Проходная пешка (джен)

Тот, кто хочет воспитать в себе способность самостоятельно мыслить в шахматах, должен избегать всего, что в них мертво: надуманных теорий, которые опираются на очень немногие примеры, и на огромное количество измышлений; привычки играть с более слабым противником; привычки избегать опасности; привычки без критики перенимать и, не продумывая, повторять варианты и правила, применённые другими; самодовольного тщеславия; нежелания сознаваться в своих ошибках — короче говоря, всего, что ведет к рутине и анархии.

Всю неделю Раймонд сам себе напоминал натянутую струну, которая если не порвется при первом же прикосновении, то непременно возмущенно загудит. После случившегося в «Норе» видения появлялись чаще: перед глазами юноши то и дело всплывали картинки из прошлого его предшественников, когда он заходил в ту или иную часть Хогвартса в поисках уединения. Напряжение усиливало всеобщее внимание — Раймонд и заметить не успел, как половина школы стала его обсуждать. Стоя в коридоре перед уроком заклинаний, он сам слышал, как один хаффлпаффец с младших курсов рассказывал своему другу о «непобедимой левой руке Певерелла», которая могла отразить любое проклятье похлеще Щитовых чар. Выдвигались даже версии такой неуязвимости. По одной из них, Раймонда в детстве похитил дракон и воспитал как своего детеныша, закаляя в волшебном пламени. По другой — родители парня помешались на запрещенных зельях и ставили эксперименты над собственным сыном. Раймонд пока еще не решил, какая из версий ему нравится больше.

Пытаясь избавиться от лишних мыслей, Певерелл полностью отдался учебе. Успехи на уроках были неровными, заставляя преподавателей то восхищенно охать, то разочарованно качать головами, когда у талантливого студента обнаруживались пробелы в казалось бы элементарных областях. Впрочем, все это списывалось на нестабильное домашнее обучение, что Раймонда вполне устраивало. В последнее время он сильно подтянулся, ликвидируя «белые пятна», как он сам их называл, и профессора оставались довольными его работой. Больше тревоги у него вызывала анимагия, не позволившая даже сдвинуться с мертвой точки. Он все так же продолжал тренироваться с Гермионой, но добился лишь того, что при сильной концентрации его зубы слегка удлинялись, превращаясь в ряд острых клыков, в то время как Гермиона перешла к этапу частичной трансфигурации тела. Раймонд был искренне рад ее успехам, хотя, честно говоря, кошачья голова на теле девушки смотрелась несколько пугающе.

Наконец, Раймонд открыл для себя новую тему для исследований. Когда заводила и сквернослов Пивз бросил в него водяную бомбу, юноша задумался над причиной, позволявшей полтергейстам, в отличие от призраков, взаимодействовать с предметами. Перед Певереллом словно открылась дверь в еще не изведанный мир, и теперь он бегал за Пивзом по всему замку, добившись невозможного: местный полтергейст боялся его больше, чем Кровавого Барона.

И все-таки ничто не могло избавить Раймонда от нарастающего чувства тревоги. Он сам замечал, как с каждым днем становится все более раздраженным и дерганым. А когда, встретив в коридоре Селвина, он ни с того ни с сего выхватил волшебную палочку, вызвав кривую усмешку на обезображенном шрамом лице, Раймонд окончательно решил, что больше не может ждать.

* * *

— Профессор, можно задать вам вопрос?

В подземельях было холоднее, чем обычно. Наверное, потому, что конец месяца выдался особенно ветреным, задувая во все щели и гоня отсюда студентов сразу после звона колокола. Неудивительно, что Раймонд оказался единственным, задержавшимся после урока.

— Кажется, вы только что это сделали, — недовольно процедил Снейп, не переставая раскладывать подписанные учениками колбы. — Но если вам так нравится убивать мое свободное время, можете повторить попытку.

Юноша, по-видимому, его сарказма даже не заметил. То ли сделал вид, что пропустил мимо ушей, то ли действительно привык к постоянным колкостям зельевара.

— Почему вы прикрыли меня перед профессором Макгонагалл после похорон?

Вопрос, вероятно, был ожидаемым. Но Снейп все же изогнул бровь, изображая легкое недоумение.

— Наверняка, у вас есть на этот счет свои предположения, — заметил профессор, отходя от своего стола.

Теперь он уже смотрел не на колбы, а прямо в глаза Раймонду Певереллу, словно хотел прочитать ответ прямо в них. Этот юноша и правда был странным, что и ожидалось от интуитивного мага, а желание раскрыть его фокус с окклюменцией уже давно превратилось в навязчивую идею. Мальчишка обладал прямо-таки вызывающей наглостью, даже не пытаясь спрятать свои похождения после перевода в Хогвартс, но ни в какую не пуская в более отдаленное прошлое. Северуса разъедало любопытство: что же было удостоено такой тщательной маскировки и самоконтроля, если даже к своим недавним, весьма насыщенным, надо сказать, воспоминаниям Певерелл относился с головокружительным равнодушием?

— Только одно, сэр, — не стал отнекиваться Раймонд, чувствуя, что отрицать очевидное нет смысла. — Любопытство.

Снейп, слегка нахмурившись, продолжал молча сверлить взглядом своего ученика.

— Наверное, вам стало любопытно, почему я сослался на вас. Хотя вы не давали ни малейшего повода думать, что готовы меня... поддержать, — добавил Раймонд, невольно замявшись под пристальным взглядом темных, почти черных глаз.

Класс ненадолго окутала напряженная тишина. В углу что-то завыло, и резкий порыв ледяного ветра заставил юношу поежиться, кутаясь в мантию.

— Вы правы. Я действительно не давал никакого повода.

Голос Снейпа был таким же холодным, как и подземелья вокруг, но Раймонд расслышал в нем тщательно спрятанные нотки интереса. Даже не так... Он не мог этого услышать, но был способен ощутить, словно напротив стоял его собственный двойник.

— Поэтому мне и правда стало интересно, на что вы надеялись, когда так самозабвенно врали гриффиндорскому декану, — снизошел до объяснения Снейп. — Неужели вы возомнили себе, что мы теперь... союзники?

Лицо профессора исказилось в презрительной гримасе, показывая его отношение к собственным словам. Но эмоции, которые почувствовал Раймонд, говорили о намного большем.

— Раньше я не был в этом уверен, сэр, — тихо ответил юноша, стараясь вырваться из волны чувств, захлестнувшей его сознание. — Но теперь мне кажется, что этот союз необходим и вам, и мне.

— Да что ты себе позволяешь, мальчишка! — прошипел зельевар, выходя из себя. — Как такой самоуверенный юнец может даже предположить...

— Волдеморт, — произнес Раймонд, и одно короткое слово подействовало на Снейпа как ушат с холодной водой, заставив шокировано замолчать. — Скоро мы с ним встретимся. А после этого Темный Лорд захочет проверить верность своих последователей.

— Откуда ты...

— Я не хочу принадлежать ни одной из сторон, — продолжил Раймонд, не давая мужчине возможности прийти в себя. — Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое. Поэтому прошу не рассказывать обо мне слишком многого, а взамен предупреждаю об опасности.

Северус понимал мальчишку. Тот смог его удивить своей прямотой и признанием, что не собирается прятаться от Лорда. И все же он понимал, чего добивается Певерелл, потому что сам хотел того же.

— Довольно глупо просить меня о подобном, — наконец сказал Снейп, скрещивая руки на груди. Удивление, вызванное словами Певерелла, прошло, и теперь Северус вновь чувствовал себя хозяином положения. — Темный Лорд и так все узнает от Селвина.

— А я имел в виду вовсе не его, — ответил Раймонд, изогнув бровь. Кажется, он был даже удивлен замечанием профессора. — Скажите, о моей встрече с Лордом директор может узнать только от вас?

Глаза Снейпа слегка расширились — едва уловимо, и если бы Раймонд не вглядывался в его лицо, то ничего бы не заметил. Мальчишка был прав. Если Лорд сам не захочет афишировать эту встречу и если она будет проходить в узком кругу, Дамблдор сможет надеяться только на один источник информации.

— Что за нелепое предположение? — выдавил из себя Снейп, которому претила сама мысль о том, что какой-то шестикурсник осмеливается говорить с ним на равных.

— Нелепое не значит неверное, правда? — сказал юноша, ни капли не усомнившись в собственной правоте.

Больше он не стал ничего добавлять. Поправил сумку на плече, скомкано попрощался и покинул подземелья, по-прежнему ежась от порывов ветра. Северус так же молча проводил его взглядом. В голову постепенно пришло осознание того, что еще ни один человек не занимал в его мыслях столько места, как этот странный подросток, зачем-то собравшийся на встречу с самым могущественным Темным магом современности.

* * *

Шаги гулким эхом разносились по коридору, отражаясь от серых камней. Это был явно не парадный вход, а какие-то потайные, не предназначенные для чужих глаз катакомбы, по которым хозяин мог покинуть свой замок либо в случае неминуемого поражения, либо для вожделенной встречи с очередной любовницей. Раймонд же чувствовал себя жертвой, которую вели навстречу какому-то особенно жестокому и кровавому обряду; и никакие усилия не помогали избавиться от этой мысли.

— Боитесь, мистер Певерелл? — невозмутимо и подчеркнуто вежливо спросил сопровождающий его Селвин. И хотя в голосе не было слышно насмешки, она легко угадывалась в словах.

— Нет, — ответил Раймонд, упрямо тряхнув головой. Он должен был собраться с мыслями — слишком долго пришлось ждать этой встречи и слишком многое от нее зависело.

— Зря, — сухо обронил Селвин, и короткое слово, как мячик, покатилось по коридору, отскакивая от стен.

Раймонд судорожно сглотнул, в сотый раз пытаясь представить эту встречу. Он знал, что надо делать, продумал, о чем нужно говорить, но с каждым гулким шагом, приближающим его к Главному залу, сосредоточиться было все сложнее.

Селвин взмахнул волшебной палочкой — и двери нехотя распахнулись, открывая незнакомое помещение. По центру свисала огромная хрустальная люстра, а вдоль стен стояли стулья, обитые зеленым бархатом. Впрочем, они пустовали. Из двенадцати человек, находившихся в зале, сидел — на большом, похожем на трон кресле — только один.

— А вот и Элеазар, — произнес человек, сидящий на троне. Его голос был шелестящим и каким-то вкрадчивым, отчего мурашки бежали по коже. — Ты привел к нам гостя?

От волнения кровь била по вискам, и все звуки доносились как будто издалека.

— Мой Лорд, это Раймонд Певерелл, который просил вас о встрече.

Взять себя в руки. Он не имеет права на ошибку.

Раймонд молча опустился на колено и низко склонил голову. Ощущение холодного жесткого пола немного отрезвило его, и юноша незаметно провел рукой по гладким плитам, чтобы почувствовать их шероховатость и окончательно прийти в себя. Как ни странно, это помогло.

— Мой Лорд... — произнес Раймонд и хотел было сказать о кольце, но вовремя прикусил язык. Нельзя. Его еще не спросили об этом.

Справа зашептались, но юноша не мог сказать кто именно — взгляд все еще упирался в каменный пол. Почему-то вспомнилась первая встреча с вожаком гиппогрифов, когда дерзкий взгляд и недостаточно низкий поклон могли привести к непоправимым последствиям.

— Можешь встать, мальчик.

Раймонд выпрямился и поднял глаза. Теперь, когда он смотрит в красные щели на змееподобном лице, его жизнь зависит буквально от каждого слова.

— Элеазар сказал, что у тебя есть для меня подарок, — сказал Темный Лорд, между делом поглаживая гигантскую змею, которая обвилась вокруг его ног и положила свою большую плоскую голову волшебнику на колени. Змея уставилась на Раймонда такими же красными, будто налитыми кровью глазами.

— Нет, мой Лорд, — заставил себя выдавить Раймонд, постаравшись не обращать внимания на раздавшийся сзади шепот, — я лишь хотел вернуть то, что по праву принадлежит вам.

С этими словами он с трудом снял кольцо, туго обтягивавшее кожу. Ощущение было странным — палец казался слишком легким, будто только что отрубили его неотделимую часть.

— И откуда же у тебя моя вещь? — лениво спросил Волдеморт, не показывая никаких признаков нетерпения вновь обрести утерянное. Он не велел Раймонду подойти и не приказал кому-нибудь из своих слуг передать перстень, поэтому юноша так и остался стоять в десяти футах от трона с кольцом в протянутой руке.

— Я забрал ее у Дамблдора, — ответил Раймонд, сжимая перстень в ладони.

Сейчас в его словах не должно быть ни капли лжи — иначе все пропало. Шепот сзади усилился, но Волдеморт не собирался его пресекать. Его глаза еще больше сузились, а рука замерла прямо над головой змеи.

— Так ты его украл?

Щеки юноши вспыхнули, заставив бескровные губы Волдеморта растянуться в подобии усмешки.

— Лишь забрал украденное у вора, — осмелился сказать Раймонд и сделал небольшую паузу: не будут ли его слова расценены как дерзость? Но, кажется, Волдеморт был настроен благосклонно, и юноша смог продолжить: — К счастью, он уже наказан.

— Вот как? — В голосе Темного Лорда зазвучали ледяные нотки. — И почему же мне ничего об этом неизвестно?

Шепотки сзади словно выключили. Кажется, люди в черных плащах даже дыхание задержали — такая тишина наступила за спиной Раймонда.

— Он сам себя наказал, мой Лорд, — облизав пересохшие губы, пояснил Раймонд. — Надел родовой перстень, хотя в его крови нет ни капли от Певереллов.

Честно говоря, легкомыслие Дамблдора поражало и самого Раймонда. Он не мог понять, как такой великий волшебник попался в подобную ловушку. Однако не исключено, что Волдеморт наложил на кольцо чары, заставившие директора забыть о столь простых вещах, затуманившие его сознание... А в этом Темному Лорду не было равных.

— И как проклятье отразилось на нем? — Раймонд собирался было ответить, но резкий взмах бледной, почти белой руки остановил его. — Пожалуй, я хотел бы услышать это от моего верного Элеазара.

— Мне ничего об этом неизвестно, милорд, — ответил Селвин и низко поклонился, словно признавая свою вину.

— Неизвестно? — почти пропел Волдеморт, вставая со своего места. Раймонду очень захотелось сделать несколько шагов назад, но он сдержался. — А что насчет тебя, Северус?

— Сожалею, мой Лорд, — с еще более низким поклоном произнес Снейп, — если проклятье и существует, Дамблдор тщательно его скрыл.

— Неужели?

Движение его палочки было неуловимым. Взмах казался таким же естественным и почти незаметным, как шаг навстречу Пожирателям Смерти. Мгновение — и Снейп извивается от боли, повалившись прямо на пол. Раймонд стиснул зубы, с трудом сдерживая дрожь, — слишком хорошо он помнил Пыточное проклятье, чтобы спокойно смотреть на эту картину.

— Ты стал таким невнимательным, Северус, — ничуть не повышая голоса, заметил Волдеморт. — Это меня разочаровывает. А я очень не люблю, когда меня разочаровывают.

— Мой Лорд... клянусь... — прохрипел Снейп, даже не пытаясь встать с колен. — Ни... ничего...

— Что ж, тогда... Круцио!

Снейп вздрогнул, но заклятье в этот раз угодило не в него. При всей своей выдержке Селвин не смог сдержать крик — и никто бы не смог противостоять одному из Непростительных. Широко раскрытыми глазами Раймонд наблюдал за тем, как высокий мужчина, сложившись пополам, припадает к земле, как он цепляется скрюченными от боли пальцами за каменные плиты, будто это поможет ему спастись от той пытки, на которую он обречен.

— Что такое, Элеазар? — с напускной заботой прошептал Волдеморт, останавливая проклятье. — Ты что-то хочешь мне сказать?

— Я не... не знал... — выдавил из себя Селвин и, не обращая внимания на кровяной кашель, добавил неизменное: — мой Лорд...

— В таком случае тебе надо было узнать, — жестко сказал Волдеморт, вновь поднимая палочку.

Зрачки Снейпа расширились от страха, когда он понял, на кого будет направлено проклятье в этот раз.

— Господин... я не предавал вас... — борясь с охрипшим голосом, сказал зельевар, не в силах отвести взгляда от волшебной палочки, с которой вот-вот сорвется одно из самых страшных проклятий.

— Северус-Северус... Будь я уверен в твоей измене, то использовал бы другое заклинание.

Душераздирающий крик вновь пронзил зал. От него закладывало уши, сердце стучало как сумасшедшее, а все мысли превращались в одно-единственное желание — чтобы все это безумие прекратилось как можно скорее.

— Ос-с-ставь их-х-х, — вдруг прошипел Раймонд, понимая, что еще минута этих криков — и он сам сойдет с ума. — С-с-старик вс-с-сё с-с-скрыл.

Тишина, воцарившаяся в зале, была поистине звенящей. Никто не смел даже шевельнуться — за исключением Снейпа, тело которого до сих пор сводили болезненные судороги. В таком состоянии он вряд ли вообще был способен что-то услышать.

— Оставьте нас! — приказал Волдеморт, не сводя с юноши своих красных глаз. — Я сказал: все вон! ВОН!!!

Разъяренный, он не глядя швырнул в сторону несколько заклятий, заставивших нерадивых слуг поторопиться. Кто-то подхватил Селвина и Снейпа, и вскоре в просторном помещении остались только двое, не считая гигантской змеи.

— З-з-значит, з-з-змееус-с-ст, — угрожающе начал Волдеморт, обходя юношу по кругу, будто присматриваясь к любопытному экспонату. — С-с-старик з-з-знает?

— Нет, конеч-ш-шно, — протянул Раймонд, позволив себе довольную улыбку. Сейчас он ничем не напоминал того перепуганного паренька, что пришел сюда вместе с Селвином. Его сознание заполнилось другим, все это время спрятанным глубоко внутри, а теперь вырвавшимся наружу. — Он не видит нич-ч-чего дальш-ш-ше с-с-собс-с-ственного нос-с-са.

— Вых-х-ходит, ты...

— Ч-ч-час-с-сть тебя, — закончил за него Раймонд, снова победно улыбаясь. — Мальч-ч-чиш-ш-шка нос-с-сил перс-с-стень с-с-слиш-ш-шком долго. С-с-с каж-ж-ждым днем я с-с-становлюс-с-сь вс-с-сё с-с-сильнее.

На лице Темного Лорда отразилась дикая улыбка Раймонда. Сложившаяся ситуация стала для него неожиданностью, но, несмотря на это, все обернулось весьма и весьма удачно. Подумать только: осколок его души нашел себе приют в теле юного чистокровного мага, не обделенного силой! И хотя в такую удачу было трудно поверить, в том, что это правда, сомневаться не приходилось: даже помещенный в живое существо, хоркрукс давал о себе знать.

— В таком с-с-случае, мож-ж-жеш-ш-шь х-х-хранить перс-с-стень у с-с-себя, — решил Волдеморт, обдумывая, как лучше использовать свое новоприобретение. — З-з-забери у мальч-ч-чиш-ш-шки вс-с-се с-с-силы до пос-с-следней капли.

— Как скажете, мой Лорд, — с поклоном поблагодарил его Раймонд, хотя теперь в его глазах плясали смешинки. — Но мне каж-ж-жетс-с-ся, кольц-ц-цо ещ-щ-щё мож-ж-жет с-с-сос-с-служ-ж-жить нам х-х-хорош-ш-шую с-с-служ-ж-жбу.

Встретившись с требовательным взглядом Волдеморта, юноша пояснил:

— Мы ведь х-х-хотим из-з-збавитьс-с-ся от предателей?

* * *

Стены Азкабана, даже избавленные от обязанности охранять заключенных, выглядели гнетуще. Темные коридоры башни давили на сознание, а опустевшие камеры по обеим сторонам не вызывали ничего, кроме острого желания побыстрее пройти мимо этих клеток. Но двое пришедших сюда людей — мужчина с пугающим, почти нечеловеческим лицом и высокий юноша — поднимались по лестницам спокойно, ничем не выдавая своих чувств.

Из-за поворота показался дементор — один из немногих, оставшихся на привычном месте после ухода людей. Существо равнодушно скользнуло мимо Раймонда, ощутившего легкий озноб, и поспешило убраться восвояси, когда Волдеморт начал поднимать волшебную палочку. Раймонд усмехнулся: эта условно разумная тварь соображала лучше, чем многие из волшебников.

Безразличием дементора к своей персоне юноша удивлен не был. Какой интерес он мог представлять для существа, которое питается эмоциями, основанными на воспоминаниях? Наверняка, для него Раймонд — чуть больше, чем пустое место... Ведь сколько их, тех воспоминаний? Хотя нельзя сказать, что подобное невнимание огорчало: в кои то веки он был рад отсутствию прошлого.

Они поднялись на самый верхний этаж — именно здесь Министерство магии когда-то содержало Пожирателей Смерти. Кроме толстых решеток и торчащих прямо из стен цепей, тут можно было увидеть продавленные кушетки с каким-то оборванным тряпьем и жестяные миски, сильно напоминавшие те, из которых сердобольные старушки подкармливают уличных дворняг. Дурной запах, доносившийся оттуда, заставлял морщить нос и задерживать дыхание.

Пройдя чуть вперед, Волдеморт остановился напротив одной из камер. Его внимание привлекли надписи на дальней стене, прямо под узким окном, скупо и неохотно пропускающим свет. Темный Лорд усмехнулся, глядя на плохо различимые буквы, и взмахнул волшебной палочкой. Дверь не просто открылась — она медленно растворилась в воздухе, не в силах противиться такой силе.

Мужчина и его спутник зашли внутрь. Очередной взмах волшебной палочки — и один из камней в стене выплыл наружу, открывая секретную нишу. Повинуясь взгляду Волдеморта, Раймонд достал кольцо и положил его в образовавшийся тайник, после чего камень вновь занял свое место. Еще несколько пассов — края булыжника засияли, впитывая магию, а затем стали неотличимы от всех остальных. Лицо Волдеморта исказила жутковатая улыбка: он нашел хорошее место для столь ценной вещи.

Мужчина направился к выходу, но Раймонд слегка замешкался. Что за надписи привлекли внимание Темного Лорда? Вглядевшись в высеченные на камне грубые символы, он распознал нечто вроде календаря. Наверное, бывший заключенный считал дни, пытаясь не сойти с ума в этом ужасном месте. Иногда его насечки складывались в плохо различимые буквы. Раймонд сумел прочесть короткие слова, на которые автор, наверняка, потратил немало сил и времени: «МЕСТЬ», «КРЫСА», «ДЖЕЙМС».

Губы Раймонда задрожали: он узнал это место. Руки затряслись и болезненно заныли, как будто ими только что вырезали все эти слова. Нужно быстрее уходить отсюда, пока он еще в состоянии контролировать свои эмоции, но глаза сами невольно уставились на кусок стены, минуту назад опутанный сильнейшими чарами. Теперь этот камень совсем не казался похожим на все остальные, надпись на нем будто горела ярче любого огня:

«ГАРРИ».