Змея Давида (гет)

На кухне штаб-квартиры Ордена уже торчал Люпин в обществе миссис Уизли, которая, по обыкновению, возилась у плиты. В воздухе витал аромат чесночных гренок и горячего какао, что делало этот обычно мрачный дом не просто обитаемым, а по-домашнему уютным. Люпин с каким-то разомлевшим видом сидел за столом с кружкой какао в руке, а Молли дожаривала последнюю партию гренок.

Диана надеялась проскочить незаметно, но у Молли боковое зрение было развито не хуже, чем у зайца — не успела она сделать пару шагов по направлению к лестнице, как раздался голос миссис Уизли:

— Диана, солнце, ты уже вернулась? Ну-ка, быстрее ужинать, а то тебя скоро сквозняками сносить будет!

Спорить было бессмысленно — если нужно кого-то накормить до отвала, Молли Уизли была подобна тете Саре, которая готова была стоять над душой до тех пор, пока не покажется дно тарелки. Поэтому Диана буркнула в ответ:

— Сейчас, только руки вымою…

Диана поднялась в свою комнату на третьем этаже, сняла мантию и вытряхнула из потайного кармана книгу Левита. Несколько мгновений она боролась с искушением запихнуть ее в самый дальний ящик шкафа, но затем передумала. Снейп прав: подобную вещь не стоит оставлять без присмотра ни на мгновение, пока не удастся найти для ее сохранности такое место, куда длинные руки Волдеморта точно не дотянутся. Она повесила мантию в шифоньер, сняла толстый свитер и надела вместо него рубашку-ковбойку, а сверху — джинсовую куртку с «бездонным» внутренним карманом. Спрятав в него книгу, она отправилась в ванную комнату мыть руки.

Когда она уселась за стол и принялась за ужин, Люпин внезапно спросил:

— Как там Дамблдор? — но Диана ответила ему вопросом на вопрос:

— Что у него с рукой? Ты ее видел?

— Видел, — нахмурился Люпин. — Я спрашивал, но он не пожелал говорить на эту тему. Отмахивался и все пытался меня уверить в том, что это — пустяк. Я знаю, что этим летом он наведался в поместье Реддлов. Что он там искал — не в курсе, но вернулся он оттуда уже с почерневшей рукой. Может, у меня развивается чрезмерная мнительность, но кажется мне, что дело — табак.

«Табак — не то слово, — подумала Диана. — Если я правильно определила природу этого проклятия, то оно неизлечимо. Так сказать, мина замедленного действия, и когда рванет — никто не знает».

— Северус постоянно таскает ему какие-то зелья, назначения которых мне неизвестны, скорее всего, за счет них директор и держится. Но сам Дамблдор категорически отказывается говорить, что с ним.

— Римус, — решила Диана сменить тему, — по-моему, у Блэков должна быть шикарная библиотека. Можно ли ею воспользоваться?

Люпин усталым жестом потер глаза и после краткого раздумья ответил:

— Она зачарована только на членов семьи. Тебе дверь туда даже не откроется, а то и шарахнет каким-нибудь малоприятным заклятием. Можно спросить Гарри, он, как наследник Сириуса, по праву владеет домом и всем, что в нем находится. Он проведет тебя туда, если хочешь.

— Хочу, мне действительно надо. Сомневаюсь, что в министерской библиотеке может найтись нужная мне литература, а разрешения на допуск в библиотеку Отдела Тайн ждать целых две недели.

— В субботу у них занятий нет, и если не будет и тренировки, он обязательно придет сюда.

* * *

— Кофе будешь? — спросила ее Тонкс, подходя к воротам школы. На ней был алый плащ подразделения Аврората, направленного специальным распоряжением Скримджера для охраны Хогвартса, озябшие руки без перчаток сжимали палочку и что-то вроде термоса.

Диана, одетая в такой же плащ, поднялась с небольшого гранитного валуна, на котором коротала последние два часа своего дежурства и, разминая затекшую спину, ответила:

— Наливай.

Дора села на ее место, извлекла из-за пазухи два стаканчика и плеснула в них дымящегося кофе. Диана поблагодарила ее и взяла стаканчик, с наслаждением ощущая тепло, исходившее от него и втягивая ноздрями дразнящий аромат. Сделав глоток, она изумленно вытаращилась на коллегу:

— Ты чего туда добавила?

— Бренди, — как-то не слишком весело усмехнулась в ответ Тонкс. — В такую сырость на одних Согревающих чарах не продержаться. Только не говори никому, а то сейчас тут очередь выстроится не хуже, чем за горячими пирожными в «Сладком королевстве».

Осторожно отхлебывая обжигающий кофе, Диана пристально рассматривала Тонкс и не могла не удивляться произошедшим в ней переменам. Виделись они последний раз около месяца назад, до случая с похищением, но за это время Тонкс, казалось, перенесла тяжелую болезнь. Она осунулась, перестала расцвечивать свои волосы в любимые ею немыслимые цвета, вернув свой природный невзрачный пепельно-каштановый оттенок, да и сами волосы грустно свисали прямыми прядками вдоль впалых щек. Кроме того, обычно разговорчивая до болтливости, теперь Тонкс не произнесла ни слова с той самой секунды, когда обе они, соприкасаясь спинами, уселись на согретый валун, чтобы не пить кофе стоя. Насколько ей было известно, с ее семьей вроде ничего плохого не произошло — новости такого рода среди авроров распространяются очень быстро. Может быть, «подцепила» какое-нибудь проклятие, насылающее неизлечимую болезнь, и теперь пытается это скрыть, чтобы не заперли в больнице Св. Мунго. Или влюбилась безнадежно, тоже очень похоже.

В этот отряд Диану перевели неделю назад, так же неожиданно и без предупреждения, как и в прошлый раз, когда ввели в подразделение Шеклболта. Просто в Аврорат, где она второй день дожидалась Кингсли, чтобы услышать от него распоряжения относительно своей дальнейшей работы, явился Аластор Муди и велел срочно ехать в Хогвартс «со всеми манатками». Она даже обрадовалась этому — где, как не в Хогвартсе можно спрятать книгу так, чтобы она была недосягаема для Волдеморта. Да и жить в Хогвартсе куда веселее, даже если не устраивать каждый вечер шумные посиделки с коллегами, а дом на Гриммо, даже в отсутствии Кричера был не самым жизнерадостным местом для постоянного нахождения там.

В Хогвартсе ей выделили маленькую комнатку на самом верхнем этаже башни Рейвенкло. Вид из небольшого стрельчатого окна открывался такой, что захватывало дух, и Диана даже пожалела, что училась на Слизерине. Недалеко от нее находились покои профессора нумерологии Вектор, которая повадилась почти каждый вечер приходить «на чай» к своей бывшей ученице. Общество Вектор Диану не тяготило, та была немногословна и сдержана в проявлении эмоций, но ей, видимо, просто не хватало общения с кем-то более-менее близким по возрасту, ведь большая часть преподавателей школы давно перешагнула порог семидесятилетия.

Дежурства длились по шесть часов, патрули выставлялись у главных ворот, на подходах к Запретному лесу, на дороге в Хогсмид, в самой деревне, на мосту, а также непосредственно у стен замка и на территории самой школы. Каждый раз место и время дежурств менялись.

Буквально в первый же свой рабочий день в Хогвартсе Диана поняла, что подобные меры предосторожности были не лишними — за границами антиаппарационной зоны чувствовалось чужое присутствие, о чем несколько раз оповещали Сигнальные чары, кроме того, на влажной лесной почве отчетливо виднелись следы чьих-то грубых сапог, похожих на армейские — такую обувь носили Упивающиеся Смертью. Ясно, что буквально каждую ночь они осторожно пытались найти брешь в зачарованной охране школы, либо же следили за действиями авроров, стараясь выявить слабые стороны в их обороне.

Да и в самой школе обстановка была далека от спокойной. Извечное противостояние между Гриффиндором и Слизерином, казалось, достигло своего апогея: дня не проходило без того, чтобы в Больничном крыле не оказывались участники конфликтов с обеих сторон с магическими и немагическими травмами разной степени тяжести. Неделю назад к мадам Помфри попали пятеро гриффиндорцев с признаками отравления чем-то вроде иприта (ядовитый порошок впоследствии был найден среди вещей одного из слизеринцев, задумавшего атаку на «грязнокровок»), а следом за этим в школьный госпиталь угодили несколько слизеринцев с ожогами — гриффиндорцы как-то ухитрились натравить на врагов взрослых соплохвостов. Мстительной фантазии соперников, казалось, не было предела, оставалось только гадать, до чего враждующие стороны додумаются в следующий раз. Взаимные оскорбления, подножки, «слизнеежки» и прочие подлянки и вовсе стали не стОящей особого внимания обыденностью. Зуд вражды перекинулся даже на всегда друживших между собой Хаффлпафф и Рейвенкло — эти умудрились подраться на поле для квиддича, правда, обошлось без особого кровопролития.

Диана была поражена тем, что выходка слизеринцев с «газовой атакой» обошлась им всего в пятьдесят отнятых МакГонагалл баллов, а Снейп даже не потрудился впаять этим паршивцам отработки, хотя в ее времена он их сортиры чистить отправил бы за такие «художества». Вообще, разговоры студентов о его «зверствах» против Гриффиндора, с которого он теперь сдирал очки за совершенную ерунду, напоминали бы обычные страшилки, если бы она сама не убедилась в обратном — разогнав в коридоре перепалку между шестикурсниками Гриффиндора и Слизерина, Снейп, даже не пытаясь разобраться в причинах конфликта, тут же содрал с ненавистного факультета двадцать баллов, а на своих только бросил недовольный взгляд. Он, конечно, и прежде не демонстрировал симпатии ко «львам», но это походило уже на намеренное унижение. Ее это неприятно удивило, но вмешиваться не стала, утешая себя тем, что у Снейпа, возможно, есть причины вести себя, как ублюдок.

Время от времени мысли Дианы возвращались к книге Левита, теперь лежавшей в ящике стола ее комнаты. Сразу после переезда в школу она заперла книгу в ящике и наложила на него тройной слой Защитных чар. Каждый день она напоминала себе о том, что пора бы ознакомиться с мемуарами своего предка или, хотя бы, решить вопрос перевода с арамейского, но всякий раз находила причину, чтобы этого не делать. Мысль быть причастной к этой тайне не вызывала у нее ни малейшего энтузиазма, даже несмотря на то, что ее злость на самого Левита поостыла (по крайней мере, она больше не называла его «Фаустом хреновым» и «безответственным козлом»). Где-то она даже понимала его — никто не может сказать наверняка, как будет действовать, потеряв двух самых близких людей и имея возможность их вернуть. Но заставить себя взять книгу в руки по-прежнему не могла, пока что ограничиваясь поисками литературы о контактах магов с представителями потустороннего мира.

Впрочем, даже то, что она успела узнать за это время, оптимизма не внушало. Все известные случаи подобных контактов напоминали классические «сделки с дьяволом» — маг, заключавший договор с кем-либо «оттуда», всегда оказывался в проигрыше и кончал очень плохо. Единственное исключение (если этот случай вообще можно было рассматривать как пример) — судьба третьего брата из сказки о Дарах Смерти, который смог водить Смерть за нос долгие годы. Но сказки — на то они и сказки, чтобы воплощать мечты человека о невозможном. Открывающий врата, конечно, не Смерть, но уж во всяком случае, из ее свиты.

* * *

…— Еще? — голос Тонкс вывел Диану из задумчивости.

— Туалет далеко, — пошутила она в ответ, но все же протянула стаканчик за новой порцией «пьяного» кофе.

— Ничего, зато кустов много. Я покараулю, — с той же интонацией сказала Тонкс. На мгновение Диане показалось, что к той вернулась ее прежняя жизнерадостность, но Дора сразу же замолчала и уставилась невидящим взглядом куда-то в темноту.

— Как там Люпин? — спросила Диана, которую начинало тяготить молчание Тонкс. Дора в ответ как-то странно напряглась и ответила:

— Нормально. Часто куда-то отлучается, возвращается нервный и почти не разговаривает.

— Это правда, что он пытается заниматься перевербовкой оборотней на нашу сторону?

— Да, Дамблдор поручил ему это, но толку пока маловато, как я поняла. К тому же, Дамблдор решил взяться за вампиров и отправил к ним Римуса — они для оборотней гораздо менее опасны, чем для людей, но и там все глухо. Они вообще в открытую заявляют, что им на нашу войну чихать.

— Плохо. Если Темный Лорд переманит их…

— Да им и на него чихать. У них своя магия, и совершенно неизученная… У тебя закурить есть?

— Че-го?! — Диана повернулась в сторону Тонкс.

— Ты же курила, я еще по школе помню.

— С собой не ношу… А что случилось-то?

Дора допила кофе, очистила заклинанием стаканчик от гущи и сунула его за пазуху.

— Ничего не случилось, — ответила она, не глядя в сторону Дианы. — Просто нервы ни к черту стали.

Диана снова уставилась на коллегу. Та сидела в уже ставшей привычной позе — понурив плечи, бездумно вертя палочку в руках, с лицом, выражающим бесконечную усталость. Нервы, говорите, ну-ну…

* * *

Очередная ночь без сна — накануне она дежурила с полуночи до шести утра, после чего проспала целый день и теперь маялась невозможностью заснуть, а на следующее дежурство ей заступать ровно в шесть. Пить Сон без сновидений не хотелось — после него очень тяжело вставать, а выпитый после ужина черный чай тем более сонливости не прибавил.

Диана подошла к окну. Днем отсюда были видны горы, кусок Запретного леса и краешек озера, но теперь, в пасмурную ночь за окном царила непроглядная тьма, разбавляемая лишь слабым мерцанием факелов, выставленных по периметру замка. Она подумала, что сейчас очень кстати был бы телевизор — под его бормотание так хорошо засыпалось, но, поскольку на территории Хогвартса никакая электроника работать не могла и любой радиосигнал глушился мощным магическим полем, оставались только книги или общение с себе подобными полуночниками.

Кстати, о книгах. Диана хмыкнула и подошла к бюро, заменявшему в ее комнате письменный стол. Здесь, в среднем ящике, лежало ее «наследство» — книга Левита, прочесть которую она так и не удосуживалась. Кажется, сейчас самое подходящее время для этого — времени полно, делать все равно нечего.

Сняв Охранные заклинания с ящика, Диана вынула книжку и уселась с ней на кровать. От прикосновений к ее пальцам переплет сразу потеплел и даже стал как будто более гладким. Она раскрыла книгу на первой странице и снова ощутила раздражение, увидев уже знакомый текст на мертвом языке.

Диана, ни на что особо не рассчитывая, все же попробовала «Трансляцио британикус». На несколько секунд буквы словно начали расплываться, мутнея, но затем все стало прежним.

— Кто бы сомневался, — пробурчала она, откладывая палочку. Нет, должен быть другой способ перевода. Не может быть, чтобы Левит был оптимистом, считающим, что его дальняя пра-пра-и-еще-сто-раз-правнучка будет большим знатоком староарамейского языка. В те времена женщины хорошо если свое имя могли написать без ошибок хотя бы латинскими буквами.

Заклинание перевода из всех мертвых языков работало хорошо только по отношению к латыни, древнегреческому и старогерманскому, во всех других случаях даже магам приходилось опираться лишь на собственные знания, да на словари. Возможно, у волшебников арабского Востока и Магриба существовал способ мгновенно переводить и со староарамейского, но они явно не спешили поделиться им с европейцами.

Книга зачарована на магию крови, вспомнила она. Да, книга распознает членов рода, показав текст, но сам-то текст все равно зашифрован, и будь она даже специалистом по грамматике семитских языков, так просто его не прочесть. А что если…

Диана вскочила и бросилась к прикроватной тумбочке, в которой у нее хранилась всякая мелочь, вроде прокладок, самых необходимых лекарств, а также шкатулка с иголками и нитками. Схватив шкатулку, она извлекла из нее игольницу в виде шляпки мухомора и выдернула оттуда иглу потолще. Держа руки над страницами книги, она прошептала, обращаясь к автору:

— Ну, если и это не сработает, тогда не обижайся. Вызову тебя специальным ритуалом и попробуй не явись! — и с силой воткнула острие иголки в безымянный палец левой руки. На подушечке тут же взбухла ярко-алая капля. Надавив на палец посильнее, Диана стряхнула кровь прямо на пергаментный лист со словами:

— Помоги мне узнать то, что я хочу.

Капля крови, упав на страницу, тут же с тихим шипением впиталась и бесследно исчезла. И тут закорючки чуть задрожали, расплываясь, покраснели, заметались и пропали, а на их месте постепенно стали проступать очертания латинских букв. Через минуту перед Дианой уже были страницы, покрытые вычурным готическим шрифтом, но, вне всякого сомнения — на английском языке.

Она с шумом выдохнула и провела пальцами по листу пергамента, который, кажется, даже чуть посветлел. На самом верху страницы красовалась надпись более крупным шрифтом, скорее всего — название книги: «Сделка». Неоригинально, конечно, зато коротко и по сути. А дальше, без какого-либо предисловия, шло подробнейшее описание обряда по вызову Открывающего врата.

Едва прочтя первые несколько слов, Диана закрыла глаза. Она чувствовала себя не готовой к тому, чтобы быть посвященной в подобные секреты, слишком большим грузом ей представлялось знание такого рода. Она открыла глаза и, прошептав «В следующий раз», перелистнула несколько страниц, в надежде найти какие-нибудь теоретические рассуждения своего предка по этому предмету.

Она не ошиблась — следующая глава называлась «Обращение» и начиналась словами:

«Я не знаю, как тебя зовут, но позволь мне называть тебя Эсфирью. Подобно царице Эсфири, принесшей избавление нашему народу от истребления, в твоих силах будет принести избавление твоему роду от последствий моей глупости, самонадеянности и уверенности в том, что силой разума можно победить смерть и переупрямить волю Творца».

«Сколько пафоса, однако», — подумала Диана, при этом внутренне содрогнувшись. Дело в том, что ее полным именем, указанным во всех метриках, было Диана-Эстер Беркович. Что и говорить, совпадение было впечатляющим.

— Ты угадал, — чуть слышно произнесла она и, переведя дыхание, продолжила чтение.

«Полагаю, ты уже знаешь историю своего рода, по крайней мере, в общих чертах. Догадываюсь, что ты будешь меня проклинать за то, что у меня хватило мужества (а, скорее, глупости) заглянуть туда, куда простым смертным нет обратной дороги без воли Бога. Поверь, твое недовольство мной не идет ни в какое сравнение с тем, как я проклинал сам себя. Я знал, что рано или поздно расплата настигнет меня, уже в тот самый момент, когда убивал несчастного парня, который, кажется, даже не понимал, что его убивают, так как был уже одной ногой на том свете. Но я не догадывался, что расплачиваться придется не столько мне, сколько моим детям и внукам. Воистину, когда судьба хочет нас наказать, она заставляет страдать наших близких. Но пути назад не было, и я довел обряд до конца, в полной готовности принять любое наказание, которое непременно обрушится на мою голову.

Тот, кто назвал себя Демоном Посмертия, так и не открыл мне своего настоящего имени, справедливо полагая, что в таком случае он оказался бы в моем полном подчинении. Не старайся узнать его, вряд ли это возможно, ибо его истинный хозяин не позволит забрать у себя слугу. Вряд ли имеет смысл пытаться воздействовать на Открывающего врата через его повелителя — договор есть договор, по ту сторону бытия самые нелепые, несправедливые и жестокие контракты такого рода считаются нерасторжимыми и не подлежащими пересмотру. И практически всегда подобные договоры содержат в себе ловушку, невидимую первое время, но в которую ты угодишь с вероятностью девять из десяти.

Не могу с точностью сказать, чья воля отсекла мне единственный способ исправить ошибку, а именно — совершить еще одно убийство, но после этого, когда я только задумывался о том, как вернуть долг, я валялся в жесточайших конвульсиях, не в силах держать в руках не то что нож, но даже перо. Может быть, некто пытался спасти мою душу от окончательного падения в бездну смертного греха, а может быть, это моя совесть таким образом сопротивлялась очередному надругательству над ней. Но ни я, ни мои дочери и внучки не имеют возможности сделать то, что требует Открывающий врата.

Как бы ни ужасало тебя то, что я скажу сейчас, но единственным выходом из ситуации мне представляется проведение еще одного обряда воскрешения с двумя искупительными жертвами. Естественно, они не должны быть умирающими от болезни, старости или ран, а полными жизни и желания жить. Не знаю, хватит ли у тебя мужества совершить подобное, если же нет — попробуй провести обряд «приобщения к роду». Для этого тебе понадобится человек, который не устрашится необходимости убить, и его ты должна будешь сделать членом своего рода. Не бойся, выходить за него замуж не нужно, достаточно, чтобы в его жилах оказалась хотя бы малая толика твой собственной крови. Не знаю, как именно ты это сделаешь, но, думаю, после этого он будет в состоянии полноценно провести обряд именно как представитель твоего рода. Долг будет возвращен, и твои руки не будут обагрены кровью. Но знай — после этого жизнь этого человека и твоя будут связаны до конца ваших дней, хотелось бы тебе этого или нет. Если долг будет возвращен, ты сможешь уничтожить книгу, чтобы ни у кого больше не возникло соблазна повторить мои «подвиги».

Диана отложила книгу и задумалась. Интересно, означает ли «приобщение к роду» еще и то, что «приобщенный» получит возможность беспрепятственно читать книгу без помощи истинного Наследника. Если так, то защита на крови теряет всякий смысл, догадайся об этом тот же Волдеморт. При мысли о возможности переливания ее крови кому-то из его шайки Диана не удержалась от мстительной ухмылки. Если этот маглоненавистник ничего не знает о группах крови и их совместимости и зальет кровь Дианы в вены первому попавшемуся «счастливчику», то его реципиент может отбросить концы еще до того, как успеет провести обряд. Книгу в любом случае следует уничтожить от греха подальше, а вот что делать с долгом, она так и не решила. Способ с «приобщением к роду» казался ей и аморальным, и опасным. Нет, среди ее коллег по Аврорату вряд ли можно было найти того, кому не приходилось проливать кровь. Да что там далеко ходить — она сама, хоть и в порядке самозащиты, убила одного из напавших на ее семью, да и в рейдах не стеснялась использовать «аваду». Но одно дело — убивать в бою, и совсем другое — во время сомнительного обряда, да еще обряда, не имеющего к тебе никакого отношения. А искать среди них отморозка, готового за деньги замочить кого угодно, каким угодно способом и за какую угодно идею — значит, нажить себе пожизненный «геморрой», вряд ли перспектива связать свою жизнь с подобным человеком может быть приятной. Нет, этот вариант ей не подходит, все придется расхлебывать самой.

Наверняка должен быть способ связаться с этим Демоном Посмертия, или как там его на самом деле зовут, чтобы, так сказать, «поговорить по душам», поэтому первую часть книги все же придется прочесть, даже ругаясь и отплевываясь.

Диана тяжело вздохнула, закрыла книгу, спрятала ее в ящик и снова наложила Защитные чары. Темные искусства — это, конечно, интересно, но демонология наряду с некромантией были именно теми сферами, в которые она запретила себе соваться еще в годы своего увлечения Темной магией. Но, как ни бегай от судьбы, если тебе на роду написано влезть в то, от чего всю жизнь бегала, никуда от этого не денешься.