Работа для ведьмы из хорошей семьи (джен)

Хмури улетел в Белфест до воскресенья. Шеф не представлял, до чего это было кстати — потому что ученица не собиралась слушаться учителя. Совесть ее не мучила от слова «совсем». Наивный Хмури (не иначе, бывший гриффиндорец) всего лишь взял с нее честное слово, что она выполнит все его инструкции, в том числе спокойно его дождется. Этический кодекс, сдобренный мировоззрением Блэков, не одобрял нарушение обещаний, тем более данных «своему» — но ради семьи допускалось и не такое. Она ему Нерушимый обет давала? Нет! Значит, ее право распорядиться информацией шефа так, как она посчитает нужным.

Она собиралась сама выследить похитителя. У Хмури, без сомнения, получилось бы гораздо лучше — но на обращение с подозреваемыми в аврорате она уже насмотрелась! Если преступник попадет на «этаж 0» — к гадалке не ходи, все допросы пройдут впустую!

Хмури выдал Белле копию свитка с именами и приметами пропавших, велев выучить наизусть — на всякий случай. В Хогвартсе слизеринка не утруждала себя запоминанием того, что было неинтересно — всякого там зельеварения или ухода за магическими существами — и, как следствие, не вылезала из отработок. Но за сухим списком стояли жизни волшебниц, судьбу каждой из них могла разделить ее сестра, и нужные сведения как-то невзначай выучились сами.

— Папа, можно к тебе?

Лорд Блэк работал у себя в кабинете над новым законопроектом. Выборы он выиграл незадолго до исчезновения средней дочери, и семья не успела толком порадоваться его победе. Белле показалось, что отец работал без особого интереса и был рад прерваться.

— Мне, может, придется уехать в командировку с мистером Хмури.

Отец медленно кивнул.

— Я не могу пока рассказать цели и задачи, это все конфиденциально…

— Неважно. Хмури я доверяю. Уверен, что ты успешно выполнишь задание, если будешь его слушаться.

— Не волнуйтесь, если я не буду выходить на связь пару дней. Мы в Ирландию полетим. Кстати, может, там путного медиума найду.

Сигнус Блэк снова кивнул. Белла — умница! Этот любитель мухоморов из аврората сразу не вызвал у него доверия.

— Оставляю тебе вот это, — она сняла с шеи медальон. — Маме не говори, пожалуйста.

Отец нахмурился, оберег не взял.

— Это ещё с какой стати?

— Мистер Хмури сказал — я должна смотреться безобидной, нельзя быть с головы до ног увешанной артефактами. Те, кого мы ищем, насторожатся, и ничего не выйдет.

— Допустим… но я не могу отпустить тебя без всякой защиты. Возьми-ка вот это, — Сигнус Блэк отвернулся к шкафу, достал оттуда хрустальный флакон. — Это «Стойкость». Повышает сопротивляемость к темной магии и боевым заклинаниям, правда, не ко всем.

Белла взяла флакон, повертела в руках, посмотрела на свет. Зелье было прозрачным, изумрудно-зеленым, с серебристым осадком на дне. Слизеринские цвета зелья показались ей хорошим знаком, теперь Меда просто не может не найтись!

— Что еще я могу для тебя сделать?

Белла задумалась. Она была так сосредоточена на том, чтобы никто не помешал ей слинять из дома, так привыкла, что волшебная палочка выручит ее в любой ситуации, что не знала, о чем просить.

Сигнус Блэк улыбнулся — впервые со дня исчезновения Андромеды.

— Понимаю. В таком случае держи еще вот это — антидот к Веритасеруму, вдруг пригодится? На сколько, говоришь, вы едете?

— Пока не знаю…

— Тогда вот еще настойка-пролонгатор. Правда, она не совсем удобна, продолжительность действия сложно прогнозировать — в сочетании с ней антидот будет действовать от пяти до пятнадцати дней, а «Стойкость» — от двух недель до месяца. Уверен, тебе хватит за глаза. Когда и сколько принимать — решай сама, но будь любезна не делиться этими зельями с Хмури.

— Спасибо. Пойду собираться, пап.

— Не забудь попрощаться с матерью, — с нажимом проговорил отец.

Если бы не приказ отца, Белла со спокойной совестью сбежала бы без всяких прощаний. Нарси — мелкая еще, на фига ей что-то объяснять? Это Белла, как старшая, имела право спрашивать, как сестры себя чувствуют, почему у них такие хреновые оценки и кто присылает им столько писем. А сама она не обязана была отчитываться перед младшими. По крайней мере, так считала сама Белла. И уж тем более ей ни к чему была порция причитаний, упреков и наставлений… хотя, пожалуй, ни одной замшелой мудрости на тему «поведение настоящей леди из рода Блэк в командировке» мать еще не припасла — за неимением опыта.

— Только если ты будешь рядом. Понимаю, звучит по-детски — но я не хочу сейчас это все выслушивать. Голова другим занята.

— Конечно. Пойдем. И помни — я горжусь тобой.

Как и планировал Хмури, Белла решила начать с площади Мерлина. Она неторопливо бродила туда-сюда, заглядывала в витрины. Сверху сыпался мокрый снег, но она не чувствовала холода — сказывалось нервное возбуждение. Рождественская суматоха уже сошла на нет, но разноцветные гирлянды по-прежнему украшали голые деревья, фонарные столбы, магазины. Белла присела на каменный парапет у подножия статуи Мерлина — общеизвестного места встречи. На ее глазах рядом со статуей встретились несколько разнокалиберных парочек. Девушка, которую никто не встретил, одинокая и неприкаянная, будет привлекать внимание, скоро к ней п о д о й д у т. Почему-то она была уверена, что преступник — мужчина. По площади шлялась масса народу, снег под ногами давно превратился в грязное месиво. Белла внимательно рассматривала прохожих, жадно всматривалась в каждую мелочь, неумело пыталась почувствовать ауры, считать настроение. Крепкий старикан с мешком через плечо? Круглолицый бородач, шагающий вперевалку? Один из вон той компании малолеток? Кто???

На нее тоже смотрели с интересом. Белла взяла самую простую из мантий, заплела буйные кудри в две косы и была очень собой довольна. Она, должно быть, выглядит как грязнокровка из семьи со средним достатком — вроде то, что надо. А вот как, интересно, она должна «выглядеть беззащитной»? Несколько раз к Белле подходили знакомые. Хорошо иметь репутацию экстравагантной и даже слегка чокнутой! Ни родители однокурсников, ни другие знакомые из чистокровных семей, ни профессор Флитвик не удивились, с какой стати старшая из сестер Блэк гуляет вечером без сопровождения. Ее учтиво расспрашивали о делах отца и здоровье матери — и Белла вынуждена была выжимать из себя какие-то светские вежливости в ответ, хотя ее подташнивало от волнения. Хмури допускал возможность, что похититель может оказаться и чистокровным — почему нет? — и даже из привычного круга общения Блэков. Девушка напряженно ждала, что ее или уведут из людного места, или дадут в руки нечто, что окажется портключом, и вот тогда нужно будет действовать быстро, жестко, у нее не будет права на ошибку! Но знакомые, все как один, потратив несколько бесценных минут, раскланивались и сваливали. Больше всех ее вывел из себя Кэрроу-старший, которому приспичило красочно выразить сочувствие по поводу исчезновения Андромеды. Ему-то что до этого, у Кэрроу не такие уж близкие отношения с Блэками! Наконец и этот отошел, посоветовав ей на прощанье — какая наглость! — «обращаться за помощью, если что»! Опять не то, все не то!!!

Время таяло на глазах, просачивалось сквозь пальцы, час за часом сжирало сегодняшний вечер — ее единственный шанс. Зря она не пошла на поиски в пятницу, после встречи с Хмури! Но их разговор затянулся заполночь, а время, когда пропавших волшебниц видели в последний раз, колебалось от семи до одиннадцати вечера. Вот и решила отложить поход на площадь Мерлина до субботы — как говорил шеф, «ради чистоты эксперимента»… и, кажется, все испортила.

Белла запрокинула голову, уставилась в вечернее небо. Отвратительный грязно-оранжевый оттенок, не видно ни одной звезды, понять, сколько времени, невозможно. Это все маглы! Так освещают свою часть города, что потеряли всякую связь с природой! Волшебники упорно делали вид, что существование маглов их не касается, что они живут где-то в параллельном мире. Только вот стоит ей, допустим, невинно полетать на метле — всю голову сломаешь, пока выберешь маршрут, не проходящий над землями маглов. Когда ее, Родольфуса и Рабастана маглы заметили однажды в небе над небольшим магловским городом, комитету маглоприемлемых объяснений пришлось придумать легенду об НЛО над Англией. Это было бы очень забавно, если бы потом родителям всех хулиганов не пришлось объясняться с отделом чистильщиков памяти и платить крупные штрафы. То, что Белле тогда запретили колдовать в течение недели, было не так обидно, как ледяное недовольство отца. Нет, радость от безбашенного полета того не стоила.

А эти магловские летательные аппараты, которые с адским шумом полосуют небо днем и ночью! Особняки большинства чистокровных были зачарованы, кажется, со всех сторон, но стоило выйти за порог — Беллу начинали преследовать убийственные, неживые запахи, которым и названия-то нет, навязчивая чужая музыка… Показываться маглам на глаза — не смей, называть грязнокровок грязнокровками — даже не вздумай… А сейчас, допустим, волшебники спокойно прогуливались, болтали, одни пели пьяными голосами, другие скандировали кричалки во славу Холихедских Гарпий… и, кажется, искренне не замечали шума магловских улиц — однообразного, гнетущего, пугающего. Интересно, можно зачаровать всю эту площадь так, чтоб сюда не проникали магловские звуки? Только вот небо не зачаруешь, оно — общее!

Маглы портили ей жизнь, даже не зная о ее существовании. Ее любимый, тонкий и прекрасный мир засунули в резервацию, ограничили множеством законов и запретов, а ей пытаются внушить, будто волшебники пошли на всё это добровольно, а Статут Секретности приняли ради собственного удобства! Задумавшись, Белла случайно уставилась на прохожего, не представляя, насколько жестоким было выражение ее лица. Волшебник ответил ей испуганным взглядом и исчез из ее поля зрения.

Даже странно, что ее до сих пор ни разу не приняли за проститутку. Наверное, так и должно быть? Все эти пропавшие домохозяюшки вряд ли выглядели как потаскухи! Белла зло усмехнулась, и еще один волшебник отвернулся от нее и поспешил пройти мимо. Еще один мужик, немолодой, но симпатичный, неспешно направился в ее сторону… точно в ее! улыбнулся! неужели то, что надо?

Волшебник приметил красотку издалека. Она была такой юной, трогательной, такой неуместной на вечерней площади — толстые черные косы, перекинутые на грудь, румяные щечки… Видно, ждала кого-то — и не дождалась. Он как раз предпочитал именно таких — молоденьких и наивных. Он пригладил седеющую бороду, очаровательно улыбнулся и уже открыл рот, чтобы начать диалог.

Девчонка наклонила голову набок и уставилась на него с нехорошим прищуром. Больше всего она напоминала вампиршу, думающую, покусать этого или выбрать кого-то повкуснее. Волшебник закрыл рот и, как загипнотизированный, молча уставился в ее большие черные глаза. Девчонка напряженно улыбнулась и спросила:

— Ну?!

— Простите, я, кажется, обознался, — волшебник взял себя в руки и свалил.

Мда. Вызвать отвращение с первого взгляда — таких рекордов она еще не ставила! Впрочем, только ленивый не говорил Белле, что она странная, ненормальная, больная на голову — и комплексовать на эту тему она будет позже. Может, она и неправильно все делает — но из этого вечера она выжмет максимум! Что там начальник говорил — «прислушайся к себе»? «Неусыпная бдительность»? Внутренний голос говорил, что ей ни в коем случае нельзя уходить с площади, что сегодня она УЗНАЕТ — или ей просто хотелось в это верить? Может, все предчувствия — всего лишь тревога за Меду пополам с охотничьим азартом? Кажется, впервые в жизни Белле показалось, что мать была права — надо было развивать интуицию…

Белла скинула с головы капюшон, и снег полетел прямо ей в лицо. Стянула с рук высокие перчатки и сунула в карман. Дальше она будет строить сиротку, обиженную жизнью, во всех этих тавернах и кафе. Тут погреется, там купит чашку чаю, сям — ломтик хлеба. Как только у нее как следует замерзли пальцы, уши, кончик носа, она решила, что достаточно вошла в роль, и пошла к первому выбранному кафе.

Войдя, Белла остановилась на пороге и стала неуверенно осматриваться — симулировала растерянность и одновременно оценивала обстановку. Жарко натоплено, простые деревянные столы, не слишком чистый пол, а вот и меню — доска со множеством меловых надписей. Блюда примитивные, цены, по меркам аристократки, смешные. Вроде то, что надо — любая из пропавших девушек могла зайти сюда пожевать.

Хозяйка обслуживала посетителей сама. Толстая уютная тетка, волосы собраны на затылке в неряшливый кукиш, спокойные маленькие глазки, руки — как окорока, правая замотана толстым слоем белой ткани. Замерзшую девушку с красным носиком она приняла как родную.

— Добрый вечер, мисс. Замерзли? Пожалуйте к камину — вот сюда, за перегородочку! Чаю? Глинтвейна? А из горячих блюд у нас сегодня…

— Нет-нет, только чашку чаю, пожалуйста.

— Снегопад-то вон какой! Может, все-таки глинтвейна?

— У меня не так много денег с собой, — Белла тут же испугалась, что ответила слишком резко, и жалостно шмыгнула носом.

— Ну, как скажете. Неуютно сегодня на улице, а? И поздно уже. У меня-то хорошее кафе, спокойное — но вообще по вечерам здесь, на площади, не слишком безопасно. Вам бы следовало уже быть дома, мисс.

— Некуда мне идти, — проговорила Белла и вздохнула.

— У вас что-то случилось?

— Да так, — Белла вздохнула еще тяжелее, ой, кажется, переигрывает! Но хозяйка смотрела все так же участливо. Чайник уже вовсю кипел, но хозяйка не торопилась отойти — благо остальные посетители вели себя спокойно. — У меня неприятности на работе, с начальником поссорилась. ОЧЕНЬ сильно поссорилась. И отец мной недоволен… Он часто бывает недоволен, он такой строгий! Я должна была удержаться на работе любой ценой, понимаете? А теперь как жить — неясно, на что — непонятно…

— Вон оно что, мисс… Наверное, вся семья за вас переживает?

— Никто не переживает, уж поверьте! Никому из них это и в голову не придет!

Строго говоря, все сказанное было правдой — но как преподнесено! Белла так вошла в роль, что аж самой себя жалко стало. Толстуха бросила на нее сочувственный взгляд и наконец пошла заваривать чай. Вернувшись с подносом, она успокоительно заворковала, что обычно не сдает комнаты, но сегодня у нее чисто случайно свободна мансарда, почему бы гостье не переночевать сегодня наверху, а завтра они вместе подумают, как ей быть, утро вечера мудренее… Продолжая говорить, хозяйка составляла на столик чайник, молочник, сахарницу, чашку с ложечкой, вазочку с крекерами. Наконец замолчала и сложила толстые руки на выпирающем животе.

— Что у вас с рукой? — не удержалась Белла.

— Обожглась, мисс. А заживляющее зелье у меня перестояло чуток, вот и пришлось закрыть повязкой — чтоб не высыхало так быстро.

Ерунда какая-то… никогда о таком не слышала! И, в конце концов, есть же Ревиталио!

А тетка все стояла рядом, нависая над столом. Белла развязала кошелек, выложила на стол несколько монет. Хозяйка вежливо улыбнулась, но не уходила.

Вдруг до Беллы дошло, что тетка не сводит глаз с ее рук. Повязка-то у нее на руке льняная, да еще такая толстая — прекрасный изолятор магии! Всю посуду она переставляла с подноса правой рукой — не хотела прикасаться к ней голой кожей, один из предметов на столе — портключ! Да еще от остального зала ее скрывает деревянная перегородка — здесь можно исчезать, появляться, никто и не заметит!

Белла внимательно глянула в лживые маленькие глазки, порадовалась, что, уходя из дома, залила в себя все отцовские зелья, и решительно взялась одной рукой за чашку, а другой — за чайничек. Стол, камин и трактирщица пропали, Беллу со страшной скоростью потащило куда-то в темноту и, кажется, перевернуло вверх ногами.