Проходная пешка (джен)

Женщина никогда не будет играть в шахматы на равных с мужчинами, потому что она не может пять часов сидеть за доской молча.

Когда Раймонд разлепил глаза, в лазарете было уже совсем светло. Подслеповато щурясь, он уставился на человека, сидящего рядом с его кроватью, и обреченно вздохнул.

— Почему каждый раз, когда я просыпаюсь в Больничном крыле, ты оказываешься рядом? — сонно проворчал юноша, заставив Гермиону недовольно нахмуриться и обиженно поджать губы. — Разве сейчас нет урока?

— У меня свободное время перед обедом, — сухо ответила девушка, не меняя выражения лица. — И тебе следовало бы проявить больше благодарности, учитывая, что я трачу это время на тебя.

— Да-да, прости, я признаю себя остолопом, ничего не смыслящим в обычном человеческом внимании и заботе, — моментально согласился с ней Раймонд, отчего гриффиндорка недоверчиво покосилась на чересчур покладистого юношу. — А теперь не могла бы ты напомнить мне, что произошло на дуэли с Селвином и почему я оказался здесь?

Из взгляда Гермионы тут же ушла подозрительность, и ее сменило неподдельное беспокойство.

— Это трудно было назвать дуэлью, — призналась Гермиона, поежившись от неприятных воспоминаний. — Скорее, ловушка, которую Селвин приготовил специально для тебя.

— Ловушка? — заинтересованно переспросил Раймонд, приподнимаясь на руках. — С чего такой вывод?

— У меня сложилось впечатление, что все дуэли до тебя были призваны усыпить внимание, — задумчиво произнесла девушка, машинально накручивая тугой локон на палец. — Даже Невиллу удалось победить, а уж этого никто не ожидал. И когда подошла твоя очередь, никто не сомневался, что ты справишься с заданием. Думаю, ты тоже был настроен на победу и совершенно не рассчитывал на то, что Селвин резко изменит тактику и станет сражаться в полную силу.

— Считаешь, он хотел меня проучить? — протянул Раймонд, снова откинувшись на подушку. — Например, за то, что я встал на защиту Невилла...

— Нет, — уверенно покачала головой Гермиона. — Он преследовал какую-то цель, вот только какую?.. И знаешь что? У него была странная подборка заклинаний.

Парень молча вздернул бровь, не сводя глаз с Гермионы и ожидая дальнейших объяснений.

— Кроме отвлекающих и обездвиживающих чар он в основном использовал Режущее проклятье, — начала объяснять Гермиона, взволнованно наклонившись к Раймонду. — Тактика, свойственная Селвину, но одно остается непонятным: почему каждый раз, произнося третье в цепочке заклинание, он целился в пустую левую руку, а не в правую, где ты держал волшебную палочку?

— Действительно странно... — согласился юноша, сжав кулаки. На левом безымянном пальце сверкнул черный камень кольца.

— И еще более странно, что когда проклятье попало в твою ладонь, оно... — Гермиона сглотнула, как будто сама не могла до конца поверить в увиденное, но все же продолжила: — Оно просто отскочило от тебя!

— То есть как отскочило? — удивился Раймонд и непонимающе уставился на свои ладони, как будто там был написан ответ на его вопрос.

— Понятия не имею, — призналась Гермиона, — но все видели, как луч, попавший в твою руку, будто отразился и ранил самого Селвина!

— Могу себе представить его удивление, — усмехнулся Раймонд, наконец перестав разглядывать свои руки и довольно улыбаясь. Он быстро понял, что произошло на уроке, и теперь как никогда радовался своей удаче.

— Удивились все, Раймонд, — строго сказала Гермиона, возвращая парня на землю. — Как тебе это удалось? Ведь даже если заклятье попало в кольцо, такого просто не могло произойти! Или это какой-то специальный защитный амулет?

Раймонд с интересом посмотрел на гриффиндорку, глаза которой блестели в ожидании разгадки. Так вот зачем ты пришла сюда, Гермиона Грейнджер. Тебе не давала покоя эта загадка, и ты решила узнать все из первых рук. Думаешь, кольцо — это амулет? Нет, вовсе нет. Воскрешающий камень, Клавис, один из Даров Смерти, который хочет заполучить Волдеморт, но никак не амулет. Но вот задачка: снять родовой перстень насильно не так-то просто. Либо хозяин кольца должен сделать это по доброй воле, либо перстень снимут с его трупа. Однако есть еще и третий вариант, которым, по всей видимости, и решил воспользоваться Селвин: можно отрубить палец с кольцом и забрать себе вожделенную добычу. Вот только тебе, Гермиона, это знать совершенно необязательно.

— Признайся, тебе ведь нравится раскрывать мои секреты, — хитро прищурился Раймонд, в очередной раз пытаясь вогнать девушку в краску. — Неужели я настолько привлекателен?

— Не обольщайся, — отрубила Гермиона, смутить которую оказалось не так уж и просто. — Я лишь указала тебе на то, что в скором времени заинтересует всех в этой школе. А вообще-то я пришла сюда, чтобы вернуть тебе книгу, как и обещала.

К Гермионе снова вернулось хмурое выражение лица и дурное расположение духа. Порывшись в сумке, она выудила оттуда толстый талмуд «Лабиринта разума» и не без триумфа шлепнула его на кровать Раймонда.

— Я же сказал, что можешь не торопиться, — лениво бросил Раймонд, но книгу взял и быстро спрятал под подушку от посторонних глаз. — Нашла что-нибудь интересное?

— О да, ты даже не представляешь насколько! — заявила Гермиона, и в ее голосе чуть слышно зазвенели нотки превосходства.

Раймонд внимательно всмотрелся в ее лицо. Он не знал, почему так уверен в этом, но Гермиона не врала, она действительно вынесла из этой книги что-то очень-очень важное. По крайней мере, сама девушка была в этом убеждена.

— Ты меня дразнишь?

— Вот еще! — возмутилась Гермиона, тем самым лишь подтверждая слова парня.

— Точно, так и есть! — воскликнул Раймонд, обвинительно глядя на девушку. — Обиделась на то, что я не раскрыл тебе свой секрет.

— Больно надо! — буркнула Гермиона, отворачиваясь. Но со стула не встала и не ушла — значит, ждет продолжения.

— Ага, вот и я думаю, что обижаться тут не на что, — сказал Раймонд, довольно потягиваясь в постели. — Тем более что никакого секрета тут нет.

Гермиона показательно не смотрела в его сторону, но Раймонд чувствовал, как она ловит каждое слово.

— Помнишь двенадцать способов применения крови дракона?

— Открытые Альбусом Дамблдором? — удивленно спросила Гермиона. — Конечно, они же изучаются на первом курсе!

— И в чем заключается третий способ? — вкрадчиво продолжил расспрос Раймонд, заставив Гермиону насторожиться.

— Военное применение, — ответила девушка, пытаясь понять, где здесь кроется подвох. — Ох! Ну конечно!

Раймонд победно улыбнулся. Все-таки Гермиона отлично соображала, в этом надо отдать ей должное.

— Волшебник, на тело которого попала еще теплая драконья кровь, остается неуязвимым в течение трех дней! Если даже очень мощное заклятье попадет на кожу, впитавшую кровь дракона, оно не сможет принести серьезного вреда! — радостно воскликнула Гермиона, а затем пораженно спросила: — Неужели ты сумел достать кровь только что убитого дракона? Она же стоит кучу галлеонов!

— Ну, лучше расстаться с кучей золота, чем с левой рукой, не так ли? — задал риторический вопрос Раймонд, и к его удивлению, Гермиона тепло улыбнулась ему в ответ.

— Я рада, что ты оказался таким предусмотрительным и...

Что «и» Раймонд так и не узнал, потому что в палату зашла мадам Помфри и начала с причитаниями осматривать Раймонда. Строгая медсестра, не слушая никаких возражений, решительно выпроводила Гермиону, и девушка быстро зашагала к двери, обронив напоследок, что ей-таки удалось вывести формулу определения анимагической формы. Гордо взглянув на Раймонда, она вдоволь насладилась его растерянным видом и покинула лазарет.

— Что ж, ваше состояние уже намного лучше, мистер Певерелл, — заявила мадам Помфри после нескольких диагностических заклинаний. — Выпейте это зелье и, возможно, через час я отпущу вас на занятия.

— Укрепляющий бальзам? — уточнил Раймонд, принюхиваясь к янтарной жидкости в своем кубке. Ее запах был не таким резким, как у зелья, сваренного самим Раймондом, наверное из-за меньшего содержания рога двурога.

— Он самый, — кивнула медсестра. — Пейте-пейте, вам необходимо восстановить силы после стольких ослабляющих и оглушающих чар, которые в вас попали.

Проследив, чтобы Раймонд выпил все лекарство до последней капли, мадам Помфри удовлетворенно кивнула и засуетилась уже вокруг постели, где должна была лежать Натали Макдональд. За ширмой периодически слышалось шуршание и тихий голос медсестры, но Раймонду не удалось ничего разглядеть, даже приподнявшись в постели.

— Мы с вами это уже обсуждали, Альбус! Вы не можете вечно скрывать все, что происходит в Хогвартсе! — раздался громовой голос, и дверь в Больничное крыло испуганно распахнулась, впуская в палату трех явно решительно настроенных волшебников.

Впереди всех стоял Руфус Скримджер — Раймонд сразу его узнал, вспомнив колдографии из газет, прочитанных за последнее время. Внешность министра магии была примечательной: грива рыжеватых, тронутых сединой волос и проницательные, отблескивающие желтизной глаза, цепко высматривающие все вокруг, и впрямь наводили на мысль о его сходстве со старым львом. Рядом с ним, на полшага позади, держался незнакомый темноволосый мужчина средних лет с такой прямой осанкой, будто на него наложили Петрификус Тоталус. «Не иначе аврор», — подумалось Раймонду, не расчитывавшему на подобный визит. Неожиданные гости совершенно его не радовали, как и Дамблдора, вошедшего в палату вместе с министром и его сопровождающим.

— Что здесь происходит? — возмущенно воскликнула мадам Помфри, выходя из-за ширмы навстречу нарушителям спокойствия. — Директор, я прошу всех немедленно покинуть лазарет, моим пациентам необходим покой!

На Скримджера она смотрела особенно сердито, как будто он не министр, а вредоносный вирус, набравшийся наглости заявиться в ее владения. Раймонд усмехнулся, внутренне восхищаясь принципиальностью мадам Помфри. От такой и мантикора убежит, поджав хвост.

— Я очень хорошо вас понимаю, Поппи, — как всегда мягко, но непреклонно произнес Дамблдор, — но министр настаивает на встрече с пострадавшим учеником. Видимо, его не удовлетворили мои объяснения, и он...

— Совершенно не удовлетворили, Дамблдор! — согласился Скримджер, при этом грубо перебив директора Хогвартса. Раймонд посмотрел в испещренное глубокими морщинами лицо министра — он был зол и считал свою злость оправданной, потому и позволил себе подобный тон. — И я тоже хотел бы знать, что происходит в этой школе, если студентов калечат собственные преподаватели!

— Калечат — слишком громкое слово для подобного инцидента, — все так же спокойно возразил Дамблдор. — Никаких серьезных травм мистер Певерелл не получил, это был обычный урок защиты от Темных искусств. Даже во время игры в квиддич дети подвергаются большей угрозе, чем...

— Я сам разберусь в том, какие травмы получил мистер Певерелл и по чьей вине, — процедил сквозь зубы Скримджер, снова не дав Дамблдору договорить. — Сделайте одолжение, оставьте нас одних.

— Что? Это возмутительно! — всплеснула руками мадам Помфри. — Да как вы...

— Конечно-конечно, — неожиданно для всех закивал директор, и приобняв сердитую медсестру, подтолкнул ее к выходу из палаты. — Только не утомите мистера Певерелла слишком сильно, иначе я не ручаюсь за Поппи. Она не посмотрит на то, что вы министр магии, уж поверьте.

Задорно подмигнув, Дамблдор покинул Больничное крыло вместе с медсестрой, не горящей желанием оставлять своих пациентов непрошеным гостям. Вскоре Раймонд остался наедине со Скримджером и его помощником, так и не проронившим за все это время ни единого слова.

— Я думаю, вы уже поняли, мистер Певерелл, что я министр магии Руфус Скримджер, — представился высокий гость, присаживаясь рядом с кроватью Раймонда. Он слегка прихрамывал, и поэтому ходил с черной тростью, которую сейчас прислонил к спинке стула. — А это глава аврората Гавейн Робардс.

Юноша молча кивнул и сделал попытку сесть, но тут же был остановлен Скримджером.

— Нет-нет, не вставайте, вы еще недостаточно окрепли для этого. — С удивлением Раймонд расслышал в его голосе нотки заботы, которые плохо сочетались с образом сурового министра. — Мне жаль, что я вынужден беспокоить вас в таком состоянии, но произошедшее с вами событие возмутительно и ставит под угрозу пребывание детей в Хогвартсе. Согласитесь, мой долг — разобраться с этим в кратчайшие сроки.

Отвечать Раймонд не спешил. Он снова молча кивнул, пристально разглядывая волшебника. Скримджер вел себя странно, его что-то беспокоило — Раймонд чувствовал это вполне отчетливо. Но дело было не только в случае с Селвином, визит министра в Хогвартс нес в себе и какую-то скрытую цель. А возможно, даже не одну, уж очень много эмоций испытывал бывший аврор — были здесь и нетерпение, и любопытство, и затаенная обида, и то и дело норовившая вырваться наружу злость.

— Так что же все-таки произошло на уроке? — спросил Скримджер, так и не дождавшись реакции Раймонда. — Элеазар Селвин напал на вас?

Чего он хочет? Выкинуть из школы Селвина? Вполне возможно, ведь раньше министр возглавлял аврорат и прекрасно знаком с темным прошлым нынешнего профессора. Другое дело, что это прошлое так и не было доказано, поэтому реальных основ для обвинений у Скримджера нет. Попытка свести счеты с помощью сложившихся обстоятельств?

— Это была обычная учебная дуэль, министр, — наконец произнес Раймонд под тяжелыми взглядами двух взрослых волшебников. — Как верно отметил директор Дамблдор, я не получил никаких ранений, всего-навсего прозевал парочку оглушающих заклятий. И если честно, не понимаю, почему столь незначительное и обычное для магической школы происшествие привлекло самого министра.

— В мои обязанности входит не только высокая политика, мистер Певерелл, но и забота об обычных волшебниках, особенно если это беззащитные дети, — твердо ответил Скримджер, но Раймонд не почувствовал в его словах и малой толики искренности. — К тому же, Хогвартс в последнее время дискредитировал себя.

— Что вы имеете в виду? — вскинул бровь Раймонд, хотя уже догадывался, о чем пойдет речь.

— Взять хотя бы нападение Пожирателей смерти первого сентября, — нахмурил густые брови Скримджер. — Допустим, директор и впрямь ничего не знал о таинственном перемещении поезда в хогвартское озеро. Но при этом он наотрез отказался переправить пострадавших учеников в больницу Святого Мунго! Неслыханная самонадеянность, в очередной раз ставящая под угрозу жизнь и здоровье детей!

Ясно, Селвин ни при чем, Скримджер копает под Дамблдора. Видимо, директор идет наперекор политике Министерства, вставляя ему палки в колеса, и Скримджер спит и видит, как бы скинуть с пьедестала старого интригана.

— Министр, вы зря переживаете, в тот день и правда не было пострадавших, — с улыбкой сказал Раймонд, стараясь, чтобы его голос звучал как можно беспечнее. — Я могу сказать это с абсолютной уверенностью, поскольку был одним из немногих, кто попал в тот день в Больничное крыло. Легкая простуда — ничего такого, с чем не справилась бы школьная медсестра.

— Там кто-то есть, — неожиданно произнес Гавейн Робардс, и Раймонд впервые услышал его голос — довольно приятный, с легкой хрипотцой. Аврор решительно подошел к ширме, за которой и послышалась тихая возня, и резким движением отодвинул перегородку. За ней, на смятой постели, сидела девочка лет тринадцати. Она испуганно ойкнула и натянула одеяло как можно выше, так что можно было разглядеть лишь огромные серые глаза на невероятно бледном лице.

— Это Натали Макдональд, Гриффиндор, третий курс, — невозмутимо представил девочку Раймонд, внутренне подобравшись. — Натали, это министр магии Руфус Скримджер и глава аврората Гавейн Робардс.

— Очень приятно, — пискнула девочка с широко распахнутыми глазами.

— Вот Натали вам тоже может сказать, что первого сентября никто серьезно не пострадал, она была в палате вместе со мной. Она вообще часто лежит в Больничном крыле, потому что постоянно простужается и находится на особом попечении у мадам Помфри. Правда, Натали?

— Д-да, — согласилась дрожащая девочка, и было непонятно, соглашается она с последней фразой Раймонда или со всем сказанным.

— Смотри, мадам Помфри оставила на твоей тумбочке зелье сна без сновидений, тебе пора его принимать, — заметил Раймонд, и девочка неуверенно взяла кубок трясущимися руками, под пристальными взглядами всех присутствующих осушила его и вскоре засопела в своей постели, свернувшись клубочком, как маленький дикий зверек. Раймонд позволил себе немного расслабиться.

Задвигать ширму обратно Гавейн Робардс не стал. Он лишь вернулся к кровати Певерелла и, взмахнув волшебной палочкой, пробормотал какое-то заклинание. Наверняка, чары тишины. Вряд ли, подумал Раймонд, министр и глава аврората так беспечны, что только сейчас вспомнили об элементарных мерах предосторожности. Скорее, раньше они даже хотели быть услышанными, а вот серьезный разговор, раскрывающий главную причину посещения Скримджером Хогвартса, состоится только теперь.

— Мистер Певерелл, — обратился министр к Раймонду, изучающе глядя на юношу, — я снова вынужден принести свои извинения за беспокойство. Как выяснилось, все мои подозрения оказались необоснованными.

— Это неудивительно, учитывая тот факт, что Альбус Дамблдор скрывает от Министерства все происходящее в Хогвартсе, — вставил свою реплику Робардс.

— Только непонятно, зачем он это делает, — согласно кивнул Скримджер аврору, — ведь Министерство не ставит своей целью взять контроль над Хогвартсом, нас интересует лишь безопасность его обитателей.

— Но к сожалению, — подхватил Робардс, — мы не можем быть в ней уверены, когда даже элементарная информация о делах школы оказывается недоступна из-за непонятных предрассудков ее директора. Не будь он столь скрытен, мы бы не поднимали панику по пустякам, как это произошло сегодня.

А вот и причина. И эта причина Раймонду совсем не нравится.

— Да, но чтобы избежать подобного, нам нужно быть уверенными, что в школе действительно не произошло ничего страшного, — произнес Скримджер, изображая глубокую задумчивость. — Но как это сделать, если правду без всяких прикрас могут рассказать только ученики?

Совсем-совсем не нравится.

— Раймонд... Можно вас так называть? — уточнил Скримджер и, дождавшись кивка юноши, продолжил: — Скажите, Раймонд, вы не могли бы сообщать мне о том, что происходит в Хогвартсе? Общеизвестные факты, не более. Только то, что успокоило бы меня, если в школе и впрямь не произошло никаких эксцессов.

— Разумеется, Министерство оценит такую помощь и окажет вам всевозможное содействие в будущем, — поспешил добавить Робардс, видя напряжение парня. — Скажем, дать рекомендацию для трудоустройства в Отдел тайн вполне в нашей власти.

Дело дрянь. За ним следят долго, пристально и, по всей видимости, плодотворно.

— К тому же, вы уже зарекомендовали себя как честный человек, с которым можно сотрудничать, — заметил Скримджер, не снижая напора на юношу. — Вы, как и обещали, нигде не афишировали свое участие в деле о закрытии Азкабана, хотя эта новость могла стать бомбой для вашей новоприобретенной газеты. Как там ее... «Веритасерум», если не ошибаюсь?

Не ошибаешься, не ошибаешься. Да тебя посреди ночи разбуди — назовешь газету не задумываясь, старый лис. А скольких сил ему с Урглотом стоило провернуть эту сделку без шуму и пыли!

— Но не забудьте, что кроме вашей газеты есть и другие, и первую строчку по популярности пока что занимает «Ежедневный пророк», с которым у Министерства весьма тесные отношения, — вставил свои пять кнатов Робардс. — Вы ведь читали выпуск с небольшой заметкой о вас? Наследник древнего рода, блестящий ученик Дурмстранга, многообещающий студент, приехавший в Англию по обмену... Не хотелось бы, чтобы в следующем номере появилась более приватная информация, не правда ли?

Пошли угрозы. Значит, его молчание уже слишком затянулось.

— Я бы вообще не хотел видеть свое имя в периодике, — честно признался Раймонд, обращаясь главным образом к министру магии. — По крайней мере, без моего на то разрешения.

— Это легко устроить, Раймонд, — смело заявил Скримджер, не без основания полагая свои переговоры успешными. — Ну так что вы решили?

— Я вполне могу оказать помощь человеку, который готов отплатить мне той же монетой, — сказал Раймонд, не сводя глаз со Скримджера. Тот серьезно кивнул, принимая такой ответ как должное.

— Что ж, в таком случае нам пора, — произнес Скримджер и с трудом встал со стула, опираясь на свою трость. — Думаю, нет нужды говорить вам о конфиденциальности, Раймонд?

— Вы правы, в этом совершенно нет нужды.

Нюхлеру понятно, что информация, в какой глубокой заднице он оказался, абсолютно конфиденциальна.