Либра (гет)

До лета оставались считанные дни, и май продолжал пугать обитателей Тинворта бесконечными грозами. Несмотря на слякоть за окном и кучу проблем, Лили чувствовала себя превосходно, наслаждаясь происходящим. Ей нравилось чувствовать себя нужной. Теперь Лили Эванс была главной, невольно думая о Джеймсе, сравнивая себя с ним… Из нее вышел неплохой лидер, и это со временем признала даже Дана.

Старшая из Раду все еще настороженно относилась к ее персоне, но не могла не поблагодарить девушку за заботу перед полнолуниями. Лили знала, что лучше не трогать оборотней и оставлять их наедине со стейком средней прожарки, а вампиров держать подальше.

Констанс пыталась быть спокойной, но порой наглость и неотесанность стаи выводила ее из себя. Она превращалась в дерганную мегеру, выпускала клыки и грозилась перегрызть глотки всем троим, если те не перестанут шуметь во время обеда. В такие моменты Пэм довольно улыбалась, и на ее бледном лице появлялась родительская гордость за свое единственное дитя.

Но во время полнолуний даже Пэм пыталась молчать. Увидев подготовки к обращению впервые, Лили еле сдержала слезы.

— Все в порядке, — усмехнулся Янко и подмигнул Эванс.

Еще днем они отправлялись глубоко в лес, чтобы оставить там одежду на утро и развесить по периметру мертвые тушки соболей.

— Мы уже привыкли к этому, — заверил ее оборотень, продолжая блуждать по лесу. – Это лучше, чем убивать кого-то в полнолуния. Мы будем охотиться на мертвую дичь, не трогая при этом людей. Да и наши обращения не такие болезненные, как у обращенных вервольфов. Мы родились такими. Мы помним все, что происходило с нами за ночь, мы можем общаться друг с другом… Это помогает.

Лили пыталась верить улыбке Янко, но что-то подсказывало ей, что все не так безоблачно, как он хочет показать.

Для Рема такие обращения совершенно точно были адом, и теперь она понимала причины его недомоганий по утрам, серый цвет кожи и редкие вспышки несвойственной ему агрессии.

В такие ночи Лили не спала, думая о своих новых друзьях, часто возвращаясь мыслями к Ремусу. Ей хотелось быть рядом с ним и помочь хоть чем-нибудь. Иногда ее сердце замирало, когда она думала о том, что в этот раз что-то может пойти не так, и следующим письмом она получит известие о том, что оборотень загрыз кого-то из ее друзей. Марлин, Питера, Джеймса… Ее успокаивало лишь одно – это был Ремус Люпин, и он никогда не причинит зла.

Стая возвращалась к полудню. Дана и Янко выглядели совершенно нормально, а вот Надья оказывалась подавленной.

— Все в порядке? – спрашивала Лили, и каждый раз девочка медленно кивала.

Конни и Пэм продолжали обустраивать новое место для гнезда, пропадая почти каждую ночь у берегов моря. Возвращались вампиры за час до рассвета, ужинали Мэри-Энн и отправлялись в подвал, прячась от солнечных лучей.

— Нам нужно собираться, — сказала однажды утром Лили, откладывая в сторону номер Ежедневного пророка.

— Плохие новости? – спросила Надья, заглядывая в газету.

Девочка заострила внимание на картинке и вернулась к своему завтраку. Лили уже поняла, что Надья совсем плохо читает, и не смела ее в этом винить.

— Они опубликовали некролог в память безымянным мракоборцам, — прохрипела Лили. – Они даже не знают их имен. Они превратили моих друзей в пушечное мясо. Я должна вернуться к ним.

Янко сгреб газету в руки и пробежался глазами по строчкам.

— Ты боишься, что это кто-то из них?

Лили многозначительно промолчала и отодвинула свою кружку в центр стола.

— Мы уезжаем? – спросила Дана, только что вышедшая из душа. Она трепала мокрую копну полотенцем, пытаясь скорее высушить ее.

— Да. Нужно будет только поговорить с Констанс и Пэм. Они отвечают за меня.

Дана закатила глаза и села на свободный стул. Она специально с горохом отодвинула его, чтобы весь звук ушел в закрытый подвал, тревожа безупречный слух вампиров.

— Неужели. Мне надоело смотреть, как эти пиявки рушат мои родные земли. Видели бы это родители…

— Дана, — требовательно произнес Янко, и старшая сестра замолкла, занимая свой рот бутербродом.

Когда наступили сумерки, Констанс первая вылетела из подвала и схватила Лили за запястье.

— Куда ты собралась?

— Я должна вернуться к Либре. Я не могу быть здесь, пока они там.

Конс покачала головой и отпустила Лили, делая шаг назад.

— Просто поддержи меня и скажи, что все будет хорошо, — попросила Лили.

Вампирша понимающе закивала и отвела взгляд, словно Лили чем-то обидела ее.

— Констанс? – позвала Лили и попыталась заглянуть девушке в глаза.

Уилкс натянуто улыбнулась и уверенно выпрямилась.

— Все будет хорошо, Лили.

* * *

— Ты уверена, что это сработает? – недоверчиво спросила Дана, глядя на старую расческу.

Лили хотелось пожать плечами в незнании, но она попыталась уверенно кивнуть.

— Я работала над этим два дня.

Заклинание портала далось Лили не с первого раза. На кухонном столе скопилась целая гора более ненужных вещей: перегоревший кипятильник, треснувший от магического воздействия цветочный горшок, сковородка и куча других безделушек, которые провалили испытание порталом.

Письмо от Марлин пришло быстрее, чем Лили ожидала, словно МакКиннон все это время сидела у окна и надеялась получить от нее весточку. Портал к дому покойного Альфарда Блэка должен был открыться ровно в полночь, и сейчас все четверо напряженно смотрели на часы, отсчитывая минуты.

— Ты уверена, что тебе нужно возвращаться? – хрипло спросила Пэм за ее спиной. – Мы могли бы отлично повеселиться здесь.

Янко нахмурился и выпрямил свои сутулые плечи.

— Ты хочешь превратить ее в вампира?

— Нет, идиот, — закатила глаза хозяйка гнезда. – Мы бы нашли, чем занять волшебницу в нашей компании.

Раду прикусил язык, сдерживая волчий порыв наброситься на надменную вампиршу.

В углу, несгибаемо выпрямив спину, сидела Констанс, глядя на злосчастную расческу. Лили чувствовала еще ощутимую вину перед ней. Она совершенно не понимала, почему Конни вдруг стала такой мягкотелой, не желая отпускать Эванс.

— Конни, — сказала Лили, присаживаясь рядом с ней на подлокотник. – Я попрошу Рема закончить поиски. Мы обязательно найдем твоих родственников.

— Не нужно, — она вяло улыбнулась и обняла себя за плечи, словно замерзла. – Я поняла, что моя семья – это Пэм. Это наше новое гнездо, которое… мы создадим сами. У меня теперь будут свои дети.

Лили почувствовала, как глаза защипало от этих ее слов отчаяния.

— Нет, — категорично сказала Эванс. – Возможно, сейчас твой внук создает лекарство от рака где-нибудь в лондонской лаборатории. Ты должна знать об этом.

Благодарно улыбнувшись, Констанс опустила взгляд.

— Лили, — позвал Янко. – Минута.

Стрелки часов предательски подергивались по направлению к цифре «12». Поспешно Лили обняла Мэри-Энн и поблагодарила за домашний уют. Казалось, что женщина совсем не оценила скупых благодарностей. Ее глаза были подернуты усталой дымкой, словно Пэм уже успела ею подкрепиться.

— Скучать не будем, — бросила Дана, с вызовом глядя на надменную Пэм и меланхоличную Констанс.

Пэм улыбнулась, показав свои белоснежные клыки. Дана с достоинством выдержала насмешку в глазах победительницы и высоко подняла свой тяжелый подбородок.

— Пора, — пискнула Надья, которая была напугана такой магией.

Девочка смотрела на расческу и закусывала нижнюю губу, словно сомневаясь, что сможет коснуться вещицы.

Взвалив на плечо большой рюкзак, Лили тяжело вздохнула и подошла к порталу, занеся над ним ладонь.

— Мы должны коснуться одновременно. Готовы? На счет три. Раз, два, три…

Все четверо схватились за расческу, в миг подхватываемые порывом магии, уносящей их далеко за пределы Тинворта к дому Сириуса Блэка.

Добравшись до пункта назначения, Лили тут же оказалась на земле. Куртка, джинсы и ботинки сразу пропитались мокрой и холодной весенней грязью. Даже на языке остался этот неприятный землистый вкус.

Сильные руки Янко тут же подхватили ее и подняли на ноги.

— Перемещения всегда были моей коронкой, — процедила она, вытирая тыльной стороной ладони губы, но от этого стала только грязнее.

— Это они! Они!

Голос Марлин сразу же заставил живое тепло разлиться в груди Лили.

Хлюпая по лужам, МакКиннон спешила обнять подругу. Янко вежливо отошел в сторону.

— Я так рада, что все получилось! – верещала Марлин. – Мы боялись, что портал плохо сработает, и вы не долетите до нас.

— Ты все еще сомневаешься в моих магических способностях? – с напускной обидой спросила Лили, решая не упоминать кучу испорченных безделушек.

Ремус стоял за спиной Марлин, неловко улыбаясь. Лили с нежностью и тоской взглянула на него и сама подошла, чтобы крепко сжать в объятьях.

— Я скучала, — пробормотала Лили ему на ухо и сильнее зарылась носом в его шарф.

— И я.

На какое-то мгновение Лили забыла, что сейчас в своих объятьях она сжимает оборотня. Она даже еле подавила нервное подергивание внутри, вовремя напомнив себе о том, что в первую очередь это Ремус Люпин.

Разорвав объятья, Лили увидела Аллин и Джеймса, держащихся за руки. Лицо Поттера было непроницаемым, а вот Аллин не пыталась скрыть своего легкого отвращения, глядя на грязь на щеках Лили. Эванс снова попыталась оттереть рукавом пятна, но все было тщетно. В какой-то мере она даже была рада, что эта чернота скрывает ее покрасневшие щеки.

— А вот и наша Эванс со своей стаей! – раздался голос Сириуса.

Хозяин дома стоял на крыльце, широко раскинув руки. Лили снисходительно улыбнулась и подошла ближе к нему. Блэк тут же опустил руки и оценил неприглядный вид Лили.

— Я бы крепко обнял тебя, дорогая, но боюсь испортить свою любимую рубашку.

— Простите, что смела посягнуть на остатки вашей аристократии, господин Блэк.

Лили отвесила низкий поклон, прижав ладонь к сердцу. Поднявшись, она обнаружила широкую улыбку на лице Бродяги и не смогла не засмеяться. Ей было трудно признаться, что и по назойливому Сириусу она скучала не меньше, чем по всем остальным.

— А где Питер? – спросила она, оглядываясь по сторонам.

— Наш Хвостик не выдержал напряжения и уснул прямо в тарелке с ужином, — отмахнулся Сириус. – Он ждал тебя больше всех, но вчера у него была вылазка в Лондон. Бедняга не спал почти сутки.

Войдя в дом, Лили обнаружила Петтигрю на кушетке в гостиной и тихо проскользнула на кухню, из которой так приятно пахло домашней едой и уютом.

За ней потянулись все остальные. Эванс даже не заметила, что все это время трое Раду семенили за ней. Этим троим с приземлением повезло гораздо больше. Оборотни принесли грязь лишь на своих ботинках.

— Простите, — вежливо отозвался Янко, глядя на грязные следы за собой. – Мы все уберем.

— Мелочи, — взвизгнула Марлин и взмахнула палочкой, убирая грязь с пола. – Меня зовут…

— Марлин, — улыбнулся Янко и взял ладонь девушки в свою руку, оставляя на ней невесомый поцелуй. – Я много слышал о вас.

Зардевшаяся Марлин мило икнула и хихикнула.

— Можно сразу на «ты»...

— Меня зовут Янко. А это мои сестры – Дана и Надья.

Дана оглядывала кухню, словно волк, загнанный в клетку. Уютную, красивую, теплую, но все же клетку. Надья стояла по левую руку от Янко и с восхищением поглядывала то на Марлин, то на Аллин.

— Мне срочно нужен душ, — вмешалась в ритуал знакомства Лили. – А потом мы обсудим план действий.

Лили пыталась оставаться в душе как можно дольше, давая возможность ребятам лучше познакомиться друг с другом, а себе шанс отдышаться. Она снова пыталась выбить сильными струями мысли о Джеймсе, но получалось из рук вон плохо. Он даже не поздоровался с ней, даже не кивнул на ее приход…

Лили хотела надеть что-нибудь привлекательное, чтобы не уступать в красоте Аллин, но сумела найти только растянутую футболку и шорты. Даже волосы, наспех высушенные палочкой, не слушались ее сегодня, торча в разные стороны. Плюнув на свой внешний вид, Лили спустилась вниз, где Либра вместе с Раду уже о чем-то смеялась. В общем, смеялись все, кроме Даны. Она продолжала оставаться холодной ко всем радостям жизни в этом доме. Она только тихо поглядывала на Ремуса, и Люпин дергался, когда чувствовал на себе ее тяжелый взгляд.

— Вы уже познакомились? – улыбнулась Лили, присаживаясь на подлокотник кресла Марлин.

— Мы обсуждали, как было бы здорово оторвать нескольким Пожирателям головы, — улыбнулся Сириус. – Полнолуние – самое подходящее для этого время. Как считаешь, Янко?

— Великолепное!

Парни засмеялись, и Марлин шикнула на них, чтобы те не разбудили Питера.

— Значит, Янко, Дана и Надья приняты в наши ряды? – воодушевленно сказала Лили. – Отлично!

— На самом деле, я не думаю, что от этого будет большая польза, — все еще с улыбкой вставила Аллин.

Все обитатели гостиной, включая Джеймса, обернулись на нее. Каждый почувствовал укол предательства, когда заговорила Розье.

— Сами подумайте. У них нет волшебных палочек и помощи от них можно ждать только в полнолуние. Смею напомнить, что у Волан-де-Морта есть своя огромная армия из более агрессивных и кровожадных оборотней.

— Хочешь сказать, что мы ни на что не годны? – процедила Дана, прерывая свое созерцание обстановки.

Аллин даже немного отпрянула назад на своем пуфике, когда старшая Раду чуть наклонилась в ее сторону.

— У нас есть волшебная сила, — гордо добавила Дана. – Но у нас нет волшебных палочек. И не было вашего распрекрасного Хогвартса, где нас бы научили ей пользоваться.

— Наши силы не так велики, — попытался сгладить углы Янко. – Мы с Даной только и живем тем, что мы — оборотни, но Надья, — он сжал ладошку младшей сестры, — у нее сил больше, чем у всех нас. Ее еще можно научить пользоваться волшебством.

— Нам не нужна еще одна обуза, — Аллин усмехнулась. – Мы теряем много времени, обучая тех, кто первый раз в жизни взял в руки палочку.

Не выдержав, Лили поднялась на ноги и скрестила руки на груди.

— Ты не особо утруждалась, обучая меня тогда, Аллин, — напомнила Эванс. – Я обещала, что ребята останутся со мной. И это значит, что они будут в нашей команде.

— Только посмотрите, — Аллин сама поднялась на ноги, чтобы быть на уровне Эванс. – У стаи волчат появился новый вожак.

Лили чувствовала, как злоба накатывает на нее красной пеленой, и она уже не могла четко и ясно мыслить. В ее голове прыгали обрывки фраз, которые следовало бы сказать, но все ускользало под смеющимся взглядом Розье.

— Аллин.

Голос Джеймса оказался ведром ледяной воды, спасительной для Лили. Она обратила на него свои зеленые глаза, безмолвно умоляя о поддержке. Казалось, что сейчас Джеймс готов разорваться, и следующие слова дались ему сложнее всего:

— Они остаются.

Светлые бровки Розье стремительно поползли вверх, но она ничего не сказала, усаживаясь обратно на свое место рядом с ним.

Взгляды Лили и Джеймса встретились, но Лили поспешила отвернуться. Остальные сидели под угнетенным молчанием, и лишь Сириус довольно улыбался.

— Вы ведь чистокровные оборотни, — уточнил Джеймс сам для себя. – Значит, имеете какие-то преимущества над другими.

— Конечно! – выплюнула уязвленная Дана. – Наши обращения почти безболезненны, мы умеем ясно мыслить в волчьем обличье, а это важно, если тебе нужно знать, кого убивать.

— А вы уже убивали?.. – тихо спросила напуганная Марлин.

— Нет. Мы жили мирно, пока нас не истребили твари вашего темного волшебника. Но теперь я не побрезгую переломить хребты этим безбожным тварям.

Лицо Даны исказилось от переживаемой злобы, и она откинулась назад, сумев подвинуть тяжелый диван вместе с Сириусом и Марлин.

Ночь прошла быстро, и никто кроме Питера так и не сомкнул глаз. Сириус вызвался показать Дане и Надье свои владения, Ремус угрюмо пил чай на кухне, не зная, что его ожидает серьезный разговор с Лили, Джеймс и Аллин обсуждали происшедшее на повышенных тонах у себя в спальне, и Эванс чувствовала свою вину за это.

— Не бери в голову, — сказала МакКиннон, роясь в ящике с одеждой Сириуса. – У них последнее время не все ладится.

— Что-то серьезное?

— Аллин требует, чтобы свадьба состоялась быстрее.

— Но сейчас самый разгар войны…

— Джеймс говорит то же самое, — Марлин выудила черную футболку. – И мы все с ним согласны. Но Аллин… она боится, что потеряет его.

— В каком смысле? – недоуменно спросила Эванс.

— Не глупи, Лили, — вздохнула Марлин и присела к ней на кровать. – Она боится, что он погибнет, а если не погибнет, то обязательно бросит ее ради тебя.

Лили поджала губы и страдальчески медленно закрыла глаза.

— Марлин, ты звала? – в дверях показалась голова Янко.

— Да, заходи, — оживилась Марлин, подскакивая с места. – Я нашла для тебя чистую футболку. А мне отдай свою. Я постираю.

Лили весело приподняла уголки губ, слушая этот высокий тон блондинки. Янко же оставался серьезным и благодарным. Он быстро расстегнул рубашку и стянул с себя выцветшую футболку.

Марлин даже закусила губу, глядя на его жилистую фигуру, покрытую шрамами. Если напрячь слух, то можно было даже услышать, как блондинка тихо стонет. Дышать Марлс начала только тогда, когда футболка закрыла торс гостя.

— Спасибо, — улыбнулся Янко и убрал свои длинные волосы за ухо.

— Пожалуйста…

Он вышел, и Лили начала смеяться над подругой.

— Что?!

— Почему ты сразу его не облизала?

— Думаю, он бы не так меня понял.

— Это можно понять как-то иначе? – Лили смеялась все громче.

— Есть что-то в этих оборотнях… — Марлин даже пошла мурашками, глядя на дверь, через которую вышел Янко, снова заставляя Лили зайтись смехом.

* * *

Утро выдалось тихим. Все разошлись по спальням, и только Лили не могла заснуть, думая о том, что еще могла бы ответить Аллин.

Розье всегда оказывалась болезненно права, но Лили не могла позволить ее сомнениям поселиться в своем сердце. Она обещала Раду новый дом, и она сдержит свое слово, чего бы ей это не стоило.

Решив, что сна ей сегодня не найти, Лили спустилась вниз, усаживаясь в кресло. На журнальном столике лежала стопка газет, и Лили снова пролистала уже знакомые номера. Некоторые имена в статьях были подчеркнуты красным и синим. Пробежав глазами по фамилиям, Лили не составило труда догадаться, что красным выделены те, кто перешел на сторону Волан-де-Морта, а синим те, кого еще можно завербовать в Орден.

Большим восклицательным знаком была отмечена статья о друзьях Мародеров – Алисе и Фрэнке Лонгботтом, которые отразили нападение Пожирателей прямо на своей свадьбе. Никто не пострадал, и Алиса в своем интервью сетовала на то, что они так и не успели сделать общий снимок.

— Вероятно, нам так и суждено встречаться только тогда, когда все спят.

Лили обернулась, находя за своей спиной Джеймса.

— Я могу уйти на кухню, — сказала Лили. – Или уйти спать к Питеру.

Она кивнула в сторону кушетки, на которой похрапывал Хвост, раскинув руки и ноги в разные стороны.

— Я должен извиниться.

— А я должна поблагодарить тебя. Не за то, что ты чуть не убил Крауча-младшего. За то, что ты сделал сегодня.

— Я до сих пор не жалею о том, что проучил этого сопляка. Ты могла умереть.

— Но не умерла.

Лили отложила газеты и направилась к лестнице, думая, что лучше было ей сидеть в своей комнате.

Она прошла мимо Джеймса, и тот схватил ее за запястье.

— Я хочу быть с тобой, глупая, — его слова обожгли ее. – Я хочу этого больше всего, Лили…

Его руки горячо скользнули по ее талии и попытались прижать к себе, но Лили пробовала сопротивляться.

— У нас ничего не выйдет, — обреченно выдохнула она, утыкаясь лбом в его подбородок, снова пытаясь оттолкнуть его.

Джеймс, применив силу, все же прижал ее к себе, не заботясь о том, что в паре метров от них лежит Питер.

— Нет, нет… — бормотала Лили, тая он его прикосновений на своей шее, щеках и затылке.

Шорох Питера заставил их прийти в себя и сделать по шагу назад.

Их молчание было красноречивее всех слов на свете, и Лили не могла выдержать это разрушительное чувство внутри. Спотыкаясь, она бежала наверх, чтобы снова выплакать очередной приступ острой привязанности к Поттеру.