Сочельник (гет)

Я проснулся по будильнику в восемь часов утра, как и всегда в выходные, встал и раздвинул шторы на окне, чтобы солнечный свет заполнил мою комнату. На улице шёл снег, всё было белым-бело, так красиво, что будто в сказку попал. Я быстро оделся в тёмно-синие брюки чинос, светло-коричневую футболку с длинным рукавом, чёрный кожаный браслет и коричневые кожаные низкие кеды. После я привёл свои лицо и волосы в порядок, напевая какую-то назойливую новогоднюю песенку, и уже собирался взять телефон, чтобы написать Арианне, как в мою комнату вошла Эвис.

Она была счастлива, словно ребёнок, как и во все другие праздники, но даже сейчас она не уступила родителям и не нацепила на себя платье, как у какой-нибудь куклы, а надела футболку с круглым вырезом и горизонтальными чёрными, белыми и бордовыми полосками, голубые джинсовые шорты и такие же низкие кеды и свой любимый золотой вязаный открытый кардиган.

Эвис быстро подошла ко мне, словно подлетела, выхватила мой телефон и засунула в свой задний карман:

— Забыл, что сегодня день без телефонов?

— Прости, забыл, — я развел руками. А ведь я и вправду забыл, что у нас с самого детства существует правило, что во время праздников все сдают свои телефоны и складывают в коробку, чтобы мы смогли пообщаться, а не тупо сидеть в них. Мне это нравилось. Я вообще не фанат телефонов, ну, до последних нескольких дней, а тут можно без них провести весь день, и тебя никто в этом не упрекнёт. Мне кажется, это было единственное идеальное правило в моей семье.

— Итак, мой самый любимый братец во всей Вселенной, хоть ты полнейший придурок и супер-скрытный засранец, я не могу тебе не вручить этот супер-пупер-крутой подарок. Прошу, не благодари, можешь, конечно упасть на колени и восхвалять меня, но благодарить не надо, — Эвис протянула мне коробку средних размеров в новогодней упаковочной бумаге с ёлочками и шикарным красным бантом. Я расплылся в улыбке, взял подарок, но благодарить не стал, как сестра и спросила.

Я присел на кровать, чтобы было удобнее распаковывать подарок, затем снял бант и разорвал упаковочную бумагу. Под ними была бежевая коробка с почты. Я с опаской посмотрел на сестру. Как-то раз она подарила мне такую же коробку, когда до этого расхваливала свой подарок около месяца, а в итоге там была обычная маленькая фигурка ангела, которые я терпеть не могу, запакованная в тысяча и один слой различной бумаги. Ей было смешно, и я был рад, а в итоге даже поставил этого ангелочка на полку в своём книжном шкафу.

Эвис на мой взгляд лишь пожала плечами и ухмыльнулась.

«Ох уж эта дьявольская улыбочка. Явно тут что-то не так».

Я осторожно открыл коробку и увидел много пенопласта, прямо кучу. Признаться, мне было страшно совать туда руки. Вдруг моя сумасшедшая сестра решила мне подарить какого-нибудь паука без террариума? Бр-р-р, мерзость. Но всё-таки я засунул свои трясущиеся руки в эту коробку, а когда они дотронулись до чего-то холодного, я дёрнулся от испуга. Ну, хотя бы не живое. Я собрал всю свою смелость в кулак, уменьшил выработку окситоцина, дофамина и адреналина и достал это что-то холодное и такое страшное. Как оказалось это был обычный «635CL». Ну как обычный... БОЖЕ! ЭТО ЖЕ «POLAROID SUPERCOLOR 635CL»!

— Э-Эвис... — я хотел поблагодарить сестру, но не нашёл даже одного слова.

«Как она узнала, что я мечтаю об этом фотоаппарате мгновенной печати? Она поэтому назвала меня скрытным, потому что я не рассказывал о моей мечте? Как она смогла купить его без ведома родителей? Они ведь все карточки отслеживают? Неужели она копила? Боже, моя сестра хоть и самая классная, но всё равно сумасшедшая».

— Молчи, сказала же, никаких благодарностей. А так как из-за той очаровательной незнакомке из тюрьмы ты ни о чём другом, как о ней, думать и не мог, и я уверена, что ты забыл купить нам подарки, я попрошу лишь одного взамен... — она немного помолчала, ухмылка слезла с её лица, и она искренне улыбнулась, — Делай как можно больше снимков, чтобы заполнить мой второй подарок, — она протянула мне прямоугольную коробку, так же запакованную, как и фотоаппарат, но тут было понятно, что это какой-то альбом,. — А когда заполнишь, то подаришь его мне.

Я снова снял бант и разорвал упаковку, а после достал несколько кассет для фотоаппарата и альбом с чёрной обложкой и местом, куда можно вставить фотографию, но сейчас там красовалась бумажка, на которой было написано: «٭Для шикарных снимков моего великого брата. Люблю тебя٭». Я был в полнейшем шоке. Я и не думал, что Эвис так хорошо меня знает.

— Боже, Эвис, прости, я и правда совсем забыл о подарках.

— Повторюсь, я уже привыкла, что ты такой дурень, — она потрепала меня по волосам. — Но я уверена, что сюрприз, который ждёт тебя внизу, тебе понравится намного больше, — Эвис подмигнула и ушла, оставив меня в полном недоумении.

Я быстро спрятал подарки сестры, чтобы их случайно не нашли родители, иначе меня бы реально убили, а после быстро вышел в коридор и спустился по лестнице. Я смотрел себе под ноги, поэтому чуть не столкнулся с девушкой, лет двадцати двух, с чёрно-красными волосами до лопаток и голубовато-серыми глазами. Она была одета в красное бархатное платье с плиссированной юбкой и чёрные замшевые массивные ботильоны. Это была Дженел — девушка моего старшего брата. На её лице, кроме милой улыбки и лёгкого макияжа, красовался шрам, проходящий через слепой глаз. Она получила его, когда попала в аварию в тринадцать лет, полностью потеряв возможность видеть правым глазом, но при этом всё равно никогда не унывала. Если честно, я ей восхищался.

— Привет, Джас, как ты? — раздался её мелодичный и плавный голос.

— Всё в порядке. А что ты тут делаешь?

— Немного грубо, но меня пригласил твой брат, когда собрался ехать сюда.

— Так он тоже тут? А не знаешь где?

— Он на кухне.

— Хорошо, спасибо.

Я быстро пошёл на кухню и резко остановился, увидев широкие плечи моего брата. Его зовут Дональд, ему двадцать три, у него шоколадные волнистые волосы и глаза цвета хаки, парень под два метра с голливудской улыбкой, телосложением греческого бога и харизмой, так и льющейся из него. Он учился в Торонтском университете на нейрохирурга уже пять лет, и ему это действительно нравилось, в отличие от меня. Меня тошнило от всего этого. Но я был рад, что он нашёл своё призвание: он сможет помочь многим людям, как мне кажется.

Мы немного постояли, молча смотря друг на друга. На нём были белая футболка с круглым вырезом, белые брюки чинос и бежевые замшевые ботинки-дезерты. На наши лица не пришли улыбки, и мы не обнялись. Мы были единственными в нашей семье, кого мужской кивок, сдерживающий любые эмоции, вполне устраивал. После мы нацепили куртки и вышли на задний двор.

Погода была шикарной, мы сели на лавочки и какое-то время сидели молча, вдыхая свежий воздух и наслаждаясь утренним морозом. А после немного поговорили ни о чём, обсуждая погоду, дела друг друга и что нового произошло в наших жизнях. Конечно же, про Арианну я не сказал ни слова. Но вот Дон — так все в нашей семье звали его с того самого момента, когда он на один год в пятнадцать решил стать крутым — начал ёрзать. Тут явно было что-то не так, и я решил спросить, что:

— Эй, случилось что-то, о чём наши родители знать не должны?

— Ну, у меня есть для тебя подарок, но если хочешь получить его, то должен дать совет, — брат хмыкнул, подмигнул и откинулся на спинку лавки. Я рассмеялся и кивнул в знак согласия, после его он отдал мне коробку в подарочной упаковке в горошек, но без бантика. Дон так же, как и я, совершенно не умел завязывать их, — Вот, только обещай, что откроешь вечером, пока никто не видит.

— Боже, почему почти все в моей семье такие психи? — фыркнул я. — Ладно, обещаю. А теперь, какой совет я должен тебе дать?

— Ты же знаешь, что я встречаюсь с Джен уже семь лет? — я кивнул, и он достал маленькую синю бархатную коробочку, а после продолжил: — Я хочу ей сделать предложение, но не уверен. Не то, чтобы я не любил её или что-то такое, нет. Просто... А вдруг она не хочет этого? И я не знаю, что мне делать.

— Ну, если при каждом взгляде на неё твоё сердце начинает биться сильнее, если думаешь о ней каждую секунду, а любое её смс вызывает внутри тебя дрожь, которая даже непонятно почему появилась, то лучше не упускать своего счастья, — пока я говорил, я смотрел на свои ноги, которыми вырисовывал на снегу различные узоры, а, взглянув на брата, увидел то, чего боялся больше всего. Он понял, что я говорю не о Рут. Но я был благодарен ему, что он промолчал и не стал меня допрашивать. После нас позвала мама, и мы ушли.

* * *

Весь день был просто шикарным. Целый день без телефонов, в обществе брата, которого я видел чуть ли не два раза в год, если не меньше, его крутой девушки, моей сумасшедшей сестры и родителей. Куча еды, литры шампанского и куча денег на мою карточку от родителей. Хотя были и минусы, к примеру, то, что отец чуть ли не каждый тост говорил, как мечтает увидеть меня врачом и как я буду спасать человеческие жизни, от чего меня начинало мутить. А так весь день прошёл просто идеально.

Я, жутко уставший, но и настолько же счастливый, пошёл в душ. Тёплая вода расслабила меня и немного привела в чувства, благодаря чему я немного взбодрился. По выходу оттуда меня схватила Эвис, приобняла и сделала фото на фотоаппарат, который мне подарила. Конечно же, на фото я вышел просто ужасно: растрёпанные волосы, испуганные глаза, красные щёки после душа — просто кошмар.

— Что ты делаешь? Зачем ты его достала? А если родители увидят?

— Боже, Джас, харе паниковать. Тебе давно уже пора было признаться родителям в своём увлечении, даже если папа не очень будет рад, — она вернула на место фотоаппарат.

Хорошо, что у каждого из нас у каждого была собственная ванная. После она снова подошла ко мне.

— Ладно, день закончен, поэтому ты можешь снова сидеть целыми днями в своём телефоне, — Эвис достала из заднего кармана мой телефон и протянула его мне, я его быстро забрал. — Не парься, я не залазила в него. Мне не интересно, какую ты там порнуху смотришь, — на мой возмущённый взгляд она лишь посмеялась и прошла к двери. — Сладких снов.

После Эвис вышла, а я упал на кровать и чуть не вырубился, как услышал звук оповещения на телефоне. Я нехотя сел, взял и включил телефон и открыл смски.

«Арианна? Почему она написала мне в три часа ночи?»

НеФоРмАлКа: Не спишь? Прости, но мне нужна помощь.

Мне нравилось такое ненормальная расстановка заглавных букв, поэтому я совместил это и прозвище Арианны.

Вы: Конечно же нет, Новый год же. А что такое?

НеФоРмАлКа: Просто очень херово, вот и всё.

Она немного помолчала, а я не знал, что на это ответить.

НеФоРмАлКа: Ты можешь сейчас выйти из дома?

Вы: Не думаю, но могу попробовать. А что?

НеФоРмАлКа: Сможем встретиться?

Вы: Да, конечно. Давай в парке Брандвуд через час?

НеФоРмАлКа: Ок.

После этого я быстро встал, стукнувшись рукой о стенку, цыкнул и начал стараться быстро, но тихо собраться. Я знал, что парк Брандвуд примерно в десяти минут ходьбы от дома Арианны — да-да, я шпион, — а мне туда ехать около часа. Ну почему родители не могли построить этот дом где-нибудь поближе?

Вскоре я услышал кашель за своей спиной, и всё вокруг замерло. Сто процентов это отец, и сейчас меня уже ждёт наточенная гильотина. Но повернувшись, я увидел брата, который уже переоделся в пижаму, со скрещёнными руками на груди. Он поднял бровь, ожидая объяснений, а я был очень благодарен, что мой брат очень умный и закрыл за собой дверь.

— Я... Я просто... — начал я шёпотом, но слова застряли огромным комом в горле.

— Успокойся, я прикрою тебя. Но потом ты мне расскажешь, ради какой такой особы ты готов нарушить правила родителей и свои отношения с Рут, — он больше не говорил ни слова и вышел.

А я вылез через окно и спустился по лозе. Ну, точнее, я упал где-то на половине пути. Потом встал, встряхнул ногами, кряхтя от боли, пришёл в себя и подбежал к машине, сел в неё и погнал что есть мочи к парку.

* * *

Я прибыл спустя полтора часа и уже жутко корил себя за то, что так сильно опаздываю. Я уже буквально бежал по парку, ища Арианну. Какой же я «гений», раз решил назначить парк, но не точное место. Но вскоре я увидел её. Арианна сидела на лавочке, закрыв лицо руками. На ней были голубые рваные джинсы, чёрные кожаные ботинки на шнуровке и светло-коричневое флисовое пальто, в которое она началась закутываться, когда убрала руки от лица. Боже, какая же она была красивая. Особенно в свете фонаря, стоящего рядом с лавочкой.

Арианна посмотрела на небо, и я смог хорошенько рассмотреть её длинные ресницы, покрасневшие от холода щёки, на которые падал снег. Картина, достойная оказаться на холсте. Жаль рисовать я совсем не умел. Но после того, как она всхлипнула, я заметил мокрые дорожки на её щеках. Она плакала. Господи, она плакала!

В моём организме началась выработка дофамина, который почти через секунду сменился норадреналином. Я был так взбешён, что кто-то её посмел тронуть. Впервые я хотел уничтожить человека, стереть его в пыль, чтобы он больше не трогал тех, кто мне дорог, даже если этот человек плевать на меня хотел, а я бегал за ним, словно пёс.

— Арианна, Боже, что случилось? — я подбежал к ней и начал её рассматривать, — Тебя кто-то тронул? Боже, я морду набью этому придурку, скажи только кто!

— Хватит, никто меня не трогал. Просто терпеть не могу праздники и стало грустно, вот и всё. Да и ты не смог бы никому морду набить, — она оттолкнула меня. — А если продолжишь кудахтать, то я уйду.

Я промолчал и просто сел рядом. Мне стало очень стыдно за своё поведение. Я знал, что Арианна не любитель такого, хоть мы и общаемся совсем немного.

«Да что со мной такое? Я должен сейчас быть с Рут у неё в постели, голым, а не на холодной улице, успокаивая ту, которая об меня ноги вытирает. Видимо, я всё-таки придурок».

Мы какое-то время молчали, и меня начинало это напрягать, поэтому я решил первым начать разговор:

— Что у тебя случилось? Почему тебе грустно? — я посмотрел на Арианну, она немного нахмурилась.

— Можно, я расскажу потом?

— Да, конечно.

И мы снова замолчали. Примерно через пять минут Арианна встала, отряхнув штаны сзади — сознаюсь, я не смог упустить возможности туда посмотреть, но мне было очень стыдно, честно, — а после попросила пойти за ней, что я и сделал. Я посчитал, что молча идти будет очень скучно, поэтому прервал молчание:

— Зачем ты меня позвала, если ничего не говоришь?

— Я не не хочу, а не могу пока этого сказать, утырок, — она немного помолчала, а потом продолжила: — Мне некого больше звать. Да и если бы было, никто бы не пришёл.

На её лице отразилась такая глубокая печать, что мне показалось, что передо мной не подросток восемнадцати лет, только начинающий свой жизненный путь, а старушка, повидавшая уже многого и потерявшая всех, кто у неё был.

Мой взгляд упал на наши руки, которые были так близко друг к другу, что появилось нереальное желание взять её за руку. Я попытался это сделать, но в последний момент сунул руку в карман, чтобы больше не появлялось такое желание, ведь Арианна убила бы меня, сделай я это.

«Ну почему я такой трус и не могу этого сделать? Это бы многое упростило».

— Ты на машине?

— Да, а что?

— Отвезёшь нас кое-куда?

— Эм, да, конечно.

* * *

Мы ехали примерно час.

«Господи, почему ей потребовалось поехать в «Lusk Cave» в четыре часа утра?! Я не спорю, это прекрасное место, но...»

Пожалуй, этот вопрос меня волновал не так сильно, как то, как блестели волосы Арианны, когда мы проезжали мимо фонарей, какая у неё чистая и, наверное, нереально нежная кожа и то, как печально сверкали её глаза, смотрящие в окно. Как же она была прекрасна.

Когда мы приехали, мы ещё какое-то время шли по лесу.

— Я, конечно не против, «Lusk Cave» офигенное место, но мне кажется, что ты меня ведёшь убивать, — я фыркнул, а Арианна немного ухмыльнулась.

— О, как тебе не стыдно? Когда придёшь домой, твоему папочке придётся тебя отшлёпать за такие плохие слова, как офигенный. Ещё бы чертыхнулся.

— Если честно, звучит как-то по-гейски.

— А ты разве не гей? — она посмотрела на меня с наигранным удивлением, что заставило меня улыбнуться.

— У меня вообще-то девушка есть.

Арианна промолчала.

«Боже, зачем я упомянул Рут? Теперь как-то неуютно. Лучше бы сказал, что гей. Господи, нет, это ещё хуже. Не то, чтобы я против ЛГБТ и всего такого, нет, я даже однажды был на гей-параде в Амстердаме, но сказать девушке, которая тебе нравится, что ты гей, это было бы глупо в квадрате».

Вскоре мы пришли к обрыву с огромным камнем, с которого открывался просто шикарный вид. Видны огни города, а перед ним часть леса. Я словно попал в сказку. Я даже рот открыл от шока. Меня заворожил этот вид, и ещё чуть-чуть, и я бы слетел с обрыва. Но этого не произошло, так как Арианна потянула меня за руку, предотвратив несчастье.

«Боже, она взяла меня за руку, хоть это и было всего лишь на секунду».

Когда Арианна меня отпустила, я достал из рюкзака свой новый фотоаппарат и сфотографировал вид. Когда вылезло фото, я его потряс и посмотрел на результат. Как и думал, вышло совершенно неплохо. Но, конечно же, мой поступок увидела Арианна.

— Не думала, что сыну величайшего врача позволено заниматься таким недостойным занятием, как фотосъёмка. Зачем ты сделал это?

— Ну, просто вид красивый. Вот и решил сфотографировать, — не думал, что её слова так меня смутят, что я даже покраснею, но это произошло. Арианна отняла фото, а я впал в ступор:

— В-воу, это реально круто, задрот, — на её лице отразился шок, она явно не ожидала, что фото будет хорошим.

Это заставило меня почувствовать гордость. Пожалуй, я впервые был горд собой.

— Почему ты этим увлекаешься?

— Да так, я просто решил прикольнуться. Я же это несерьёзно, ты что?

— Ясно, это реально круто, — Арианна вернула мне фото, а я словно расплавился от её похвалы. Я взял его только тогда, когда она уже стала хмуриться и смотреть на меня, как на придурка. А после она села на тот огромный камень, и понятно было, что мне тоже надо это сделать.

— Ты же понимаешь, что после таких посиделок на холодном камне зимой в будущем мы будем иметь кучу проблем со здоровьем, начиная от обычного цистита до невозможности иметь детей.

— А ты знаешь, что, если продолжишь действовать на нервы, я тебя ударю? — она посмотрела на меня с поднятой бровью, после чего я замолчал и сел рядом, очистив своё место от снега. — Могу я не говорить сегодня причину, почему я позвала тебя?

— Конечно.

После мы снова молчали. Как же меня бесило это молчание.

— Знаешь, я сегодня проснулся и узнал, что ко мне приехал брат, которого я чуть ли год не видел, а ещё он хочет сделать своей девушке предложение. Круто, не правда ли? — Арианна молчала. — А ещё мы весь вечер танцевали с сестрой и бесились. Она даже пыталась сделать что-то наподобие брейк-данса, но вышла полная чепуха, — я рассмеялся, но не услышав смеха в ответ, замолчал. Я посмотрел на Арианну и спросил: — А как прошёл твой Новый год?

— Ты вообще в курсе, что жизнь не у всех идеальная? Что она не как сладкий леденец на палочке? И я не собираюсь распространяться о своей совершенно НЕ-идеальной жизни тому, кто смотрит на мир через розовые очки, — она даже не посмотрела на меня, говоря это, но я слышал горечь в её словах. Видимо, её серьёзно что-то расстроило. Это ужасно. Никто не должен грустить, особенно в самую волшебную ночь в году.

Я немного помолчал.

— Как насчёт сыграть? — Арианна посмотрела на меня с полным непониманием. Она заинтересована, отлично. — «две правды, одна ложь». Мы должны сказать две правды и одну ложь, а второй игрок понять, в чём ему солгали.

Арианна отвернулась и только пожала плечами. Теперь она смотрела на свои ноги, от чего казалась ещё более грустной. Я принял её жест с пожатием плеч за согласие.

— Итак, во-первых, у девушки моего брата есть шрам, проходящий через правый глаз, из-за которого она не может видеть этим глазом. Во-вторых, у меня с самого детства жуткая аллергия на собак, из-за чего я страдал всё своё детство, завидуя другим. В-третьих, я перечитал всю классику около шести раз, не считая тех, которые перечитывал больше.

Арианна молчала около двух минут, и я уже подумал, что она не ответит, когда она заговорила:

— Второе, — она даже не посмотрела на меня.

— Ч-что?

— Ложь — второе. То, что у тебя аллергия на собак.

— Н-но... — я не успел договорить, она меня перебила:

— Как? — она перевела взгляд на город, немного приподняв голову. — У всех богатых людей есть огромные библиотеки, которые уж точно переполнены классикой, а так же они прививают у своих детей любовь к чтению, а зная, как тебя хвалит учитель литературы, можно понять, что ты шикарно разбираешься в произведениях, а значит, перечитывал их не раз. Про девушку твоего брата я ничего сказать не могу, так как не видела её, но вот проходя мимо твоего шкафчика, когда ты был там, однажды я заметила фотографию щенка, — Арианна посмотрела на меня. — Не уверена, что ты стал бы клеить на свой шкафчик какого-то левого пса, а раз у тебя была собака, значит, никакой аллергии и нет.

Я буквально открыл рот от удивления, уж точно я не ожидал, что она смогла такое запомнить. Она словно маленький, жутко привлекательный Шерлок.

«Стоп, откуда она знает, что учитель литературы меня хвалит?»

— Как я поняла, теперь моя очередь? — когда я кивнул, она снова начала смотреть на город. — Во-первых, кроме литературы, я обожаю науку. Ну, точнее, когда-то обожала. Да настолько, что каждые олимпиады выигрывала. Во-вторых, у меня есть очень наглый младший брат, который каждый праздник выпрашивает подарки с самого утра. В-третьих, я каждые выходные выезжаю с мамой в торговый центр, чтобы просто погулять, а потом, несмотря на погоду, мы всегда покупаем мороженое.

— Не думаю, что ты фанат науки.

— Не угадал.

— А что тогда?

— Я не могу ходить в торговый центр с трупом, поэтому третье.

«Арианна сказала: с трупом? Что за чёрт?»

Видимо, она увидела недоумение на моем лице, когда посмотрела на меня, поэтому начала пояснять:

— Моя мама умерла два года назад.

— Я... Я не знал, — мы снова немного помолчали, а потом интерес взял вверх. — Прости, что спрашиваю, но... Что с ней случилось?

— Два года назад, в день Канады, мы шикарно проводили время, веселились, как и на любых других праздниках, в общем, ничего не предвещало беды, а потом... — Арианна снова начала смотреть на свои ноги. — Мы решили пойти покататься на аттракционах в парк развлечений, который недавно построили. Мама сказала, что ей нехорошо и она останется дома. Папа уже решил всё отменить, но она сказала, чтобы он не волновался. Что с ней всё хорошо, и чтобы мы шли и ни о чём таком не думали. Как же папа ошибся, согласившись уйти. Понимаешь, ничего не было в порядке, — она посмотрела на меня, её глаза застилали слёзы, а руки дрожали, не то от холода, не то от борьбы с эмоциями, — Пока мы веселились, ни о чём не подозревая, она порезала вены в ванной. Сразу, как только мы ушли. И даже записки не оставила. Она не оставила ничего. И нашла её я. Я, Джаспер. Та, кто больше всего уговаривала папу пойти на аттракционы. Я виновата в её смерти. Мы бы остались дома, и ничего не произошло бы, — она посмотрела на небо, по её щекам уже текли слёзы. — А теперь, из-за того, что я виню себя в том, что произошло и не могу об этом тупо забыть, я порчу жизнь отцу своим отвратительным поведением, хотя давно пора было меня выкинуть из дома нахер, чтобы я не трепала остатки нервов. Но он терпит и всегда всё мне прощает. Я даже Новый год умудрилась испортить, Джаспер! Я ёбаный Гринч, только в пять раз хуже! — у Арианны уже была настоящая истерика, и, боже, как же я хотел её обнять, погладить по волосам, утешить хоть как-то, а не сидеть, как истукан, боясь её реакции.

«Какой же я эгоистичный мудак».

Когда Арианна более-менее успокоилась и только всхлипывала, я смог говорить:

— Арианна, я понимаю, что это всё ужасно, но ты не виновата. Ты не знала, что всё так произойдёт. Я... Я не знаю, каково терять такого близкого человека, но примерно понимаю, как тебе хреново. И больше всего я не хочу, чтобы эти переживания и тебя свели в могилу, — я собрал всю свою храбрость в кулак и положил свою ладонь на ладонь Арианны. — Прошу, перестань себя винить. Ты можешь плакать, я даже соглашаюсь быть твоей персональной подушкой для слёз... — она не только не убрала руку, но и даже фыркнула, а я млел от того, что спокойно трогаю девушку, а в моё лицо не летит кулак, — Только прошу, перестань себя винить, ладно?

Арианна кивнула, а после посмотрела на меня:

— Спасибо, утырок, тебе реально нужно быть психологом, — она легонько пихнула меня плечом, а я смеялся и снова млел от этой тактильности.

После мы говорили ни о чём, словно забыв про недавнюю истерику, и Арианна даже ни разу не включила в себе стерву. Я был удивлён. Такая версия девушки мне нравилась в два раза больше, хотя и изначальная её версия мне нравилась в два раза больше любой другой. Просто сейчас она казалась более живой, более настоящей. Такой, какой она и есть: весёлая, милая, искренняя. А не тот ёжик, с которым я познакомился в тюрьме.

Так мы просидели ещё около трех часов, мне даже пришлось отдать Арианне свои шапку и перчатки, которые она даже позволила мне надеть их на неё самому.

«Боже, я умер и попал в рай?»

После, по её просьбе, я отвёз нас снова в тот парк, и мы вернулись на то место, где встретились.

* * *

Мы немного постояли молча, переминаясь с ноги на ногу и осматривая парк, застеленный белыми коврами из снега, а после Арианна сняла с себя шапку и перчатки и протянула их мне:

— Спасибо... Не только за перчатки, но и за то, что пришёл, я не думала, что ты сделаешь это.

— Да не за что, я не мог не прийти, — я взял свою одежду, и мы соприкоснулись руками. Далее несколько секунд стояли и смотрели друг другу в глаза. Клянусь, вокруг нас витал не только пар от нашего дыхания, но и что-то странное. То, что обычно описывают в романтических книгах. Мы даже приблизились друг к другу. Было чувство, что больше не существует ничего, кроме нас двоих. Словно мы единственные, кто остался в этом мире. Моё сердце забилось в четыре раза быстрее, и мы чуть не поцеловались, как Арианна отодвинулась, разрушив эту атмосферу.

— Забудь... Кхем... Забудь об этой ночи. Забудь о том, что мы виделись. Ты можешь приходить на то место, но... И если ты кому-нибудь расскажешь об этой ночи, я убью тебя, Джаспер, клянусь, — она посмотрела на меня, и я снова увидел в её глазах тот холод, который так боялся заметить раньше.

«Как я мог, ничего не сделав, уничтожить всё, то между нами сегодня было? Неужели мне показалось, что между нами несколько секунд назад пробежала искра?»

Я уже хотел взбеситься, накричать на неё, что нельзя рушить все отношения, даже дружеские, которые только начали зарождаться между нами, но не стал этого делать. Мог, но не стал. У Арианны итак много проблем и секретов. Откуда я мог знать, сколько ещё от меня таит эта таинственная девушка. Лучше я подожду, когда она будет готова мне полностью довериться. А после мы разошлись.

* * *

Когда я вернулся домой и упал на кровать, переодевшись в тёплую пижаму, я снова услышал оповещение на телефоне. Разблокировав его, я увидел:

НеФоРмАлКа: Ещё раз спасибо за сегодня. Сладких снов, придурок.

По дороге до дома я почти на сто процентов убедил себя в том, что вся эта романтическая атмосфера вокруг нас и искры мне лишь показались. Были плодом моего воображения, вызванные слишком большим желанием. Но после этого сообщения... А вдруг мне не показалось?