Мыслит, значит существует (гет)

*прим: Present — Настоящее

Гарри и Невилл недоверчиво рассматривали изящную диадему, висящую перед ними в воздухе. С нерешительным видом Поттер протянул руку и осторожно взял украшение. Беглый осмотр показал, что с этой вещицей он давным-давно знаком — по той простой причине, что видел её каждое утро, день и вечер. Он прочёл выгравированную надпись — и последние сомнения развеялись.

— Ты понимаешь, Невилл, что это значит?

— Неа. Это и вправду хоркрукс?

— Он самый. Дамблдор будет без ума от радости, потому что эта диадема — как раз один из двух неизвестных предметов.

— Почему ты так в этом уверен?

— Всё просто. Ты многих знаешь, кто на своей диадеме пишет: «Ума палата дороже злата»?

— Но диадема Рейвенкло уже многие годы считается утерянной…

— Утерянной? Очевидно, не совсем. В любом случае, мне нужно срочно побеседовать с Дамблдором и Луной.

— С Луной?

— Потому что сейчас мы с тобой находимся именно в её комнате. А такие вещи происходят здесь не в первый раз. К примеру, однажды я решил здесь заночевать. И в ту же секунду посреди рощи появился матрас. В тот раз я убедил себя, что это лишь обычная предусмотрительность Луны.

— Но теперь ты уверен, что с этой комнатой что-то не так? Я, кстати, нашёл здесь книгу по зельварению, и подумал то же самое, — что Луна оставила её здесь специально, а я просто не сразу её заметил. Если хочешь, пока ты будешь беседовать с Дамблдором, могу с ней поговорить.

— Идёт. Тогда нам лучше поспешить — для блужданий по коридорам уже довольно поздно.

Невилл согласно кивнул. Они одновременно поднялись с пола, собрали вещи и вышли. Как обычно, дверь за их спинами тут же исчезла. Приятели направились в разные стороны.

— Невилл? — позвал Гарри, а потом добавил: — Если увидишь Корнера, не подшучивай над ним.

— И почему всё веселье должно доставаться именно тебе? — ухмыльнулся в ответ Лонгботтом.

— Потому что я — Избранный? — предположил Поттер, но Невилл окинул друга насмешливым взглядом. — Потому что Корнер — моя жертва? Потому что я увидел его первым?

— Неубедительно.

— Ладно, тогда дождись, когда я буду рядом, — сдался Гарри. — Не хочу пропустить всё самое вкусное.

— Гарри Поттер идёт на уступки? Не думал, что настанет такой день…

— Просто ты — не Дафна, — подмигнул тот. — Поверь, уж я-то знаю толк в уступках. И к чему они приводят.

— Не имею ни малейшего желания слышать, чем вы там занимаетесь с Дафной.

— Почему нет? Вдруг сможешь что-нибудь использовать с Джинни.

— Нам лучше поторопиться. Пока, Гарри.

Поттер посмотрел вслед спешно удаляющемуся другу. Несомненно, достойный пример гриффиндорской храбрости.

* * *

— Добрый вечер, профессор.

— Здравствуй, Гарри. Что ты делаешь в моём кабинете так поздно? Если не ошибаюсь, на сегодня мы ничего не планировали.

— Память вас не подводит, сэр. Дело в том, что я совершил настоящее открытие, если можно так выразиться. И оно не может ждать.

— Да? И что же это?

— Мы решили, что искать следует именно знаменитые артефакты, ранее принадлежавшие Основателям Хогвартса. И тогда мне пришла в голову идея.

— Какая же?

— Диадема Рейвенкло, разумеется.

— Не исключено. Однако, она уже многие годы считается утерянной. Так что если диадема действительно один из хоркруксов, найти её будет невероятно трудно.

— Отнюдь. Она у меня в сумке.

— Что, прости?

— Не делайте такое изумлённое лицо. По правде сказать, вам уже давно пора перестать меня недооценивать.

Гарри расстегнул сумку и вытащил знаменитый артефакт.

— Мой вам подарок.

Впервые за последние несколько десятков лет у Дамблдора не нашлось, что сказать.

— Как?

— Как я её нашел? На самом деле, понятия не имею. Сначала мне нужно поболтать с Луной, и только потом я поделюсь с вами своими догадками. Скажем, завтра? Идёт? — Целиком поглощённый изучением диадемы Дамблдор промолчал. — Буду считать, что это было «да». Доброй ночи, сэр.

Хлопнула дверь, и директор резко поднял голову. Гарри только что покинул кабинет. Альбус встряхнулся и вышел из-за стола, чтобы поставить находку рядом с двумя ранее обнаруженными хоркруксами.

* * *

— Луна, мне нужно с тобой поговорить.

— Что-то стряслось, Невилл?

— Это насчёт твоей комнаты, той самой.

— Слушаю.

— Я был там с Гарри, когда мы заметили одну любопытную особенность: если что-нибудь попросить, искомое тут же обнаруживается в комнате. Мы сразу подумали, что нужно спросить у тебя — это ведь, всё-таки, твоя комната.

— Это магия замка, — таинственным голосом сообщила Луна.

— А если поточнее?

— Когда я обнаружила это помещение, то быстро поняла: замок использует свою магию, чтобы перестроить её согласно моим предпочтениям. Домовые эльфы называют её Выручай-комнатой. Я решила поменять название, а то уж больно оно напоминало название какого-то кабака для свиданий.

— Э-э… да… Можешь рассказать о ней побольше?

— Конечно.

* * *

Вернувшись в общую гостиную Рейвенкло, Гарри тут же услышал негромкие голоса Невилла и Луны. Судя по лихорадочному блеску в глазах девушки, обсуждали они магические свойства шерсти мозгошмыгов. В общем, ничего необычного. Скосив глаза, Поттер увидел, как несколько первокурсников с интересом прислушиваются к беседе и делают пометки на пергаментах. Представив реакцию Снейпа на вопрос кого-нибудь из первогодок об использовании шерсти мозгошмыгов в зельях, он удовлетворённо улыбнулся.

— Невилл?

— О, Гарри. Привет. Мантия-невидимка у тебя с собой?

— В комнате. А что?

— Прекрасно. Ты сейчас пойдёшь со мной в башню Гриффиндора. Всё объясню по дороге.

— Ладно.

* * *

Следующим вечером Гарри вновь отправился в кабинет к директору. Ему уже начинало казаться, что именно там он и живёт. Дамблдор с удивлением слушал рассказ о свойствах комнаты Луны.

— Если я правильно понял, Волдеморту известно об этой комнате, и именно там он когда-то спрятал один из своих хоркруксов. А потом магия комнаты отреагировала на вашу просьбу и показала диадему.

— Похоже, это единственное разумное объяснение.

— Звучит, по крайней мере, правдоподобно, ведь Хогвартс — самое лучшее место, если нужно что-нибудь спрятать. К тому же, именно здесь Волдеморт впервые почувствовал себя дома.

Гарри тоже вспомнил свой первый курс. С того самого дня, как он здесь появился, Хогвартс стал его новым домом.

— Профессор! — неожиданно воскликнул он. — Кажется, я знаю, где ещё один хоркрукс.

— В самом деле? — заинтересовался Дамблдор.

— Ещё до школы, когда я впервые оказался в Косом переулке, Хагрид мне сказал, что второе по безопасности место — это…

— Гринготтс! Ну, разумеется.

— Великие умы мыслят одинаково, — довольно улыбнулся Поттер.

— Совершенно верно. Мне нужно будет переговорить с Триумвиратом, чтобы уладить кое-какие бумаги с гоблинами. Они, конечно, много чего не договаривают, но, думаю, с помощью Дирка Крессвелла у нас всё получится.

Гарри задумчиво посмотрел на директора.

— Так вот почему вы так настаивали на его назначении. Вы уже это предвидели, да?

— Не совсем. Однажды я услышал, как в штабе Ордена Феникса мистер Уизли — Рональд, если быть точным — жаловался за завтраком: говорил, что нужно конфисковать все деньги у Пожирателей смерти, и тогда, цитирую, «Малфой никуда не денется». Формулировка оставляет желать лучшего, но смысл предельно ясен.

— Да, деньги — главный двигатель войны. Нужно срочно сказать Гермионе, что её усилия по перевоспитанию Номера Шесть не столь бесплодны, как кажется на первый взгляд.

Дамблдор быстро спрятал хитрую улыбку.

— Судя по всему, так оно и есть. Но поговорим о другом. Сейчас для нас самое главное — время. Что собой представляют шесть хоркруксов, нам известно. Всего их семь, если я не ошибаюсь насчёт одержимости Волдеморта этой цифрой. Где находятся три из них, мы знаем: диадема, медальон и дневник. Местонахождение ещё трёх остается неизвестным — чаша Хаффлпафф, кольцо Гонтов и последний, о котором мы пока ничего не знаем.

— Я почти уверен, что кольцо лежит где-то в доме Гонтов, а чаша — в Гринготтсе.

— Не исключено, — согласился директор. — Когда я договорюсь с гоблинами, сразу же займусь банком.

— Могу я отправиться с вами с дом Гонтов? — Дамблдор окинул Гарри задумчивым взглядом. — И не надо говорить, что я ещё слишком молод, и прочее бла-бла-бла… Я ведь буду с вами, а значит, всё должно пройти хорошо, так?

— Ладно, — махнул на него рукой Альбус. — В конце концов, ты преподнес мне три хоркрукса буквально на блюдечке. Поэтому, почему бы и нет?

— Благодарю. Так у вас есть какие-нибудь предположения по поводу последнего хоркруркса?

— Кое-что есть, но ни одного весомого доказательства.

— И всё же.

— По словам Северуса, единственное существо, которое всегда рядом с Волдемортом — это Нагини.

— И что? Где связь?

— Странно то, что он обращается с ней не как с обычным питомцем, а, скорее, как с равным, как с другом.

— А если Нагини и есть хоркрукс, тогда понятно, почему он так себя ведёт.

— Именно.

По телу юного волшебника побежали мурашки. «Отметит его, как равного себе», — вспомнились слова из Пророчества. Это объясняло всё: и связь между ним и Волдемортом, и почему он говорит на парселтанге, и это странное ощущение недосказанности — будто Дамблдор от него что-то скрывает...

— Гарри, с тобой всё в порядке? Ты так побледнел.

— Извините, сэр. Признаться, я сильно устал. Из-за последних событий я почти не сплю.

— Понимаю. В таком случае, иди отдыхать. До тех пор, пока гоблины не примут решение, всё равно ничего не произойдёт.

— Согласен, профессор. Доброй ночи.

— Спокойной ночи, Гарри.

Альбус посмотрел вслед удаляющемуся студенту. Случилось то, чего он так сильно опасался. Именно поэтому директор и не хотел рассказывать о змее. Но уже было поздно — мальчик всё понял.

* * *

До комнаты Луны Гарри добрёл в ужасном состоянии. Ещё ни разу в жизни он не чувствовал себя настолько отвратительно. И даже не обратил никакого внимания на приветствие Дафны, которая, скрываясь от назойливой Паркинсон, решила переночевать здесь. Гринграсс с беспокойством посмотрела на друга, а потом присела рядом и заключила в объятия. Тот весь дрожал, а по его щекам текли слёзы.

Вся несправедливость мира заключалась в одном слове — Волдеморт, а любимой лабораторной крысой оказался он, Гарри Поттер.

Дафна тихо баюкала своего парня. Когда он немного пришёл в себя, девушка обеспокоенно поинтересовалась:

— Гарри, что случилось? Я ещё никогда тебя таким не видела.

Потерянный и смирившийся взгляд Поттера подействовал на неё не хуже бочки с ледяной водой.

— Я… — произнёс Гарри сломленным голосом. — Я и есть хоркрукс.