Альбус Поттер и наследие Слизерина. Книга вторая (джен)

— Принимать ставки на матч Гриффиндор-Пуффендуй — самое бесполезное занятие из всех, — возмущался Лиам. Он считал высыпанные на кровать монетки и сверялся с записями в блокноте. — Пуффендуйцы ставки не делают вообще, так как это запрещено уставом школы. А те, что делают, ставят по мелочи, и то, сдается мне, не рассчитывая на выигрыш. «Львы» ставят, разумеется, на себя. Наши в этом не участвуют, предпочитая выбору «проиграть» или «поставить на заклятого врага» — бездействие. Вся надежда на Когтевран.

— Зубрилы делают ставки? — усмехнулся Нотт.

— Крайне прагматично, — важно ответил Лиам, словно стараясь передразнить кого-то. — Ждать, что когтевранцы поддержат Пуффендуй, не стоит. Статистика побед не на их стороне.

— В команде Гриффиндора много новичков, — протянул Регулус. — И крайне неуравновешенный вратарь. Стоит пустить слух, что Поттер в очередной раз не поделил поле с Мидженом, а грязнокровка Уизли не в состоянии нормально отбить мяч, и кто-нибудь да рискнет поставить на Пуффендуй. Особенно при высоких коэффициентах.

— Роуз отлично держится на поле, — возразил Альбус. Он все это время успешно игнорировал диалог, концентрируя свое внимание на пузырьке с клочком седой шерсти, стоящем на полке Малфоя. Скорпиуса в спальне не было. В этот самый момент он был занят куда более важными и опасными вещами. — И она не грязнокровка, — добавил Поттер, прокрутив еще раз в голове услышанное.

— Миджен не допускает никого на поле во время тренировок, — поддержал Нотта МакГроу. — Так что… Судить будут только по отборочным. Может сработать.

— Не только, — вновь возразил Альбус. — На Гриффиндоре уже говорят о ее талантах.

— А о чем им еще говорить? — заметил Нотт. — Она же дочь министра магии.

—Точно, — воскликнул МакГроу воодушевленно. Он быстро высыпал монеты в мешок и, закинув его под кровать, вылетел из спальни.

Альбус только успел проводить его взглядом. Решив воспользоваться тем, что они с Ноттом остались вдвоем, Поттер рискнул поднять тему, что обещал себе не трогать до конца рождественских каникул.

— Нам нужно открыть Тайную комнату, — сказал он еще до того, как Нотт успел вернуться к своим атакующим чарам. Регулус наградил Поттера если не удивленным, то несколько озадаченным взглядом, и тот добавил: — Она была очень полезной. Мы снова должны туда попасть.

— Я слушаю, — протянул Нотт.

Кажется, тема заинтересовала его. По крайней мере кусок мяса, что был приготовлен для отработки чар, был отложен им в сторону.

— Ты мог бы практиковаться там с посохом, Скорпиус заниматься проклятьями, а я варить зелья. Да и для василиска место удобнее сложно придумать.

— Я не собираюсь практиковаться там, где обитает василиск, а Малфой накладывает проклятья, — усмехнулся Нотт. — Но я, очевидно, хотел слышать не об этом. Вероятно, у тебя есть план по проникновению в Тайную комнату?

— Пока нет, — признался Поттер, — но я надеялся, что мы… — заметив, что Нотт, помотав головой, потянулся обратно за куском мяса, Поттер, решив идти напрямик, добавил: — Я узнал, что воскрешающий камень там. Ты поможешь мне его достать?

— Зачем? — не выразив особого удивления признанием, поинтересовался Нотт.

— Это же воскрешающий камень! — недоумевая повторил Альбус. — Полезный артефакт. Малфой сможет пообщаться с Гринграссами и узнать у них детали семейного проклятья. Я мог бы попробовать связаться со Слизерином…

Регулус приподнял бровь, а Альбус, убрав копну лохматых волос со лба, посмотрев на Нотта, спросил:

— Я похож на Тома Риддла?

— Нет, — Регулус засмеялся, и Альбус возмутился такой бестактности. — Ни капли.

— Ты даже его не видел! — фыркнул Альбус.

— Чутье, — не переставая смеяться, проговорил Нотт.

— Ну и ладно, — буркнул Альбус, и его волосы вновь упали на лоб. — Слизерин тоже, вероятнее всего, не видел своего потомка.

— Давай по порядку, — стараясь сдержать смех, бросил Нотт. — Ты хочешь открыть Тайную комнату, прикинуться Томом Риддлом и поговорить со Слизерином. Я все правильно понял?

— Я хочу достать воскрешающий камень из Тайной комнаты, — подтвердил Поттер. — Он может помочь Малфою с его проклятьем, а мне с василиском. Если при этом удастся оставить Тайную комнату открытой — будет просто идеально. Будет где варить зелья.

— И ты хочешь поговорить со Слизерином? — повторил свой вопрос Нотт, настаивая на ответе. — Прикинуться его наследником?

— Почему нет? — пожал плечами Альбус. — Попробовать стоит. Вряд ли он откроет секрет приручения василиска кому-то еще.

— Бредовая затея, — констатировал Нотт, бросив оценивающий взгляд на Поттера. Альбус заметил, что взгляд его чуть дольше обычного задержался на медальоне Блэков. — Ты не сойдешь за потомка аристократа и при выключенном свете, — добавил он.

— Сойду, — самоуверенно возразил Поттер, и Регулус в очередной раз засмеялся. — У меня темные волосы, я учусь на Слизерине и владею парселтангом, — продолжал Альбус. — Знаю биографию Основателя уже почти наизусть. И даже если Слизерин меня раскусит, ну что он мне сделает? Он же уже мертв!

— Я бы на твоем месте не стал проверять, — язвительно протянул Нотт. — Злить самого хитрого, амбициозного и талантливого темного мага, владеющего навыками легилименции… Но с другой стороны, — вдруг добавил Нотт, скривив губы в насмешке. — Проверь. Уж больно велик соблазн посмотреть на всё это, — Регулус отвел взгляд в сторону и прыснул в кулак, а Альбус, раздражаясь, закатил глаза.

— И кстати, мы не приручаем василиска, — поправил Поттера Нотт, наконец закончив смеяться. — Мы убиваем василиска, как только он сделает то, что должен.

— На время, — заметил Поттер.

— На какое? — усмехнулся Нотт. — Василиску жить максимум до конца года. Ты в самом деле думаешь, что парочка второкурсников — а я еще даже не согласился — в состоянии, пусть даже за полгода, снять с Тайной комнаты защиту, наложенную директором?

— Если честно, — протянул Альбус, поджав губы, — я надеялся, что ты мог бы привлечь своего.. гм.. специалиста по крестражам.

Лицо Нотта в одночасье сделалось невероятно серьезным. На нем не осталось и тени былой насмешки.

— Левски, я полагаю, — осторожно проговорил Альбус. — Я видел, как этот человек посещал подземелье.

— Нет, — отрезал Нотт холодно. — Исключено.

Регулус, секунду поразмыслив, открыл рот, чтобы еще что-то добавить, но Поттер его опередил:

— Ладно, забыли, — сказал он, заметив, как Нотт изменился в лице. — Будем считать, что я этого не говорил.

Регулус сдержанно кивнул, и Поттер с надеждой наивно добавил:

— Но ты-то мне поможешь?

— Чего ради? — поинтересовался Нотт, довольно быстро вернувшись к безмятежному виду и легкой ухмылке.

— Друзья помогают друг другу просто так, — пожал плечами Альбус.

— Это тебе к Малфою, — бросил Нотт, ухмылка которого тем не менее стала шире. — А у нас какая-то односторонняя дружба получается.

— Я расскажу Малфою после каникул, — заметил Альбус. — Не хочу отвлекать его от мыслей о Гринграссах.

— А меня отвлекать можно? — поинтересовался Нотт. И еще до того как Поттер успел возразить, добавил: — Ладно. Я подумаю, — Регулус бросил взгляд на вредноскоп, что к удовольствию своего хозяина, наконец, лежал в разобранном виде и молчал, и добавил: — Но ты в каникулы приглядываешь за лягушками и кошкой. Я не планирую брать их с собой.

Альбус кивнул. Нотт, удовлетворенный ответом, выпустил своих земноводных, чтобы «Поттер практиковался», а сам вернулся к работе над чарами. Взгляд Альбуса со снующих по комнате лягушек вновь переключился на склянку с клочком седых волос.

«Ну почему Скорпиус так долго?»

Чтобы не думать об опасности, которой сейчас подвергал себя Малфой, Поттер решил занять себя делом. Он достал из стола пергамент, обмакнул перо в чернила и принялся писать ответ на последнее письмо отца. Он давно собирался с мыслями, чтобы сделать это, но осознание того, что пришло время сообщить о решении не ехать домой на каникулы, заставляло его откладывать это снова и снова. Больше, однако, откладывать было нельзя. До конца семестра оставалось две недели, а их переписка с отцом уже достигла своего апогея, так, во всяком случае, Альбусу казалось. В последнем своем письме отец отмечал, что «не видит смысла в дальнейших препираниях» и что он «намерен обсудить все возникшие у них разногласия при личной встрече». Альбусу же предстояло сообщить, что этой встречи не будет.

Лиам вернулся в спальню через час, невероятно довольный собой. Скорпиус появился чуть позже. К тому времени лягушки вдоволь нагулялись, наелись и вновь были с комфортом размещены в своем жилище. Поттер же успел составить мало-мальски приемлемый вариант письма для отца и даже набросал черновик письма для Лили. Последнее далось ему особенно сложно, так как в памяти всплывали «с нетерпением жду нашей скорой встречи», «это Рождество будет незабываемым», «уверена, нам всем понравится во Франции», что то и дело проскальзывали в письмах сестры в последние пару месяцев и вызывали в нем муки совести.

Он не посвящал Лили в свои планы до последнего. Даже сейчас в единственном честном письме, он лишь пообещал объяснить все позднее и попробовал заверить сестру в том, что ему очень важно остаться в замке. Писать даже о такой мелочи было большим риском, но врать еще и Лили Альбус не хотел.

— Уверен, что должен остаться? — поинтересовался Малфой, вероятно, заметив тоску, с которой Альбус провожал черновик письма обратно в стол.

— Что? — переспросил тот. Поттер так тщательно подбирал слова и обдумывал написанное, что не сразу заметил, как Скорпиус появился в спальне. Он тут же перевел растерянный взгляд на склянку с шерстью. Все еще седая…

— Не сегодня, — признался Малфой, проследив за взглядом Альбуса. — Пока не получилось.

Он вытащил из сумки пергамент с записями, взял с полки книгу и, забравшись с ногами на кровать, опустил свой взгляд в заметки. Обложка «Политики. Игры, в которые они играют» уже давно была крайне неинформативна. За ней, Альбус знал наверняка, Малфой скрывал все пособия из Запретной секции.

Альбус и Регулус переглянулись. Малфой крайне сосредоточенно принялся править свои записи, сверяясь с «Политиками». Вид у него был явно обеспокоенный.

— Поттер похож на Тома Риддла? — поинтересовался Нотт у Малфоя, и тот чуть не выронил учебник, услышав знакомую фамилию. Он перевел взгляд с Регулуса, которому этот вопрос, вероятно, казался смешным, на Альбуса, что вдруг сделался несколько взволнованным, и озадачился. МакГроу предпочел сделать вид, что ничего не слышал.

— Нет , — наконец помотав головой, ответил Скорпиус и, добавив: — У меня нет времени на глупости, — вновь погрузился в свои записи.

— Я говорил, — шикнул Нотт Поттеру, самодовольно улыбаясь. Тот лишь махнул на друга, решив вернуться к своим письмам.

* * *

Письма Альбус отправил тем же вечером, а потому за завтраком он несколько опасливо поглядывал на сов, гадая, которая из них принесет ему громовещатель от семьи. Впрочем, ни в понедельник, ни во вторник, ни даже в среду ни одна сова так и не появилась перед ним. К четвергу Альбус был готов радоваться даже громовещателю, уж больно пугало его это затишье. Но и в этот день никаких писем не было.

Луна появилась в Большом зале лишь в пятницу. Альбус всегда был рад письмам сестры, но в этот раз, снимая с лапки белоснежной совы толстый конверт, он просто не мог скрыть улыбку. Лили ответила ему! Она все еще с ним разговаривает. Не желая больше ждать и минуты, он поспешно порвал конверт и развернул пергамент.

«Дорогой Альбус,

извини за задержку с ответом. Почти всю неделю я провела в «Норе». Там полным ходом идет подготовка к предстоящей свадьбе. Бабушка и тетя Флер умудряются из любой мелочи сделать огромную проблему. Они спорят по поводу того, что подавать на стол, как оформлять зал, как рассадить гостей, какую музыкальную группу пригласить, какие подарки дарить, где жить молодоженам после свадьбы, куда им ехать в свадебное путешествие и прочее и прочее… Им бы следовало иметь в виду, что у Мари-Виктуар уже есть ответы на все эти вопросы и она, конечно же, сделает все по-своему, тем более, что менять что-то уже поздно. Однако это нисколько не мешает им спорить между собой и советовать невесте, как лучше. Начинаю подозревать, что желание Мари-Виктуар остаться жить после свадьбы во Франции не лишено здравого смысла.

Мама и папа стараются держаться от всего этого подальше. Пользуясь предстоящей поездкой во Францию, мама решила взяться за работу над масштабной статьей, посвященной Французской Лиге Квиддича, и теперь каждый раз, как кто-то из миссис Уизли пытается вовлечь ее в спор, отвечает им первое, что придет в голову, и старается под предлогом статьи поскорее скрыться. Отец поступает еще разумнее и вообще в «Норе» не появляется, засиживаясь на работе допоздна. Хотя, может у него просто много работы.

В общем, отдуваться за всех приходится мне, а потому, как я уже писала, извини за задержку с ответом.

Мне жаль, что у тебя не получится приехать на каникулы домой и отправиться со всеми в Париж, но я уверена, чем бы ты ни занимался, это крайне важно, так что все в порядке. Я обязательно передам тебе с Джеймсом сладости из кондитерской мадам Пеле — говорят, что их должен попробовать каждый — и что-нибудь из местных зельеварен. В «Юной ведьме» пишут, что здесь можно купить необычные авторские зелья и особо качественные настойки. Я в них особо не разбираюсь, но, может, Джеймс поможет мне с выбором. В любом случае, раз уж у тебя не получится отправиться во Францию, я надеюсь, что мне удастся доставить кусочек Франции к тебе…»

Письмо Лили было настолько длинным, что занимало обе стороны пергамента, а конец его и вовсе был запечатлен на внутренней стороне конверта. Альбусу пришлось собрать его клочки воедино, чтобы они образовали: «С любовью, Лили».

Сестра писала об успехах в магии, о Хьюго и прочих кузинах и кузенах, что гостили этой зимой в «Норе», о полетах на метле. Она выразила свое сожаление по поводу того, что Альбус покинул команду, и немного поворчала о Джеймсе, что упрямо не хотел считать слизеринцев за нормальных людей. Писала она и об отце. Ни слова об его реакции на последнее письмо Альбуса, только ее беспокойство тем, что они опять ссорятся. И пусть конец письма был не самым оптимистичным и выдавал некоторые тревоги Лили, само письмо оставило на душе Альбуса теплое приятное чувство.

* * *

В субботу Альбус писем уже не ждал. Он готов был смириться с тем, что, вероятно, несколько перегнул палку, заявив, что «не хочет больше быть частью семьи». Впрочем, возможно, отца задели его слова о том, что «хваленая дружба Поттеров оказывается не такой крепкой, когда речь идет о неудобных друзьях со Слизерина». Чтобы это ни было, отец ясно дал понять, что продолжать этот диалог не намерен, и вот результат. Целую неделю никаких писем.

Однако Альбус зря думал, что о нем забыли. В тот же день, сразу после первого в этом сезоне матча Гриффиндора, в котором тот, разумеется, победил соперников с Пуффендуя, ответ появился, откуда не ждали. Его принес Джеймс, что с неохотой обратился к младшему брату в вестибюле. Альбус вздрогнул, когда услышал знакомый голос. Он в одиночку возвращался из тайника с жабой и на мгновение подумал о том, что чем-то себя выдал.

— Отец ждет нас через тридцать минут возле поля для квиддича, — холодно произнес Джеймс, не взглянув на брата, но убедившись, что тот его слышит. — Пойдем в Хогсмид. Не опаздывай.

Альбус не нашелся, что сказать, но оно и не требовалось. Доставив послание, Джеймс направился к парадной лестнице и вскоре скрылся из виду. Альбус остался в смятении. Хогсмид? Это розыгрыш такой?

Достав из сумки карту Мародеров, Поттер подтвердил для себя, что брат не шутил. Альбус и в самом деле обнаружил Гарри Поттера в замке. В данный момент тот пребывал в кабинете директора.

Альбус направился в подземелья. Наспех накинув на себя плащ и замотавшись в шарф факультета, он сел на кровать и задумался. Зачем Поттер-старший явился сегодня в замок? Уж не думает ли он забрать сыновей на неделю раньше?

«Нет, конечно, нет, — успокаивал он себя. — Профессор Макгонагалл бы не потерпела такого бесцеремонного вмешательства в учебный процесс. Многие преподаватели еще не выдали задание на каникулы. Да и срезовые работы в конце семестра никто не отменял. Я еще не сдал журнал по травологии, теорию по ЗОТИ и даже проклятый устный зачет по зельеварнию, что вдруг решила устроить миссис Галлахер… Да... Ни в коем случае не следует называть эту женщину «профессор»».

Дверь в спальню открылась, и вошла Химера. Посмотрев на Поттера, она запрыгнула на кровать Нотта и, свернувшись калачиком, уснула.

«Я никуда не уеду, — заключил Поттер, проводив кошку взглядом и поднявшись с кровати. — У меня тут целая куча дел».

* * *

Когда Альбус оказался в Хогсмиде с братом и отцом, его волнение по поводу внезапной поездки домой несколько поутихло. Они направились не на станцию «Хогсмид», насколько он мог судить. Трансгрессия, кажется, тоже не входила в их планы. Отец сказал, что они держат путь в «Три метлы».

Альбус в панике и думать забыл о том, что старшекурсникам по выходным разрешено посещать Хогсмид, а значит, они будут здесь не одни. Сейчас, следуя за старшими Поттерами, он отмечал, что в деревне хватает и школьников. Одни решали оставить свои деньги в «Всевозможных волшебных вредилках», другие закупались в «Сладком королевстве», в то время как третьи прогуливались по парку, посещали местные достопримечательности и убивали время за чашкой горячего шоколада или сливочного пива.

Для Джеймса подобная вылазка, наверное, не была чем-то особенным. Альбус чувствовал его раздражение, связанное, вероятно, с тем, что его вытащили сюда в качестве исключения и против его воли. Насколько Альбус слышал, его старшему брату все еще были запрещены такие прогулки. Альбус же, впервые посещавший это место, хоть и старался выглядеть не сильно заинтересованным, тем не менее с любопытством смотрел по сторонам. Он знал, что где-то здесь должна быть та самая легендарная Визжащая хижина, о которой он так много слышал.

— Зачем мы здесь? — поинтересовался наконец Джеймс, когда Поттеры, заняв свободный столик в самом углу популярного паба, сделали заказ. Альбус, осознав, что попытки убедить самого себя в том, что он не голоден, ни к чему не приведут, заказал пирог и шипучку, в то время как Джеймс решил ограничиться напитком.

— Нам следует поговорить, — ответил Поттер-старший, переведя взгляд с Джеймса на Альбуса. — Кажется, вам обоим есть что сказать. Кстати, — добавил он, вновь взглянув на Джеймса. — Поздравляю с победой в сегодняшней игре.

— Угу, — буркнул старший из братьев, покосившись на младшего.

— Я рад, что ты делаешь успехи в квиддиче, — добавил мистер Поттер и еще до того, как он продолжил говорить, Джеймс его перебил:

— Я знаю, зачем ты приехал, — довольно резко сказал он. — Директор Макгонагалл писала тебе. Не нужно ходить вокруг да около. Что вы решили?

— Профессор Макгонагалл, в самом деле, сообщила мне, что обеспокоена твоим поведением, — подтвердил мистер Поттер, поправив очки. Альбус молча наблюдал за старшими Поттерами, надеясь, что до него очередь не дойдет, если они забудут о его существовании. — Мы тщательно всё обсудили и я принял решение. Я снимаю свой запрет на посещение тобой Хогсмида. Кроме того, мы с директором Макгонагалл не будем поднимать вопрос об исключении тебя из состава команды, ограничимся лишь тем двухнедельным наказанием, что ты уже отработал…

— Если? — поинтересовался Джеймс, предчувствуя, что конец предложения ему не понравится. Альбус поджал губы.

— Если ты извинишься перед Скорпиусом Малфоем и впредь и пальцем не тронешь ни одного слизеринца, включая твоего брата, — закончил отец.

Альбус поспешил сделать вид, что пьет принесенную официанткой шипучку, и отвел взгляд в сторону. В следующее мгновение боковым зрением он почувствовал, что старший брат смотрит на него.

— Нет, — раздраженно ответил Джеймс, резко повернувшись к отцу. — Ни за что!

— Скорпиус не виноват в том, что написали обо мне, — настоял Поттер-старший. — И в том, чем занималась его семья. Я хочу, чтобы ты подумал об этом.

Альбус перевел взгляд на Джеймса. Тот молчал, но весь спектр эмоций был написан у него на лице. Гнев, несправедливость, раздражение… Только то, что лежало на поверхности. Наконец, он решительно встал из-за стола и посмотрев на отца, раздраженно выпалил:

— Считайте, что я ушел из команды сам.

Уже в следующее мгновение Джеймс покинул паб. Альбус только успел проводить брата взглядом.

— Другой реакции я и не ожидал, — вслух заметил Поттер-старший, когда младший сын посмотрел на него. — Но он передумает.

«Очень сомневаюсь», — подумал Альбус, но вслух свои соображения высказывать не стал. Вместо этого он неуверенно спросил:

— Может, я сразу пойду?

Поттер-старший, к удивлению Альбуса, улыбнулся.

— Рискну стать худшим отцом года, но с тобой мне тоже нужно поговорить, — сказал он.

Альбус, хоть и обещал себе держаться максимально холодно, возражать не стал, тем более, что ему только что принесли пирог и теперь ему было в чем поковыряться вилкой.

— Меня сложно исключить из команды, — заметил Альбус, приступив к занятию, — и в Хогсмид я еще не хожу. Зато, я уже начал учить французский. Скорпиус мне в этом помогает.

— Альбус, — протянул Поттер старший, продолжая печально улыбаться.

— C'est la vie⁽¹⁾, — вздохнул тот.

— Я уже говорил, что просто хочу оградить тебя от неприятностей, — сказал отец. — Я не стал писать об этом, но теперь я точно знаю, что мистер Малфой занимается темной магией.

— Точно знаешь? — не удержавшись, переспросил Альбус. Вилка от волнения выпала у него из рук. Неужели у его отца теперь есть доказательства? — Значит, мистер Малфой…

— …Еще в поместье, — закончил Гарри Поттер. — Если бы я хотел, то уже давно вызвал бы его на официальный допрос и дал ход делу.

Альбус побледнел. Известно ли об этом Скорпиусу? А самому мистеру Малфою?

— Пока это мелочи, — признался Поттер-старший, — и я не хотел бы портить жизнь твоему другу и его семье из-за этого, но, боюсь, что, если я обнаружу что-то серьезнее, выбора у меня не останется. Может быть слишком поздно.

Альбус молчал. Он и сам прекрасно понимал, о чем говорил отец.

«Не исключено, что для создания крестража нужно убить человека, может, даже не одного», — звучало у него в мыслях.

— Зачем ты мне это говоришь? — спросил Альбус. Он отодвинул тарелку в сторону. Аппетит довольно резко пропал.

— Я понимаю, почему ты злишься, — ответил Поттер-старший. — И я хочу, чтоб ты понимал, что я не пытаюсь навредить Малфоям, я лишь стараюсь не дать им навредить самим себе.

— Я не поеду на каникулы домой, — спустя непродолжительное молчание сказал Альбус. — Я все решил. Я не хочу. Здесь мне лучше.

— Ладно, — согласился отец. Альбус посмотрел на него исподлобья. Поттер-старший разочарованным не выглядел. — Но не думай, что твоя семья тебя не любит, — добавил он. — Мы с мамой всегда рады видеть тебя дома и постоянно думаем о тебе. Даже Джеймс, полагаю, огорчится, когда узнает, что ты не едешь с нами на свадьбу.

— Вот уж вряд ли, — буркнул Альбус. Каким-каким, а огорченным Джеймс точно не будет.

— Ты удивишься, — заметил Поттер-старший. — Он постоянно строчит мне письма о тебе. Ты в самом деле злоупотребляешь зельями?

— Один раз случайно не рассчитал, — смутившись, пробормотал Альбус. И почему все вокруг об этом знают? — Ничего я не злоупотребляю…

— А по поводу квиддича…

— Я не хочу это обсуждать…

Альбус вновь потянулся за стаканом с шипучкой. В кой-то веки разговор с отцом прошел не так тяжело, как обычно, если, конечно, не считать его новостей о Малфоях. Альбус, разумеется, не стал рассказывать ему о том, почему ушел из команды, как и успешно умолчал о хобби в виде «выращивания василиска», но в остальном… В остальном Поттер был даже рад, что отец приехал и им удалось поговорить. Поттер-старший рассказал сыну о домашних, они немного затронули Джеймса и предстоящий им с Лили парижский шопинг, поговорили о маме.

Этот разговор воодушевил Альбуса настолько, что перед самым прощанием с отцом он решил еще раз заикнуться о друге:

— Ты ведь поможешь семье Скорпиуса, правда? — спросил он, осознавая, насколько наивно и по-детски, должно быть, звучит сейчас этот вопрос.

— Я постараюсь, — ответил Поттер-старший, и Альбус, закрыв глаза, приложил все усилия, чтобы в это поверить.

* * *

Последняя учебная неделя пролетела как одно мгновение. В лучших традициях Хогвартса преподаватели задали на каникулы выучить столько, сколько, как казалось Альбусу, он был не в состоянии выучить и за весь семестр. Ученики, в свою очередь, успешно позабыв о своих обязанностях, еще в начале недели мыслями отправились домой. Повсюду слышались пересуды о предстоящем праздновании Рождества, о подарках, многие делились планами на каникулы… В общем, жизнь кипела.

Иногда Поттеру казалось, что только их с Малфоем мысли заняты чем-то и близко не связанным с Рождеством. Он, ежедневно и ни по разу навещая значительно увеличившееся в размерах яйцо василиска, не без опаски думал о предстоящем знакомстве с королем змей, в то время как Скорпиус не покидал Выручай-комнаты, все время говоря что-то о глупых крысах. Лишь к концу недели Альбус осознал масштаб проблем друга.

— Мне придется просить тебя присмотреть еще и за крысами, — неловко проговорил Скорпиус, провожая Альбуса в Выручай-комнату. — Я надеялся снять проклятье до отъезда, но оно не поддается. А Выручай-комната, как ты знаешь, создает все необходимое, кроме еды.

— Пустяки, — бросил Поттер.

Он хотел было спросить, почему бы Малфою просто не выпустить лишних крыс скитаться по подвалам замка, но потерял дар речи, оглядев появившееся перед ним помещение. Просторная зала, сейчас напоминавшая что-то среднее между библиотекой и лабораторией, была заставлена стеллажами с книгами и клетками с сотнями белошёрстых крыс.

— Я бы мог выпустить лишних, — заметил Малфой, наблюдая за тем, как Поттер с любопытством косится по сторонам. — Но в таком количестве седые крысы точно привлекут к себе внимание учителей, а я уже сказал профессору Слизнорту, что снял проклятье, — Скорпиус покраснел и неловко добавил: — Хотя, возможно мне все-таки стоит остаться.

— Нет, конечно, — отрезал Альбус. Жаба, лягушки, кошка, крысы… И когда он только успел стать смотрителем зоопарка? — Уезжай. Я присмотрю за ними. Разберешься, как приедешь.

— Точно? — спросил Скорпиус. — У тебя и без них будет хватать проблем. Я просто не хотел, чтобы... —оборвав мысль на полуслове под тяжестью взгляда друга он, кивнув куда-то в сторону, чуть увереннее добавил: — Всё необходимое в том углу. Я уже принес.

Нотт тоже, чувствовалось, был несколько обеспокоен приближающимися каникулами, хоть и всячески старался не подавать виду. Тем не менее разобранный вредноскоп, участившиеся прогулки по подземелью и временами голодные лягушки не позволяли Альбусу обмануться. Что-то явно было не так.

Впрочем, был и еще один человек, что с приближением Рождества становился только мрачнее — профессор Слизнорт. Сначала Альбус и Скорпиус было решили, что он узнал, о паре сотен крыс, сокрытых в Выручай-комнате, но позже они услышали, что дела обстоят куда хуже.

— Мама сказала, — вещала за завтраком накануне отъезда Элизабет, — что профессора Слизнорта уже трижды вызывали для беседы в отдел магического правопорядка. Кажется, что-то связанное с его прошлым.

— Наверняка ничего важного, — вступилась за декана Ванесса, сидящая неподалеку. — Иначе бы ему не позволили работать в Хогвартсе.

— Кто знает, — пожала плечами Лита. — Дыма без огня не бывает.

— А я слышал, что кое-кто из преподавателей на каникулах будет сдавать экзамен в министерстве, — поделился свежей информацией МакГроу. — На соответствие занимаемой должности.

— Скажи, что это будет Галлахер, — с надеждой проговорил Поттер.

— Я не знаю кто, — признался Лиам. — Слышал только, что в списках, поданных в министерство, три фамилии. И еще, — добавил он почти шепотом, — кажется, в Хогвартсе скоро появится новая должность…

— Генеральный инспектор? — не удержался от комментария Альбус, припомнив, с каким отвращением в его семействе поминали профессора Амбридж и ее декреты. Ванесса не преминула наградить его осуждающим взглядом, и Альбус почти виновато поджал губы.

— Готов поспорить, кто-то по связям с грязнокровками, — с отвращением бросил Нотт.

— Надеюсь, грамотный методист, — холодно заметил Скорпиус.

— Неясно, — протянул МакГроу. — Но должность абсолютно точно займет кто-то из министерских, — он кивнул в сторону преподавательского стола. Присутствие миссис Багнолд и миссис Брутвер уже давно никого не удивляло.

— Ну точно, — кивнул Мальсибер, — кто-то по грязнокровкам.

* * *

Ночь перед отъездом друзей Альбус спал очень плохо. Кошмары, так давно его не навещавшие, вернулись, и он, проснувшись, дописал на пергамент новую руну, которых там уже скопился с десяток. Желтые глаза змеи мерещились ему уже повсюду. Поттер был готов поклясться, что они были первым, что он увидел по пробуждению. Шипение жабы, копошение крыс, вода из подземелий Тайной комнаты. С рассветом это все отходило на второй план, но ночью казалось очень осязаемым. Почти настоящим…

Протерев глаза, Альбус окинул взглядом пустую спальню. Ну вот и всё. Он остался один.

«Надеюсь, эта тварь совсем скоро появится на свет и все закончится», — повторил он про себя, подумав о василиске, как когда-то.

Раньше он только и делал, что просыпался с этими словами на губах. А что теперь?

«Совсем скоро, — подумал Поттер и, закинув в сумку очки и оставленную Скорпиусом слезу феникса, добавил: — Вероятно, это случится сегодня».

1) C'est la vie (франц.) — Такова жизнь.

Вернуться к тексту