Улыбка милосердия под цветущей вишней (гет)

Наруто не мог забыть эти глубокие зелёные глаза. Они отпечатались в самой его душе. Каждый раз, вспоминая улыбку девочки, его сердце начинало биться чаще.

Его не называли иначе как демоном. Наруто не знал, почему. И обычно не успевал даже спросить. Его щедро поливали руганью и презрением, но, пожалуй, иногда он был этому рад. Уж лучше крики вслед, чем безразличие. Взгляд как на пустое место. Будто его, Наруто Узумаки, не существует.

Он хотел, чтобы его заметили. Жаждал этого всем сердцем. И вот, когда это произошло, в его сердце поселился страх.

Наверняка кто-нибудь скажет той девочке, что он демон, и в следующий раз она отвернется от него.

Наруто снова хотелось увидеться с Сакурой, но одновременно он боялся этого. В конце концов, он решил проследить за ней. Посмотреть издалека.

Наруто уже год жил один в собственной квартире, выданной ему хокаге. Дома его никто не ждал, поэтому мальчик изучил всю деревню вдоль и поперёк. У него больше не было дел: дети не хотели играть с ним, взрослые сторонились, и Наруто просто слонялся по Конохе до самой темноты. Ему было не очень сложно вычислить, в каком квартале живёт Сакура.

В приюте Наруто называли ни на что не годным тупицей, но это мнение было ошибочным. В деле слежки ему не было равных, по крайней мере, среди его возрастной категории. Он мог быть очень терпеливым, когда это было нужно.

Следить за Сакурой оказалось легко, она редко выходила из дома. Чаще всего её маршрут пролегал через библиотеку или рынок. Наруто был удивлён тем, что она так профессионально выбирает продукты. Не может же Сакура уметь готовить, верно?

Наруто проводил взглядом почти каждый жест Сакуры. Чем чаще он видел её, тем больше она казалась ему каким-то божеством, спустившимся с небес на землю. Её отстранённое личико и мудрый взгляд, её чистая кожа без единой царапины, что было удивительно для такого возраста, её вечная белая юката и тёмные деревянные гэта — на взгляд Наруто, в Сакуре всё было идеально. Слишком, не по-человечески, идеально.

Сакура отличалась от остальных людей не только внешностью: о её необычности Наруто твердило то самое шестое чувство. Была в ней какая-то тайна, что притягивала Узумаки как магнит.

Следить за Сакурой было легко, куда сложнее было самому скрываться от слежки. Наруто был очень чувствителен к направленным на него взглядам. Особенно когда эти взгляды принадлежали шиноби. За ним следили разные люди и не постоянно, просто присматривали. Наруто также был уверен, что именно эти наблюдатели относили его в больницу, когда он терял сознание от побоев. Они просто смотрели и никогда не вмешивались. Чаще Наруто не обращал на них внимания: злых намерений его наблюдатели не имели. Однако ему совсем не хотелось, чтобы они узнали о его интересе к Сакуре. Наруто приходилось каждый раз тратить время, чтобы скинуть "хвост", и когда Сакура возвращалась домой, Наруто уходил в другое место, чтобы не вызвать подозрений. У Наруто, конечно, было очень мало жизненного опыта, однако его звериная интуиция диктовала как поступать в той или иной ситуации, и Наруто ей верил. Возможно, только поэтому он и сумел выживать в одиночку целый год в деревне, полной недоброжелательно настроенных к нему людей.

* * *

Сакура терпеливо ждала две недели. Она думала, что Наруто все же решится подойти к ней. Однако он только провожал её взглядом всякий раз, когда она выходила на улицу.

Наруто прятался довольно хорошо, однако с опытом Сакуры это было бесполезно. Увидев человека однажды, она уже ни с кем не спутает ощущение от его присутствия. Сакуре не нужно было видеть человека, чтобы знать, кто это.

Наруто все же оказался слишком нерешителен, и Сакура решила сделать первый шаг к сближению сама. Этот мальчик с небесными глазами вызывал у неё симпатию. Его эмоции и помыслы были чисты, и он оставался добрым несмотря на плохое отношение окружающих к нему.

Если Узумаки Наруто был демоном, то эти люди в глазах Сакуры были хуже демонов.

Наруто, помимо его особенного самосознания, обладал невероятной силой. Уже сейчас, в пять лет, его объём чакры был как у шиноби A-ранга: Сакура ощущала это чётко. Потенциал Наруто был невообразим. Тем не менее, как узнала Сакура от своих родителей, Наруто был сиротой и у него даже не было опекунов, а простые жители и даже некоторые шиноби винили Наруто во всех своих бедах. В глазах Сакуры они были свиньями, перед которыми мечут жемчуг.

Сакура не сомневалась в том, что легко найдёт Наруто: она помнила "запах" его чакры. Однако ей хотелось начать знакомство с чего-то приятного, и девочка решила приготовить моти для Наруто. Поскольку он жил совсем один, вряд ли он мог попробовать такую еду. При мысли об этом сердце Сакуры наполнялось необъяснимой горечью. Она не жалела Наруто — сильным не нужна жалость. Однако Сакура осознавала, что Наруто приходилось хуже, чем ей в прошлой жизни. Тогда у неё тоже не было родителей, но за ней стоял целый клан. Никто не смел даже смотреть в сторону маленького гения клана Бай. Наруто же был совершенно беззащитен.

После нападения Девятихвостого в Конохе не один Наруто стал сиротой. Однако альтруизм Сакуры распространялся только на него: ей было откровенно плевать на остальных людей. Её мысли всё чаще возвращались к этой детской спине, что закрывала её. Для Сакуры, конечно, никакой опасности не было. Но Наруто ввязываться в её конфликт было нелогично. Тем не менее, он стал её защищать даже при том, что рисковал умереть там: против пяти детей шиноби, которые уже начали практиковаться с чакрой, у Наруто не было ни шанса.

Этот поступок оставил глубокий след в душе Сакуры. Она и не подозревала, что люди могут иметь настолько благородную душу. И ей хотелось хоть немного отблагодарить Наруто.

Родители Сакуры ушли на долговременную миссию и должны были вернуться в лучшем случае через три дня. Поэтому готовить моти ей пришлось без какой-либо помощи по рецепту из поваренной книги.

Казалось бы, что сложного в рисовых пирожных с начинкой из клубники? Их даже не нужно запекать. Однако у Сакуры не вызвал затруднений только первый шаг — промыть ягоды.

Ей пришлось помучиться, чтобы сделать подходящее тесто из рисовой муки, воды и сахара. Тесто нужно было подогревать, чтобы получить нужную консистенцию. В первый раз оно подгорело, во второй — получилось с комочками. Правильное тесто вышло только на третий раз.

Третьим этапом нужно было распределить тесто по поверхности, посыпанной кукурузным крахмалом. Сакура не думала, что рисовое тесто окажется настолько липким. Ей пришлось приложить много усилий, чтобы раскатать это тесто в ровный блин и порезать его на квадратики.

Сакуре казалось, что предыдущий этап был самым сложным. Она просто ещё не представляла, с чем ей придётся столкнуться дальше. Нужно было завернуть клубнику в квадратики сладкого теста. В идеале моти должны были получаться круглыми. У Сакуры же они получались самых разных форм. Тесто липло к рукам и жутко её раздражало. Сакуре пришлось собрать всю свою волю, чтобы наконец придать пирожным округлую форму и закончить готовку.

В поваренной книге было написано, что время приготовления моти — полчаса. У Сакуры на это ушло целых полтора часа. Оставалось совсем немного времени до заката.

Сакура сняла испачканный фартук и бросила его в стиральную машину. Этот мир, оставаясь похожим на её прежний, удивлял её наличием такой вещи, как электричество. Она не понимала, как слабый поток райтона — чакры молнии — приводил в движение самые разные механизмы. Однако непонимание не мешало ей этим пользоваться.

Собрав моти в контейнер, Сакура поправила свою юкату и надела таби — специальные носочки с кармашком для большого пальца, предназначенные для ношения с гэта. Некоторые люди на улицах Конохи пренебрегали таби. В частности, Сакура видела мужчину, носящего гэта на босу ногу. В тот раз это повеселило Сакуру: носить гэта без таби было прерогативой юдзё. Считалось, что голая женская ножка в гэта выглядела эротично. Что ж, тот мужчина вряд ли имел бы спрос как юдзё: его запыленные пятки и седой длинный растрепанный хвост выглядели совершенно не привлекательно.

Найти Наруто для Сакуры было просто: его сила сияла для её как маяк в ночи. Идя в нужном направлении, Сакура испытывала лёгкое волнение. Ей впервые на её памяти хотелось сделать кого-то близким к себе. Это чувство поражало своей новизной, даже лёгкие уколы волнения были приятны для Сакуры. В прошлом она никогда не испытывала такого, этот мир открывал в ней совершенно новые стороны.

* * *

Наруто сидел на берегу реки и бросал камешки в воду. Некоторые тонули сразу, некоторые несколько раз ударялись о воду.

Скучное занятие.

Наруто был уверен, что находится тут совершенно один, и позволил себе побыть настоящим. Он всегда улыбался. Улыбался, даже если в ответ получал ненавидящий взгляд. Он не мог позволить людям видеть, как их отношение ранит его.

Наруто не злился на них. Не злился, когда его обзывали демоном и били. Физическая боль была ничем по сравнению с тем чувством, что причиняло ему человеческое презрение. Однако Наруто не мог показать, как ему на самом деле больно, не хотел показывать. Он всегда находил в себе силы, чтобы улыбнуться, втайне надеясь получить улыбку в ответ.

Однако сейчас, будучи наедине с собой, Наруто выпустил на волю скопившуюся в нём боль и грусть.

Он следил за Сакурой, но так и не решился к ней подойти. Сейчас он был уверен, что она забыла о нём.

Наруто мечтал, что однажды что-то поменяется. Что он приобретёт друга. И вот, когда ему представился такой шанс, он его упустил.

Какой же ты все-таки слабак, Узумаки Наруто...

Один. Снова один.

Очередной камешек пропал в воде с булькающим звуком. Солнечные лучи больше не ослепляли, а мягко окрашивали все оранжево-розовыми оттенками.

Наруто нравился оранжевый. Такой тёплый и яркий цвет заставлял его забывать об одиночестве. Всегда заставлял, но не сейчас. Сейчас даже самый красивый закат не мог избавить его от боли.

Лицо Наруто было спокойным, взгляд его глаз устремлён вдаль. Казалось, в глазах этого мальчика отражается само небо. Наруто был бы воплощением безмятежности, если б не предательская слеза, сползающая по щеке.

Горькая и солёная. Совсем не вкусно.

Наруто не заметил, когда рядом с ним на траве появился кто-то ещё. Он подошёл так тихо, что ни одна травинка не шевельнулась. Даже интуиция Наруто молчала.

— Сегодня закат особенно красив. — Раздался справа тихий голос.

Наруто пораженно обернулся. Рядом с ним, расслабленно подогнув под себя ноги, сидела Сакура. Мягкая улыбка играла на её губах, глаза безмятежно смотрели на горизонт. Её волосы, окрашенные закатными лучами, были похожи на ласковое пламя, и её белая юката приобрела тёплый оранжево-розовый оттенок.

Сакура походила на фею из снов. Наруто усомнился в реальности происходящего.

— С-сакура-чан? Что ты тут делаешь?

Сакура улыбнулась немного насмешливо, однако совсем не обидно:

— Любуюсь закатом и жду, когда ты наконец заговоришь со мной, маленький сталкер.

— Так ты видела, что я слежу за тобой? — Произнёс Наруто смущённо.

Сакура кивнула.

— Прости, я не хотел тебя обидеть. — Наруто опустил лицо вниз, скрывая свои полыхающие красным щеки.

— Я не в обиде. — Даже не видя лицо Сакуры, Наруто чувствовал её улыбку.

Внезапно перед ним появился контейнер полный белых шариков, источающих сладкий аромат.

— Ты не голоден? — Спросила Сакура, протягивая ему пару деревянных палочек для еды.

Наруто вскинул голову. На его лице эмоции менялись с такой скоростью, что Сакура не успевала их прочесть.

— Я? Н-нет-нет, Сакура-чан, я не голоден. Ты не должна делиться со мной едой!

Однако Наруто выдал бурчащий живот. Пирожные моти пахли слишком аппетитно, а Наруто ничего не ел с самого утра.

Улыбка Сакуры снова стала насмешливой, но её глаза все равно сияли добротой.

— Я приготовила эти пирожные специально для тебя, Наруто-кун. Тебе в любом случае придётся их съесть, рано или поздно.

— Специально... Для меня?

Это было слишком нереально. Сакура-чан, идеальная девочка, готовила специально для него. Для него: демона, отброса, никчемного мусора. Для ребёнка, который был безразличен каждому. Ну, кроме тех, кто желал его побить.

— Ешь, Наруто. — Повторила Сакура. — Если ты не съешь все эти моти, я обижусь. Ты же не хочешь меня обидеть, Наруто-кун?

— Я... Нет, Сакура-чан, я не хочу тебя обидеть. Но, может быть, ты тоже хочешь есть? — Наруто цеплялся за последнее. Он хотел съесть эти моти, но одновременно это его ужасно смущало.

— Я не голодна. Хватит упираться, Наруто-кун, для друзей нормально делиться едой. — Мысли Наруто для Сакуры были прозрачнее воды.

Друзей?

Наруто не мог поверить в эти слова. Разве они не значили, что он теперь является другом Сакуры-чан? Опыт прожитых лет твердил, что его никто никогда не признал бы своим другом. Однако, глядя в глаза Сакуры, он не мог усомниться в правдивости её слов и намерений.

Его руки немного дрожали, когда он взял в них палочки. Первый шарик моти чуть не упал в траву, когда Наруто его кусал.

Сладко-кислый вкус клубничных моти причудливо смешивался с горько-соленым. Однако это было вкуснейшее блюдо в жизни Наруто. Слёзы не переставая текли по его лицу, смывая все обиды прошлого. На душе становилось легко-легко, и откуда-то из глубины поднималось счастье, граничащее с эйфорией.

Сакура любовалась сверкающими в закатных лучах каплями на лице Наруто, его яркими волосами, которые сейчас казались рыжими, даже его слегка неуклюжие движения рождали в Сакуре какое-то тёплое чувство.

Определенно, этот закат самый красивый из увиденных ей когда-либо.