Альбус Поттер и наследие Слизерина. Книга вторая (джен)

Новая неделя началась с неожиданных слухов о материальном положении семьи Пьюси. Альбус никогда не находил ничего занимательного в перемывании косточек другим, а потому не выведывал подробностей. Всё, что он слышал краем уха, сводилось к тому, что с деньгами у семьи загонщика Слизерина и чемпиона дуэльного клуба отчего-то все стало очень плохо. По слухам, добравшимся до слизеринцев, в прошлом году его мать уже продавала фамильное серебро, а в этом — очередь дошла и до украшений. Альбус нисколько не сомневался в том, что источником свежей сплетни стала очередная статья Скитер. Впрочем, был в этом всем и положительный момент. Пересуды о миссис Малфой и мистере Поттере вскоре стихли и жизнь пошла своим чередом.

Ответ на письмо Альбуса был доставлен незамедлительно, и суть его, как Поттер и предполагал, сводилась к фразе: «Придется смириться с последствиями».

Так началась переписка длиной в пару месяцев. Слово «Шармбатон» мелькало в ней чуть чаще, чем Альбусу бы хотелось, но он, в свою очередь, не забывал упоминать о том, насколько ему уже опостылело быть Поттером. Малфоев он, на всякий случай, в своих письмах больше не упоминал, хотя и перестал делать вид, что они со Скорпиусом не друзья, а вот твердолобость отца, невменяемость Джеймса и предвзятое отношение Уизли всплывали в переписке довольно часто.

Подливал масло в огонь и тот факт, что Альбус, как и обещал, бросил квиддич. Поттер до последнего не верил, что решится на это, так как вопреки всему, что он там говорил окружающим, квиддич ему нравился. Он был частью его жизни. С другой стороны, Альбус убедил себя в том, что поступок Малфоя не оставил ему выбора.

Объяснить остальным членам команды свое решение было весьма сложно. В разговоре с Монтегю Поттер что-то мямлил о накопившейся усталости, об отставании в учебе, о нежелании играть. Речь его звучала настолько неубедительно, что он и сам в нее не верил. Не поверил и капитан. Однако Поттер был решительно настроен покинуть команду, а потому у Монтегю не осталось иного выбора, кроме как принять его уход и поскорее приступить к поиску замены. В конце концов было объявлено, что новым ловцом Слизерина станет Элизабет Бёрк, и Альбус принял это известие с достоинством.

На самого Скорпиуса Альбусу было злиться очень сложно. Слишком хорошо он понимал, почему друг так поступил и отчего все это время молчал об этом. Более того, теперь его самого начала мучить совесть, ведь Поттер скрыл от друга, что знает, чем на самом деле занимается его отец. Возможно, в этот самый момент кто-то из супругов Малфой готовился к хладнокровному убийству, а он молчал, не давая Скорпиусу возможности хоть как-то повлиять на ситуацию. Только после неожиданного признания Малфоя Альбус вдруг осознал, насколько неправильно он поступает. Нотт, впрочем, все еще был с ним не согласен.

— Скажи ему о крестражах, — говорил он. — И Малфой завтра же покинет школу. Бросит все свои наработки и пустится по легкому пути.

«Расколоть душу на части? — думал в этот момент Поттер. — В самом ли деле это такой легкий путь?»

От мистера Малфоя, как и из дома Поттеров, пока не было никаких вестей на этот счет, а потому, казалось, что в движении по этому «легкому пути» отец Скорпиуса еще не преуспел.

Сам Скорпиус, в свою очередь, времени даром не терял. Малфою наконец пришла партия «старящего» зелья, и он принялся проводить вечера в Выручай-комнате, продолжая свои эксперименты под чутким руководством профессора Слизнорта. Альбус даже несколько завидовал тому, что у Скорпиуса есть такой мудрый наставник. Слизнорт помогал Малфою в толковании рун, объяснял нюансы тех или иных действий проклятий, а также тщательно проверял его готовность к очередному ритуалу. Скорпиус все еще старался держать Альбуса как можно дальше от своих занятий «для его же блага», поэтому обо всем, что происходило в Выручай-комнате, Поттер узнавал только со слов друга. Конечно, Альбус мог бы убедить Скорпиуса показать ему сам процесс, но по правде говоря, ему самому было чем заняться. Несмотря на отсутствие тренировок, учеба, уход за яйцом, зельеварение и возобновившиеся поиски воскрешающего камня все еще отнимали очень много времени.

Свободные вечера он проводил в классе зельеварения. Приготовив новую партию поискового зелья и сделав, на всякий случай, заготовки для настойки из мандрагор — разумеется, без самих мандрагор, — Альбус вновь переключился на зелье для привлечения жаб. В этот раз он, правда, пошел куда дальше и предпринял несколько попыток видоизменить рецептуру зелья так, чтобы то привлекало уже не жаб, а змей. Он, конечно, догадывался, что с василиском такой трюк не пройдет, но отказаться от своей затеи тоже не мог. Уж больно заманчивыми были перспективы. Пока, однако, зелье не работало даже на ужах, а потому говорить о каких-либо результатах было еще рано.

Еще одной причиной, то и дело заставлявшей Альбуса задерживаться в классе зельеварения, были когтевранцы. Вероятно, жаба, и в самом деле, была чрезвычайно важной частью их маленькой общины, потому как сдаваться МакГроу-Уитби-Торнхилл не были намерены. Альбус только за эту пару месяцев успел подпортить три партии чужого поискового зелья. Пока он был уверен: когтевранцы списывали свои неудачи на неточности в рецептуре или недостаточно качественные ингредиенты — потому как кому вообще нужно мешать им с поисками жабы? — но Альбус понимал: еще немного, и они начнут догадываться, в чем дело.

Сара уже, кажется, начала подозревать Альбуса в чем-то недобром. Во всяком случае, после матча Когтевран-Слизерин ее отношение к бывшему ловцу команды соперника изменилось далеко не в лучшую сторону. Поттер знал наверняка, что предъявить ей ему нечего, потому как он действовал по обстоятельствам, но вот осуждающе смотреть на него и перестать с ним здороваться ей это не мешало. Впрочем, Альбуса редко беспокоили такие пустяки. Пока эти трое не лезли в его дела, они могли думать и говорить о нем все, что им хочется.

Свое поисковое зелье Альбус хранил как зеницу ока. Основу под него он заготовил во время важного дуэльного состязания, предварительно убедившись, что Сара и ее товарищи будут в нем участвовать, а остальные этапы готовки старался осуществлять в часы после отбоя. Вскрыть класс зельеварения особо труда не составляло, потому как профессор Галлахер запирала его на самые элементарные чары, а вероятность попасться ночью в подземелье с картой Мародеров кому-то на глаза была минимальной. Но даже на такой случай Нотт любезно одалживал Поттеру дезиллюминированную простыню.

С этой же простыней Альбус бегал иногда по ночам и к жабе. Теперь его заглушающие звук чары держались дольше, но их все равно не хватало на всю ночь. Кроме того, периодически Поттера охватывало необъяснимое чувство тревоги, и ему требовалось убедиться в том, что все в порядке, все на своих местах. Чувство это росло по мере того, как куриное яйцо все сильнее вытягивалось, зеленело, увеличивалось в размерах и покрывалось слизью. Уже сейчас оно выглядело значительно крупнее, чем в прошлый раз. И несмотря на то, что яйцо оставалось холодным, сомнений быть не могло: уже скоро слизеринцам предстояла встреча с василиском.

Альбус готовился к встрече как мог. Он много читал о выведении и содержании различных тварей, время от времени пролистывал жизнеописание Слизерина, все еще надеясь найти в нем хоть что-нибудь полезное, а также делал закладки в записях Брауна напротив тех зелий, что теоретически могли бы ему пригодиться.

— Крыса может пройти сквозь защитное поле артефакта? — поинтересовался как-то Альбус у Регулуса вечером в спальне. Ребята были заняты подготовкой к занятиям. Ну, как подготовкой… Скорпиус добросовестно выполнял очередной конспект по зельеварению, в то время как Альбус осуждающе косился на учебник и занимал свои мысли чем-то куда более полезным. Нотт, наспех выписав на пергамент пару предложений по теме, заявил, что этого вполне достаточно, и вернулся к работе над атакующими чарами.

— Я не проверял, — бросил Нотт.

Он выполнил резкий взмах палочкой, и кусок мяса, предусмотрительно украденный МакГроу из столовой, подскочив, ударился о потолок, вместо того, чтобы… Чтобы сделать то, что он, вероятно, должен был сделать. Альбус и Скорпиус практически синхронно проводили взглядом кусок мяса в полет, а затем недовольно посмотрели на Нотта. Тот вернул мясо на стол и, убедившись в том, что оно не пострадало, начал обдумывать следующую попытку.

— Нужно будет чем-то кормить василиска. Если животное не сможет пройти через защитное поле, у нас будут проблемы, — протянул Альбус, задумавшись.

— У тебя, — поправил его Нотт. — И, кстати, если животное сможет пройти через защитное поле — проблем у тебя будет даже больше.

Альбус приподнял бровь, гадая что именно Нотт имеет в виду, но тот, не дожидаясь ответа, продолжил:

— Это будет значить, что василиск тоже сможет покинуть свою обитель, — протянул он лениво. — Стоит ли напоминать, что тайник закрыт исключительно зеркалом?

Альбус побледнел. Эта мысль ему в голову пока не приходила. Артефакт Малофоя, со слов Нотта, представлялся ему идеальной защитой как от проникновения посторонних извне, так и от побега василиска. Все-таки Нотт ясно дал понять, что войти и выйти из тайника может только тот, в ком течет кровь Поттеров. Так работал артефакт.

Регулус еще раз выполнил движения волшебной палочкой, на этот раз куда осторожнее, и на куске мяса проступили неглубокие, едва кровоточащие порезы. Альбус искренне порадовался тому, что это заклинание Регулус тестирует не на лягушках.

* * *

В последние выходные ноября Альбус, Скорпиус и даже Регулус — исключительно любопытства ради — решились на эксперимент. Вместо ужина они направились к зеркалу на третьем этаже и, дождавшись, пока пролет у зеркала наконец опустеет, приступили к делу. Альбус попробовал пронести сквозь тайный проход крысу, одну из тех, что Скорпиус отловил и хранил в Выручай-комнате, чтобы скрыть последствия своего исследования. Крыса, едва они с Альбусом оказались на предполагаемой границе, начала шипеть, вырываться и едва не укусила Поттера за палец. Несмотря на это, он продолжил свою попытку пронести ее сквозь барьер, но все оказалось тщетным. Невидимая преграда оказалась непроницаемой для крысы.

— Хорошие новости, — официально объявил Регулус, поймав крысу, что, наконец укусив Поттера, вырвалась из рук и поспешила покинуть коридор. — Василиск не сбежит, но умрет от голода.

— Возможно, мертвую крысу удастся пронести, — неуверенно возразил Скорпиус.

— У тебя случайно нет мертвых крыс? — с надеждой спросил Альбус, взглянув на друга, но, услышав смешок Регулуса, понял, насколько наивно прозвучал его вопрос.

— Две скончались вчера от старости, — не найдя вопрос смешным, ответил Скорпиус. — Но я уже избавился от тел, так что…

— Не планируешь же ты для кормления василиска собирать мертвых крыс по всему замку? — усмехнулся Регулус и, протянув Поттеру крысу, что все еще пыталась сбежать, добавил: — Дерзай.

Альбус в нерешительности посмотрел на грызуна. Конечно, ему предстояло скормить василиску несколько сотен, а то и больше, таких крыс, все зависело от прожорливости твари, но легче от этого не становилось. Убивать своими руками он их не планировал. С другой стороны, может, так было даже честнее…

— Давай я, — хотел было предложить Скорпиус, заметив смятение на лице Поттера, но еще до того, как он успел это сказать, Альбус, набравшись решимости, вытащил из сумки нож для ингредиентов и быстрым движением сделал все сам.

Кровь с его рук капала на каменный пол подземелья, когда он проносил уже мертвую крысу сквозь барьер. В этот раз никаких препятствий на их пути не возникло.

Когда в поле зрения Поттера появилась жаба, все еще успешно высиживающая яйцо, что давно превысило ее в размерах, а тишина коридора сменилась громким бурчанием, он достал из сумки платок и завернул в него мертвое животное. Хвост крысы, шкура, мозг и кое-что из внутренностей после правильной обработки вполне могли сгодиться в зельеварении. Альбус утешил себя мыслью, что ее смерть была, уж во всяком случае, не бесполезной.

Окинув еще раз взглядом тайник и убедившись в том, что согревающих зелий хватает, Поттер вернулся в коридор, с окровавленным свертком в руках.

«Скорее всего, именно в таком виде покинет этой тайник Стэнли», — к своему огорчению, вдруг осознал Поттер, преодолевая барьер.

* * *

Начало декабря выдалось настолько холодным, что Нотту пришлось прервать свои прогулки по Запретному лесу. Тренироваться с посохом на улице в такую погоду становилось крайне затруднительно. Практика так же показала, что отрабатывать чары при помощи посоха в таких закрытых помещениях, как спальня, ему пока не позволяли навыки. Хотя, он возможно, и продолжил бы успешно разносить убранство спальни слизеринцев, если бы к отсутствию соответствующих навыков не присоединялся бы весьма категорично настроенный Скорпиус. Он подал Нотту вполне здравую мысль: перенести свои занятия на время в пыточные подземелья. Тут Регулусу уже пришлось лично повозиться с заглушающими звук чарами, чтобы не греметь кандалами по вечерам на всю округу. Совесть его нисколько не тревожила по этому поводу, а вот профессор Слизнорт, явившийся в крайне скверном расположении духа на шум, был весьма убедителен.

Несколько раз за прошедшую пару месяцев Нотт умудрялся сбегать по ночам из замка в Хогсмид на «частные» уроки. Господин Левски, время от времени мелькавший в магической деревушке, присылал племяннику приглашение. Каждый раз с домовиком. Регулус отлично знал, что такого рода поездки, должно быть, отвлекают экс-мракоборца от важных дел, в которые он племянника, разумеется, не посвящал, но все равно считал, что видятся они непозволительно редко.

Возвращаясь в спальню под утро, Нотт как правило обнаруживал, что он не единственный, кому по ночам порой не спится. Поттер тоже, бывало, засиживался допоздна, читая книги, листая письма от сестры или и вовсе пропадая в тайнике жабы. Выглядел он довольно уставшим, хоть и всячески старался делать вид, что это не так.

«То ли еще будет, когда василиск появится на свет», — думал Нотт.

О том же сообщал и вредноскоп Регулуса, что с приближением Рождества начинал проявлять себя все агрессивнее. Нотт накладывал заглушающие звук чары и на него, но интенсивно крутящиеся механизмы не позволяли о себе забывать.

«Может быть, и не стоило просить в прошлом году у брата вредноскоп, — гипнотизируя прибор по ночам, думал Нотт. — Бесполезное изобретение, нагнетающее тревогу и тоску».

* * *

Тестировать новую партию поискового зелья Альбус начал еще до наступления рождественских каникул. Скорпиус к тому моменту как раз дошел до пятого поколения своих крыс и уже вполне успешно обдумывал ритуал для снятия проклятья, а Нотт все чаще принялся пропадать в дуэльном клубе, пыточных подземельях и еще одному Мерлину известно где. Альбус все реже видел его в компании брата. Он вообще отметил, что в этом семестре Нотты редко где-то оказывались вдвоем. Сначала он списывал это на совпадение, но чем дальше, тем больше он начал замечать, что они будто нарочно избегают общества друг друга. Альбус пытался пробудить в памяти хоть одну сцену, хоть один разговор, что стал причиной их ссоры, но не смог. В конце концов он начал сомневаться в том, что какая-то ссора вообще была, ведь когда эти двое все-таки оказывались вместе, они поддерживали разговор как ни в чем не бывало.

Размышления о Ноттах наводили Альбуса на мысли о собственном брате. Джеймса Альбус не видел довольно давно. После того, как тот ударил Скорпиуса, он по какой-то неведомой причине обходил младшего Поттера и всех прочих слизеринцев стороной. Альбус не знал, как наказала брата декан Гриффиндора профессор Олливандер или что ему сказал отец, но, что бы это ни было, оно сработало. Альбус мог вздохнуть спокойно, хотя бы на время. С другой стороны, своим спокойствием он мог быть обязан предстоящему матчу Гриффиндор-Пуффендуй. Возможно, у знаменитого вратаря и постоянного участника дуэльного клуба просто не оставалось времени на пустяки вроде него. От МакГроу Альбус слышал, что Джеймс Поттер в этом году значительно вырвался вперед в дуэльных соревнованиях и был решительно намерен победить.

С кузиной Альбус виделся чуть чаще. Та, в отличие от Джеймса и отца, не осуждала его за поддержку Малфоев и отстаивание своей позиции, но была несколько обеспокоена его нездоровым поведением. Поттер, в свою очередь, находил весьма нездоровым ее упорное навязывание ему своих опасений по поводу будущего. И ладно бы ее опасения базировались на чем-то… Опять предсказания! И никакой конкретики…

Впрочем, с Роуз Альбус мог хотя бы поговорить о квиддиче. Это было приятно. Поттер не рисковал поднимать эту тему в компании кого-то из бывших товарищей по команде, чтобы не выдавать свое сожаление по поводу ухода, а с ней… С ней можно было этого не бояться. Она «понимала его неодобрение методов слизеринцев» и «искренне сожалела о том, что он оказался в меньшинстве». Сам Поттер, конечно, ушел не поэтому, но переубеждать кузину не стал. Так было куда удобнее.

Роуз никогда не упускала возможности похвастаться чем бы то ни было. Новым «Чистометом», успешно отбитым на тренировке сложным бладжером, разученным финтом. Один раз она даже упомянула о рекорде по отбитым мечам, который поставил Джеймс, и Альбус попробовал искренне порадоваться за брата. В любом случае, слушать ее болтовню о квиддиче было куда занятнее, чем предсказания по поводу «окружающего его клубка змей» и «грядущих неприятностях».

Кстати, о неприятностях… Роуз откуда-то удалось узнать о том, что он занимается поисками чего-то. Высказывая опасения по поводу того, к чему может привести его злоупотребление зельями, она упоминала такие детали, которые не мог знать никто. Альбус не подал виду, что его это сколько-нибудь тревожит, но для себя отметил, что все это время смотрел совсем не в том направлении. Ему стоило следить за гриффиндорцами, а не за когтевранцами. Вот уж кто, в самом деле, мог добавить ему проблем.

Теперь и на поиски камня он отправлялся исключительно с картой Мародеров. Не хватало еще чтобы Роуз или Джеймс узнали о том, что именно он ищет. Правда, пока его блуждания напоминали поиски лишь очень отдаленно. Скорее, он походил на человека, который очень любит гулять по одному и тому же странному маршруту. Стоило ему оказаться в подземелье, как зелье вело его в вестибюль и через парадную лестницу наверх, а едва он оказывался наверху, как это же зелье требовало, чтобы он немедленно спустился обратно в подземелье.

Поттер настолько устал от этих блужданий туда-сюда, что в этот раз решил принять порцию зелья в спальне и сразу три — добравшись до вестибюля. Он подсчитал, что в прошлый раз спокойно осилил и большее количество зелья, а значит, несколько повышенная концентрация ему не повредила бы.

Это не помогло. Интуиция вновь повела его через вестибюль. Он поднялся по парадной лестнице на второй этаж и в следующее мгновение, к своему разочарованию, вновь ощутил, что должен спуститься вниз. В этот раз он почти был готов согласиться с тем, что проблема была не в зелье. Проблема была в нем. Или в камне. А быть может, отец спрятал воскрешающий камень не здесь. Или после всех этих происшествий у камня сменился владелец, поэтому он не может его найти.

Еще до того, как весь этот поток мыслей успел оформиться в хоть какое-то подобие вывода, Альбус вдруг ощутил, как теряет контроль над собой. Мелкая дрожь пробежала по рукам и ногам, легкое головокружение заставило его закрыть глаза, звуки, доносившиеся откуда-то издалека, резко стихли. Он протянул руку, чтобы опереться на ближайшую стену, но та лишь нырнула в пустоту, и он упал, потеряв сознание.

* * *

— Поттер, Поттер, Поттер, очнись же ты наконец, — услышал Альбус знакомый довольно противный девчачий голос, эхом отражающийся от стен пустого коридора. — Если ты сейчас не придешь в себя — я начну кричать!

— Не надо, — пробормотал Альбус, сквозь мутный сон осознавая масштаб угрозы. — Пожалуйста.

— Вставай, — буркнула Миртл и предприняла попытку толкнуть его.

Рука привидения прошла сквозь Поттера, и он ощутил холод, пробирающий до мурашек. Этот холод и неожиданно подступившая к Миртл истерика по поводу того, что она, будучи привидением, даже толкнуть никого нормально не может, быстро привели Альбуса в чувство, и он предпринял попытку встать, опершись на стену, которую в этот раз ему удалось нащупать.

— Ты очень плохо выглядишь, — сказала, взглянув на него, Миртл, прервав причитания почти так же быстро как и начав их. — Нужно позвать мадам Помфри.

— Не нужно, — как можно увереннее попытался проговорить Поттер, но голос его все еще дрожал. Миртл с недоверием на него покосилась. — Что ты здесь делаешь? — стараясь перевести тему с Больничного крыла на что угодно, спросил Альбус. Он заметил валяющуюся неподалеку от него сумку и потянулся за ней.

— Что я здесь делаю? — переспросила Миртл удивлённо. — Я тут живу! Сижу в своем туалете, никому не мешаю, размышляю о следующей сотне лет, и вдруг… БАЦ! Грохот в коридоре. Сначала я подумала, что Пивз в очередной раз что-то уронил, и пошла, чтобы поймать его с поличным и рассказать обо всем Филчу, а тут… — голос ее дрогнул и она поджала губы, чтобы не разразиться слезами. — Ты… умираешь… истекаешь кровью…

— Я не умираю, — помотал головой Альбус и вдруг побледнел, заметив неподалеку от места, на котором он лежал, крупные кроваво-красные пятна. Он опустил взгляд на себя: видимых ранений не было. Затем, он повел ладонью по влажным губам и ужаснулся: кровь.

— Точно? — с недоверием спросила Миртл, глядя на окровавленное лицо Поттера, что тот принялся тереть руками.

— Угу, — выдавил из себя Альбус.

Отчасти это было правдой. Чувствовал он себя прекрасно, вот только эта красная жижа… Альбус принюхался и, облегченно выдохнув, засмеялся. Кроваво-красной жидкостью, измазавшей все его лицо и вытекшей на пол, оказалось поисковое зелье. Миртл посмотрела на него как на сумасшедшего.

— Нет, тебе точно нужна мадам Помфри, — с беспокойством проговорила она и уже открыла рот, чтобы поднять крик, как Поттер, умоляюще скрестив руки на груди, протараторил:

— Не надо. Все хорошо. Пожалуйста. Это не кровь.

Миртл с еще большим волнением покосилась на Поттера, и тот добавил:

— Это зелье. Я случайно выпил его слишком много.

— В таком случае, — чуть охладев, заметила Миртл, поправляя очки на носу, — не делай так больше. Ты меня напугал!

«Знала бы ты, как я перепугался», — подумал Альбус и решительно закивал.

— Что ты вообще здесь делал? — поинтересовалась Миртл, когда Альбус направился в сторону ее туалета. Едва Поттер пересек его порог, он включил воду в первом попавшемся кране и начал умываться.

— Ничего не понимаю, — пробормотал он, щуря на свет глаза. Зрачки были расширены, уголки глаз налились кровью, а сам взгляд казался несколько остекленевшим. Руки Поттера затряслись, и он, ощутив новый приступ слабости, оперся на раковину. — В прошлый раз я выпил склянок шесть или больше и чувствовал себя… лучше… Неужели все дело в концентрации?

— Врывается в мой туалет, не слушает, не отвечает, — бормотала Миртл где-то на заднем фоне. — Конечно, кому нужно обращать внимания на глупую, глупую Миртл.

Альбус вытер лицо рукавом мантии и, решив подумать о своих проблемах позже, обернувшись к Миртл, что уже уплывала в сторону кабинок, спросил:

— Что ты сказала?

— Тебе в самом деле интересно? — переспросила Миртл недовольно, остановившись. Альбус кивнул. Вода капнула с растрепанных волос на и без того мокрый пол. Миртл наградила эту каплю неодобрительным взглядом, словно та как минимум была источником грандиозного потопа, но, тем не менее, подойдя поближе к Поттеру, повторила:

— Я спросила, что ты здесь делал?

— Я просто проходил мимо, — неуверенно ответил Альбус.

Это была чистая правда. Он до сих пор не догадывался, куда шел.

— Ну, конечно, — протянула Миртл, тем не менее улыбнувшись. Альбус озадачился такой резкой смене ее настроения. — Мимо проходил. Думаешь, я не заметила, как часто ты ходишь мимо моего туалета? Почти так же часто, как в прошлом году. Всё думаешь, как туда спуститься?

«Спуститься? — словно гром среди ясного неба прогремело в его голове. — Вестибюль-второй этаж-подземелье, — повторил он про себя маршрут. — Я должен оказаться глубоко в подземелье, но пройти туда нужно через второй этаж!»

— Миртл, ты просто чудо! — Альбус чуть не предпринял попытку обнять привидение, напрочь забыв о «холодных» последствиях, и только подступившая слабость не дала ему этого сделать.

Миртл с недоверием покосилась на Поттера, тем не менее смущенно улыбнувшись.

— Правда? — кокетливо поинтересовалась она.

— Да, — решительно подтвердил Поттер. И в этот раз он тоже не врал. — Ты только что помогла мне найти то, на поиски чего я потратил последнюю пару месяцев. Ты самое умное, самое внимательное и самое догадливое…

«Воскрешающий камень в Тайной комнате, — повторял про себя Альбус, глядя в сторону крана, на котором, как он уже знал, быть выцарапана змея. — В Тайной комнате!»