На страницах пыльных книг (гет)

— И как ты собираешься его искать? — Анна скептически приподняла одну бровь.

Седрик фыркнул и оскалился, недовольный такой наглостью. В конце концов даже он сам не смел обращаться к Фобос Эсканор на «ты». Перспектива найти мятежника-шептуна несколько развеивала его перемешанное с беспокойством недовольство, однако наползшая на сердце тень не хотела отступать несмотря даже на крывшуюся в глубине глаз принцессы улыбку.

Фобос взмахнула рукой, так что широкий рукав на мгновение заслонил ее лицо, и на полу появился неровный, слегка мутноватый Омут. Волны магии в нем трепыхались и скручивались, отчего изображение казалось покрытым полупрозрачной дымкой. Седрик недовольно покосился на принцессу и поспешил добавить в ее чашку еще одну каплю бодрящего снадобья. Спустя почти несколько минут в Омуте появились сначала размытые очертания комнаты, чуть позже показались детали — разбросанная на кровати одежда, распахнутые дверцы шкафа и заваленный учебниками и тетрадями письменный стол. На самом краю стола стояла скрытая тюлем крохотная вазочка, из которой, словно продолжение тонкого стекла, поднимались вверх прозрачные лепестки. Цветок выглядел несколько увядшим — нижние лепестки почти касались светлой поверхности стола, а верхние легко трепал дующий из распахнутого окна ветер. Хозяйки комнаты видно не было, зато то и дело мелькала любопытная мордашка маленькой девочки и темная шерсть желтоглазого кота. И девочка, и кот тщетно покушались на спрятавшийся в занавесках цветок и постоянно отвлекались, уходя без желанной добычи.

— Гидеон, — тихо позвала принцесса.

Она сидела, откинувшись на спинку кресла, и крутила в руках изрядно поостывшую чашку. Несмотря на почти жару в кабинете, Фобос натягивала рукава платья до самых пальцев и то и дело шмыгала носом.

— Я здесь, моя леди! — дверь широко распахнулась, и на пороге показался широко улыбающийся чему-то поганец.

Притаившаяся за его спиной Миранда стукнула Гидеона в спину и фыркнула, делая крохотный шаг внутрь. В руках служанка держала серебряный поднос с одним-единственным высоким стаканом, и Седрик торопливо подхватил его, одобрительно кивая девчонке и взглядом выпроваживая ее прочь. Снадобье оборотней должно быстро восстанавливать силы, вот только сам Седрик, вырванный из родного клана еще совсем ребенком, едва ли мог его приготовить.

Гидеон, недовольно оглянувшись, захлопнул дверь и в два шага пересек комнату. Он совсем не обратил внимания на сидящую напротив принцессы Анну, сразу направился к трепыхающемуся Омуту, придавил его сапогом и тихо шикнул. Фобос фыркнула, протянула Седрику руку, и тот покорно вложил в нее стакан с темно-розовым снадобьем.

— Это Калеб? — Гидеон оглянулся на кивнувшую принцессу. — Такое ощущение, что про него все…

— Забыли, — закончила Фобос, сделав последний глоток, — стражницы и все остальные уверены, что их ненаглядный лидер восстания сейчас на Меридиане. И прекрати топтать Омут, держи его нормально.

— Это, — Гидеон вздрогнул и поспешил убрать ногу; Омут задрожал и сильно уменьшился, так что теперь в нем едва помещался хрустальный цветок, — я не…

— Если ты еще раз скажешь, что чего-то не можешь — закончишь жизнь на его месте!!! — взревела Фобос.

Она подскочила с места и ткнула пальцем в Калеба, волосы ее взвились подобно змеям, а голос эхом разнесся по комнате. Принцесса сделала несколько глубоких вдохов, оглянулась на дернувшую ее за рукав Анну и с размаху уселась обратно в кресло. Гидеон отступил на шаг назад, смерил быстрым взглядом всех присутствующих и низко поклонился, касаясь груди кончиками пальцев:

— Я прошу прощения за этот недостойный поступок. Если миледи приказывает, я должен исполнить ее волю несмотря ни на что.

— Если я говорю, что ты можешь, значит ты можешь, — тихо отрезала Фобос.

Принцесса махнула Седрику рукой, приказывая ему взять объяснения на себя, и прикрыла глаза.

— Твоя задача найти Калеба на Земле, — сказал Седрик и поднял руку, не позволяя Гидеону перебить себя, — остальным займусь я и мисс Фишер.

Анна встрепенулась, отцепилась от рукава принцессы и издала единственный звук, от которого Гидеон едва не растерял весь свой надменно покорный вид:

— Э?

— Должен же кто-то относительно здравомыслящий приглядывать за ними обоими, — пояснила Фобос.

Седрик вообще-то имел в виду совсем не это, но перечить не стал и согласно кивнул. Гидеон открыл было рот и тут же его захлопнул, стукнув самого себя по голени. Мальчишка покачал головой и потупился, явно намереваясь снова сказать что-то, что не понравится развалившейся на стуле Фобос. Седрик метнул в него предостерегающий взгляд, сжал пальцы едва заметно, но Гидеон все равно раскрыл рот:

— Чтобы найти одного шептуна потребуется довольно много времени, — Гидеон втянул голову в плечи, ожидая вспышки ярости, но Фобос только ухмыльнулась, кивая на плескающийся под его ногами Омут:

— А ты не ищи шептуна.

Гидеон поморщился, опуская взгляд, вздрогнул, когда Омут подернулся лиловой дымкой, и вскрикнул, замечая нужную деталь. Мерцающая зеленоватым светом звезда Трибы покоилась совсем рядом с вазой, изредка вспыхивала и едва заметно вибрировала, отчего некоторые листы сыпались на пол.

— Когда мы виделись в последний раз, принцесса не выпускала ее из рук, — удивленно выдохнул Гидеон, разглядывая звезду сквозь налипшую на нее ткань тюля, — я понял, миледи.

Фобос усмехнулась, отставила в сторону стакан и махнула рукой. Седрик, верно истолковав знак, поклонился, протянул хлопающей глазами Анне руку и шипяще усмехнулся, когда Омут под ногами мальчишки схлопнулся с громким «пуф». Гидеон дернулся, повторил поклон Седрика и сверкнул чернильными глазами.

— Проваливай, раз понял, — хохотнула Фобос, прикрывая глаза.

* * *

— И как ты собираешься ее искать? — выдохнула Анна, оказываясь между пыльными полками.

Седрик вел их коридорами замка, темного и холодного, и Анна не переставала удивляться тому, как здесь вообще можно было жить. Как вообще можно было жить в мире, где нет электричества, сотовой связи и нормальной канализации, зато есть магия, которая хочет тебя убить, и куча подданных, желающих того же.

Нет, не то чтобы Анне совсем не была интересна магия, по правде говоря она испытывала детский восторг от всего этого, однако мрачная атмосфера и сваливающиеся одна за другой проблемы не оставляли места праздному интересу. Анне все еще казалось, что она знает все это очень давно, и вместе с тем Меридиан казался ей чужим и безжизненным. Фобос как-то слишком просто стала своей, а вот ее дом вызывал даже не отторжение — животный, сводящий внутренности ужас.

Гидеон бросил на нее задумчивый взгляд и фыркнул. Этот юноша казался Анне кем-то сродни своевольному младшему брату или лучшему ученику, но таковы скорее были чувства Фобос, а не ее собственные. Анна видела этого мальчишку впервые в жизни и не могла сказать, чего от него ждать.

Заблокированные видения скреблись в черепной коробке разбегающимися под кожей насекомыми, Анна морщилась и кривилась, но не могла уловить ни единого образа. Ощущать подобную пустоту в голове было странно, она привыкла видеть больше с самого детства, и теперь чувствовала себя почти беспомощной. Оба ее спутника молчали, и только их цокающие по камню шаги нарушали вязкую холодную тишину замка.

Они пришли в библиотеку. Огромную, похожую на лабиринт с высоченными стеллажами-стенами, количество книг в которой Анна не могла даже вообразить. И стоило ей отвлечься всего на мгновение — Седрик стал Риком, интеллигентам парнем в очках и узких брюках, а вовсе не пугающим средневековым магом в длинном балахоне. Одежда на Гидеоне тоже изменилась, однако образ так кардинально не поменялся. Несмотря на обтягивающую теперь футболку и простые черные джинсы, он по-прежнему производил впечатление нахального мальчишки. Самой Анне менять было нечего, она так и продолжала ходить в заляпанной местами земной одежде, так что она поморщилась оттого, что упускает возможность испробовать на себе подобного рода магию.

Гидеон зыркнул на нее так, будто ожидал россыпи вопросов, и Анна в отместку показала ему язык. Ничего спрашивать она не собиралась, по крайней мере не у них, а вот следить за действиями нового знакомца оказалось интересным занятием. Гидеон фыркнул, сложил руки на груди и сверкнул глазами, казалось, отражающими в себе всю мглу Меридиана. Анна хохотнула собственному сравнению, оттянула рукава куртки и поправила болтающуюся на плече сумку.

— Сюда, — позвал Рик откуда-то из глубины стеллажей.

Называть его мистером Хоффманом перехотелось после того, как он низко поклонился восседающей в кресле Фобос. Да и вообще его облик больше не ассоциировался у Анны с кем-то страшным и угрожающим. Рядом с Фобос Рик выглядел маленькой, свернувшейся в клубок змейкой, изредка показывающей клыки. Анна, конечно, понимала, что он все еще был опасен, но пока его хозяйка не считала Анну врагом, бояться ей было практически нечего. Практически, потому что Рик предупреждающе сверкал ледяными глазами и усердно делал вид, что готов вырвать глотку любому, кто покусится на его любимую хозяйку.

Книги завораживали. Анне даже казалось, что она может что-то прочитать, но стоило присмотреться, буквы расплывались и превращались в неведомые закорючки. Она вела пальцами по корешкам, перебирала казавшуюся теплой оплетку и не отрывала взора от сменяющихся названий. Некоторые книги стояли наоборот, и тогда Анна могла прикоснуться к пожелтевшим мягким страницам.

— Эй, не трогай! — Анну дернули за руку, оторвали ладонь от вспыхнувших чернотой страниц.

Гидеон стоял рядом, сжимал ее запястье и хмурился, уставившись на совершенно обычные книги. Рик ушел куда-то далеко вперед, настолько, что его не было видно, а бесконечные полки, казалось, достигали потолка. Анна поморщилась от жесткой хватки юноши, выдернула руку и отерла ладонь о штаны. Пальцы покалывало, во рту пересохло, а на голову как будто свалилось несколько этих самых непонятных книг. Гидеон не стал ничего объяснять, громко фыркнул и пошел вперед, бросив на Анну раздраженный взгляд. Анна закатила глаза, показала ему в спину язык и выкрикнула:

— Спасибо!

Рик ждал их в одном из тупиков. Он стоял, сложив руки на груди, постукивал носком ботинка по звонкому каменному полу и хмурился. Анна махнула ему рукой, со смешком наблюдая за скривившимся Гидеоном, и громко фыркнула, когда он тут же сдал ее:

— Она собиралась погулять по страницам или поймать какое-нибудь проклятие.

Рик вздохнул, потер переносицу и указал на одну из совершенно одинаковых книг на полке. На ее корешке цвели витиеватые буквы, которые Анна не понимала, рядом стояли еще несколько таких же, но именно от этой исходило странное, обжигающее пальцы тепло.

Они оказались в магазине неожиданно, Анна не успела даже пискнуть, как темные, красноватые цвета сменились серостью осеннего дня, а незнакомые слова — привычным английским. Она замотала головой, стараясь запомнить расположение книги-портала, но, стоило ей оторвать от него взгляд, Анна тут же забыла, какой из фолиантов перенес их сюда.

Гидеон, принюхавшись словно ищейка, сорвался с места, едва не врезался в стекло двери и зашипел, заслышав за спиной шипящий хохот. Рик подбросил на ладони ключи, отворил дверь, и в помещение хлынул поток теплого ветра. Анне казалось, что с их с Фобос ухода прошло огромное количество времени, однако стрелки часов показывали, что время сейчас едва приближалось к полудню.

— Это было вчера, — обреченно выдохнула Анна, накрывая лицо ладонями.

Рик язвительно хохотнул, дернул дверью, отчего колокольчик весело звякнул, и зыркнул в сторону сосредоточившегося Гидеона. Юноша осматривался, словно видел все это в первый раз, делал какие-то знаки руками и жмурился от слепящего солнца. Анна фыркнула, подтолкнула его в спину и вскинула руки, когда Гидеон уставился на нее предупреждающе.

— Так как ты собираешься их искать? — Анна подставила лицо припекающему не по-осеннему солнцу и сунула руки в карманы. — Я знаю, что спрашиваю одно и тоже уже третий раз, но мне правда интересно.

— Просто смотри, — буркнул Гидеон, прищуриваясь, — я все равно не смогу объяснить, а ты не поймешь.

После этих слов он расслабленно прикрыл глаза, сцепил руки на животе и пригнулся, словно был готовящимся к преследованию хищником. Рик закатил глаза, но промолчал и последовал за сорвавшимся с места Гидеоном, не забыв махнуть задумавшейся Анне рукой.

Спустя меньше получаса блуждания по улицам Гидеон остановился перед высоким ухоженным домом, потер ладони и ткнул в него пальцем. Дом походил на элитный жилой комплекс, собратьев которого Анна видела разве что из окна автобуса. Здание высилось этажей на двадцать, у его подножия располагались очаровательные ухоженные клумбы, а от панорамных окон отражался яркий свет послеполуденного солнца. Анна вздохнула, когда Гидеон просто сказал «там», и скосила глаза на закатившего глаза Рика. Вопрос «где там?» не прозвучал, но юноша нахмурился и обиженно поджал губы.

— Здесь на одном этаже минимум пять квартир, — вздохнула Анна, задирая голову, — а этажей двадцать.

— Что, собачонка уже потеряла след? — язвительно хохотнул Рик.

Гидеон рассерженно рыкнул и прищурился. Он постоял бездвижно несколько минут, поежился из-за задувающего за шиворот прохладного ветра, распахнул глаза и уверенно ткнул в один из открытых балконов почти на самом верху. Рик удовлетворенно кивнул, покопался в кармане и швырнул ему ключи.

— Проваливай, песик, — бросил Рик, уверенно направляясь ко входу, — дорогу назад найдешь. Идемте, мисс Фишер.

Анна растерянно оглянулась на скорчившего разъяренно обиженное лицо Гидеона, помахала ему рукой и побежала за подошедшим к стеклянным дверям Риком. Она не спрашивала, как они собираются пройти охрану и попасть в нужную квартиру, просто послушно шла за сложившим руки за спиной мистером Хоффманом и все больше погружалась в свои мысли.

Не то чтобы происходящее не казалось ей странным, и не то чтобы Анна не понимала, что реагирует на неожиданно объявившуюся в ее жизни магию слишком легко, просто последние события словно туманили разум и не оставляли места эмоциям. Анна чувствовала себя кем-то высоким, наблюдающим за всеми со стороны, но обделенным состраданием или способностью удивляться. Будто все это происходило не с ней, а с кем-то другим, и Анна смотрела собственную историю по телевизору. Собственная безэмоциональность несколько пугала, но вместе с тем у Анны попросту не оставалось времени обдумывать ситуацию.

Лифт пронзительно звякнул, выпуская их на нужном этаже, и Рик уверенно направился к квартире посередине коридора. Она не отличалась от остальных таких же ничем, и Анна никогда бы не сообразила, что она — именно та, что им нужна. Оставался единственный вопрос — как проникнуть внутрь и унести цветок-Калеба и ожерелье Элион и при этом не оказаться за решеткой? В квартире, конечно, могло никого и не быть, однако проникновение так или иначе оставалось проникновением. Не успела она раскрыть рот — Рик нажал на звонок и (о Боже!) превратился в крохотную, помещающуюся на ладони змейку. Недолго думая, змейка юркнула в образовавшуюся щель, а Анна осталась один на один с отворившей дверь женщиной.

* * *

Фобос спускалась по гулкой каменной лестнице медленно, обводила пальцами шероховатые камни, мельком проверяла заклинания и руны и глубоко дышала. Воздух здесь казался чем-то вязким и неприятным, напрочь склеивающим легкие, он, казалось, струился вокруг ощутимыми потоками, холодил кожу и противно заползал под одежду. Фобос не морщилась, вдыхала его упрямо, пока он не заполнял внутренности, и выдыхала, ощущая оставшиеся внутри отвратительные частицы. Было темно настолько, что ступеньки казались разверзшейся под ногами бездной, и только блеклые руны едва освещали поднесенные к ним пальцы. Фобос шагала уверенно, потому что знала каждый шаг, каждую ступеньку и выбоину в стене, и ей вовсе не нужен был свет, чтобы спуститься.

Темнота внизу встретила ее гулом собственных шагов, расползающимся по стенам раскатистым эхом и спертым, будто напрочь лишенным кислорода воздухом. Фобос сделала всего несколько шагов, остановилась, точно упершись в невидимую стену, протянула руку и кончиками пальцев коснулась леденящего тонкую кожу камня. Воздух тотчас будто вспыхнул и загудел, с пальцев слетели несколько тусклых огоньков, и Фобос склонила голову набок, скрывая за волосами ухмылку.

— Здравствуй, мама.

Помимо прошлой королевы в помещении высились еще множество изломанных судорогой, объятых камнем отвратительных тел правителей, имена которых никто уже и не вспомнит. Фобос покачала головой, обводя пальцами изуродованные криком губы матери, выдохнула ядовитый воздух, и этот звук разлетелся, затерялся в высоте незримых сводов.

— Прости, не помню твоего имени.

Ложь. Ложь опутывала ее паутиной, сковывала точно неудачливое насекомое и привязывала ко всем этим изрезанным трещинами камням разом. Смешок сорвался с губ ядом, растекся по полу и спрятался где-то под землей, словно дожидаясь своего часа. Фобос расхохоталась, крутанувшись на месте и шлепая ладонью по камню, и, будто спохватившись, резко замолчала, прикладывая ладонь ко рту.

— Ах да, ты ведь не выносишь громких звуков, — ядовито-зеленые глаза сверкнули в тусклом свете, и Фобос по-птичьи склонила голову набок, — не выносила, конечно. Неправильно говорить о мертвых в настоящем времени.

Гортанный смех разнесся по залу, рассыпался эхом и вернулся, путаясь в складках платья. Фобос отряхнулась, презрительно поджимая губы, будто звук собственного голоса казался ей омерзительным, и снова склонилась перед лицом объятой ужасом матери.

— Но больше всего ты не выносишь меня, правда? — тихий шепот слился с отсвистами ветра. — Ведь не родись я, ты была бы жива.

Фобос щелкнула статую по лбу, хохотнула и замолчала, прислушиваясь к чему-то. Звонкая тишина не пропускала звуки, темнота, казалось, наползала со всех сторон, так что слышно было лишь биение сердца единственного живого человека, находящегося здесь.

— Ты правда в это веришь?!! — Фобос оказалась к ее лицу близко-близко, коснулась носом кончика ее носа и оскалилась, отстраняясь. — Веришь, что смогла бы избежать этой участи?!!

Она обвела помещение резким взмахом, вспыхнул, на мгновение ослепляя, свет, и оказалось, что статуй гораздо больше. Словно каменный легион, они стояли ровными рядами, заполняли собой огромное помещение и прятали внутри крупицы отравы, уничтожающей все на своем пути, стоит ей оказаться под светом настоящего солнца.

— Это правда стоило того? — Фобос глубоко вздохнула, и теперь ее голос звучал гораздо тише, почти умиротворенно. — Ты буквально стерла меня, заставила забыть о моем существовании даже себя. Если бы тебе хватило сил, ты бы заставила меня исчезнуть совсем.

Фобос развернулась к ней спиной, заложила руки за спину и принялась неспешно обходить подземный зал. Большинство каменных людей застыли в изломанных позах, но были и те, кто принимал смерть, словно старого друга. Кто-то улыбался, кто-то стоял, закрыв глаза, а кто-то рыдал, и его слезы так и остались навеки высечены в охватившем его камне. Фобос цокнула каблуком, останавливаясь, развернулась и растянула губы в широкой ухмылке.

— Жаль тебя разочаровывать, но с моей смертью отданная сила не вернулась бы назад, — ее голос снова взлетел и также стремительно потух, — хотя ты, конечно, уже не могла об этом думать. Славно, что тебе хватило ума родить наследницу, которой перешел Свет, верно?

Фобос громко цокнула, склонила голову, слушая разлетающееся по помещению эхо, и прикрыла глаза. Некоторые, самые древние статуи пошли рваными трещинами, похрустывали от малейших колебаний воздуха и походили больше на груду камней. Они напоминали людей отдаленно, несли в себе рассыпавшиеся пылью черты и упрямо стояли, хотя казалось, что они готовы рухнуть прямо сейчас.

— Впрочем, у тебя получилось.

Надрывный шепот сорвался с губ, поцеловал открытый лоб каменной статуи и устремился к выходу, путаясь в чужом дыхании. Седрик появился неслышно, он преклонил колено у самой лестницы, замер, точно сам был одной из отвратительных статуй, и рассыпавшиеся по плечам волосы надежно скрыли светящиеся в темноте льдистые глаза. Фобос хохотнула, зашагала к нему, не оборачиваясь, и прошла мимо, бросив холодное «идем». Свет за ее спиной погас, и запретное подземелье, место, таящее в себе самые отвратительные тайны этого мира, скрыла зябкая, вязкая тьма, липнущая к волосам и оставляющая ожоги на коже.

— Это не так, — твердо произнес Седрик, когда они вышли в один из бесконечных коридоров замка.

Фобос на его слова лишь расхохоталась, зажмурилась на мгновение и отбросила волосы, хлестнув идущего позади змея. Ей даже казалось, что она слышала, как сжимаются его кулаки и скрежещут зубы, и это отчего-то приводило ее в еще больший восторг.

Они дошли до другой лестницы и неспешно спустились в помещение гораздо меньшее, но наполненное свежим, сочащимся из стен воздухом. Это не было подземелье, однако тонкие желоба окон-бойниц располагались под самым потолком и совсем не давали света, так что Фобос щелкнула пальцами, запуская в воздух несколько ярких шаров. Седрик застыл посреди помещения, сжимая в пальцах проклятый цветок, и Фобос хохотнула, разворачиваясь к нему лицом. Отчего-то сейчас его покорный вид вызывал раздражение, бурей вздымающееся в груди, а сверкающие магическим светом глаза смотрели слишком глубоко. Глубже, чем она могла позволить даже себе.

— Прекрати лезть в мою душу.

— Тогда не зовите меня так отчаянно.

Седрик смотрел на нее уверенно, но в глазах его плескалось сочувствие. Сочувствие, пожирающее изнутри, раздирающее внутренности, он жалел ее, как какую-то безнадежную нищенку, жалел, возможно, о самой встрече с ней. Ей самой стоило бы заглянуть глубже, но вспыхнувшее и сорвавшееся с губ ядовитым смешком отвращение застило взор кровавой пеленой. Седрик, будто поняв ее без слов, низко поклонился, протянул цветок в раскрытых ладонях и поднялся, стоило Фобос неосторожно коснуться его руки.

— Убирайся, — устало прошептала Фобос, отбрасывая хрустальный цветок к стене.

— Да, госпожа, — эхом отозвался Седрик, в то же мгновение исчезая в тени коридоров.

Фобос коротко хохотнула и на мгновение зажмурилась, словно от яркого, резанувшего по глазам света. Светящиеся шары погасли и загорелись снова, окутали ее мягким сиянием, расчертили тенями белое лицо и рассыпали отраженные от живого хрусталя блики. Цветок едва заметно трепетал лепестками, переливался, казался принявшей странную, причудливую форму водой и вовсе не походил на нечто живое. Фобос прищурилась, подходя ближе и присаживаясь перед ним на корточки, огладила пальцами бархатные листья и резко поднялась, вскидывая руки. Прозрачный купол вспыхнул алым всего на мгновение, затрепетал пожаром и осел на каменные, поросшие плесенью стены. Тихое шипение наполнило комнату, словно сотни змей клубились под ногами, пол, казалось, вздрогнул, и все затихло.

— Поднимайся, — приказала Фобос, опуская руки.

На месте хрустального цветка сидел Калеб, вовсе не похожий на того, кто обычно яростно вещал с помоста в Заветном городе. Зеленоватая в коричневых отметинах кожа казалась мертвенно-бледной, каштановые волосы ниспадали до самого пола, а от мускулатуры не осталось и следа. Он был тонким, словно росток тростника, и длинным, тянущимся к несуществующему свету. Калеб поднял на Фобос полные отчаянной злобы глаза цвета закаленной стали, вытянулся в полный рост и застыл, выжидающе разглядывая создательницу.

— Чего бы ты ни хотела от меня, я не согласен, — выплюнул он, не дождавшись ответа на молчаливый вопрос.

— Жаль, — мурлыкнула Фобос, сцепляя ладони за спиной, — что твое мнение меня не интересует.

— А меня не интересует твое, — зло отрезал Калеб.

Фобос растянула губы в ухмылке, взмахнула рукой — и шептун боком врезался в стену. Сверху посыпались осколки древних камней, припорошили бледное тело и шелестом рассыпались по полу. Калеб кашлянул, цепляясь пальцами за щербатую стену, не в силах стоять, но и не позволяя себе упасть на колени. Фобос одобрительно хмыкнула, сжала кулак, и его подбросило в воздух и обрушило на пол. Тишина воцарилась на несколько долгих минут, Фобос даже заинтересованно подошла ближе, но Калеб был жив. Он рвано дышал, откашливая сгустки зеленой крови, продолжал смотреть непримиримо, пусть даже теперь и снизу вверх. Его лицо постепенно менялось, приобретало все больше человеческих черт, он становился ниже, но крепче, и только глаза оставались прежними.

— Я не твой слуга, — его голос звучал решительно, словно он сам верил в свои слова.

Фобос расхохоталась, опустила руку ему на макушку и сжала в пальцах короткие теперь волосы. Калеб вздрогнул и дернулся, быстро вернул лицу упрямое выражение и протянул руку, чтобы сбросить ее ладонь. Его пальцы застыли в миллиметрах от запястья Фобос, словно натолкнулись на невидимую стену, рука, на которую он опирался, подогнулась, и Калеб рухнул на пол сломанной куклой. Единственным, что помешало его щеке встретиться с острым камнем, была удерживающая его белоснежная ладонь.

— Тогда почему ты боишься? — спросила Фобос, склоняя голову набок так, что волосы платиновым водопадом хлынули на ее лицо.

Калеб отшатнулся, стукаясь затылком о стену, и Фобос хохотнула, отпуская его. Он, словно не мог сам держаться, рухнул на усыпанный каменными осколками пол и закашлялся, изрыгая, кажется последние внутренности. Фобос раскинула руки в стороны и крутанулась на каблуках, хихикнула, точно разбаловавшаяся маленькая девочка, и затихла, слушая неровное дыхание своего непокорного создания. Между ними раскинулся Омут, мерцающий рябью и порывающийся сжаться, и Фобос шикнула, заставляя магический круг слушаться ее.

— Я тебе кое-что покажу, — пропела она, отбрасывая за спину растрепавшиеся пряди.

Картинка вспыхнула не сразу, появилась блекло, но это уже было неважно, когда Калеб увидел то, что она хотела ему показать. Он встрепенулся, приподнялся на сочащихся кровью локтях и жадно уставился в видение. Туда, где на него смотрел он сам, стоящий напротив его товарищей и говорящий его слова, туда, где все внимали и верили не-ему.

— Это не я, — прохрипел Калеб, будто пытался доказать это хотя бы самому себе.

Глаза Фобос сощурились, на ее лице расцвела кровожадная гримаса. Она сложила руки за спиной, топнула ногой, гася Омут, и тот схлопнулся с противным хлюпаньем.

— О, поверь мне, я знаю, — Фобос улыбалась, но голос ее звучал разгневанно, — и меня это беспокоит также, как и тебя.

* * *

Вилл определенно потерялась. Она блуждала по полутемным коридорам уже, кажется, целую вечность, но не находила и намека на огромную библиотеку-лабиринт, в которой они все оказались поначалу. Вилл совсем не заметила, когда осталась одна, она упрямо шла вперед, меряла шагами покатые камни и обернулась только тогда, когда привычный слегка визгливый смех Ирмы внезапно стих. Собственная беспомощность давила горло, она безрезультатно пыталась призвать Сердце, но ничего не выходило. Она будто лишилась сил в самый неподходящий момент и подставила своей слабостью всех остальных.

Слабость накатила на нее с самого утра, но так как они не собирались сегодня на Меридиан, Вилл решила ничего не говорить. Ведь как они смогут положиться на нее в следующий раз, если она может так запросто растерять дарованную ей магию. Вилл не знала, отчего это случилось, не имела ни малейшего представления, единственным достойным внимания событием за последние несколько дней стал визит в магазин дедушки Мэтта странного мужчины, вывернувшего, кажется, из нее всю душу. Но это случилось позавчера, а силы покинули ее только сегодня, да и едва ли обычный на вид мужчина мог быть одним из посланников злодейки-Фобос.

Самым странным было внезапно перестать слышать электроприборы. Холодильник, чайник, телефон и даже разговорчивая кофеварка замолчали разом, но Вилл не придала этому значения, так как привычно опаздывала в школу, а мама уже поджидала ее под дверью. Она попробовала призвать Сердце на одной из перемен, но Тарани увлекла ее разговором, так что на секундную задержку она тоже не обратила внимания. И вот теперь, когда нужно было перевоплотиться, упрямое Сердце не желало показываться. Не работала даже телепатия, хотя Вилл и казалось, что что-то щекотно скребется где-то на задворках сознания.

А вчера вообще все было в порядке, они все вместе прошли сквозь портал и вернулись обратно, и магия работала как положено. Вилл решительно не понимала, что с ней происходит, но спросить ни у кого не могла, потому что внезапно осталась одна в этих бесконечных сырых коридорах. И даже пробирающий до костей ветер казался наполненным злобой и вовсе не походил на теплый ветерок Хай Лин.

Вилл поежилась, натягивая рукава свитера до самых пальцев, и вздохнула. И как они вообще умудрились переместиться из книжного магазина на Меридиан? Да, конечно, Корнелия утверждала, что видела там Фобос, но Вилл отчего-то не думала, что простой книжный, в котором подрабатывает Элион, мог оказаться дверью в другой, враждебный мир. Вилл вообще не собиралась тащиться в какой-то магазин, она на самом деле очень сомневалась, что тиранка-принцесса из параллельного мира всерьез могла оказаться где-то на Земле. Они просто пошли проверить, потому что Корнелия очень уж настаивала, что это действительно была Фобос, и Элион угрожает опасность, но никто из них не думал, что слова Хейл в самом деле окажутся правдой.

Неподалеку что-то грохнуло, и Вилл вздрогнула, останавливаясь. Дрожь охватила тело, а приглушенные звуки надрывного кашля заставили замереть на месте. Вилл застыла посреди коридора, замотала головой на всякий случай, но не увидела никого, кто мог бы издавать страшные звуки. Вспыхнувшее фейерверком любопытство сверкнуло перед глазами, и Вилл сделала несколько шагов вперед, после чего силой заставила себя остановиться. У нее не было сил, чтобы помочь кому-то, она не могла помочь даже самой себе, так с какой стати она продолжала упрямо шагать, будто ее появление могло спасти кому-то жизнь?

Когда звук повторился совсем рядом, тело Вилл прошили леденящие мурашки. Волосы встали дыбом, а пальцы свело судорогой, заставившей вцепиться в собственные плечи. Вилл поморщилась, ощущая стук сердца где-то в горле, и двинулась дальше, потому что возвращаться все равно не было смысла. Она едва не прошла распахнутую дверь, замерла с поднятой ногой где-то посередине и резко отскочила назад. Спиной к ней стояла совершенно точно Фобос, а напротив нее, у дальней стены лежал, уткнувшись с пол, кажется, Калеб. Вилл подалась вперед, вглядываясь в покрытое пылью лицо, и подумала, что видела его только вчера. Еще одно мелькнувшее в голове воспоминание заставило ее распахнуть рот и уставиться в спину говорящей что-то Фобос.

— Ерунда какая-то, — выдохнула Вилл и тут же зажала себе рот.

Фобос резко развернулась, посмотрела точно на нее и раскинула руки точно в приветствии. Вилл поспешно спряталась за стену и упала на корточки, но было поздно. Сердце рухнуло куда-то в пятки и яростно застучало, приказывая бежать, вот только ноги намертво прилипли к полу. Вилл закусила губу, заставляя себя подняться, но поскользнулась и рухнула обратно.

Цокающие шаги казались оглушающим громом, Вилл понимала, что бессильна сейчас, и никого из девочек нет рядом, чтобы помочь. Она попалась как самая настоящая рыбка, клюнувшая на наживку, и теперь Вилл оставалось только ждать и делать вид, что ей вовсе не страшно. Вилл поморщилась, проклиная сегодняшний день, дурацкий магазин и весь Меридиан вместе взятые, подняла глаза на радостно скалящуюся Фобос и выдохнула, вставая перед ней. Фобос оглядела ее с ног до головы и поджала губы, перебирая в пальцах края широких рукавов.

— У меня нет Сердца, — решительно выдала Вилл.

На самом деле ее сердце, упрямое и неугомонное, отплясывало замысловатые танцы в кончиках пальцев, и Вилл горько хихикнула. Если бы оно помогло ей выбраться из этой глупой ситуации, если бы было хоть чуточку таким, как Сердце Кондракара, Вилл бы не чувствовала подкатывающий к горлу страх и возможно смогла хотя бы сдвинуться с места.

— Да, я вижу, — разочарованно выдохнула Фобос, отворачиваясь, — досадно. Миранда!

Девочка с пронзительными голубыми глазами появилась словно из ниоткуда, и Вилл вздрогнула. Она казалась младше всей их компании, выглядела лет на тринадцать, но при этом от нее веяло, так и сквозило странной хищной опасностью. Миранда сверкнула кукольными, будто стеклянными глазами и поклонилась, ожидая приказаний.

— Сопроводи гостей в камеру, — лениво проговорила Фобос, оглядывая лежащего на полу Калеба.

— Да, миледи, — откликнулась Миранда.

Ее голос показался Вилл странным. За по-детски высокими интонациями слышались шипящие и клацающие звуки, будто ее рот был полон длинных острых зубов. Миранда разогнулась и развернулась, будто вовсе игнорируя Вилл и Калеба, и направилась мимо, не глядя ни на одного из них. Вилл, все еще прикованная к месту то ли страхом, то ли чужой магией, вздрогнула, когда ноги сами собой сделали шаг, и оглянулась на поднявшегося Калеба. Все его тело было окутано тонкими, полупрозрачными будто паутина нитями, и именно они управляли им будто марионеткой. С Вилл было тоже самое. Неощутимые на коже нити стягивали руки и ноги, словно немое предупреждение опутывали горло и вели ее вперед, заставляя повиноваться воле кажущегося безобидным кукловода. Вилл почувствовала себя насекомым, мухой, попавшейся в паучьи сети, и это чувство не просто пугало, пускало по телу ледяной ужас, заставляющий цепенеть и почти с интересом разглядывать своего будущего убийцу.

— Располагайся, цветочек, — протянула Миранда.

Вилл, погрязнув в безрадостных размышлениях, не заметила, как они дошли до темницы. Она моргнула, разглядывая проржавевшие толстые прутья, и едва не вскрикнула, когда Калеб мешком рухнул на пол. Она сама покачнулась, когда нити паутины перестали удерживать ее, и почувствовала, как сердце на мгновение замирает от скрежещущего звука захлопнувшейся двери. Спохватившись, она бросилась к закашлявшемуся Калебу.

— Ты в порядке? — взволнованно спросила она неверным голосом.

Лицо его было залито кровью, а одежда, едва прикрывающая покрытое пылью тело — разорвана, так что Вилл отчетливо видела несколько бурых отметин как на лице, а также проступающий сквозь бледность зеленоватый оттенок кожи. Только вот Калебу, кажется, совсем не нужна была помощь, он оттолкнул ее руку и откинулся на стену, с глухим стуком опрокидывая затылок на влажный камень.

— Поторопись и вытащи нас отсюда! — рявкнул он, накрывая глаза ладонью.

Вилл запоздало покраснела то ли от полуобнаженного юношеского тела, то ли от грубого тона, отшатнулась и уселась прямо на холодный каменный пол. Откуда-то капала, путая мысли, вода, и она неожиданно для самой себя всхлипнула, пряча лицо в коленях:

— Я не могу.

— Что значит — не можешь? — спросил спустя почти минуту Калеб. — Ты же стражница, просто превратись и…

— Я не могу! — оборвала его Вилл.

Отчаяние затопило ее с головой, слезы подступили к горлу, и голос из-за них казался совсем детским. Вилл замотала головой, будто стряхивая налипшую паутину, стиснула колени руками и вскинула на Калеба полные слез глаза. Он сидел рядом, смотрел на нее обескураженно и больше ничего не говорил.

— Сердце не слушает меня, я вообще не чувствую его, — Вилл раздраженно всхлипнула и шмыгнула носом, — будто у меня вообще не осталось магии.

Калеб издал горестный стон, скатился со стены на пол и затих. Вилл поежилась от накатившего холода, подула на влажные ладони и растерла их, неожиданно тихо хихикнув. То ли подступающая истерика из слез переросла в смех, то ли вовсе отступила, но Вилл вдруг стало чуточку легче. По крайней мере она не одна в этом страшном подземелье и, пусть она знала Калеба всего ничего, он казался ей достаточно надежным. В конце концов и магия должна была когда-нибудь вернуться, да и девочки наверняка не оставят ее пропажу без внимания.

— Потрясающе, — безрадостно протянул Калеб, будто выражая их общие мысли, и Вилл снова хихикнула, осторожно касаясь его бедра.