Не имея звезды (гет)

1 февраля 1994г Англия Хогвартс

Прошла минута молчания в память о покойном профессоре Флитвике и Дамблдор простучал позолоченной ложечкой по бокалу из горного хрусталя. Резкий, но все же отчетливо мелодичный звон громом пронесся по Большому Залу. В это утро здесь собралось необычайно много народу. Конечно, не больше чем есть в замке, но на завтраке обычно редко встретишь всех и каждого. Кто-то всегда придет и уйдет пораньше, кто-то опоздает, а кто-то и вовсе предпочтет поспать еще часик, а не идти поедать овсянку. Но сегодня — сегодня был аншлаг.

Герберт стоял у самого начала стояла, фактически всего за десять метров от дверей. Здесь было его место, даже зона. Вокруг Ланса никогда не сидели и не стояли слизеринцы, так что такая вот зона отчуждения вдруг переросла в личную территорию парня. Сделай всего шаг за незримую черту и рискуешь познать на себе все ужасы, пережитые многими за дни Скорбной недели.

Как говорил один из старших в приюте — «у тебя масса недостатков, но ты чертовски хочешь познакомиться вон с той куколкой? Тогда, приятель, сделай из недостатков достоинства!» Тоже самое проделал и Ланс. Он даже не завоевывал это пространство у факультетского стола — они ему сами выделили его. Глупцы — еда все равно появлялась равномерно, следовательно у Геба всегда было полно халявной пищи. А это, согласитесь, не так уж маловажно.

— Дорогие мои, мы помним и скорбим, но жизнь продолжается и нам нужно помнить об этом. Помнить о том, что даже за самой глубокой тьмой, нас всегда ждет яркий рассвет, — некоторые в зале показывали абсолютную индифферентность к происходящему, но большинство се же слушало. Слушал и Геб. — Факультет Рэйвенкло потерял незаменимого наставника и верного товарища. Эта потеря невосполнима, но, я надеюсь, что госпожа Вектор справиться со своей задачей.

Зал зааплодировал, а за кафедру, поддерживая Дамблдором, поднялась профессор Нумерологии. Она была строга на вид, но строга не как МакГи, а скорее просто по-деловому. Под мантией виднелись очертания женского костюма, брюки со стрелками и простые, но стильные туфли на низком каблуке. Наверно это мадам как нельзя лучше подошла бы на роль преподавательницы Высшей Математики или Теории Бизнеса. Но она была магом и преподавала науку о волшебстве чисел и числах в волшебстве.

— Я благодарна директору за оказанную честь, — спокойно, но с душой произнес новый декан воронов. — И я обещаю, что приложу все силы к тому, чтобы Рэйвенкло не потерял ничего из того, что имел раньше. Спасибо.

Снова аплодисменты, под которые Вектор вернулась за преподавательский стол. А потом звуки вдруг смолкли. Но не резко, ни сразу, а так дергано и рвано, будто их просеяли через дуршлаг. Вместо хлопков теперь звучали нервные женские смешки и возгласы и жаркие мужские перешептывания. Ланс же на миг зажмурился. Он почуял запах грозы и летнего, сухого ветра, а потом, чуть тусклее, но все же — запах перьев.

Юноша открыл глаза и на миг замер. Там, в глубине зала, из потайной двери вышла леди необычайной красоты. Ох, она была воистину прекрасна. Её чувственные, алые губы так и манили и влекли, обещая небывалую сладость и негу. Её тонкие, идеальные брови. Этот точеный носик и скулы, глубокие, чуточку золотистые глаза, и волосы, словно живое, темное, разлитое золото. А какие у неё были формы... Талия в обхват руки, ноги столь длинные, и столь волнующие, ямочки на открытых ключицах, которые так и просят впиться в них и не отпускать. А груди... даже будь декольте чуть поменьше, от них все равно бы нельзя было оторвать взгляд.

Герберт Ланс вдруг ощутил легкий туман и какое-то странное, томящее ощущение. Он вдруг понял, что выполнит любой приказ, любою просьбу этой богини, спустившейся из небесных чертогов. Он был готов пасть к её ногам, покрывая их сотней поцелуев. Был готов отправиться к черному бархату неба и сорвать любую звезду. Был готов отдать все что угодно, даже музыку...

И как только Ланс подумал это, как в нем вспыхнула ярость. Ярость столь ужасающая и столь древняя, что будь рядом костер, то он бы взорвался огненной бурей, сметая все н своем пути. В груди Геба родился страшный, звериный рык, который юноша лишь с превеликим трудом удержал внутри. Пальцы слизеринца сами собой сжались в кулаки, а юноше почудилось что в кожу ему впились его же собственные...когти.

Огонь все бушевал в юноше, выжигая все то, что он себе на воображал. С каждым новым, очистительным всполохом, Ланс понимал все отчетливее и явственнее что его пытались околдовать. Но не только его, а в принципе всех, кто присутствовал в зале. Герберт поднял глаза, в которых плескалось голубое пламя, и вновь взглянул на красавицу.

Нет, она не стала страшнее или уродливее, но на миг, краткий миг юноша различил в лике леди птичьи черты. Он увидел клюв, руки-крылья и ноги, словно у вороны, увенчанные острыми когтями. Ланс усмехнулся и с вызовом взглянул на леди. Та вдруг сбилась с шага, звонко застучал высокий, за дюжину сантиметров каблук, и женщина обернулась.

Они встретились взглядом, и золотистые глаза леди отразили животный, древний страх, мигом сменившийся смятением и непониманием. Герберт хмыкнул и отвернулся от этой полу-вейлы. Хрен бы там, настоящего рокера не возьмешь какими-то чарами, он сам кого хочешь очаровать можешь.

Хотя, судя по остальной мужской аудитории... В общем, глядя на эти тупые, замасленные, с мутными взглядами лица понимаешь, что кому-то сегодня крупно перепадет от подруги сердца. И вовсе не того «перепадет» о каком сейчас мечтают все парни, а немного другого «перепадет», доставляющего куда как меньше наслаждения и неизмеримо больше боли.

— Кхм, — кашлянул Дамблдор, и Ланс вздрогнул.

В одном этом незатейливом кашляни было столько магии, что хватило бы на самое невообразимое колдовство. Волна волшебства пронеслась по залу, словно была волной теплого воздуха. Задрожали факелы, затряслись флаги факультетов а у многих заколыхались волосы. И одним мгновением все пришло в норму. Парни стали приходить в себя. Многие выглядели растерянно, кто-то, выискивая взглядом своих подруг, все больше бледнел лицом от осознания той задницы... ну, не той задницы, на которую глупо пялился, хоть та задница и была бесподобна, а той задницы, в которую угодил... В общем, в такие моменты Герберт был рад тому, что у него нет пассии.

— Рад представить вам нашего нового преподавателя по Чарам. Дочь моего итальянского коллеги — мисс Кора Комеденти, — Дамблдор улыбнулся, как-то лукаво-хитро сверкнув глазами, и помог подняться прелестнице.

Та улыбнулась, и по залу пронеслись вздохи. Такой улыбкой можно и страны завоевывать, а теми ямочками на щеках — войны останавливать. Герберт мысленно двинул себя по загривку. Хоть чары вейлы, даже и полукровки, сильны, но его пламя было сильнее любой напасти. Проныра мысленно досчитал до десяти, чувствуя, как огонь струится по его жилам, а потом открыл глаза. Все что он увидел — девушку с модельной внешностью. Она стояла за кафедрой и сверкала свой лиловой мантией и мини юбкой.

— «Знай наших!» — мысленно гаркнул Ланс. — «Вейле не сдастся наш гордый «Варяг». Вертел я эти чары так и сяк. Пусть совращают нас всякие гарпии, мы будем сражаться до самой Каспии!»

— Здравствуйте, — чуть ли не пропела, с легким южным акцентом, леди по имени Кора Комеденти.

Юноша опять хмыкнул — имя ей подходило, хоть это и было скорее всего обычным совпадением. Совпадением... Ха-ха, скажите об этом Тобиасу Олливандеру и он плюнет вам в глаз. Совпадения в магии, они как ошибка сапера — бывают лишь раз в жизни, но о них ты узнаешь посмертно.

— Это мой дебют в роли преподавателя, но, уверяю вас, я много стажировалась и изучала эту тему. Приложив максимум усилий я надеюсь, что справлюсь. Но все же прошу вас о легкой снисходительности и помощи. Спасибо, увидимся на занятиях.

Зал буквально затопило шквалом аплодисментов, слышались даже улюлюканья, какие-то выкрики и свист. Это, понятное дело, было дело ртов и рук маргиналов, тех самых личностей, которых терпеть не могут взрослые, но которые вносят разнообразие в школьную жизнь, наполняя её яркими красками. Правда в этот раз когорта маргиналов осталась без своих предводителей. Фред и Джордж разве что не обнялись, ежась от гнева Спинет и Джонсон. Геб на их месте уже делал бы себе фальшивые загранки и валил на Кубу.

Хотя повод посмеяться все же был. Когда Комеденти возвращалась за стол, то с таким призрением окинула шевелюру Снейпа и его грязные ногти, что Ланс был готов вручить ей первый приз в номинации «уничтожь одним взглядом».

— Эй парни, парни, — зашептал Нотт. — У нас сейчас две пары Чар с грифами.

Мужская часть Слизерина посмотрела на третий курс с такой завистью, что её бы хватило на оптовую продажу. А денег с выручки — на прокорм всех голодающих детей Африки. Ланс посмотрел на своих однополчан и вновь хмыкнул. И на что надеются. Крэбб и Гойл уже ждут не дождутся момента, когда можно будет купить у Криви фотки новой преподавательницы, и уединиться в туалетных кабинках... Малфой, кажется все же не совсем слабо-задый, но он так нервно поправляет прическу, что аж смотреть противно. Нотт разве что условно нормальный парень, но он вроде как на Дафну засматривается, а та на него. В общем, странные эти люди — псевдо-аристократы.

Тут Ланс посмотрел в сторону алых и чуть не задохнулся от кашля, под которым маскировал истеричный смех. Дьявол, судя по слюне, стекающей по подбородку Уизли, это будет чертовски весело.

— «Проф, ты пропускаешь самую отпадную вечеруху!»

Несколько нервных клеток, распыленных флюидов и сожжённых гормонов спустя

Около кабинета Чар на втором этаже собрались не только студенты третьего курса львов и змей, но еще человек тридцать любопытствующих. Здесь были парни и девушки от первого и до седьмого курса самых разных факультетов. Но все они собрались с одной целью — засвидетельствовать появление новой школьной «новости и сплетни». Ланс понимал, что в таком замкнутом социуме, даже новая прическа Железной леди сможет стать темой на неделю. А вот такая конфетка как мисс Комеденти, это тема для пересуд как минимум на год.

— Как вы думаете, сколько ей лет? — распылялся Рон, зачем-то нацепивший бабочку и пригладивший вихры.

— Не думаю, что больше, чем двадцать пять, — авторитетно заявил Симус.

Ланс прикрыл глаза и вспомнил каждую черточку нового профессора. Все её линии, но особенно — пальцы и шею. Слизеринец сделал простой вывод — ей было двадцать три с хвостом. Так что Симус не так уж и промазал.

— Я чуть не сгорел, — выдохнул Томас. — Пока смотрел на неё.

— Парни, — фыркнула Браун, а её вторила МакДугал. А судя по лицу Парвати, она только что рассталась со своим «парнем». Ох уж эти «отношения» в тринадцать лет... — Герберт, ну хоть ты скажи!

— А что я должен сказать? — усмехнулся Геб.

Договорить девушка не смогла, слишком громко зазвучали голоса слизеринцев.

— Надо будет пригласить её к нам, — выпятил грудь Малфой.

Паркинсон в это время смотрела в сторону лестниц с такой злобой, что появись здесь Комеденти, и бульдожья морда, вероятно, кинулась бы на неё с кулаками.

— Верно, — кивнул Нотт. — Покажем ей как живут аристократы в Англии.

— Хах, — фыркнул Рональд. — Тоже мне, аристократы.

— Ты имеешь что-то против? — рыкнул Теодор. При его комплекции, это выглядело внушительно.

— А у тебя с этим проблемы? — нахохлися Рыжий.

Конфликт рисковал перейти в острую фазу и могли даже начаться петушиные бои, но встрял Герберт.

— Сперва носки свои убери Нотт, иначе запахом распугаешь. А ты Уизли, бумажные салфетки из-под кровати вытащи, они тоже попахивают...писуаром.

Народ повернулся к Герберту с одним желанием — немедленно прибить. Но Ланс расправил плечи, расставил ноги на ширине плеч и скрестил руки на груди. Народ стушевался. Их одногрупник выглядел как старшекурсник и автоматически внушал этим легкую растерянность. Порой хорошо быть акселератом-переростком.

— А что о твоем вопросе, Лав, — подмигнул приятельнице Проныра. — То мисс Комеденти само очарование.

— Большое спасибо юноша.

Звуки резко смолкли, но у многих участилось дыхание и выступила испарина. Проныра обернулся и увидел стоявшую рядом полу-вейлу. Та переоделась в рабочую мантию, и даже одеяла юбку по колено, но и это не смогло скрыть её формы. Скорее даже оттеняло то, что было на виду, создавая еще большее влечение. Про таких красоток говорят — «что не оденет, все равно глазами раздену».

Проныра, ничуть не растерявшись и не стушевавшись, снял свою шляпу, театрально взмахнув ею. Он откинул полы мантии, будто та была плащом, а потом низко поклонился в стиле французского дворянства лучших его эпох. С улыбкой наглого корсара, он произнес:

— Настоящий джентльмен всегда рад сказать леди комплимент.

Некоторые девушки заохали, другие зафыркали, парни шумно сглотнули, но никто из студентов не понял столь тонкого подкола. Многие просто не знали, чем отличается «комплимент» от констатации факта. Но Комеденти поняла — её лиг на миг омрачило, но она тут же взяла себя в руки.

— Так юны, а уже так говорите, — отпустила ответную колкость итальянка.

Впрочем, если не знать, что она итальянка, то даже под страхом смертной казни этого не признаешь. Где смуглость, где густобровность, где волосы цвета вороньего крыла, где гарцующие гласные. Лишь легкий акцент.

— Ваша правда, мэм, ваша правда, — закивал разогнувший и одевший шляпу Герберт.

Но в этом согласии было столько скрытой насмешки и вызова, что и согласием назвать было сложно. Кажется Ланс решил развлекаться на полную катушку, скрестив шпагу красноречия с пока еще неизведанным противником. Была проведена разведка боем, и выяснено что условный враг не пальцем делан, но все равно не дотягивает до стандартов, так как не может скрыть своих эмоций. Прям хоть в Скэри езжай, дабы всласть с кем-нибудь позубоскалить.

— Не думала, что у меня сегодня будет столько студентов, — протянула профессор, глядя на толпу.

— А вы предпочитаете индивидуальное обучение? — не сдержал порыва Ланс.

В этот раз его не поняла даже Комеденте, не говоря уже о других.

— «Скучнее чем я думал» — мысленно вздохнул брюнет.

— Мы уже уходим! — гаркнул Дэмьен Боста. Студент седьмого курса воронов. — Просто зашли проведать наших друзей.

— Ага! — закивали одни.

— Именно так! — поддакнули другие.

Спустя мгновение все лишние будто испарились, разлетевшись со звонком по другим классам и кабинетам. Многие отправились на улицу — лепить снеговиков, валять друзей и подруг в потеплевшем снегу, ну и играть в снежки. До обеда у самых младших и самых старших частенько бывали окна.

— Словно по волшебству, — улыбнулась мисс Комеденти.

От этой улыбки чуть половина мужского населения не задохнулась, девушки начали раздражаться. Ланс мысленно потер руки. Ох уж этот женский коллектив, уж он то, со своими тараканами, точно не даст заскучать.

— Мы все же в волшебной школе, мэм, — отпустил очередную колкость юноша.

— Вы так много говорите юноша, — приторно-сладко произнесла преподавательница, проворачивая ключ в замке и открывая кабинет. — Всегда считала, что мужчина должен больше молчать.

Пронеслись смешки среди слизеринцев, которым вторил Рон. Они-то считали, что Проныру впервые в жизни осадили, но чтобы осадить Геба... в общем, это тоже самое что и «провести Геба». Тут надо либо быть самим Гебом, либо ... на этом месте фантазия как всегда отказывает.

— Молчать должны только те, которым, нечего сказать. Дабы было проще сойти за достойного и умного.

Так Ланс отразил колкость и одновременно с этим ударил ею по всей мужской аудитории, которая все это время втыкала. Вернее — пыталась спрятать тот факт, что пялиться на формы преподавательницы.

— Заходим, — обратилась Комеденти к студентам, те хлынули потоком между полу-вейлой и пиратом-рокером. — А вы, значит, считаете себя умным?

— Ох-ох-ох, — вскинулся Геб, приложив руки к сердцу. — Я оскорблён. Мэм, надеюсь вы посмотрите Список — он ответит на все ваши вопросы.

Оставив первый раунд со счетом «ничья», Ланс, удовлетворившись разведкой боем, вклинился в поток студентов и исчез в амфитеатре. На миг Проныра замер на пороге, потом покачал головой и решительно прошел внутрь. Не стоило ожидать что в классе все будет как раньше. Класс всего-ишь помещение, его наполняет дух того, кому он принадлежит. И сейчас здесь не было так солнечно, радостно, чуточку задумчиво и «весенне» как и прежде. Сейчас здесь было пусто, будто наступил на свежую балванку, которой вот-вот придадут форму.

Но Герберт Ланс не мог позволить себе подогнуться под эти крайне нелепые обстоятельства. Он, спокойно выдохнув, решительно прошел к своему месту. Так же, как и всегда он уселся за самый последний ряд прямо у окна. Поставив на стол чернильницу, вытащив Самопишущее перо, раскрыв учебник и развернув пергамент, Ланс принялся ждать начала лекции.

Народ так же ждал, вернее — замер в ожидании чего-то такого. Ланс поморщился. Воздух аж наэлектризовался от количества гормонов десятка парней пубертатного периода. Даже Поттер, скромняга-парень, и тот чуть покраснел. Проныра даже подумал, что еще чуть-чуть и у шрамоголового могут запотеть очки. Ланс, вероятно, тоже бы подвергся влиянию дамочки, но он провел умопомрачительное лето, в которым присутствовали и леди ничуть не уступающие в красоте данной волшебнице. Можно сказать — обладатель фетровой шляпы был закален и готов ко всему.

Профессор Комеденти закрыла двери и прошла к столу. Раньше на этом столе всегда лежали Жевательные Перья, стопки пергаментов и маленькое кресло. Теперь же там было пусто и блестело синее сукно. На доске не виднелись расчеты, рисунки схему и надписи, лишь обычная приветственная фраза. И стук каблуков леди, не тех высоких, в которых она явилась, а обычных — четырех, может пятисантиметровых, звучал подобно бою метронома. Раз, и вот одно воспоминание остается позади, два — и вот другое отправляется за ним, три — и ты понимаешь что это уже совсем другое место. Но не стоит скорбеть, жизнь идет дальше. Впрочем, Ланс был рад тому маленькому факту, что Флитвик не оставил за собой портрета. Значит Проф был достаточно силен и слишком любил жизнь, чтобы очернять память о себе таким грязным и мерзким подобием, как волшебный портрет.

— Итак, рада приветствовать вас на занятии. Для вас оно первое в этом семестре, для меня — первое в преподавательской стезе. Как уже сказал директор Дамблдор — меня зовут Кора Комеденти, я родом из Италии, но большую часть жизни прожила в Штатах, во Флориде, если точнее. Мне двадцать три года, и я надеюсь мы с вами поладим.

Народ даже захлопал, а профессор улыбнулась, ей явно было приятно. Аплодисменты поддержал и Ланс, но просто потому, что хотел помочь начинающему преподавателю. Ей, все же, было непросто. Да и наверняка стремновато, так что шутки шутками, а раз началась лекция, нужно вести себя соответствующе.

— Профессор Флитвик, светлая ему память, оставил пометки на каждого студента, — профессор открыла свой классический портфель клерка прошлого века и достала стопки бумаг. — Я только-только их получила и еще не успела ознакомиться, но если хотите — могу прочитать их вслух.

— Да!

— Разумеется хотим!

— Читайте!

Лансу было все равно. Если Флитвик оставил это не в кабинете, значит был не прочь чтобы прочел любой желающий, следовательно — пускай вещает.

— Тогда я начну. Чтобы нам было проще познакомиться, когда я назову фамилию — поднимите руку. Согласны?

— Конечно!

— Хорошо, — кивнула американка итальянского роду и принялась зачитывать. — Итак, Мисс «Паркинсон — хороша во владении палочкой, слаба в теоретической базе».

Бульдожка подняла руку и кивнула. Тут мисс преображалась глазами по листу, и выдвинула новое предложение.

— Так как здесь не только заметки плюса, но и минуса, то давайте я буду после цитаты высказывать и свое мнение, хорошо?

И снова стройный хор мужских голосов выразил свое полное согласие.

— Мисс Паркинсон, мы пока с вами не знакомы, но я бы советовала подтянуть теорию. Когда будете сдавать СОВ, теория составит половину от общей оценки.

— Хорошо, мэм.

— Давайте пока дальше. Мисс Булстоуд. А, это ... а, все, вижу руку — приятно познакомиться леди. Итак — «Превосходно знает теорию, неловка с палочкой». Тут все наоборот. Как я уже сказала — уделите внимание этому аспекту, если рассчитываете на достойный балл. Мисс Забини, ох, prazer em conhecê-la senhorita.

— Eu também, minha senhora, — ответила горячая мулатка Забини, при этом радостно улыбнувшись.

Знаний Ланса в португальском хватило только на то, чтобы разобрать «сеньорита» и «синьора». Впрочем, этот язык из уст двух прелестниц обрел какие-то свои, сумасшедшие краски.

— Как пишет Флитвик, у вас проблемы с усидчивостью, но светлая голова. Даже не знаю, что вам посоветовать. Быть может вместо «NewSalemTimes» читать учебник?

Забини тут же захлопнула свой журнал и чуть смутилась.

— Простите.

— Ничего-ничего, — улыбнулась американка. — Этот журнал порой действительно интереснее учебников, но вряд ли полезнее. Дальше у нас Данфа Гринграсс. «Великолепная фантазия, слабое исполнение». Мисс, вы ходите на Нумерологию?

— Да.

— Тогда я рассчитываю, что к концу четвертого курса мы с вами подтянем технику. Если будут вопросы — двери моего кабинета всегда будут открыты для консультаций.

— Хорошо, мэм.

— Теперь переходим к мужской части аудитории. Драко Малфой, профессор указал, что вы слишком резки, отчего заклятья получаются неряшливыми.

— Я колдую уже очень давно и знаю, как это делать! — набычился Слабозадый.

— Что ж, надеюсь мы все сможем в этом убедиться. Винсент Кребб «неповоротлив, слишком долго сомневается». Мистер Кребб, советую вам начать заниматься танцами. И это не шутка! Неторопливость в Чарах порой может выйти очень серьезными проблемами. Грегори Гойл — тоже самое. Теодор Нотт — «Без нареканий. Все выше среднего.» Раз так, мой вам совет — не снижайте планку. Теперь переходим к следующему факультету.

Класс немного зашумел — мол Ланса забыли. Сам же Геб съежился, запахло жаренным. Он буквально услышал хищно-ехидный смешок Учителя. Наверняка какую-то свинку подложил.

— Изабель МакДугалл, о вас говорят, как о слишком увлекающемся человеке, скачущем лишь по горкам. Что ж, сама такая, но, надеюсь, мы с вами попробуем углубиться в науку о Чарах. Парвати Патил — «прекрасно оперирует сложными заклинаниями, не обращает внимания на простые». Мисс, нужно знать и то и другое, если не хотите как-нибудь понять, что ошиблись при вызове Люмоса.

— Я поняла, мэм, — кивнула индийка.

— Лаванда Браун, говорят, вы сосредоточены на чарах Восприятия и Ментальных.

— Они мне нравятся, профессор.

— В вашем возрасте они нравятся многим, — себе под нос пробурчала Комеденти и продолжила зачитывать. — Гермиона Грейнджер «блестяще знает теорию, боится практики». Мис Грейнджер, это серьезная проблема. Зная сотни формул, вы не сможете выбрать несколько основных для применения, что повлечет за собой целый ворох неприятностей. Я бы посоветовала вам походить на мои консультации.

— У меня никогда не было проблем на экзаменах! — вскинулась заучка.

— Ну раз вы так говорите... но посмотрим. Теперь парни. Невил Лонгботтом, тоже самое что и господам Креббу и Гойлу — займитесь танцами, это решит некоторые ваши проблемы с координацией и реакцией. Дин Томас — «слишком увлечен цветастыми чарами, порой не замечает мелочей». Мистер, вы ходите на Руны?

— Нет.

— А я бы посоветовала... Симус Финиган — «слишком много думает». Юноша, нельзя просчитать всё, привыкайте доверять интуиции. Рональд Уизли «большой потенциал, задушенный ленью». Мистер, найдите себе хобби требующее внимания и работы рук.

— Да, — пробурчал покрасневший Рыжий.

— Гарри Поттер, хм... мистер Флитвик отзывается о вас очень лестно. Старателен, усидчив, но, по словами профессора, не умеете контролировать собственную силу. Юноша, вы играете в квиддич?

— Да, мэм, — скромно произнес Очкарик.

— Позвольте узнать — на какой позиции? — приободряющее улыбнулась Комеденти, чем вогнала в краску Волосы-ананас.

— Я л-ловец.

— Понятно... Тогда советую вам приобщиться к настольному теннису, или начать физические упражнения. Это разовьет контроль и привьет чувство собственных сил. Так. Кажется все.

— Вы Ланса забыли! — выкрикнула Изабель.

— А чего о нем помнить? — хмыкнул Уизли. — Кому он нужен.

— Как грубо, мистер. А Ланс это..?

— Это я профессор, — помахал рукой скучающий Проныра.

— А, — чуточку рассмеялась Комеденти. — Юноша, который много говорит.

— Отмечу — красиво говорит, — хмыкнул брюнет. — Посмотрите ниже, уверен там есть приписка.

Красавица склонила голову к листу, что выбило одну из её темно-золотистых прядок. Это живое золото мигом привлекло к себе внимание, а то как леди заправила её за ушко чуть не отправила в астрал половину студентов.

— Да, нашла, — кивнула преподавательница Чар. — Ой... даже не знаю, надо ли это зачитывать.

— Зачитывайте! — гаркнули девушки.

— «Мистер Ланс — любит сладкое. Пирожными не подкупать. Подкармливать в строго ограниченных количествах. С рук кормить не рекомендуется — кусачий»

Сперва висела тишина, а потом класс грохнул. Вместе со всеми смеялся и сам Ланс. Флитвик даже с того света умудрился опять подколоть своего ученика. Какое-то время Комеденти держалась, но потом присоединилась к общему веселью.

— Значит вы у нас тот еще зверек.

— Так точно, мэм, — кивнул Ланс.

— Но здесь ничего не сказано о ваших учебных успехах, — довольно ядовито заметила профессор.

— А у таких как он их и быть не может, — якобы язвительно заметил Малфой.

Ланс только мысленно хлопнул себя по лицу. Намекнуть американскому магу о грязнокровках, это все равно что без парашюта со скалы прыгнуть. У них же там исторически так сложилось, что основателями общества стали именно изгои, младшие сыновья, непокорные дочери и грязнокровки. В общем все, кто был недоволен обществом, и кем это общество само было недовольно. Комеденти даже растерялась, у них такое просто нонсенс.

— Что ж! — рявкнул Проныра. Он поднялся на ноги и поставил ногу на стол, сложив руки на согнутом колене. — Пришло время сорвать покровы с сей мрачной тайны! Настал час рассказать миру правду, не тая ничего! О, миледи Комеденти, наш новый профессор Чар, имею честь представиться. Герберт Артур Ланс, Лучший ученик Хогвартса. За всю историю — первый студент, ни разу не получивший ниже «П» за два с половиной года обучения. Кстати, не намерен на этом останавливаться. Не ниже «П» до выпуска — таков девиз сего рыцаря без страха, но с упреком.

Сперва повисла тишина, Проныра же раскланялся и принял обычную, сидячую позу.

— Шутите, да? — нервно засмеялась Комеденти.

— Нет, — засмеялись приятельницы Ланса.

Слизеринцы лишь что-то неразборчиво забурчали, Грейнджер лишь зашипела, остальные пялились на полу-вейлу.

— Accio Список!

Из стола в руки златокудрой красавицы вылетел толстый свиток. Это был своеборазный школьный журнал, имеющийся у каждого профессора. На него были наложены сложные чары — Протеевы, они позволяли копировать написанное. Стоило оставить запись на одном свитке, как та тут же дублировалась и на остальных. Так преподаватели всегда знали кто, что, почему и какая отметка.

Комеденти некоторое время вчитывалась и все это время её брови ползли вверх. Ланс даже испугался, что те могут отделиться и уйти дальше — к потолку. Наконец профессор свернула Список и вернула его в стол.

— Весьма неожиданно, — протянула та. — Ну здравствуйте, мистер Лучший ученик.

— Здрассте, — улыбчиво полу-прошипел Ланс.

— А по вам скорее скажешь, что вы главный хулиган этого заведения.

— Разрываю шаблоны, мэм. Рву стереотипы, топчу стандарты.

Комеденти лишь покачала головой, а глаза парней следили за этим, словно за шариком гипнотизёра. Даже было страшно представить, как играло воображение подростков с американкой итальянского воображения. Скорее всего, даже режиссер «Глубокой глотки», самого известного порно-фильма, не смог бы себе представить такое.

— На этом мы закончим наш первый раут знакомства, — профессор чуть отошла от такого шока, и вернулась в русло лекции. — Пока еще ничего не известно с кабинетом, но как он появиться, я вывешу расписание консультаций для курсов. Я объединю вас с первого по четвертый, отдельно пятый, ну и шестой вместе с седьмым. Так же хочу заметить, что по выходным меня не будет в замке, поэтому если есть вопросы — не откладывайте. С этим все понятно?

— Да!

— Конечно!

— Еще бы!

— Тогда перейдем непосредственно к занятиям. Профессор Флитвик отметил в записях, что ваша группа преуспевает. Вы довольно сильно обогнали программу и под это стоит подстроиться. Но спешу вас заверить, мы не будем отвлекаться на пройденное и уже сегодня перейдем к стихийным заклинаниям. Они у вас будут идти вплоть до шестого курса и лишь на седьмом начнется изучение Креативных Чар.

Проныра мысленно повесил себе медаль на грудь. Он еще на втором курсе освоил Креативные Огненные Чары, а сейчас составил свои. Блин, да он без малого гений!

— Кто мне сможет рассказать про стихийные чары, чем они сложны, а чем наоборот — просты.

Вот сейчас был явный разрыв шаблона. В классе руку поднял абсолютно каждый. Кроме Ланса разумеется. Он этого не сделал от шока.

— Что ж, мисс Грейнджер, проверим вашу характеристику. Прошу.

По классу пронеслись вздохи разочарования. Такое рвение было как минимум — странным.

— Стихийные заклинания, несмотря на то что их проходят обычно с четвертого курса, являются основной Чар. Сложность заключается в том, что изначально у стихий уже есть определенное количество лично магии, и чтобы управлять ими, необходимо уравновесить собственный магический потенциал и волшебную суть стихии. Простата же заключается в том, что если под рукой есть источник стихии, то оперировать такой магией становиться в разы проще.

— Прямо по учебнику, — улыбнулась Комеденти. — Пятнадцать баллов за прекрасный ответ. Изучения всегда начинается с Воздуха. Вы можете не знать этого, но вы уже прошил некоторые стихийные чары из этой области. Например — разрывающие или зарезающие. А так же банальное — Вингардиум Левиосса. Все это стихийные чары Воздуха.

Тут поднялась рука — Забини что-то хотела спросить.

— Да, мисс Забини?

— Но почему тогда говориться, что мы начинаем их проходить лишь с четвертого курса?

— Превосходно подмечено! Три балла факультету. Сейчас объясню — те чары, в основе которых лежат стихии, не являются стихийными по сути, но довольно близки к ним. Именно так — каскадно и составляется программа обучения.

И снова рука, на этот раз:

— Да, мистер Уизли.

— А в чем их ну...это... наглядное отличие?

Коменденти широко и предвкушающее улыбнулась. Ну конечно, попроси родственницу птиц сварганить тебе воздушное заклинание. Да она сейчас всю аудиторию на воздух поднимет!

— В этом! — воскликнула профессор и широко взмахнула палочкой.

В тот же миг в аудиторию будто ворвался ветер, он пронесся по столам, танцуя среди конспектов, дергая за волосы девушек и щекоча парней, он танцевал под потолкам, играясь в отсветах витражей, создавая невозможные, чудные образы. Он прошелся по полу, поднимая в воздух призрачные пыльные фигуры, замершие в разнообразных па. Ветер пропел серенады и пробасил поэмы, он жил здесь так много, ноу мер мгновенно, затихнув как сердце прокаженного. Раз — и нет его.

— Вау! — выдохнула аудитория.

— Свободное применение стихийных чар невообразимо расширяет горизонты колдуна, в отличии от узко направленных чар, основанных на стихиях.

С этим нельзя было поспорить, только леди почему-то не упомянула, что это подвластно далеко не всем. Тут все зависит от талантов, тяготений и прочей атрибутики. Маги, способные ков сему, весьма редкое явление. Темные Лорды всякие, Дамблдоры, Герои-Очкарики. Но таких ведь не каждый, а редкие единицы.

— Мистер Ланс, — чуть вызывающе произнесла полу-вейла. — А вы нам не хотите ничего продемонстрировать?

Ланс думал было пошутить, но вовремя сдержался. У всего есть свои границы.

— Как скажете, мэм, — пожал плечами Ланс.

Одной этой фразой он куда как проще вывел из равновесия леди, нежели самой беспардонной колкостью. Юноша поднялся на ноги и достал из кармана свою зажигалку. Замелькал сверкающий сталь корпус и зажглось пламя.

— Очень внушающее, но на лучшего ученика не тянет.

Класс засмеялся, юноша вновь пожал плечами.

— Леди и джентльмены. Будьте внимательны. Такое шоу вы видите в первый и, быть может, в последний раз в жизни. Импресарио Герберт Ланс покажет вам все секреты Чар.

Проныра, не говоря более ни слова, провел палочкой над маленьким огоньком бензиновой зажигалки, а потом встряхнул ею. Он будто собирался подкинуть Zippo, но не разжал пальцев и та так и осталась в руке. Чего не скажешь о пламени. Оно взлетело под потолок, превращаясь из маленького огонька в настоящий пожар, потом закружилось, завертелось, разлилось озером, клубясь и жарко пылая. Но вдруг резко опало, закутав в плотный кокон и Ланса и все его вещи. Мгновение. Легкий аккорд. Тишина и пустота. Ни пламени, ни Геба, ни его вещей так и не было. Лишь обугленный листок с надписью:

«Улетел. Обещал вернуться»

Несколькими этажами выше

Как говорил известный фокусник — чем вы внимательнее смотрите, тем сложнее вам увидеть истину. Ланс исчез ни тогда, когда его окутало пламя, а когда оно взлетело в воздух, расплываясь и привлекая к себе внимание. Все что требовалось юноше — с кошачьей грацией рухнуть на пол, стянуть вещи и проскользнуть между рядов до дверей. Как их открыть бесшумно — это уже дело техники.

— Кабинет ей подавай, — фыркнул Ланс. — Ща, только полетные шнурки поглажу.

Проныра снова взмахнул своей палочкой и та закружилась, мелкая так быстро, что сливалась в один огненный шар. Под конец движения, юноша произнес:

— Ignis Bestia: Papilios!

Но в этот раз из палочки не вырывался рой огненных-махаонов, лишь одна бабочка расцвела в ярком пламене. Она вспорхнула и перелетела на вытянутый указательный палец парня. Тот поднес её к лицу и подул. С горячим дыханием пламенное существо стало раздуваться, расширяться, увеличиваясь в размерах и вот уже на руке Проныры сидела бабочка размером с немаленькое блюдо.

— Охраняй, — только и сказал юноша.

Пламенный махаон вспорхнул, качнув крыльями и оставляя за собой расплывчатый след из огня. Бабочка села на дверь, расправив свои крылья, а потом произошло то, чего могли ожидать только двое — создатель заклинания, и покойный мастер чар. Махаон вдруг стал втягиваться, растворяться в двери, пока наконец в ней полностью не исчез. Теперь о его присутствии напоминал только кельтский узор из выжженных черных лент, сплетенных в подобие бабочки.

— Какой же я молодец, — покачал головой Ланс. — Кто бы оценил. Ну да ладно, после работы всегда требуется сон.

Ланс, не долго думая, уселся около двери, положив голову на бодряще-прохладный камень стены, и прикрыл глаза. Сон пришел почти мгновенно.

Несколько поющих розовых слонов спустя

— Герберт, вы нашли не лучшее место для сна.

Ланс открыл глаза и мигом вскочил. Перед ним стоял, сверкая глазами, сам директор Дамблдор. Рядом с ним, что не удивительно, нашлась и мисс Коменденти. Та смотрела на парня с легкой ноткой гнева и укоризны, мол сорвал ей первое занятие. А что Ланс? А он ничего — сама просила.

— Я ждал вас, сэр, — развел руками Ланс. Потом он правда прикрыл кулаком рот, так как оглушительно зевнул.

— И как всегда я поражаюсь вашей прозорливости. Как давно догадались?

— Сразу же. Это было даже проще, чем понять, что солнце встает на востоке, а садиться на западе.

— Так и думал, что вы будете против, — покачал головой Великий светлый маг.

— Уговор есть уговор, сэр. Герберт Ланс всегда держит свое слово.

— В этом я не сомневаюсь, мальчик мой. В этом я не сомневаюсь.

Дамблдор задумчиво кивал, Ланс кивал постукивая пальцам по подбородку. Вдвоем они являли собой весьма сюрреалистичную картину, которая предназначалась явно не для нетерпеливых.

— Директор Дамблдор, может вы мне уже объясните, что происходит? — не выдержала новый профессор по Чарам.

— Боюсь, — выдохнул Глава Визенгамота. — Вам придется договариваться с мистером Лансом самостоятельно.

— Вы же здесь директор! Просто откройте этот кабинет!

— В Хогвартсе так дела не делаются, — чуточку строго произнес Дамблдор. — На этом этаже десятки пустующих кабинетов. Если вы не договоритесь с Гербертом, то выбирайте любой другой.

Мисс Коменденти что-то прошипела на итальянском, явно нецензурное, а потом повернулась к позевывающему Лансу.

— Ключ, Герберт!

— Не помню, чтобы мы с вами переходили на «ты».

— Я тво... ваша преподавательница!

— Что ни дает вам ни малейшего права распоряжаться чужой собственностью, — пожал плечами Проныра, закинувший руки за голову.

— Но она и не ваша!

— Совершенно верно, — кивнул юноша. — Но профессор Флитвик выдал мне ключ с условием — «никого не впускать, пока меня нет в замке». Как можно догадаться — я это условие выполняю беспрекословно.

— Герберт, вы должны понимать, — тон леди сменился с раздраженного, на сладко-увещевательный. — Профессора Флитвика больше нет. Его больше никогда не будет в этом замке.

— Директор, вы наняли преподавать леди, с поразительными дедуктивными способностями.

— Я рад что вы оценили, — с хитрецой подмигнул глава школы.

— Il diavolo! Я сама открою!

С этими словами профессор выхватила палочку. Ланс сделал шаг назад. Потом еще и еще. В целом — три шага назад. Дамблдор, посмотрев на слизеринца, так же отошел подальше.

— Alohomora!

— Ну да, вы бы еще ногой с разворота попробовали выбить, — хмыкнул Герберт.

Американка развернулась, зыркнула своими глазами и замахала палочкой, выдавая причудливые узоры.

— Fraudis visus!

Ланс не знал, что это заклинание, но судя по тому как задрожали стены и дверь, то волшебница попыталась то ли слить их воедино, то ли разделить. Тут без ста грамм и пары учебников и не разберешься. Но в итоге у неё ничего не получилось, лишь ярче засиял узор махаона.

Дамблдор взглянул на Ланса, вопросительно приподняв бровь. Тот лишь прикрыл глаза и кивнул, мол — все пучком, сэр.

— Duro!­

После этого заклинания, черной лентой взвившегося с палочки, дверь на миг превратилась в каменную, что вызывало победную усмешку леди, так и не заметившей еще более яркого узора.

— Финальный штрих, — усмехнулась леди. Она повернулась к двери-стене и подняла палочку. Ланс прикрыл уши руками. Тоже сделал и Дамблдор. — Aqua Aklevito!

Воздух замерцал от влаги а белая вспышка озарила стену. Ланс знал, что это такое — заклятие размывающее стену или камень изнутри. Вообще-то, это была Высшая Магия, которой не так просто овладеть. Видимо Кора Каменденти была действительно не пальцем делана.

Но тут вдруг вспыхнул махаон и все залило пламя, когда же оно спало, то дверь приобрела свой изначальный вид, а по коридору, после мощного, оглушительного взрыва, пронесся смех старого на какую-то часть гоблина. Этой частью трюка Ланс гордился особенно.

— Maledetti burloni e scherzi! — выдала полу-вейла, когда поняла, что все её усилия были тщетны. — Мистер Ланс вы не захотите видеть меня своим врагом...

— Со всем уважением, мэм. Однажды мой учитель сказал мне — «Герберт, ты можешь хоть войну развязать, если сочтешь это нужным». Так что если вы отроете топор войны, я встречу в вас при полном параде с готовностью нанести сокрушительный ответный удар.

Леди какое-то время сверлила глазами Проныру, а потом разве что не сплюнула.

— Ты еще пожалеешь об этом юноша, — и с этим она удалилась, маняще виляя бедрами. Что было у неё уже на грани рефлекса.

Дабмлдор кивнул Лансу и отправился догонять своего нового профессора. Геб же вытащил небольшой металлический ключ. Когда он был девственно чист, но после того как Флитвик провел по нему ногтем-когтем, то там запечатлелась надпись.

«На всегда» — гласила она. Юноша сжал ключ так сильно, что тот до боли впился в кожу. После — он его убрал обратно во внутренний карман. Слово — вот все что было у Геба. И упрашивай его хоть бог, искушай хоть дьявол, но он останется верен своему слову до самого конца, иными словами — на всегда.

12 февраля 1994г Англия, Хогвартс

Проныра расслабленно полулежал-полусидел на задней парте в кабинете ЗоТИ. Камеденти действительно отрыла топор войны, но поскольку она была новенькой, то все её действия были столь прозрачны и просты, что Ланс отмахивался от них как от назойливых мух. Пока что все усилия профессор уходили лишь на то, чтобы Проныра раз в день напоминал себе что он вроде как на тропе битвы. Ну а так — пусть там вариться в котле своей дутой злобы. В общем-то преподавала она толково и это единственное, что волновало юношу. Чего не скажешь о других представителях мужской половины населения замка, но об этом потом. Да и к тому же Ланс даже не думал о леди в таком ракурсе, она была банально не в его вкусе. Так что Проныра чувствовал себя вполне свободно и комфортно.

— Фейри, — продолжал свою лекцию профессор Люпин. Мощный мужик, внушающий всяческое уважение. Вот только серебренный крест Ланс все равно не снимал. А ну как этого мощного мужика перекроет? — Первое упоминание о Фейри есть еще в 3209 году до н.э.. Но несмотря на длинную историю, и несмотря на то что они давно вымерли, все Фэйри описывались одинаково — опасные, зловредные существа, при встрече с которыми нужно немедленно начать сражение. Если вы, конечно, не хотите погибнуть бесславной смертью.

Проныра не выдержал и засмеялся, не так громко, но Люпин его расслышал.

— Мистер Ланс?

— Да?

— Анекдот про вейлу, темного лорда и бар?

— Он устарел, — замахал рукой юноша.

— Тогда попрошу тишины.

— Простите, сэр.

— Итак, как мы выяснили, Фейри были весьма опасными существами, всячески портившими жизнь магам.

— Аха-ха-ха-ха!

— Мистер Ланс?

— Д-хаха-а?

— Вас прокляли чарами щекотки?

— Нет-х, сэр.

— Тогда минус балл и попрошу тишины.

— Прос-х-тите, сэр-гх.

Все в классе с укоризной смотрели на юношу, который мешал им постигать столь манящую науку о защите от темных искусств. И это учитывая, что половина класса спит и видит эти самые искусства на ком-нибудь применить.

— Что ж, любое упоминание о Фейри соседствует с массовыми смертями маглов и потерями среди ма...

— Уапха-хап-ха-аха-ах! — Данс не выдержал и рассмеялся в голос, чуть не упав со стула.

В этот раз профессор Люпин не стал его прерывать и оперевшись о стол, терпеливо ждал пока парень отсмеяться. Тот истерил минуты три. После чего, тяжело дыша, в примирительном жесте приподнял правую руку.

— Мистер Ланс, либо я лишаю вас двадцати баллов, либо вы идете к Помфри, либо говорите, чем вызван такой приступ веселья. У меня может настроение плохое и я тоже не прочь посмеяться!

— Простите, сэр, — в третий раз повторил юноша. — Просто мне смешно от того, что порой пишут в учебниках.

— Вам не нравиться моя лекция?

— Именно что сама лекция.

— Может тогда проведете её сами? — кажется, лишь сморозив такую глупость, Люпин понял, что подписал себе приговор.

Возможно он уже собирался взять свои слова обратно, но увидев, как предвкушающее запылали глаза Геба, просто махнул на все рукой и уселся за стол. Ланс же, одним прыжков перескочив через парту, быстро зашагал к кафедре. Кто-то в классе хлопнул себя рукой по лицу, кто-то захлопал, Грейнджер, казалось, вообще не верила в происходящее.

Проныра встал у доски, взял указку и прокашлялся.

— Дамы и господа, позвольте представиться, ваш профессор на пару минут — Герберт Ланс. Кто-то меня знает, кто-то нет, но не суть. Сегодня мы с вами поговорим о таких существах как Фейри. Как уже сказал проф... студент Люпин, первое упоминание Фейри было хрен знает когда, но очень давно. Аккурат в тот момент, когда у людей вообще появилась письменность. Но! Здесь нужно понимать, что в учебнике порой пишут лажу, а следовательно нужно обратиться к Древнейшим Летописям и архивам Библиотеки Александрии, которая сейчас находиться в Мемфисе. Ваш покорный слуга исследовал и то и то. Что же я выяснил — Фейри, господа, были всегда. Короче, примерно как... бобры — им тоже лет больше, чем вы можете себе представить. Бобры строили свои плотины еще в те времена, когда люди с бубнами танцевали вокруг костров. Фейри же, в свою очередь, в эти времена либо жили в своих землях, либо в городах, но об этом позже.

Ланс прокашлялся, пошарил глазами, потом в наглую подошел к столу Люпина, стербанил у него стакан куда от щедрот души плеснул воды из графина. Отпил. Продолжил:

— Фейри было невиданное множество. Но сперва я расскажу вам о том, почему о них упоминается как о зле. Да, были и такие Фейри которые весьма любили пустить кровь людям, но их было не так уж и много. Но, впрочем, все Фейри без исключения действительно похищали новорожденных детей. Скажите — кушать хотели. Елду вам в лоб! Кушать они и зверей могли, а вот обучать всяких Шаманов... Короче, Фейри, это как драконы, фениксы, пикси, нюхлеры там или соплохвосты — существа рожденные магией. Вот они этой магии маглорожденных волшебников и обучали. Правда из своих земель не впускали... На этой почве и пошел конфликт. Мага то тянет подальше свалить от этих лесных и нелесных уродцев, ему бабу или мужика охота, золота, почета и уважения. А тут одна охота и всякие тайны мироздания. Начал народ деру давать. А таких Фейри цап-хап и в расход. Пошла поножовщина, мрачняк полный — если двумя словами. Шли битвы, Фейри всё так же забирали магов, ведь необученный волшебник бед натворит таких, что хоть на другой материк переселяйся. Но вот те которые сбежали и затаились, стали зуб натачивать, в кланы объединяться и думу думать — как бы этих иродов вывести под ноль. Если кто не понял, так и появились «кланы» в этой стране именуемые Аристократией. Оп-оп-оп, учителя не перебивать, иначе язык вырву. Едем дальше хлопцы. Аристократия эта стала народ под меч ставить, мол зарубим супостатов, сбережем детей. Ну и начали рубиться. Тут кстати выходит иная загагулина. Вот маги не помнят, а маглы до сих пор знают... Как вы думаете в чем сходство между Прекрасной Эльфийкой и домовой эльфихой? Мисс Грейнджер?

— Ни в чем, — буркнула девушка.

— Два, мисс Грейндежр — в смысле, ноль вам баллов. Садитесь леди и причешитесь, мне из-за вашего взрыва на известной фабрике класс не видно. Короче, связь между ними есть. Рабство то везде было, а вот у магов нема. А как оно так — видные пиплы, а без раба за душой, не дело ведь! Короче, порешили господа волшебники что им надо приобщиться к благам цивилизаций. Но где раба то взять? Человека это как-то не гуманно и вообще не по волшебному, а вот иное существо, это мы запросто. Пошли маги, обученные фейрями и накопившие собственные знания, в лес, да не по ягоды, а по... короче, по это самое и пошли.

— Но зачем им было порабощать этих уродцев?! — с места крикнула Изабель.

— Охеренный вопрос! А все потому, моя прелесть, что тогда это были не уродцы. Тогда это были леди с вооот такими вот формами, и мужики с вооот такими вот инструментами. А какому магу не хочется, чтобы их по первому требованию ласкал десяток прелестниц, а волшебнице, чтобы при хозяйстве всегда был безропотный красавец с лошадиным... инструментом. Или даже несколько, не инструментов, конечно, а красавцев.

— Какая гадость, — процедила Грейджер.

— Молодо зелено, — покачал головой Ланс. — Плывем дальше, организмы вы необученные. За сотни лет рабства и отлучения от лона волшебства, Лесные эльфы превратились в... ну вы знаете во что. Конечно Фейри не могли стерпеть такого отъявленного хамства и пошли в лобовую. Тут случился первый мощный, жаркий конфликт. После которого вроде как было заключено перемирие. Но вот Фейри все равно продолжили ставить на копье люд и отбирать у них детей. А эту корову вроде как уже доили кланы — забирали себе маглорожденных, чтобы вырастить то, что нужно. В общем, доить одну корову с двух рук — фигня затея. Пришлось опять резаться да биться. Потихоньку маги одолевали Фейри, выведя многие их виды, но тут проснулись корни. Кхе-кхе-кхе. Как и у каждого звериного вида, у Фейри были свои «силачи» представители. От каждой стихии по штуке. Воздух — Феи, столица — Шамбала, разрушена магами в 648 году до н.э. Земля — Гномы, да-да, они реально существовали, столица — Авалон, разрушен магами в 427 году н .э. Вода — Русалки, не та хрень что в озере, а настоящие, столица — Атлантида, разрушена магами в 846 году до н.э. И последние, так сказать, самые опасные. Огонь — Ифриты, столица — Эльдорадо, разрушен и разграблен Шаманами Майа в 101 году н.э.

Ланс снова прокашлялся и опять хлебнул воды.

— Сражались эти четыре расы яростно и отчаянно, но терпели поражение за поражением. Ведь Фейри одного вида могли иметь детей только от Фейри того же вида. Ни от людей, ни от магов у них потомства не могло быть. Так что не успевали эти организмы за «кроликами-людьми». Первыми склеили ласты, в прямом смысле этого слова — Русалки, сдав Атлантиду магам Греции. Те её, ясень пень, похерили, а Русалки уплыли. Маги все еще ищут этот город. Второй столицей пала Шамбала и выжило лишь немного Фей, который свалили подальше. Маглы, кстати, все считают, что этот город находиться в Гималаях. Правильно, кстати считают, но его там уже давно нет. Его они, правда, тоже ищут. Далее у нас царство Ифритов, город из чистого золота — Эльдорадо, так же пал к ногам Магов. Ифриты, те что выжили, свалили к х... чертям собачим. Маглы, что понятно, все еще ищут этот город. И последнее — Авалон. Пристанище Гномов, которое собрало под свои сени всех выживших Старших Фейри и Фейри обычных. Да что там, там можно было даже найти перекрытых, отбитых на голову Темных Фейри. Тех еще маньяков и психов кстати.

Ланс в который раз запил першинку. Столько говорить было сложно.

— Казалось бы — хорош рамсами меряться, прибейте шлюпку к берегу и жуйте виноград. Но Фейри, особенно старшие, были непреклонны, они всегда шли до самого конца. Так что продолжали похищать детей и обучать их своей магии. Делать это становилось все сложнее, потому что волшебники их опережали. Но тут Фейри с Авалона не повезло сцапать двух малюток с одного дальнего хуторка. Это был парень и девка. Парень был заносчив, умен, красив и дико свободолюбив. Девка — та еще тихоня, к тому же дурна на лицо. Но поскольку на Авалоне людей больше не было, не считая дряхлых стариков и старух, то парень и девка стали приобщаться к радостям жизни друг с другом. Парню было, в целом, плевать на дурнушку, а вот дурнушка в парня влюбилась. Дальше — мыльная опера. Юноша стал мужчиной и задумал побег, предложил девке делать когти вместе, та отказалась. Типо это их дом и они не могут предать Фейри. Парень заявил, что нахрен ему сдались эти уроды со звериными мордами. Зря он это сказал, потому что дурнушка тут же приняла это на свой счет. Ну вот и свалил парнишка в гордом одиночестве, прихватив с собой лучший оденец Гномосвкой работы. Звался тот оденец — Экскалибур, а мага все знают как — Мерлин. Соответственно дурнушка — Моргана ля Фей. Фейри, как выяснили о таком фортеле, решили замочить ушлого Мерлина. Но тот уже обзавелся хунтой, круглым столом и братаном с погонялом Артур Пендрагон, которому и был задарен козырный оденец. Дальше историю знают многие. Фейри, под предводительством Морганы и её сына, но не от Артура, как думают маглы, а от Мерлина — Мордреда, пошли войной на Камелот. Короче опять мрачняк, резня, кровища. Итоги — Авалон разрушен до основания, все Фейри вместе с Морганой и Мордредом кормят рыб. Гвиневра и Артур подохли, Ланселот вернул меч, как он думал, гномам, но на самом деле с бреду закинул его в какую-то лужу, где тот и потоп. Короче, товарищ Мерлин задушил Фейривскую котлу, Моргана попыталась взбрыкнуть, но лишь подсекла под ноль всех рожденных от магии. Но это и к лучшему. Под конец существования, Фейри настолько ненавидели всех магов, что были готовы их реально кушать на завтрак, обед, ужин и даже «5 o’clock». Не сказать бы что не заслуженно — но и сами тоже хороши. В общем накосячили тогда все — и фейрюки и маги. Мораль истории такова — не трахайте, господа, чужих жен, это я про Гвиневру и Ланселота, если что. Иначе кабзец придет всей стране и целой расе. Ах да, если кому интересно. Камелот стоит до сих пор. Вы, как бы это сказать, сидите в нем. А на месте последнего сражения, на крови людей, магов и Фейри, вырос несколько Волшебный Лес. Если кто хочет — может понырять к кальмару, поискать Экскалибур. На этом у меня все. Спасибо Древним Летописям, Истории Хогвартса и Библиотеки Александрии за предоставленную информацию.

— Но Хогвартс был основан Годриком Гриффин...

— И всей его бандой, да-да, — замахал рукой Ланс. — Только они не замок строили, а будучи учениками Мерлина, просто устроили в уже стоявшем тогда замке школу. Мол решили принести мир в земли. Ну, вроде как у них получилось. Засим я замолкаю и смиренно удаляюсь.

Ланс уселся на свое место и принялся пожинать лавры.

— Вы буквально дословно повторили лекцию Бинса из моей молодости, — заметил Люпин.

— Так уж и дословно?

— Если вырезать некоторые речевые обороты... если вырезать почти все обороты, то — да.

— Но сэр! — воскликнула Грейнджер. — Почему нам сейчас этого не преподают?!

— Есть и более важные вещи, которые необходимо знать, — пожал плечами профессор. — Время не безразмерно, всего не уместишь. Приходиться чем-то жертвовать. Иначе бы у вас было меньше часов по другим предметам. Ну а кому интересно — те и сами могут выяснить, как это сделал мистер Ланс. Кстати, пятьдесят баллов за потрясающую лекцию.

— Heal yeah baby!

— И минус тридцать баллов за грязные слова в этой лекции.

— Пф. Все равно неплохо.

Люпин улыбнулся и покачал головой.

— Что ж, после такой лекции нам стоить узнать каким же оружием пользовались маги. А использовали они заклятие, убивающее Фейри. Формула проста, как и взмах — Mortafei! Для людей абсолютно безвредно. Так что мы можем даже взывать для демонстрации двух добровольцев. Как насчет... мистер Лонгботтом и бывший профессор Ланс?

Вызванные студенты тут же вышли перед классом, поднявшись на маленький помост. Куда как меньший, нежели был на «занятиях» или в дуэльном клубе. Невил немного стушевался, а вот Проныра всем козырял своей шляпой. На сцене, даже на такой сцене, он чувствовал себя в своей стихии.

— Нев, только не прибей меня безвредными чарами, окей?

— Постараюсь, — кивнул гриффиндорец. Он выполнил взмах и произнес: — Mortafei!

С кончика палочки взвилась сиреневая молния, а Принц внутри Ланса вдруг панически закричал и попытался сорваться с места, но Проныра застыл. В какой-то миг, последний миг перед столкновением, Уродец прикрыл собой Принца. Молния врезалась в грудь Геба и тот покачнулся. Он почувствовал дикую боль по всему телу, и чуть не рухнул на колени. Но Ланс не мог позволить себе пасть, он должен был держаться до самого конца.

— Пиздец пришел мне братцы, — проталкивая из глотки темную, густую кровь, сквозь боль прохрипел Ланс. После этого его мир окутала тьма.

(п.а. Автор возвращается к работе над своим основным проектом, так что следующие главы будут выходить реже. Но, не надо паники, фанфик не будет заброшен, а закончить я его планирую к февралю, может даже раньше.

P.S. ссылка на проект есть в профиле — надо лишь нажать на лого сам-либа)