Мыслит, значит существует (гет)

*прим: No such things — Ничего подобного

Подпольная борьба с Волдемортом набирала обороты. Активное вмешательство Ордена Феникса сорвало большинство планов Тёмного Лорда, который планировал укрепить свои позиции, пока весь магический мир упорно отрицал его возвращение. Только вот не ожидал он, что все его связи в правительстве будут очень быстро раскрыты и нарушены. В итоге Волдеморт потерял много преданных ему людей. Больше того, тщательно разработанный план по захвату Министерства изнутри провалился: ненавистный Дамблдор это предусмотрел и обеспечил наиболее важным чиновникам отменную защиту. Неприятным сюрпризом стало исчезновение Амелии Боунс — прямо под носом у Тёмного Лорда она вместе с охранниками воспользовалась портключом и исчезла. Но, несмотря на все усилия Ордена Феникса, потери среди магов всё равно были велики: к сожалению, людей у Дамблдора было не так много, поэтому обеспечить охраной всех он не мог чисто физически. Увы, таковы реалии войны.

Все эти события — так или иначе — влияли на атмосферу, царившую в Хогвартсе. Самой нашумевшей новостью стала временная отмена занятий по Защите от Тёмных Искусств: новый профессор должен был прибыть в ближайшее время. Второе нововведение коснулось детей Пожирателей смерти, таких, например, как Драко Малфой. Узнав, что его отец теперь считается скрывающимся от правосудия Пожирателем смерти, он пришёл в ярость и попытался выместить свой гнев на других учениках. Однако ему быстро напомнили, что Люциус Малфой сейчас не имеет никакой реальной власти, а потому его сына могут легко исключить из школы. Недолго думая, Драко решил действовать исподтишка.

В Великобритании начало действовать новое правительство. По совету Дамблдору (который позаимствовал эту идею у Гарри) Визенгамот избрал не одного министра, а целый триумвират. Это новшество должно было не допустить захвата власти одним магом, занявшим пост министра, и помешать появлению очередного Фаджа. Триумвират состоял из Руфуса Скримджера, Амелии Боунс и Дирка Крессвелла. Скримджера выбрали за решительность, Боунс — за неподкупность, а Крессвелла — за хорошие связи с гоблинами и за особый взгляд на проблемы, потому что тот был магглорождённым.

* * *

Сегодня вечером, как и было условлено, Гарри пришёл в кабинет Дамблдора. Он толком не знал, зачем понадобился директору, и потому, когда старик достал Омут Памяти, был донельзя заинтригован. Дамблдор тут же объяснил, что хочет показать свои воспоминания о Волдеморте, чем сильно разочаровал визитёра.

— Понимаю, что знать врага — это очень важно, но, честно говоря, не думаю, что должен знать о нём всё. Я уже проводил кое-какие изыскания и вполне могу составить его психологический портрет. Так почему бы вам сразу не перейти к делу и не рассказать, ради чего вы всё это затеяли? Интрига, конечно, умрёт, но зато я буду точно знать, на что обратить внимание.

Видя такое нетерпение, Дамблдор только тяжело вздохнул.

— Очень хорошо. Тогда начну с конца: Волдеморт создал хоркруксы.

— Будьте здоровы!

Директор одарил юного волшебника суровым взглядом, и тот понял, что сегодня хозяин кабинета настроен серьёзно.

— Гарри, это не смешно. Хоркруксы — это едва ли не самое страшное темномагическое творение.

— Извините. — Альбус немного расслабился. — И что же они из себя представляют?

— Любые предметы, куда волшебник заключает частичку своей души. И благодаря им душа не может покинуть этот мир.

— Ясно. То есть, если его убить, душа останется на земле. И чтобы всё начать сначала, достаточно создать новое тело.

— Да. Волдеморт так и сделал.

— Короче, он сохранил частичку души на случай гейм-овера? — Директор с любопытством посмотрел на Гарри. — Это маггловское сравнение. В общем, неважно. Я понял, что вы имели в виду. И что мы будем делать? Уничтожим хоркруксы, а потом перейдём в наступление?

— Да, но сначала их нужно найти.

— Полагаю, он вам не сказал, где их спрятал? И тем более ничего не рассказал Пожирателям смерти, так?

— Сомневаюсь. Но зато рассказал одному из своих творений.

— И вы это знаете, потому что…

— Потому что вы сами вместе с профессором Флитвиком принесли его мне три года назад.

— Три года назад? — Дамблдор кивнул. На несколько секунд Гарри задумался, пока не сообразил: — Дневник! Теперь я понимаю, как он смог завладеть сознанием Номера Семь.

— Совершенно верно. Предлагаю посмотреть несколько воспоминаний и с их помощью постараться определить, из чего именно Волдеморт мог сделать хоркруксы и куда спрятать их.

— Как много времени займут эти просмотры?

— Достаточно.

— Так, может, посмотреть всё за один раз?

— Нет. Лучше небольшими порциями.

— Понимаю, сэр. Но мне кажется, если мы сейчас посмотрим всё сразу, то будет больше пользы, ведь мы получим полное представление обо всех кусочках мозаики.

Казалось, Дамблдор на долю секунды задумался над этим предложением.

— Понимаю, что вы хотите сказать. Но, к сожалению, на данный момент у меня нет всех воспоминаний, которыми я планировал поделиться.

— И много этих белых пятен?

— Хватает.

— Значит, сделаем так, как я предлагал на прошлой неделе: сейчас посмотрим всё, что у вас есть, а остальное — когда вы их найдёте. Идёт?

— Хорошо.

* * *

Гарри вместе с директором склонился над Омутом Памяти. Воспоминания следовали одно за другим: рождение Тома Реддла, дом Гонтов (Дамблдор заметил, что там может находиться один из хоркруксов), детство Тома в приюте, конфликт между будущим Волдемортом и его дядей (волшебники решили, что кольцо Гонтов может оказаться одним из тайников). Поттер поинтересовался, не знает ли Дамблдор, сколько хоркруксов создал Тёмный Лорд, но, увы, такой информацией директор пока не располагал. Следом шла смерть Хепзибы Смит и работа в «Горбин и Бэркс» (в список искомых предметов сразу же попали чаша Хаффлпафф и медальон Слизерина). Здесь Гарри о чём-то задумался. И последнее воспоминание: Волдеморт в кабинете директора просит взять его на место преподавателя Защиты от Тёмных Искусств.

— Что скажете, Гарри?

— Вы считаете, что медальон Слизерина — это хоркрукс?

— Да. А почему вы спрашиваете? Думаете, это не так?

— Нет. Просто я вспомнил, что этот медальон лежит в моей комнате на площади Гриммо…