Проходная пешка (джен)

Половина всех вариантов, которые шахматист рассчитывает во время партии, оказывается ненужной, но, к сожалению, никто заранее не знает, какая именно половина.

Руфуса Скримджера трудно было чем-то поразить. За свою аврорскую карьеру он повидал такое, что не каждому может присниться, и все-таки в среду произошло нечто, заставившее министра немало удивиться.

Это произошло около пяти часов — на закате рабочего дня, когда большинство министерских сотрудников уносятся мыслями в свои уютные дома и лишь изображают рабочую атмосферу при приближении начальства. Устроившись в своем кресле, Скримджер приготовился было приступить к двадцатой чашке кофе и очередной стопке нескончаемых документов, как вдруг перед ним, прямо на письменный стол, сел черный ворон, неведомо как залетевший в кабинет, закрытый на добрую сотню охранных заклятий. Странная птица уставилась на мага, потянувшегося к волшебной палочке, и открыв свой клюв, вдруг произнесла неожиданно мелодичным мальчишеским голосом:

— Добрый день, министр. Вас беспокоит человек, с которым вы недавно беседовали в Больничном крыле. Сначала я хотел отправить письмо, но подумал, что такой способ будет надежнее. Сделайте одолжение, наложите чары Тишины, после чего я смогу продолжить.

Ворон умолк, выжидающе глядя на настороженного мужчину. Тот несколько раз взмахнул палочкой, пробормотав заклинания, и снова замер в своем кресле, готовый ко всему. Птица, будто по команде, удовлетворенно кивнула и продолжила:

— Отлично. Теперь о событиях в Хогвартсе. Через несколько часов всему Министерству и половине Британии станет известно о дуэли между Альбусом Дамблдором и Северусом Снейпом. Очень скоро ученики школы отправят письма своим родителям, где опишут сегодняшнюю сцену, приукрасив ее в меру своей фантазии. Мне трудно предсказать, сколько правды дойдет до Министерства, поэтому вам лучше узнать обо всем из первых рук.

При словах о дуэли Скримджер нахмурился и напрягся, после чего, подумав, добавил еще парочку заглушающих чар. Ворон, передававший сообщение, не сводил с министра своих черных глаз.

— Дело в том, что формальной причиной этой дуэли стал я. Как вам, наверняка, известно, я был на похоронах Люциуса Малфоя, где по сущему пустяку повздорил с его сыном. Драко вызвал меня на дуэль, которая должна была состояться сегодня в Большом зале Хогвартса.

Интонацию мальчика нельзя было назвать взволнованной. Он говорил достаточно быстро, но не сумбурно, словно подобный отчет был для него привычным делом.

— Я сам назначил место и время дуэли, не без основания надеясь на то, что преподаватели прервут нас еще до ее начала. Так и произошло. Однако я забыл об одном из правил Хогвартса, в котором говорится о возможном проведении дуэли в стенах школы, если интересы несовершеннолетних представляют их деканы. А вот Дамблдор о нем помнил. Теперь вы понимаете, почему дуэль состоялась между деканом Слизерина и директором?

Скримджер кивнул, совершенно забыв о том, что перед ним сейчас не Раймонд Певерелл, а птица, которая как ни в чем не бывало продолжала свой монолог.

— Думаю, вы и без меня помните, что Дамблдор ничего не делает просто так. Он раздобыл хороший предлог для боя и обзавелся массой впечатлительных, но не очень внимательных зрителей. Дамблдор проиграл сражение, и если бы не стечение обстоятельств, был бы убит Северусом Снейпом на виду у всех — несчастный случай во время вполне законной дуэли.

Министр нервно застучал пальцами по столешнице. Информация, предоставленная мальчиком, была неожиданно интересной, и оставалось только радоваться собственной дальновидности, когда он решил ввести в игру этого странного Певерелла.

— Вы, наверное, задумались, зачем все это директору? Тогда при следующей вашей встрече обратите внимание на его правую руку. Ее вид впечатляет и наводит на мысль о сильном и, возможно, смертельном проклятье. А вы ведь знаете, что директор — один из тех людей, которые привыкли извлекать выгоду из всего, даже из собственной смерти. Вспомнив темное прошлое профессора Снейпа, нетрудно сделать выводы, не правда ли?

Скримджер сжал подлокотники кресла от напряжения. Мальчик оказался не промах. И все-таки его предположение министр считал чересчур смелым: позволить себя убить, чтобы возвести своего шпиона на более высокий уровень и, соответственно, новый доступ к информации — это слишком даже для Дамблдора.

— И напоследок о Малфое, — продолжал тем временем ворон. — Всем известно, что вы охотились за его покойным отцом, который был Пожирателем смерти. Сейчас Драко, за которым вы наблюдаете не менее пристально, занял его место. Общение с ним убедило меня, что Малфой в последнее время недоволен методами Темного Лорда. Уверен, он готов покинуть круг его подчиненных, будь у него такая возможность. Подумайте над этим.

Министр задумчиво прикрыл глаза. Он не привык заключать союзы с Пожирателями, но насчет Малфоя стоило хорошенько подумать. Маленький змееныш мог и правда оказаться полезным, не говоря о том, что предложив ему свою защиту, Министерство автоматически избавляется от потенциального врага, пусть и не самого сильного. Но ведь за ним могут потянуться и другие, недовольные политикой Волдеморта...

Открыв глаза, Скримджер понял, что птицы перед ним уже нет. Волшебник в недоумении посмотрел на закрытое окно и привычно нахмурился. Этот Раймонд Певерелл был полон сюрпризов.

* * *

Пятница тринадцатое — это маггловское суеверие. Но подходя к кабинету защиты от Темных искусств, Раймонд не мог выкинуть из головы сегодняшнюю дату и свои неясные опасения. Сегодня он занимался вместе с гриффиндорцами и слизеринцами. Адская смесь, по мнению юного лорда Певерелла, вдобавок еще и взрывоопасная. Но разве у него был выбор?

Зайдя в кабинет, он кивнул Гермионе, которая улыбнулась в ответ. Вчера он показал ей свои расчеты, где пытался вывести анимагическую форму. Сдвинув брови, девушка попробовала разобраться в причудливых схемах, но вскоре зашла в тупик, как и сам Раймонд. В результате они приступили к тренировкам, махнув рукой на все графики и формулы. Вернее, тренировалась Гермиона, прекрасно знавшая, что ей суждено стать кошкой, а вот Раймонд по старинке пыхтел, стараясь «вслушаться в себя», как советовал Ирбис Тюрнинг в своей книге «Секреты анимагии». Спустя четыре часа его разбудила Гермиона, восторженно заявившая, что все это проще, чем она думала, и гордо продемонстрировала покрытые светло-коричневой шерстью ладони. На что Раймонд широко зевнул и подумал: вслушиваться в себя у него получается из рук вон плохо.

— Отвали от нее, Певерелл, — произнес сквозь зубы Рон Уизли, по-хозяйски приобнимая Гермиону за плечи. Та удивленно вскинула брови, глядя на своего рыжего друга: видимо, раньше он не позволял себе таких вольностей.

— Я ни к кому и не приставал, — бросил Раймонд, пожав плечами и отворачиваясь от гриффиндорской парочки.

А ведь Гермиона говорила, что Гарри Поттер и Рон Уизли были друзьями. Видимо, он слишком сильно отличается от своего предшественника, раз один вид рыжего парня так его раздражает. Или это сказывается кровь Малфоев?

— В этот раз мы будем изучать парный бой, — донеслось от двери, и все в классе мгновенно замолчали. У входа в кабинет стоял Селвин. — Кто назовет его преимущества?

Руки подняли несколько слизеринцев и Гермиона, которая, впрочем, и не надеялась на то, что ее вызовут.

— Мистер Нотт?

— Парный бой позволяет увеличить скорость и мощь атаки, если действия партнеров согласованны, — тут же ответил студент. — Кроме того, он позволяет построить лучшую защиту.

— Ответ верный, хоть и неполный, — кивнул Селвин, проходя вглубь класса. Шестикурсники, оказавшиеся рядом с ним, поспешно отступили — они хорошо запомнили привычку учителя защиты показывать новый материал на студентах. — Парный бой бывает трех видов: защитный, атакующий и сбалансированный. Первые два помогают объединить силы и построить прочный щит, если враг слишком силен, или перейти в мощную контратаку, не давая противнику шансов отбиться от двойной скорости заклинаний. Об этих техниках и сказал нам мистер Нотт.

Подростки внимательно слушали Селвина. Многие из них судорожно сжимали палочки, готовые в любой момент отразить брошенное преподавателем проклятье.

— Но основной вашей задачей на сегодня будет тренировка сбалансированного боя, — продолжал тем временем Селвин. — Эта схема подразумевает разделение ролей: один маг отвечает за защитные, другой за боевые заклинания. Огромный плюс в возможности сконцентрироваться только на обороне или атаке, не разбрасывая внимание на остальное, но для этого вы должны научиться доверять своему партнеру. Если вы хорошо усвоите сегодняшний урок, то, возможно, однажды он спасет вам жизнь.

Объяснения Селвина юные волшебники встретили все таким же настороженным молчанием. Никто из них даже не пошевелился, только Невилл Лонгботтом судорожно вздохнул при последних словах учителя.

— Я сам разобью вас на пары, — сказал Селвин, обводя ледяным взглядом занервничавших детей. — Не волнуйтесь, я не собираюсь разлучать ваши сладкие парочки.

При этом выражение лица Селвина, обезображенного шрамом через правую щеку, смотрелось довольно кровожадно и вызывало мало доверия. Однако, вопреки ожиданиям, он и вправду ставил парами ребят с одного факультета: Браун—Патил, Грейнджер—Уизли, Булстроуд—Паркинсон... Многим даже не приходилось идти к своей паре, друзья и так стояли рядом.

— Финниган, где Томас? — неожиданно поинтересовался мужчина. — Он боится ходить на мои занятия?

— Нет, сэр, он в Больничном крыле. В него вчера бладжер попал на отборочных...

— Неважно, встаньте с Лонгботтомом, — раздраженно прервал объяснения Селвин и продолжил называть имена: — Крэбб—Гойл, Малфой...

Тут Селвин впервые за все время сделал паузу, выбирая подходящую кандидатуру. Нотт, оказавшийся рядом с Драко, без лишней суеты отошел в сторону, встав поближе к Брукс. Преподаватель, прекрасно заметивший его передвижения, криво усмехнулся, но возражать не стал. — Забини, встаньте к Малфою. Нотт, оставайтесь с Брукс. Певерелл—Сорбо.

К Раймонду подошел крупный парень с угрюмым лицом и протянул свою широкую ладонь для приветствия.

— Асманд Сорбо, я из Детфорта. Приехал по обмену, как и ты, — на чистом английском произнес парень, когда Раймонд пожал его руку. Ладонь у Асманда была сухой и мозолистой, а голос довольно низким, с хрипотцой.

— Раймонд Певерелл, из Дурмстранга, — представился Раймонд и получил ответный кивок. Асманд знал его имя, но не счел нужным заострять на этом внимание.

Студент Детфорта был выше на целую голову, и Раймонд удивлялся, как ему удается оставаться таким незаметным. Норвежский гигант с самого поступления в Хогвартс не привлекал к себе внимания; Певерелл вообще не мог вспомнить ни одного дня, когда замечал его на занятиях или в коридорах — разве что первого сентября, во время разговора с Майком перед распределением.

— Ты здорово говоришь по-английски, — заметил Раймонд, разглядывая мрачного великана. Певереллу приходилось слегка запрокидывать голову, чтобы видеть глаза собеседника, отчего он чувствовал себя не слишком комфортно.

— Моя мать англичанка, — хмуро пояснил Сорбо и перевел взгляд на пару, выпавшую им в противники — ими оказались Малфой и Забини. — Не возражаешь, если я возьму на себя атаку?

Раймонд согласно кивнул и встал в позицию рядом с напарником. Выслушав напутствие Селвина, студенты подняли волшебные палочки и, изобразив приветственный жест, застыли в ожидании команды.

— Начали!

Вокруг вспыхнули заклинания, на мгновение ослепив Раймонда. Рефлекторно выстроив Щитовые чары, он отбил Экспеллиармус, пущенный Забини. А вот Малфой оплошал: не привыкший к парному бою, он тоже пошел в атаку, тем самым пропустив Секо норвежца. Схватившись за кровоточащее предплечье, Малфой выругался, но урок усвоил и следующую цепочку Асманда успешно отбил.

Парный бой отличался от одиночной дуэли в первую очередь своей скоростью. Раймонд каждую секунду выстраивал щиты, отдав нападение в полное распоряжение Сорбо. Тот тоже не сидел без дела, без остановки посылая проклятья в сторону противников — Малфой еле успевал их отбивать. Раймонд заметил, что Забини не слишком-то доверяет своему напарнику; смуглый слизеринец нет-нет да увернется от летящего в его сторону луча, хотя Драко уже готов сотворить Зеркальный щит, или вовсе сам отобьет проклятье, отвлекаясь от атаки. Малфой от этого нервничал и злился, а в результате совершал больше ошибок. Под конец он сам перешел на боевые заклинания, пытаясь доказать Забини, что он ничем не хуже, и парный бой полностью развалился, превратившись в двойную дуэль, где каждый сам за себя.

— Достаточно! — разнеслось по классу, и все почти тут же замерли. — Это было ужасно.

Студенты тяжело дышали. На Гойле была подпалена мантия, у Лонгботтома почему-то опухла правая половина лица, Уизли безуспешно пытался вернуть прежний цвет своим зеленым волосам... Многие после такого короткого боя выглядели ужасно измотанными.

— Мистер Нотт, напомните нам тему сегодняшнего урока?

— Сбалансированный парный бой, — прохрипел Нотт, потирая горло. Видимо, туда попало одно из заклятий.

— Вашей задачей была оборона, — тихо заметил Селвин, и от его голоса у многих мурашки побежали по коже. — Если бы вы выполняли свою задачу, а не пытались покрасоваться перед мисс Брукс, то не схватили бы Давящее проклятье.

Нотт кивнул, признавая свою ошибку. Остальные студенты, которые так же не справились с заданием, старались не смотреть на учителя и опустили глаза.

— Из тех людей, кто отвечал за оборону, не приступили к атаке только двое: мистер Певерелл и мистер Лонгботтом. Хотя второго это не спасло, — презрительно добавил Селвин, оглядывая довольно помятого гриффиндорца. — В данном случае я не могу винить мистера Финнигана, который отошел от схемы и все-таки применил Щитовые чары, он просто спасал себе жизнь.

Покрасневший Невилл смотрел прямо на Селвина. В глазах юноши не было злости, а только упрямая решительность, заставлявшая его изо всех сил сжимать волшебную палочку.

— Теперь продолжим, — объявил Селвин, сложив руки на груди. — Сейчас вы меняетесь партнером со своим противником.

Новость о том, что надо поменяться напарниками никого не обрадовала, и дети загудели как потревоженный улей.

— Тихо! — непререкаемым голосом потребовал Селвин. Этого оказалось достаточно, чтобы все вспомнили, где они находятся и с кем имеют дело. — Даю вам две минуты на то, чтобы вы обсудили тактику и привели себя в порядок.

Ребята начали нехотя перемещаться по кабинету: Невилл протопал к Гойлу, Грейнджер встала рядом с Паркинсон, Нотт присоединился к Браун... И у всех было такое выражение на лицах, как будто их заставляли есть флоббер-червей.

Еще раз пожав руку Сорбо, сражаться с которым было одно удовольствие, Раймонд направился к Малфою. На вытянутую руку блондин не обратил никакого внимания, и Певерелл, вздохнув, опустил ее.

— У тебя нос сломан, надо вправить, — заметил Раймонд, поднимая волшебную палочку.

— Без тебя обойдусь! — прошипел Малфой, запрокидывая голову и вытирая рукавом хлещущую из носа кровь.

— Не обойдешься, — отрезал Раймонд и одним взмахом палочки остановил кровотечение. Не дав Малфою опомниться, он пробормотал еще одно заклинание — что-то хрустнуло, слизеринец вскрикнул и с опаской ощупал свое лицо.

— Все еще играешь в спасителя? — с прежним пренебрежением произнес Малфой, глядя на Певерелла. — Неужели тебе это еще не надоело?

— Единственное, что мне надоело, Малфой, это твоя тупость, — прошипел Раймонд, схватив слизеринца за грудки. Тот от неожиданности даже не стал сопротивляться. — Сейчас мы в одной лодке, и если ты вместо боевых заклинаний посмеешь произнести хоть одно защитное, я сам тебя прокляну. Клянусь.

Малфой приподнял белесые брови и с недоверием уставился на однокурсника. Потом он неожиданно улыбнулся и протянул свою узкую ладонь опешившему Раймонду, который крепко ее пожал.

* * *

Мадам Помфри носилась между койками со скоростью Хогвартс-экспресса. Даже после квиддичных матчей у нее не было столько работы, как после уроков Селвина.

— Мистер Уизли, втирайте в руку эту мазь, пока она полностью не впитается, — лопотала медсестра, доставая из шкафчика все новые и новые лекарства. — Мистер Лонгботтом, немедленно лягте! Вас я отпущу только завтра! Мисс Патил, можете идти, но не забудьте завтра принять бальзам, который я вам дала. Мистер Певерелл...

— Я подожду, мадам Помфри, — махнул рукой Раймонд. Его поцарапанное лицо и впрямь было не самой большой проблемой. — Кажется, Гермиона теряет сознание.

Мадам Помфри благодарно кивнула и помчалась к девушке, закатившей глаза.

— Мы с тобой еще легко отделались, — сказал сидящий рядом Асманд Сорбо. У него было вывихнуто запястье, на которое колдунья временно наложила Обезболивающие чары. — С тобой было интересно сражаться.

— С тобой тоже, — улыбнулся Раймонд и тут же зашипел от боли. — В следующий раз постараюсь не попасться тебе в противники. С тобой лучше дружить.

Сорбо кивнул с самым серьезным лицом, какое только возможно. Раймонд вообще сомневался, что этот мощный парень умеет улыбаться.

— Я бы тоже не хотел быть твоим врагом, — вдруг признался Асманд, и во всем его виде по-прежнему не было и тени шутки. Потом он замолчал и, немного помявшись, добавил: — Я заметил, ты много общаешься с Визнером из Шпиненверка. Вы друзья?

— Ну... — неопределенно протянул Раймонд, которого застал врасплох такой вопрос. — Мы неплохо поладили... Часто делаем вместе уроки и обычно сидим рядом за завтраком. Вряд ли этого достаточно, чтобы называться друзьями, а что?

Сорбо угрюмо посмотрел на Раймонда и понимающе кивнул.

— Будь осторожен с ним, — сказал наконец норвежец так тихо, как только мог. Впрочем, вокруг все время кто-то всхлипывал или вскрикивал от боли, и на их спокойный разговор никто не обращал внимания. — Ты, скорее всего, этого не знаешь, но его отец — Пожиратель смерти.