На страницах пыльных книг (гет)

Гидеону казалось, что они летят уже нескончаемо долго, он изо всех сил старался что-то сделать, но мягкая земля лишь колыхалась вокруг, не давая увидеть ничего дальше собственного носа. Со всех сторон слышались крики и визг тех странно одетых девчонок, но Гидеон никак не мог увидеть или услышать принцессу. Он сосредоточился и наконец его усилия возымели действие, земля, клубящаяся вокруг, сгрудилась и образовала под ними подушку. Принцесса приземлилась совсем рядом, грациозно, как кошка, она сгруппировалась и почти даже не булькнулась в сделавшуюся совсем жидкой землю. Сам Гидеон упал с громким всхлипом и почти полностью увяз в спасительной почве. Та же участь настигла и девчонок с крыльями, и теперь они судорожно отряхивались и пытались кое-как привести себя в порядок.

— Молодец, Корни, — фыркнула одна из них, — но могла бы спасти нас и почище.

— Это не я, — с ноткой сомнения в голосе отозвалась блондинка.

Гидеон хохотнул, сосредоточился, и вся грязь расползлась по полу так, что под ногами остался лишь тонкий слой слякоти. Колдовать, после того как у него осознанно получилось один раз, стало отчего-то поразительно легко, и юноша мысленно возликовал, в ожидании похвалы уставившись на принцессу. Но вот беда, туда же посмотрели и стражницы.

— Это ты! — хором закричали блондинка и шатенка.

Фобос, все еще невозмутимо спокойная, покачала головой, обернулась к Гидеону и кивнула. Принцесса осмотрелась, не обращая внимания на вопящих девчонок, и расплылась в до того довольной улыбке, что у Гидеона дернулся глаз.

— Сейчас мы с тобой разберемся!

— А ну иди сюда, злобная принцесска!

— Девочки, может нам следует успокоиться?

— Какое тут успокоиться?

— Это же про нее говорила бабушка! Злобная тиранка Фобос!

Стражницы продолжали кричать в сторону принцессы, при этом одновременно переругиваясь между собой. Сама Фобос тем временем осматривалась вокруг; она уже обошла образовавшееся помещение кругом и, кажется, заметила что-то необычное. Она совсем не реагировала на вопли девчонок, а вот Гидеон наоборот готов был сделать что угодно, лишь бы они заткнулись. От девчачьего пронзительного визга у него разболелась голова, и юноша поспешил отойти от его источника подальше.

Как ни странно, стражницы не атаковали, а только продолжали вопить и размахивать руками. Возможно они понимали, что в таком замкнутом подземном помещении это попросту опасно, а возможно Гидеон просто был о них чересчур хорошего мнения. Он приблизился к принцессе, сосредоточенно ощупывающей одну из измазанных грязью стен, со спины и встал рядом. Стена ни капельки не напоминала обычную каменистую стену пещеры, она явно была возведена людьми или другими разумными созданиями. Ровная и гладкая, она уходила далеко вверх и обрывалась в темноте, так и не достигая света. Гидеон задрал голову и всмотрелся в далекие своды случайно образованной им пещеры и пришел к неутешительному выводу, что там наверху выход затопило и завалило осевшей землей. Парень потер подбородок, обошел принцессу сначала с одной, а потом с другой стороны и, не получив ни капли внимания, задал вопрос в лоб:

— Миледи, где мы?

— В Заветном городе, — с придыханием ответила Фобос.

Лицо ее светилось как полная луна в ночи, и Гидеон отчего-то был уверен, что, будь они одни, принцесса уже плясала бы от счастья. Но она оставалась подозрительно спокойно внешне, и никто посторонний не смог бы заподозрить, что женщина сейчас находится на вершине блаженства.

— Это ведь твоих рук дело? — выступила вперед блондинка, которую недавно назвали Корни. — Немедленно верни нас на поверхность!

Она ткнула тонким пальчиком в сторону Фобос и нахмурилась. Остальные стражницы встали за ее спиной, но явно не все они горели желанием начинать драку.

— Вот именно, верни нас назад, а потом мы с тобой разберемся, и на Меридиане наступит мир! — поддержала ее шатенка.

— Ты дура? — не выдержал Гидеон. — Кто в своем уме будет рассказывать врагу планы по его уничтожению? Еще и что-то при этом от него требовать!

Ему очень хотелось ударить себя ладонью по лбу и закрыть лицо и уши, чтобы только не видеть и не слышать буквально свалившихся им на головы стражниц. Но те явно не понимали собственной глупости и продолжали свои речи, впрочем, не спеша воплощать обещания в действия. Со стороны принцессы раздался тяжелый вздох; она только отмахнулась, когда самая бойкая из стражниц атаковала ее струей воды. В итоге девчонка сама оказалась вымокшей насквозь, и только она раскрыла рот для нового потока грязи, как Фобос оборвала ее:

— Замолчите.

Это относилось ко всем присутствующим, и Гидеон послушно зажал себе рот руками. Стражницы же застыли, открывая и закрывая рты, как выброшенная на берег рыба, не в силах издать ни звука. Фобос окинула их всех укоризненным взглядом, еще раз вздохнула и нажала на стену. Перед ней тут же оказался небольшой проход, и только когда пещеру залило светом, Гидеон понял, насколько же до этого было темно. Он мысленно вознес хвалы миледи и огляделся, но ничего нового не появилось. Юноша видел так же хорошо, как и до этого.

— Если не собираетесь остаться здесь навсегда, следуйте за мной, — сказала Фобос, повернувшись спиной к стражницам.

Стражницы снова принялись что-то кричать, но ни звука не долетало до Фобос и Гидеона. Принцесса фыркнула и, щурясь от яркого света, двинулась вперед, скрываясь в открывшемся проходе. Парень обернулся на девчонок, не спешащих трогаться с места, пожал плечами и поспешил за удаляющейся миледи.

Свет, заливающий длинный широкий коридор, слепил глаза, и Гидеону потребовалось несколько минут, чтобы проморгаться. Светились, кажется, сами стены, покрытые узорами и рунами, почти такими же, как он видел в потайных проходах замка. Под ногами расстилался скользкий пол из гладкого темного камня, а потолок скрывался далеко наверху. Зеленоватые колонны располагались на расстоянии не более пяти шагов друг от друга, а чтобы их обхватить нужны были как минимум три человека. В коридоре не было ничего необычного, но сердце Гидеона отчего-то трепетало, словно он увидел что-то запретное, непостижимое и невероятно прекрасное. Проведя в Заветном городе всего пару минут, он понял, почему принцесса так им грезила.

— Ты же не предлагаешь действительно просто идти за ними? — донеслось до его слуха. — Вилл!

Очевидно, стражницы снова смогли говорить и теперь рьяно обсуждали план действий. Гидеон притормозил и спрятался за одной из ближайших колонн.

— Но она, похоже, знает, как отсюда выбраться, — возразила девушка с ярко-алыми волосами.

— Ну и что, что знает! — закричала шатенка. — Ты так просто ей веришь? Может она ведет нас прямиком в ловушку?

— Ирма права, Вилл, — поддержала подругу темнокожая, — Фобос — злодейка, как мы можем ей доверять?

— Но разве место, где мы очутились, не было похоже на ловушку? — возразила Вилл. — Зачем тогда ей вести нас куда-то еще?

— Я согласна с Вилл, — сказала черноволосая девочка, разглядывая пустоту вместо потолка, — кроме того, что еще нам остается?

Они на некоторое время замолчали и прошли мимо колонны, за которой прятался Гидеон. Юноша проследил за ними взглядом и тихонько перебрался вперед, чтобы сильно не отстать от растянувшейся процессии. Принцессу впереди уже было плохо видно, она скрывалась в льющемся отовсюду белом свете, и только ее гулкие шаги указывали на то, что она все еще не ушла слишком далеко. Гидеон порадовался, что на нем самом мягкие сапоги, и его шагов совсем не слышно, подобрался и рванул вперед. Стражницы, увлеченные разговорами, его совсем не заметили, и спустя несколько мгновений юноша поравнялся с неспешно идущей впереди принцессой.

— Блин, — послышался писклявый голос блондинки, и Гидеон вздрогнул всем телом, — ладно уж, давайте делать, как предлагает Вилл.

Гидеон едва не споткнулся и резко обернулся, но стражницы шли достаточно далеко, чтобы их было едва видно. Он перевел взгляд на Фобос, заложившую руки за спину и разглядывающую руны на стенах, и хихикнул, не сдержавшись. Оказывается, принцесса слышала беседу девчонок от и до. На лице ее застыло устало-ехидное выражение, словно Фобос веселило все происходящее, но одновременно и вгоняло в тоску. Она шла медленно, степенно чеканя шаг, но пристально следила за происходящим позади.

— А если принцесса Элион такая же? — себе под нос ужаснулся Гидеон. — Это же кошмар!

— Всего лишь юношеский максимализм, Гидеон, — возразила миледи, — это, к счастью, лечится.

Гидеон все-таки споткнулся, неловко покачнулся и замахал руками. Фобос поймала его за воротник, поставила на ноги, а потом снова заложила руки за спину и продолжила идти как ни в чем не бывало. Юноша проводил ее удивленным взглядом, оглянулся назад и расхохотался.

— Ты, между прочим, не слишком далеко от них ушел.

Фобос стояла к нему вполоборота и смотрела пронзительно, а в глубине ее глаз сверкали смешинки. Гидеон поперхнулся, улыбка тут же пропала с его лица, и парень обиженно надул губы. Он выпрямился, размял пальцы, задрал подбородок и пошел вперед. Поравнявшись с принцессой, он встретил ехидную усмешку, совсем как у Седрика, и спешно отвернулся, ускоряя шаг.

Они переходили из одного длинного коридора в следующий такой же, и Гидеону казалось, что Заветный город никогда не закончится. Стражницы продолжали болтать между собой и шли примерно в пятнадцати шагах позади, но Гидеон все еще прекрасно слышал каждое произнесенное слово. Девочки же в противовес не слышали ни звука со стороны Фобос и юноши. Принцесса по-прежнему была спокойна, но теперь слегка подпрыгивала иногда и насвистывала под нос какую-то незамысловатую мелодию. Парень уже стал сомневаться, а не потеряла ли миледи рассудок от всех этих злоключений, но вовремя вспомнил, что совсем недавно она в одиночку опорожнила целую бутылку крепкой выпивки. Да принцесса Фобос просто-напросто была пьяна!

— Эй, Фобос! — вдруг закричала шатенка, которую звали Ирмой. — Долго мы еще будем ходить кругами?

Две другие тут же схватили ее за руки и зажали рот руками, но блондинка закивала согласно и с вызовом посмотрела на обернувшегося Гидеона.

— Мы идем вперед целую вечность, должны были уже куда-нибудь прийти, — надменно заявила она.

— Если тебе что-то не нравится, можешь идти обратно, — фыркнул Гидеон и отвернулся.

Он уже не видел, как девчонка надулась и обернулась на хихикающих подруг в поисках поддержки. Зато он прекрасно слышал ее последующие визгливые вопли и громкий смех остальных стражниц. Юноша поспешил вперед за ушедшей Фобос и, едва догнав ее, уставился на принцессу вопросительно.

— С вами все в порядке? — спустя пару мгновений решился спросить он.

Впереди маячили очередные массивные двери, плотно закрытые, как и все предыдущие, но рисунок на них был определенно какой-то другой. Принцесса остановилась в нескольких шагах от них, пристально всмотрелась в щель между створками и провела рукой в нескольких сантиметрах над поверхностью.

— Конечно, — наконец ответила она, а руки ее едва заметно засветились, — почему ты спрашиваешь?

Гидеон, ожидавший какого угодно ответа, кроме этого, поперхнулся и выпалил:

— Вы пьяны?!

Перед ними открылся проход не в пример меньше и темнее предыдущих, из-за отъехавшей в сторону двери пахнуло сыростью и затхлостью. Гидеон поморщился, а принцесса как ни в чем не бывало прошла вперед и растворилась во тьме неизведанной комнаты. Юноша оглянулся на стражниц, как раз оказавшихся в поле его зрения, фыркнул и тоже шагнул внутрь. Темнота слепила недолго, стоило Гидеону проморгаться, он увидел округлые стены, как и везде испещренные рунами, и несколько невзрачных дверей, которые едва ли можно было отличить от покрытых вековой грязью стен. Фобос оказалась у одной из таких дверей, она уже вовсю ощупывала и разве что не облизывала потемневшие, покрытые мхом камни. Гидеон приблизился, не желая далеко отходить от миледи, и принялся рассматривать проступающие под пальцами принцессы рунические вязи.

— Да, — внезапно раздалось у него над самым ухом.

Гидеон подпрыгнул от удивления и обернулся на продолжающую свое занятие Фобос. Очевидно, только что произнесенные слова исходили от нее, но женщина выглядела так, словно ничего не говорила и не слышала. Юноша потер лоб, похлопал глазами в задумчивости, но так и не смог придумать, к чему были эти слова. Он как раз поймал взгляд принцессы и изо рта его само собой вылетело:

— Что?

Фобос смерила его странным взглядом и глубоко вздохнула, словно бы разговаривала с человеком чрезвычайно непонятливым, и этот разговор ее уже порядком утомил.

— Я всего лишь отвечаю на твой вопрос, — пояснила она и вернулась к изучению рун.

Гидеон едва не хлопнул себя ладонью по лбу. Отвечает на его вопрос, ну конечно, как он мог не догадаться! Только вот вопрос, который Гидеон задал последним, был несколько странным, и юноша никогда бы не подумал, что миледи может ответить на него так. Сейчас, приглядевшись, он заметил, что принцесса время от времени часто моргает и невесомо касается пальцами висков, что она закладывала руки за спину не просто так, а потому что ладони ее мелко подрагивали, и что ее волосы, всегда идеально уложенные, сильно растрепались. Последнее вполне можно было бы списать на падение и долгий путь, но Гидеон никогда прежде (ни разу за семь лет!) не видел принцессу хоть чуточку неряшливой.

— Можешь спрашивать, — оборвала его мысли миледи и добавила, — вы тоже можете.

Гидеон обернулся к сгрудившимся поодаль стражницам, смотрящим на него, кажется, такими же расширенными от удивления глазами, как и у него самого. Блондинка Корни фыркнула и демонстративно отвернулась, сложив руки на груди, а ее кудрявая подружка показала юноше язык и выскочила обратно в коридор. Остальные девочки, повздыхав и дружно закатив глаза, последовали за ней.

— Ну раз я могу спрашивать, — протянул Гидеон, смотря вслед пестрым девчонкам, — я правда для вас как брат?

Он сам не ожидал от себя подобной дерзости, но раз уж ему разрешили, почему бы не спросить. Хотя, на самом деле, возможно он предпочел бы и не знать ответа, но отступать было уже поздно, так как плотно сомкнутые губы принцессы разомкнулись, и она, не шелохнувшись, произнесла:

— Правда.

Гидеон споткнулся и, в этот раз не удержав равновесия, плюхнулся на пол. Краска залила его лицо, и юноша поспешил отвернуться. Он сам не совсем понимал собственную реакцию, но в груди от слов Фобос разлилось жаркое тепло, алыми мазками раскрасившее щеки и уши.

— Поднимайся, — прозвучало сверху.

Гидеон повернул голову, и перед его глазами оказалась белоснежная ладошка миледи, приветливо раскрытая и протянутая близко-близко к его груди. За ладошкой следовало предплечье, а за ним и плечо, а еще выше оказались до боли знакомое лицо и озорные искорки в серо-зеленых глазах. Фобос смотрела прямо в глаза, пронизывала насквозь своей непостижимой магией, а в глубине ее взгляда прятались едва уловимые отсветы страха.

— Гидеон.

Гидеон встрепенулся, подорвался, хватаясь за протянутую ладонь, и заметил мелькнувшее на мгновение облегчение на бледном лице принцессы. Она осмотрела юношу с ног до головы, стряхнула с плеч видимые ей одной пылинки и похлопала его по голове, после чего молча вернулась к изучению следующего прохода. Гидеону она отчего-то напомнила ребенка, предельно честного и неискушенного пока прелестями жизни. Принцесса вела себя спокойно и непоколебимо, но при этом каждая испытываемая ею эмоция отражалась на лице, на вопросы она отвечала прямо и высказывала все, что было у нее на уме. Одновременно с этим она походила на отжившую свое старуху, воспринимающую все вокруг как не стоящие ее внимания мелочи.

— Так зачем мы пришли к границам пустоши? — юноша задал вопрос, на который до этого никак не мог получить ответ.

Фобос каждый раз отмахивалась, отнекивалась и просто не отвечала, когда он спрашивал, зачем же им идти в такое захолустье, и что за проблемы их там поджидают, для решения которых нельзя отправить кого-нибудь из придворных или воинов. Парень уже обрадовался, но удача и в этот раз отвернулась от него, потому что принцесса хохотнула и строго отрезала:

— Тебе пока не стоит этого знать.

Гидеон надулся от обиды, но спустя пару секунд ему в голову пришла другая идея, и он тут же воспрял духом. Юноша походил вокруг принцессы, из-за ее плеча взглянул на руны, оказавшиеся действительно сложными (даже просто прочитать их было почти невозможно, не то что воспроизвести написанное заклинание), хихикнул мысленно и тут же обозвал себя дураком.

— А вы кого-нибудь любите? — скрывая рвущуюся на лицо улыбку, спросил он.

— Да, — было ему ответом.

Спустя несколько минут, поняв, что не дождется пояснения, Гидеон вздохнул, выглянул в коридор, где стражницы мирно сидели на полу, потер подбородок и тихонько уточнил:

— Принцессу Элион?

— Да, — снова немногословно ответила Фобос.

Но Гидеона волновала вовсе не пропавшая принцесса, а потому он никак не унимался. Он спросил про Эрмея, своего учителя, Миранду и даже неожиданно пришедшего ему в голову Ватека, и на все получил ровно противоположный ответ. Еще раз спросить про себя он не решился. Настало время самого главного, Гидеон даже задержал дыхание, отчего едва не закашлялся, произнося:

— А Седрика?

Но и на этот вопрос ему не суждено было получить ответ. Фобос оторвалась от своего занятия, встряхнула руками, и грязь, веками скапливающаяся на древних стенах, растворилась. Руны, до того нечитаемые, сложились в понятные заклинания, отсутствующие или стершиеся кое-где фрагменты дорисовывались сами, занимали свое место в общей картине повествования.

— Готово, — сказала Фобос, и голос ее эхом разнесся по бесконечным коридорам Заветного города.

Руны засветились зеленоватым светом, замелькали перед глазами, и Гидеону показалось, что комната начала вращаться. Он оглянулся, когда дверь, приведшая их сюда, с грохотом захлопнулась, и скривился, видя запыхавшихся встрепанных стражниц. Судя по их раскрытым ртам, они что-то кричали, но юноша ничего не слышал, кроме заглушавшего все звуки шума. Стены в самом деле медленно двигались по кругу с дьявольским грохотом, мелкие камешки посыпались собравшимся на головы, словно все вокруг готово было вот-вот рухнуть, погребя их под бесконечными тоннами камней. Один лишь пол крепко лежал под ногами, однако и здесь из-за круговерти Гидеону казалось, будто он вот-вот покроется трещинами и провалится в пропасть. Парень схватился за рукав Фобос, одарившей его насмешливым взглядом, и смутился собственной суетливости. Седрик на его месте сделал бы что-нибудь отважное, что-то, что приободрило бы принцессу, не позволяющую себе бояться. Гидеон сглотнул, выпрямился и встал с миледи плечом к плечу.

Наконец, стены остановились, руны на них сложились в новые узоры и погасли. Одна из дверей, оказавшаяся ровно перед ними, отворилась, и помещение снова заполнил шум. Фобос при виде открывшейся картины скривилась и закатила глаза, Гидеон отшатнулся, а стражницы за их спинами радостно закричали.

* * *

Почти каждая девочка на свете грезит волшебством, сказочными замками и романтическими героями. Почти каждая девочка на свете мечтает оказаться принцессой, прекрасной маленькой леди, в которую обязательно влюбится обаятельный принц, и все у них будет хорошо. Большинство девочек перерастают эти мечты рано или поздно, они открывают глаза на суровую взрослую жизнь, понимают, что в этом мире не место сказке. Но все же почти каждая девочка на свете, если она, даже повзрослев, остается девочкой, хранит глубоко в себе давние мечты о волшебстве и романтике. Жизнь таких девочек может и вовсе не походить на сказочный мир, который они себе когда-то придумали, но в глубине души они продолжают верить, лелеять несбыточные мечты и принимают все хорошее, что с ними случается, за магию. Такие девочки очаровательны, но бывают совершенно не приспособлены к суровой жизни в обычном скучном мире. Им всегда хочется чего-то эдакого, они жаждут движения, романтики, красоты, им мало того, что они имеют. Им мало скучной серой жизни обычного мира, им жизненно необходимо волшебство, иначе они чахнут и постепенно перестают быть девочками. Они могут создать собственный воображаемый мир, потонуть в нем, забыть о реальности, отрешиться и погибнуть однажды от какого-нибудь дурацкого недуга.

И все же такая девочка-мечтательница живет в каждой девушке, женщине и старухе, она спрятана глубоко внутри, но может неожиданно вырваться, чтобы перевернуть жизнь с ног на голову.

Такой девочкой, не выросшей из своих детских мечтаний, была Элион Браун. Родители всегда любили ее чересчур сильно, оберегали от всего на свете и считали ее мнение едва ли не единственно верным. Оттого Элион совершенно справедливо считала себя самой настоящей принцессой.

Когда она была совсем маленькой, мама часто рассказывала ей сказки об удивительном мире, где возможна магия, и творятся всевозможные чудеса, а правит всем мудрая и справедливая королева. Малышке Элион очень нравилась эта сказка, и она раз за разом просила рассказать именно ее, не желая слушать ничего другого. Тогда мама изменила историю, и справедливая королева погибла, едва явив на свет свою вторую дочь. Некому было занять трон, и на него села первая дочь королевы, злая и жестокая принцесса, алчущая до силы и власти и не беспокоящаяся о благополучии простых жителей. После восхождения принцессы на трон по миру прокатились засуха, голод и болезни, люди начали умирать, но новоявленной королеве не было до этого никакого дела. Младшая же принцесса исчезла, ее спрятали добрые люди, слуги предыдущей королевы, чтобы однажды, когда девочка наберется сил, она смогла свергнуть коварную сестру и занять принадлежащий ей по праву трон.

И вот много лет спустя повзрослевшая принцесса узнала, кто она такая, и захотела непременно встретиться со старшей сестрой. Пройдя множество испытаний, девушка добралась до замка. Гнусная королева, притворившись, что готова отдать трон законной наследнице, готовилась высосать и присвоить всю ее силу, но добрые люди, оставшиеся в замке верные слуги прошлой королевы, все рассказали девушке. Тогда она, разочаровавшись в сестре, пришла в ярость и вступила с ней в бой. С помощью новообретенных друзей она легко одержала победу и заточила сестру в самую дальнюю и темную камеру, откуда та больше не могла творить бесчинства и вредить народу. Наследная принцесса заняла трон, и все зажили мирно.

На этом сказка заканчивалась, а Элион все еще было интересно, что случилось дальше. Как принцесса освоилась, как научилась всему, как непременно встретила свою любовь? Девочка задавала множество вопросов, но мама только улыбалась и говорила, что все это Элион может придумать сама. После этого ей аккуратно расчесывали волосы, целовали в лоб, называли маленькой принцессой и желали сладких снов.

А во сне Элион мечтала, как за ней придет таинственный посланник, и она сама окажется той принцессой, которой суждено победить злую сестру и занять уготованный трон в сказочном государстве. Иногда она грезила наяву, тонула в собственных мечтаниях, и оттого казалась замкнутой и витающей в облаках. В свои пятнадцать лет у нее почти не было друзей, разве что Корнелия, но и та в последнее время больше общалась с новыми подружками, а не с Браун. Элион чувствовала себя одиноко и частенько думала, что, если прямо сейчас появится кто-то, кто позовет ее с собой в неведомый волшебный мир, она отправится с ним не раздумывая.

Но никто до сих пор не появился, и девочка постепенно все больше обижалась на выдуманного ей же самой персонажа.

Элион могла часами бродить по городу после занятий, соваться в самые темные закоулки, потому что проход в другой мир точно не мог быть на виду у всех и каждого. Она никогда не задумывалась, какие трудности могут поджидать ее на пути становления королевой, не думала даже, что люди в другом мире могут просто-напросто говорить на другом языке. Все казалось ей легкой мечтой, которая осуществится, стоит только пожелать.

— Корнелия, — после уроков Элион поймала собирающуюся уже уходить подругу, — может погуляем сегодня?

Корнелия Хейл была ее лучшей подругой, живой и веселой девчонкой, самую чуточку надменной и невероятно красивой. Общаться с ней на самом деле было легко и сложно одновременно, Элион быстро выучила, какие темы при Корнелии затрагивать не стоит, а чему лучше уделить побольше внимания. Раньше девочка считала подругу такой же немного одинокой, как и она сама, но в последнее время Хейл постоянно зависала с другими девчонками, оставляя Элион одну. Отчего-то именно Корнелию юная принцесса в своих мечтах представляла в роли своей старшей сестры-злодейки, и потому никогда особенно не хотела следовать сценарию из сказки матери.

— Извини, Элион, — вклинилась Хай Лин, задорная девчонка-азиатка, — но сегодня мы украдем у тебя Корни.

Она панибратски обхватила Корнелию за плечи, а та и не думала что-то с этим делать. Браун не хотела навязываться, тем более что новые подруги Хейл ей не особенно нравились, и вклиниваться в их компанию не было желания. Элион сдавленно попрощалась и, повесив голову, побрела по своему обычному маршруту.

Небо стремительно серело, но девочка не торопилась найти укрытие. Она все также тихонько брела по пустеющим улицам, изредка натыкаясь на расторопных прохожих, что-то ворчащих ей вслед, почти не смотрела вперед, а потому совсем не заметила, как уперлась в стоящий на углу двух улочек магазинчик с невзрачной вывеской. Вывеска гласила, что перед ней книжный, и действительно, сквозь стекло проглядывали высокие полки и множество коробок. Справа виднелась стойка с кассой, а вокруг нее крутилась, разбирая книги, светловолосая женщина.

Колокольчик на двери звякнул приветливо, в лицо Элион ударил запах бумаги и влажности, женщина обернулась и что-то ей сказала, но девочка совсем не слышала слов. Она видела перед собой странную, сияющую зеленым светом семиконечную звезду, и руки сами тянулись к загадочной безделушке. В груди гулко стучало сердце, Элион думала, что вот она, долгожданная магия, теперь точно что-то должно случиться. Ребристая поверхность звезды была теплой и как будто едва уловимо пульсировала под пальцами, хотелось прижать ее к себе и никогда больше не отпускать, словно эта штуковина была чем-то невероятно важным, чем-то, чего у Элион никогда не было. Едва звезда повисла на шее на тонком шнурке, звуки ворвались в разум шумной волной, девочка вздрогнула, крепко сжала один из длинных лучей и оглянулась на говорящую что-то женщину.

— Это невежливо, знаешь ли, вот так брать чужие вещи без спроса, — ворчала блондинка.

— Простите, — пробормотала Элион.

Несмотря на раскаяние, отдавать звезду она не собиралась, пусть даже женщина и вызвала бы полицию. Девочке казалось, что стоит оторвать украшение от себя, и случится что-то непоправимо страшное, такое, чего она и вообразить не могла. Браун крепко вцепилась в звезду обеими руками и уставилась на женщину исподлобья.

— Можно я возьму это себе? — вырвалось из ее рта.

Женщина покачала головой, вздохнула и широко улыбнулась. Она потрепала Элион по волосам, неуклюже взмахнула руками и засеменила куда-то в сторону.

— Я сейчас спрошу, — крикнула она на ходу, — только никуда не уходи, пожалуйста, а то мне влетит!

Элион, уже было собравшаяся действительно слинять, пристыдилась и потупилась. Взгляд уперся в звезду, отчего-то переставшую светиться, но все еще излучающую приятное тепло, и девочка невольно улыбнулась. Украшение теперь казалось ей действительно странным. Кто вообще придумал сделать семиконечную звезду? Это украшение к Рождеству, до которого еще далеко, или просто безделушка, почему она зеленая, теплая и светится? И еще много других вопросов, которые в общем-то были не слишком важными, но по-настоящему интересными.

Из-за стеллажа вынырнул мужчина, и Элион замерла, встретившись с ним взглядом. На нее прямо смотрели пронзительные голубые глаза, тонкие губы мужчины были искривлены в лукавой усмешке, длинные светлые волосы собраны в низкий хвост, а пальцами он теребил пуговички на рукавах белоснежной рубашки. Незнакомец качнул головой, улыбнулся довольно, отчего обнажились ровные белые зубы, и направился прямиком к застывшей девочке. Он был словно змей, гипнотизировал одним взглядом, и Браун чувствовала себя добычей, преподнесенной хищнику на блюдечке.

— Ну привет, — промурлыкал мужчина, присаживаясь перед ней на корточки, — значит это ты хочешь забрать звездочку?

Он коснулся кончиками пальцев одного из лучей, словно случайно задел ее волосы и накрутил кончик косички на палец. Элион не было страшно, но она понимала, что вообще-то должно было быть. Девочка дернула головой и отступила на шаг назад, отчего поднятая рука мужчины так и осталась висеть в воздухе.

— Хочу, — решительно заявила она.

Мужчина усмехнулся, хлопнул себя по коленям и поднялся. Теперь он был выше низенькой Элион почти в два раза и смотрел на нее сверху вниз по-прежнему насмешливо.

Из-за того же стеллажа выскочила женщина-блондинка, про которую Элион уже напрочь забыла, завороженная странным мужчиной. Женщина выглядела еще больше растрепанной, чем пару минут назад, она проворно подскочила к мужчине и стукнула его кулачком по плечу.

— Мистер Хоффман, не приставайте к ребенку!

Рассерженное лицо женщины выглядело до того забавно, что Элион не сдержала смешок и даже забыла возмутиться на обидное обращение. В ответ блондинка фыркнула и отвернулась, вроде бы возвращаясь к своему прежнему занятию. Однако спустя пару мгновений она развернулась, тепло улыбнулась и помахала Браун рукой.

— Я Рик Хоффман, — представился мужчина, протягивая Элион руку, — а та вздорная девица — Юлиана Фишер.

— Я же просила звать меня Анной! — возмутилась названная откуда-то из-под кассы. — И я вовсе не вздорная!

— Элион Браун, — девочка несмело протянула теперь уже знакомому мужчине ладонь.

Пальцы у Рика Хоффмана оказались холодными и мягкими, он бережно пожал ее ручку, а потом неожиданно поднес ее к лицу и прижался губами к тыльной стороне ладони. Элион вспыхнула, но руку не отдернула, вновь завороженная непонятным взглядом льдистых голубых глаз. Анна где-то сзади крякнула, но ничего не сказала, зарывшись с головой в коробки с книгами.

— Эта звезда принадлежит хозяйке магазина, но, я думаю, она согласится ее подарить, если мисс Браун пообещает иногда к нам заглядывать, — сверля взглядом украшение на груди Элион, сказал мужчина.

Сердце медленно и ровно билось в груди девочки, она едва ли не впервые в жизни решительно смотрела вперед и твердо стояла на ногах. Этот захламленный книжный магазин неожиданно показался самым уютным и приветливым местом на свете, и Элион легко пообещала заглядывать сюда после уроков. Мистер Хоффман выглядел загадочным, но эти загадки нравились девочке, она очень хотела как-нибудь их разгадать; мужчина смотрел на нее непонятно, но Элион никогда и не разбиралась в людских взглядах. Уходить, получив желаемое, не хотелось, и девочка осторожно улыбнулась, задрав голову к лицу высокого блондина.

— Мистер Хоффман, я могу чем-нибудь помочь?

Мужчина закатил глаза и фыркнул, а вдалеке засмеялась Анна. Элион смутилась, вдруг она сказала что-то странное, но большая ладонь опустилась ей на макушку, отгоняя тревожные мысли. Мистер Хоффман глубоко вздохнул и поманил ее за собой.

— Во-первых, зови меня Рик, — начал он.

— А меня Анна! — тут же вставила женщина.

— Тогда и вы, пожалуйста, зовите меня по имени, — улыбнулась Элион.

Анна вынырнула из-за стойки и показала девочке большой палец, тут же скрываясь обратно. Браун засмеялась, а Рик закатил глаза, тихо фыркнул и мимолетно мечтательно улыбнулся.

— А во-вторых, ты можешь помочь расставить книги по местам, — продолжил он, — как видишь, Юлиана больше создает беспорядок, чем его устраняет.

Анна громко возмутилась, раздался глухой стук, и женщина протяжно взвыла. Дернувшись, она ударилась головой, и теперь, распрямившись, потирала ушибленную макушку. Ее кудрявые волосы совсем растрепались, яркая резинка болталась где-то на боку, отчего она сделалась вдруг совсем юной. Элион засмеялась, ойкнула и зажала себе рот руками.

— Так тебе и надо, — цокнул Рик, сложив руки на груди, — нечего тут препираться со старшими и смущать молодежь.

Несмотря на тон, мужчина улыбался, а в глазах его сверкали смешинки. Анна погрозила ему пальцем, тоже рассмеялась и задорно подмигнула Элион. В итоге девочку провели на кухню, усадили в кресло и напоили чаем. Анна, повозмущавшись для виду, вернулась к работе, а Рик остался с ней, впрочем, занятый какими-то своими делами. Элион чувствовала себя удивительно уютно, но ей казалось, что не хватает чего-то отчаянно важного. Повозившись, Браун задала один из не особенно нужных теперь вопросов:

— А что это такое, эта звезда?

Рик оторвался от бумаг, одарил ее долгим взглядом, словно не совсем понял, что девочка имела в виду.

— В смысле, это рождественское украшение или что-то другое? — неловко выпалила Элион; она совсем не знала, как объяснить свои мысли. — Если на Рождество, то почему его повесили так рано, сейчас же только октябрь?

— Нет, — резко оборвал ее мужчина, — ты надела его правильно. Это кулон.

Голос его отчего-то сделался странным, немного хриплым и оттого печальным. Рик кашлянул, прикрыл на мгновение веки, а когда открыл, Элион снова потонула в глубине его голубых глаз. Ей стало неловко, словно она затронула запретную тему, и Браун поспешила перевести разговор в другое русло.

— Хозяйка, о которой ты говорил, какая она?

Стало еще хуже, Рик помрачнел, отвел взгляд и забарабанил длинными пальцами по столешнице. Элион испугалась, что ее сейчас выкинут вон, и поспешно замахала руками, бормоча, что совсем не то имела в виду. Что именно она имела в виду, девочка и сама не знала.

— Вы с ней немного похожи, — удивил ее Хоффман.

Он смотрел в сторону, словно видел там что-то, а потом посмотрел на смущенную Элион. Сердце Браун пропустило удар, а потом забилось вдвое быстрее. Рик Хоффман смотрел на нее печально, с затаенной надеждой в глубине льдистых глаз, будто нашел что-то давно потерянное и очень-очень ценное. Элион почему-то показалось на мгновение, что прямо сейчас начинается ее сказочная история.