Работа для ангела (гет)

Не успев проснуться, Бет ощутила на себе чужой изучающий взгляд. В первый момент она подумала, что это снова Гарет, но, открыв глаза, увидела рыжеволосую женщину, стоящую прямо у ее кровати. Неужели у них так принято: бесцеремонно входить в комнату к спящему чужому человеку? Странные они…

— Доброе утро, — настороженно пробормотала Бет, не зная, как вести себя с незнакомкой, чей острый взгляд, казалось, пытается проникнуть в её самые потаенные мысли.

— Меня зовут Мэри, — сразу перешла к знакомству женщина, улыбнувшись приторной, но совершенно не впечатлившей Бет улыбкой. — Ты уже знакома с моим сыном Гаретом.

Она присела на стул, на котором вчера сидел Гарет, и кивнула на стол, полный появившихся ночью вещей.

— Я принесла тебе завтрак. Гарет передавал, что тебе понравилась наша еда?

— Очень! — искренне призналась Бет. — У тебя талант!

— Возможно, — усмехнулась та, словно услышала какую-то удачную шутку. — А какие таланты у тебя? И есть ли они?

— Я умею далеко не все, но пользу приносить готова, — тут же вызвалась Бет и прикрыла глаза на мгновение — при попытке резко сесть в кровати закружилась голова.

— Не спеши, у нас не так много дел и людей хватает. Отдыхай, девочка, раз уж так решил мой сын. Я принесла тебе все то, о чем он и не догадался бы. Здесь есть зеркало, расчёска, резинки, маникюрные ножницы, прокладки и прочие женские мелочи. Комната у тебя не самая приглядная, но пока ничего лучше предложить мы не можем.

— Спасибо! Спасибо за все, — помотала головой Бет — ей ли не привыкать жить в тесной комнатушке после тюремной камеры, в которой даже развернуться негде было. — Меня все устраивает и даже больше!

Покосившись на поднос с пирожками, которые ей сегодня предлагались на завтрак, Бет сглотнула слюну — кушать хотелось сильно. Незамеченным это не осталось — Мэри перехватила её голодный взгляд и, снова загадочно усмехнувшись, подвинула поднос с пахнущими мясом пирожками и чаем ближе к Бет.

— Значит, ты у нас неприхотлива, готова приносить пользу и вполне довольна нашей пищей... — задумчиво произнесла Мэри. — Что ж, может быть, мой сын действительно прав, что решил принять тебя в общину.

Уплетая пирожки за обе щеки, Бет нахмурилась, понимая, что в словах Мэри есть несколько нестыковок с тем, что она прежде знала о Терминусе. Совсем недавно — всего пару недель назад, не раньше — они передавали по радио сообщение о том, что готовы принимать выживших в своём убежище. Теперь же вдруг оказывается, что для них толком и комнат нет и что далеко не все готовы принимать новеньких.

Что это — раскол в группе? Или что-то, чего Бет пока не понимает, но обязательно поймёт?

Проще всего пойти самым банальным путём и задать прямой вопрос: может быть, она сразу получит ответ и выбросит это из головы?

— Принять в группу? Вы принимает не всех? Мне казалось — поправь меня, если я не права — что вы активно приглашаете всех в свой лагерь?

— Ты видела наши знаки? — удивлённо вскинула бровь Мэри, не спеша отвечать на вопрос.

Бет непонимающе покачала головой, а Мэри кивнула своим мыслям.

— Значит, слышала сообщение по радио, так?

— Да.

— И почему же ты не пришла сюда сама? Почему рисковала на большой дороге и предпочла попасться в лапы этих недоумков-копов? Девочка, порой кажется, что ты не так проста, как выглядишь.

— Ты тоже, — прямо сказала Бет, бесстрашно глядя в глаза Мэри, — и ты так и не ответила на мой вопрос. Приём в вашу группу окончен? А что касается твоего вопроса: то я не выбирала. Когда я слышала твоё сообщение, не я решала, куда мне идти и что делать.

Бет намеренно не стала говорить о том, что сообщение слышали и другие. Может быть, Дэрил вспомнит о нем и придёт сюда. Вот только стоит ли сообщать об этом остальным, пока она не разобралась в здешней обстановке? Нет уж, она не будет вести себя, как глупая и доверчивая девчонка, и не будет подставлять Дэрила, который предпочтет прийти сюда, соблюдая все правила осторожности и явно не обрадуется, узнав, что его тут уже ждут, причём, возможно — глядя в прицел.

— А потом все твои друзья куда делась? Умерли? — округлила глаза, словно не веря в такую историю, Мэри.

— Их убили. На нас напали и всех убили, — кивнула Бет и наклонилась над подносом, пытаясь скрыть за длинными спутанными волосами лицо.

Аппетит пропал, и на последний пирожок она смотрела безразличным отсутствующим взглядом, видя перед глазами меч Мишонн на шее улыбающегося отца. Внимательно наблюдающая за ней Мэри встала.

— Похоже, ты говоришь правду, — сказала она и улыбнулась холодной улыбкой, в которой невозможно было углядеть ни капли сочувствия. — А насчёт твоего вопроса… задай его лучше Гарету. Объяснять тебе все — его дело. Моё место попроще и оно меня уже ждёт. Накормить обедом такую ораву требует немалого времени!

Бросив вслед ушедшей Мэри очередную растерянную благодарность, Бет первым делом уставилась в зеркало. Поколебавшись, она приподняла пластырь и поморщилась. Шрам останется на всю жизнь. Хотя сколько её ещё будет, той жизни?

Расчесав волосы и понадеявшись, что тут имеется душ, где можно хотя бы иногда хорошенько вымыться, Бет завязала хвост и использовала вторую резинку для того, чтобы прикрепить к руке ножницы. Хоть какое-то оружие за неимением другого. Взмахнув пару раз рукой, Бет убедилась, что рукав надёжно прикрывает её тайник.

Вот теперь она чувствовала себя почти уверенно.

* * *

— Твоя девочка, возможно, не так уж и безнадёжна, как мне показалось, — заявила Гарету мать после завтрака.

Значит, она уже была у Бет и успела составить о ней своё мнение.

— У неё есть потенциал, — продолжила мать, — но не уверена, что именно в нашем деле. Хотя… как знать, дорогой. Если удастся вылепить из неё то, что нам нужно, и при этом не растерять ее нынешних качеств, это станет одной из самых больших твоих побед. Кажется, я начинаю понимать твой замысел: на неё определённо клюнут все те, кто придёт после. Эти глаза и голос — даже самый подозрительный слабину даст.

— Быстрого результата ждать не стоит, ма.

— Если бы его можно было ждать быстро, результат был бы совсем не тем. Она из тех, кто раскрывается долго, но когда раскроется… если раскроется… Не знаю, милый, несмотря на все это, у меня нехорошее предчувствие.

— А когда его у тебя не было?

Гарет улыбнулся и чмокнул мать в висок. Она действительно всю жизнь была мнительной, что проявлялось обычно лишь в отношении к нему. Он был из тех сыновей, которых кутали в зимнюю одежду даже весной, кормили только тщательно проверенными продуктами и чей круг общения всегда был одобрен свыше — то бишь матерью. Отец не выдержал довольно скоро и сбежал ещё в том возрасте Гарета, в котором он не помнил даже самого себя.

Мать это, казалось, не огорчило. Она, наоборот, воспряла духом, наконец взяв все на себя. Буквально все, включая и личную жизнь сыновей.

Вот и теперь она видела в Бет опасность лишь потому, что сам Гарет видел в ней ангела… Мамочка ревнует, как это мило!

Гарет пришёл к Бет, чтобы проверить шов, и застал её гораздо более оживленной, чем вчера. Длинные светлые волосы были собраны в высокий замысловатый хвост, что нисколько не умаляло её красоты, а глаза горели решимостью.

Решимостью все узнать, как оказалось...

— Мне можно на улицу? — требовательно спросила Бет, когда Гарет проверил шов и сообщил, что завтра-послезавтра снимет его.

— С удовольствием проведу для тебя экскурсию, — не стал противиться ее желанию он.

Она, кажется, слегка удивилась. А его рассмешила эта настороженность дикого зверька, явно неприсущая ей. Она ожидала подвоха только потому, что так надо, потому, что так её предупреждал кто-то раньше... А сама готова была поверить любому, кто приласкает. Вот и теперь, идя рядом с поддерживающим её под руку Гаретом между железнодорожными постройками, она впитывала каждое его слово, как губка, широко раскрыв глаза, светящиеся восхищением.

А всего-то надо было, что рассказать, как самый пик эпидемии застал Гарета с семьёй на вокзале, как поезда перестали ходить и люди оказались заперты в комнате отдыха, пытаясь выжить в окружении ходячих мертвецов... Как Гарет с его братом Алексом и ещё несколькими мужчинами самоотверженно боролись с ходячими, постепенно, день за днём, очищая территорию вокзала... Как их самих становилось все меньше с этой борьбой... Как они выжили и завладели отличным убежищем — здания были построены ещё в начале прошлого века, причём на славу...

Как они решили создать здесь пункт для сбора выживших со всего штата; как наладили радиовещание и радушно принимали у себя всех, желающих к ним присоединиться; как пополняли склады собранными на вылазках предметами первой необходимости и едой; как разбили огород за главным зданием вокзала; как начали разводить кур и коров, получая яйца и молоко...

Гарет знакомил Бет со всеми, кто им встречался на пути, и все улыбались ей привычными фальшивыми улыбками, предназначенными для их добычи. Этот ангел пока был для них чужим, но придёт время, когда они станут на неё молиться — в это Гарет верил.

— Сколько у вас людей?

— Сейчас ровно двадцать семь человек. С тобой стало двадцать восемь, — сказал Гарет и ловко отвел Бет от вагонов для добычи, делая вид, что там ничего интересного. — Я знаю, что ты хочешь спросить: почему так мало? Как так получилось, что за все это время мы не стали большим городом?

— Да, — взволнованно облизнула губы Бет, поднимая на него полный уже искреннего доверия взгляд. — Почему? Я не понимаю? Даже у нас было больше, а мы ведь никого по радио не приглашали.

— И где теперь все твои люди? — вместо ответа поинтересовался Гарет и, увидев, как она скорбно потупилась, сжал её запястье. — У нас подобная история, однажды я тебе её расскажу. А сейчас, мой ангел, тебе нужен отдых. Ты помнишь о том, что я почти врач? А доктора надо слушать.

— Слушаю. Что прикажете, господин доктор? — с шутливой покорностью сделала она подобие реверанса.

— Прикажу вернуться в комнату, пообедать и постараться подремать. Мама должна была принести тебе пару книжек — если уснуть не получится, то хотя бы полежи и почитай. Остальное ещё успеется, договорились?

Она кивнула и позволила проводить себя до комнаты. Наградила чуть смущенным взглядом на прощание и с улыбкой приблизилась к полному еды и вина подносу, уже стоящему на её столе.

Все шло так, как Гарет планировал. Впрочем, он и не сомневался.