Рики-Тики-Тави (джен)

Полуденное солнце заливало учебный класс. Лучи его пронизывали небольшую светлую комнату, причудливо отражаясь от полированного паркета, играя на стеклянных вставках книжных шкафов, заставляя сверкать металлическую чернильницу на письменном столе и мягко окутывая светом пианино начала двадцатого века с клавишами нарвальей кости. Именно на нём Роуз со скукой играла, а точнее сказать, мучила инструмент гаммами под присмотром Элти, сидевшей рядом. Пианино стояло возле открытого окна, и девочка, отвлекаясь от всего на свете, заглядывала туда, мечтая только о том моменте, когда можно будет захлопнуть крышку и уйти на улицу. В саду хорошо — можно спрятаться от всех и залезть на яблоню, а там грызть не до конца созревшие яблоки — стояло очень теплое начало августа. А можно было и прокрасться к прудам и попробовать там поплавать, хотя мама строго-настрого запретила делать это одной. Но мамы-то дома нет, надо только избавиться от контроля няни, Элти. Папа с Драко тоже куда-то ушли и отказались брать Роуз с собой. Ну и пожалуйста!

— Мисс Роузи, вы фальшивите, — наставительно заметила домовушка, — вы сыграли "ля-до-соль", а следовало "си-до-ля". Давайте еще раз.

— Ну, Элти, ну, какая разница, — отмахнулась девочка и встряхнула белокурой, туго заплетённой косичкой, впрочем, готовясь переигрывать — с Элти особенно не поспоришь. Вернее, спорила с ней Роуз часто, только переспорить не удавалось. Но скорее бы на волю!

— Как это какая? — фыркнула эльфийка. — Это совсем разные звуки, мисс!

— Ну и что с того, — пробурчала Роуз, начиная переигрывать упражнение, — кому вообще нужна эта музыка?

— Миссис Нарцисса велела вам отрабатывать, — нудным голосом проговорила ее надзирательница Элти, — и потом, вам же нравится, как играет ваша maman.

— Вот именно, Элти! — воскликнула юная мисс Малфой и прекратила играть, найдя очередной аргумент. — Мне нравится, как играет мама! Но не играть самой!

— Мисс, надо переиграть, вы же не хотите расстроить вашу матушку, — ласково проговорила домовушка, надеясь образумить девочку. Та задумалась — действительно, огорчать маму не хотелось, но и играть вредные гаммы тоже!

— Не буду переигрывать, надоело! — произнесла она, с тоской смотря в окно.

— Мисс, — укоризненно вздохнула Элти, но Роуз уже понесло:

— Не хочу! Не буду! — она резко ударила по клавишам — те издали обиженный звон — и захлопнула крышку инструмента.

— Мисс Роуз, как вы себя ведете? — охнула домовушка, недовольная выходкой своей воспитанницы. Впрочем, попытки заставлять её что-то делать всегда приводили к спорам и ссорам, но сейчас, как назло, никого из старших не было дома, чтобы угомонить девочку.

— Оставь меня в покое! — Роуз раскраснелась, ощущая злое упрямство, — Дурацкое пианино, дурацкая музыка!

— Мисс Роуз, ваша maman очень хочет, чтобы вы хорошо играли, — эльфийка осторожно коснулась плеча девочки,— вы же можете переиграть, вы большая молодец, и вам это не трудно. Ну же, не расстраивайте миссис Нарциссу, мисс Роуз. Она вас очень любит, а вы не хотите сыграть, не хотите её порадовать, как же вам не стыдно! Вы, наверное, мисс Роуз, не любите вашу матушку, раз не хотите хорошо сыграть! Ведь когда вы этого хотите, вы так замечательно играете! Если вы будете много упражняться, сможете играть дуэтом с мастером Драко! — вдохновенно произнесла Элти, умильно глядя на Роуз своими огромными глазами. — А ведь от вашей матушки достанется ещё и Элти, за то, что она вас не может уговорить. Неужели вы так бессердечны, мисс Роуз? — эльфийка заломила руки. Роуз недоуменно и растерянно взглянула на домовушку:

— Почему не люблю? Почему тебя накажут, Элти? Я не понимаю.

— Ну, как же, мисс! Элти накажут, она не выполняет своих обязанностей, а ведь Элти доверили самое ценное! А вы... Вы не хотите постараться для вашей maman, не хотите её порадовать, и что Элти накажут, вам совсем безразлично, мисс Роуз...

— Но это не так! — воскликнула девочка возмущённо. Она часто дышала, глаза её блестели, от энергичных мотаний головой светлые волосы растрепались, создавая ореол из кудряшек вокруг лица, теперь побледневшего. — Я люблю маму, очень люблю маму! И я не хочу, чтобы тебя наказывали, это нечестно!

— Ну, тогда мисс Роуз, переиграйте гаммы, — Элти снова открыла крышку пианино. Тяжело вздохнув, Роуз снова принялась нажимать на клавиши, куда более старательно, чем прежде, но уже с совершенно несчастным видом. Даже выбившиеся пряди волос тоскливо поникли. Однако, после пятой поправки от Элти, мелодия была сыграна как надо.

— Ну, теперь все? — обречённо спросила Роуз, уже и не надеющаяся на свободу. Домовушка взглянула на неё с сомнением, смешанным с сочувствием:

— Мисс, давайте ещё три раза подряд чисто, и вот тогда все.

— Ну, Элти, — взмолилась Роуз, не верящая, что сможет ещё раз это сыграть, — ну я больше не могу!

— Можете, мисс, можете и должны! Надо продолжить занятие, — ласково, но строго проговорила Элти, — прекратите упрямиться, мисс Роуз!

Роуз вскочила на ноги:

— Кому надо, пусть тот и продолжает! А я не могу больше! Даже ради мамы, Элти! Я скажу, что это я виновата и тебя не накажут!

— Мисс Роуз! — вздохнула эльфийка. — Просто сыграйте. Сыграете хорошо, и тогда, вы же знаете это, миссис Нарцисса обязательно наградит вас!

— Лучшая награда — это не учиться играть! — недовольно буркнула девочка, скрещивая руки на груди.

— Вот выучитесь, и не будете играть, — у Элти уже трепетали кончики ушей. Это означало, что ее терпение на исходе, но нынешнее упрямство Роуз не позволяло той уступить, тем более пальцы уже болели — по правде сказать, не столько из-за пианино, сколько из-за сорвавшейся вчера тетивы, когда она в саду сама мастерила лук и училась из него стрелять:

— Какой в этом смысл! Не хочу! Надоело всё! — Роуз упрямо закусила губу, принципиально не глядя на свою надзирательницу.

— Мисс Роуз, если вы не возьмете себя в руки, то будете сидеть в этой комнате до возвращения вашей maman! — терпение Элти окончательно лопнуло, и она с громким щелчком испарилась. Роуз пожала плечиками, чувствуя себя по-прежнему несчастной. Она попробовала вылезти в сад, надеясь там развеяться. Но открытое окно не позволяло ей выйти — каждый раз, залезая на подоконник, она ощущала невидимую, но плотную стену из воздуха, не дававшую ей высунуть руку, не говоря о большем. Эта несвобода окончательно расстроила Роуз, на глаза её навернулись слезы. Сердито утерев их рукавом повседневного платья, голубого с белыми кружевными рукавами и воротом, она двинулась вдоль книжных шкафов. Здесь стояли и детские книги, в том числе маггловские, и учебники. Роуз задумчиво посмотрела на манившие её корешки, крутанулась на каблучках и выбрала книгу, в которую попала пальцем. Это были сказки Киплинга, часть которых ей мама когда-то читала. Она открыла книгу на первой попавшейся сказке и, удобно усевшись на подоконнике, потерялась для окружающего мира.

Особенно её покорила сказка про Рики-Тики-Тави, смелого мангуста, победившего коварных змей. Эту сказку в конце сборника она перечитала дважды, прежде чем отложила книгу. Настенные часы показывали уже больше трёх, очень хотелось есть, но сдаваться и играть гаммы не хотелось гораздо больше. Читать больше не было сил и желания, что же делать? Взгляд Роуз упал на указку около доски. Она взяла её, придирчиво осмотрела и сделала выпад. Это была, конечно, не достойная замена шпаги, но и не самая плохая альтернатива. Медленно отложила указку и принялась разминаться. Закончив разминку легкой растяжкой и отжиманиями, Роуз вновь взяла указку. Она отрабатывала все известные ей упражнения, пытаясь взглянуть на себя со стороны. Роуз оценивала себя методично, стараясь не пропускать ни одной своей ошибки. Наконец устав, она села на пол и начала тянуться.

Утомленная и голодная Роуз села на подоконник и задремала. Снилось ей, что она мангуст и охотится на Нагайну.

"Интересно, — подумала она сквозь сон, — а как выглядит живой, а не нарисованный мангуст?"

Разбудил ее голос мамы:

— Роузи, Роузи, просыпайся.

Та нехотя раскрыла глаза. Искоса посмотрела на маму: усталая, но вроде не сильно недовольная. Мама присела рядом с дочерью на подоконник, вынуждая ту потесниться.

— Мам, я не хочу заниматься музыкой! Не ругай Элти, это я отказалась! — затараторила Роуз, не давая вставить матери не слова. — Я не могу так больше, музыка — это не мое, понимаешь, мам?

Та немного печально покачала головой:

— Роуз, ты меня очень огорчаешь. Я, разумеется, не буду ругать Элти, потому что это ты не слушаешься. Но ты уже взрослая девочка, Роуз. Тебе целых шесть лет! И тебе необходимо научиться очень многим вещам, а особенно — дисциплине. Понимаешь, дисциплине... Я не просто так хочу, чтобы ты училась музыке, милая. Есть вещи, которые тебе обязательно нужно знать, чтобы потом было легче. Музыка даст тебе гибкие пальцы, Роуз, а это отнюдь нелишнее, когда ты колдуешь.

— Ну, ма-ама, — с мольбой произнесла Роуз, заглядывая Нарциссе в глаза. Та мягко улыбнулась и убрала прядки с лица девочки:

— Что, Рози?

— Без вариантов тут, да?

— Без, Роузи, — мама взяла её на колени, прижалась губами к макушке, — но мы можем после обеда сыграть в четыре руки.