Мои мечты о тебе (гет)

Пир закончился, и все степенно начали расходиться. Хотя кого я обманываю? О какой степенности может идти речь, когда тебя со всех сторон окружают одуревшие от счастья школьники? Стоило ли удивляться, когда прямо на входе состоялась потасовка между грифами и змеями? И так из года в год у них совершенно ничего не меняется. Традиция что ли такая: оказаться в Больничном крыле первого же сентября? Не понимаю...

Зал постепенно становился пустым, но мне так не хотелось уходить отсюда и возвращаться в гостиную Рейвенкло. Нет, не думайте, что я не люблю свой факультет, но сегодня мне как никогда не хватало общества Ами и наших прогулок перед сном. И если прогулку я могла себе устроить и в одиночестве, то поболтать с Ами мне бы никак не удалось — она, едва успев доесть, умотала куда-то со своим новым парнем Майклом Брауном. Я была счастлива за нее, но все же где-то в глубине души я почувствовала себя брошенной. Сегодня весь день был какой-то не такой: сначала этот кошмар на платформе, потом Блэк (о нет, лучше о нем сейчас даже не думать), хмурый Северус, даже не желающий смотреть мне в глаза, Стив, который куда-то запропастился... такое ощущение, что я резко стала никому не нужна.

На глаза навернулись непрошеные слезы, которые я сердито вытерла рукавом мантии очень даже вовремя, так как буквально в ту же минуту кто-то прикрыл мне ладонями глаза.

— Эй! — невольно вырвалось у меня.

— Угадай, кто? — донесся до меня довольный девичий голосок.

— Алиса! — ахнула я, разворачиваясь к ней лицом, стоило ей только убрать руки. — Я так рада тебя видеть.

Невысокая полненькая девушка в мантии Гриффиндора стояла прямо передо мной и весело улыбалась. Ярко-голубые глаза на загорелом лице, казалось, излучали невидимый внутренний свет, от которого становилось теплее на душе.

— Чудесно выглядишь, Лили, — прозвучал ее мягкий напевный голосок. — Я даже сначала тебя не узнала, если честно.

— Неужели так изменилась? — кокетливо спросила я, поправляя волосы и вставая из-за стола.

— Есть немного, — ответила Алиса, рассматривая меня со всех сторон. — А где Аманда? Я как-то не ожидала тебя застать без верной подруги.

— Ах, Алиса, ты не представляешь, Аманда наконец-то добилась своего!

Глаза Алисы изумленно расширились:

— Она все-таки окрутила Майкла? — и, весело рассмеявшись, добавила. — А я говорила тебе, что недолго он продержится против ее чар.

— Кто бы сомневался, — вздохнула я. — Смотри, все уже почти разошлись, идем, я проведу тебя до башни.

Мы медленно направилась в сторону мраморной лестницы, ведущий на верхние этажи Хогвартса. Огромные факультетские часы еще пока не принялись отсчитывать баллы, заработанные учениками, лестницы, казалось, тоже слегка устали и за весь наш путь наверх ни разу не поменяли своего направления, что случалось с ними довольно редко. Рядом с Алисой было уютно молчать: не надо придумывать тем для поддержания беседы, как иногда бывало с Ами, не надо избегать разговоров, которые могут случайно расстроить хрупкое перемирие — как с Северусом. С ней можно было идти и просто молчать, наслаждаясь теплом, которое эта удивительная девушка дарила одним своим присутствием. Нет, я не могу сказать, что мы с Алисой были такими уж и близкими подругами, да и дружба наша началась совсем недавно — когда мы одновременно умудрились заболеть прошлой зимой и лежали в Больничном крыле. Тогда от скуки я обратила внимание на тихую гриффиндорскую шестикурсницу, с упоением читающую учебник по Травологии.

— Знаешь, — осторожно начала она, — я начала встречаться с Френком.

Я недоуменно на нее посмотрела, пытаясь разобраться, кто бы это мог быть. Подняв на меня глаза и поняв, что я не могу связать имя с конкретным человеком, Алиса пришла мне на помощь.

— Френк Лонгботтом.

— Дружок Поттера! — вырвалось у меня прежде, чем я успела захлопнуть рот.

— Не надо, — мягко попросила она, серьезно смотря мне в глаза, — ты его совсем не знаешь.

— П-прости, Алиса, — мне действительно было стыдно за такую свою реакцию на вполне обычную новость. — Я... я просто...

— Я понимаю, — мягко прервала Алиса мои оправдания, — ты их не любишь. Но поверь, люди не всегда такие, какими кажутся на первый взгляд.

В ее словах было столько молчаливой уверенности и непоколебимого спокойствия, что я невольно кивнула, соглашаясь с ней. Но в тоже время, в глубине души, я была совершенно с ней не согласна, ведь у меня до сих пор стоял перед глазами тот ужасный день во время СОВ.

— Знаешь, может быть, я и не имею права так говорить, — задумчиво промолвила я, рассматривая мраморный пол под ногами, — но вряд ли человек, который позволяет себе издеваться над кем-то может быть хорошим.

— Ты имеешь в виду Снейпа?

Я кивнула головой, подтверждая ее слова. Мне не хотелось больше ничего говорить или слушать об этом, мне не хотелось даже вспоминать всего того, что тогда произошло. Это было ужасно... ужасно неправильно, глупо... и до боли обидно.

— Он сожалеет, что шутка вышла из-под контроля, что все обернулось так, — услышала я ее мягкий голос. — Ему правда жаль, Лили.

— Ладно, забудь. Все это уже случилось, — я вздохнула и подняла наконец-то на нее глаза.

— Как скажешь... но ведь ты так и не смогла забыть. Отпусти это, пусть оно перестанет тебя мучить, — посоветовала она мне.

Я бы и хотела отпустить свои воспоминания, я бы хотела вообще ничего не помнить... но мне все равно, иногда, снится перекошенное злобой лицо Снейпа и его каркающий голос: «Мне нужна помощь грязнокровки!»... и я просыпаюсь в слезах.

— Пришли, — с невольным облегчением восклицаю я, когда перед нами появляется портрет Полной дамы.

Алиса грустно смотрит на меня, а затем делает шаг и мягко обнимает, прижимаясь щекой к моим волосам. Моего уха касается ее теплое дыхание:

— Все будет хорошо, Лили, — она отстраняется и улыбается мне своей доброй улыбкой. — Спокойной ночи.

— Спокойной, — выдавливаю я из себя, наблюдая, как эта невероятная девушка исчезает за закрывающимся портретом.

Я медленно бреду по коридорам Хогвартса, направляясь в другое крыло замка, где расположен вход в гостиную Рейвенкло. Мои мысли блуждают где-то далеко, и я совершенно не замечаю ничего вокруг. Мои шаги гулко отдаются по пустынному коридору и, наверное, именно они и выводят меня из задумчивости. Я оглядываюсь по сторонам, стараясь понять, куда же меня завели мои мысли, но коридор, раскинувшийся передо мной, мне совершенно не знаком. Мраморный пол расчерчен лунным светом, падающим в оконные проемы, а на стенах висят пустующие картины. Оглушительная тишина резко контрастирует с тем сумбуром, что творится у меня в голове. Обернувшись назад, я вижу лишь точно такой же коридор с яркой дорожкой из лунных пятен на полу.

— Вот черт, — срывается с моих губ невольный шепот. Гуляющий сквозняк тут же подхватывает мои слова и уносит вдаль, так что я слышу удаляющееся эхо. Я никогда до этого не терялась в Хогвартсе, хоть и не раз слышала рассказы о непонятно откуда взявшихся коридорах, которых никогда не было, о пустынных галереях и странных пыльных комнатах, заполненных старыми партами. Я смеялась вместе со всеми, слушая эти рассказы и вот теперь, как оказывается, сама попала непонятно куда... знать бы еще, как отсюда выбраться.

— Была не была, — вздохнула я и направилась обратно, надеясь, что смогу найти тот поворот, на котором свернула не в ту сторону. В отличие от моего похода сюда, теперь я внимательно рассматривала все, что меня окружало. Стараясь наступать на лунные квадраты, я шла, вспоминая Элли и ее путешествие по дороге из желтых кирпичей, которая непременно должно было привести ее в Изумрудный город. Если Элли повезло найти дорогу, то, может, и меня выведет эта импровизированная лунная дорожка? Было бы неплохо.

Я сворачивала за очередной поворот, удивляясь тому, насколько же я оказалась погружена в свои мысли, что даже не заметила такого огромного отрезка пути, когда врезалась во внезапно возникшую на моем пути преграду.

— Черт, смотри куда идешь! — раздался раздосадованный голос.

— Прости, — невольно вырвалось у меня, но стоило мне поднять глаза, как я тут же прикусила язык.

— Чего уставилась? — грубо спросила Эмили Эйвери, оправляя смятую мантию.

Я промолчала, зная, что вступать в пререкания с этой занозой — себе дороже.

— Эванс, язык проглотила? — насмешливо поинтересовалась она. — Хотя, знаешь, ты мне молчащая нравишься даже больше, чем обычно.

— Да ну, — насмешливо приподняла я бровь, копируя ее снисходительное выражение.

— Ну да, — вернула она мне, а затем ее взгляд резко изменился, и в голосе послышались такие знакомые всем шипящие нотки. — Раз уж нас сама судьба сегодня столкнула, выкладывай, что ты делала в купе Блэка?

Ее тонкие ноздри хищно трепетали в предвкушении очередной сплетни, вот только выражение глаз, да и сама напрягшаяся фигура говорила совсем о другом: Эмили зачем-то позарез нужно было знать, что же произошло между нами с Блэком.

— Ничего, — пожала я плечами.

— Так уж и ничего, — прищурилась она. — А вот Нотт рассказал мне о-очень интересные подробности. Хочешь, поделюсь?

— Не думаю, что мне так уж интересно узнать о фантазиях Нотта, — возразила я, приготовившись к следующему вопросу. Пока что мы с Эмили вели себя как на дуэли, прощупывали оборону друг друга, и мне страшно не хотелось, чтобы это прощупывание переходило в иную плоскость.

— И каков он? — внезапно сменила тему Эмили.

— Кто? Нотт? — не поняла я. — Тебе виднее, вы же с ним на одном факультете.

— Шутишь? — прошипела Эмили, вплотную приближаясь ко мне, так что я увидела свое собственное отражение в ее глазах. — Я предупреждать больше не буду, грязнокровка, держись от Блэка подальше. Ясно?

Меня слегка напугал яростный огонь, горящий в ее глазах, он делал Эмили немного безумной и, в тоже время, очень опасной. Я понимала, что лучше бы мне согласится со всем этим, но что-то помешало мне это сделать, и я выпалила:

— Сама решу, что и как мне делать! Это вообще не твое дело!

Мой голос еще звенел от непонятно откуда поднявшейся в душе злости, а Эмили уже хохотала, утирая навернувшиеся на глаза слезы.

— Насмешила, вот насмешила... Ты, наверное, плохо меня знаешь, — резко успокоившись, сказала она, — не стоит переходить мне дорогу. Я не из тех, кто отступается от того, что принадлежит им. А Блэк принадлежит именно мне.

— Вздор, — вырвалось у меня. — Он принадлежит только себе.

— Ты слишком многого не знаешь, грязнокровка. Слишком многого.

Тонкие черты лица Эмили разгладились, из глаз исчез безумный огонек и сама она, казалось, перестала излучать неконтролируемую злость. Теперь передо мной стояла привычная всем старшекурсница в цветах Слизерина: с аккуратно уложенными волосами и идеальным маникюром, одетая в дорогую мантию, сшитую явно на заказ, и с холодными серыми глазами, заглядывающими прямо в душу.

— Мы с тобой чем-то похожи, — внезапно заговорила она. — Не остановимся, пока не добьемся своего. Только ты слишком зависишь от мнения других людей... вот в чем наше различие.

— Я не такая, как ты, — спокойно ответила я. — И никогда я не буду такой стервой, идущей по чужим головам ради достижения своих целей.

Эмили улыбнулась, словно все, что я сказала, было не больше, чем обычной шуткой.

— Посмотрим, Лили Эванс, — ответила она и, развернувшись, скрылась за поворотом.

Мое сердце оглушительно стучало. Я все никак не могла поверить, что мой разговор с Эмили случился на самом деле, а не был всего лишь плодом моего разыгравшегося воображения. Сколько себя помню, я никогда не удостаивалась от нее и взгляда (ну, кроме сегодня), а теперь на тебе — целая лекция о том, что мне надо обходить Блэка десятой дорогой и все такое. Да кому он нужен, этот Блэк! Высокомерный, эгоистичный... и, в тоже время, полный самого обыкновенного человеческого участия.

Я свернула за тот же поворот, за которым скрылась Эмили, и оказалась прямо перед входом в гостиную Рейвенкло. Вот чудеса, как же это меня угораздило пройти мимо нее в прошлый раз?

Вход в нашу гостиную, в отличие от остальных, закрывал не портрет или барельеф, а сплошное полотно из старинного дерева с бронзовым молотком в форме орла и, что самое главное, паролем было не просто заученное слово или сочетание, а ответ на загадку. Таким образом, мы каждый раз доказывали сами себе, что достойны обучаться на самом умном факультете Хогвартса. Хотя, должна вам признаться, дураков хватает везде и Рейвенкло — далеко не исключение.

Сжав пальцами успокоительную прохладу молоточка, я негромко стукнула в дверь. В ту же секунду клюв орла открылся и раздался нежный мелодичный голос:

— Счастливым радость, и несчастным горе, и смерти ожидание в конце?

Вроде бы, в этих словах не было ничего необычного , но моя душа ушла в пятки, а по коже пробежали мурашки. Отлично год начинается, раз даже в загадках уже смерть упоминается. Ну да ладно, надо подумать, что бы это могло быть. Я честно задумалась, а потом в моей голове мелькнула совершенно очевидный ответ.

— Это жизнь.

— Верно, — отозвался голос, и дверь распахнулась, пропуская меня в Общую гостиную.

В гостиной уже никого не было. Шелковые шторы были распахнуты, открывая доступ лунному свету, что заливал всю комнату. Статуя Ровены Рейвенкло чему-то загадочно улыбалась со своего места и при таком освещении казалась живой. Ее холодная красота навевала на меня оцепенение, и я всегда старалась быстрее проскользнуть мимо нее на лестницу, ведущую к спальням. В этом году наша спальня находилась на предпоследнем повороте, почти под самой крышей. Помню, какой непреодолимой мне казалась тогда лестница, ведущая наверх к комнатам старших курсов. Теперь же я привычно взбежала по многочисленным ступенькам и толкнула дверь с затейливо выписанной цифрой «6» на светлом дереве.

В спальне было тихо, пологи на кроватях у большинства были уже задернуты, а значит, время перевалило уже за полночь. Угораздило же меня столько проходить непонятно где. Я переоделась в ночную рубашку и, привычно расчесывая волосы, остановилась возле открытого окна. На чистом, без единого облачка ночном небе ярко светила луна, с совятни доносилось глухое уханье многочисленных школьных сов, а Запретный лес шумел своей листвой, надежно скрывая тайную жизнь, что царила под защитой его исполинских деревьев.

Расческа ритмично проходила по моим волосам, в то время как что-то привлекло мое внимание за окном. Я даже не сразу смогла понять, в какой момент на границе видимости появилось еле различимое темное пятно, стремительно двигающееся к замку. Напрягая до предела глаза, я пыталась рассмотреть, кто бы это мог быть, но набежавшие тучи закрыли ярко светившую луну, и вся территория школы погрузилась в полуночную дымку. Отложив расческу, я еще раз взглянула на расстилающиеся окрестности и заметила, что темная тень мелькнула возле Черного озера и окончательно скрылась в тени деревьев. Было так на самом деле или нет, я не знаю, но что-то подсказывало мне — об увиденном не стоит кому-либо рассказывать.

Отойдя от окна и завернувшись в одеяло, я улеглась на кровать. Взгляд мой притягивало вновь ставшее чистым небо. Россыпь видимых невооруженным взглядом звезд навевала легкую дрему, и я даже не заметила, как уснула.

Сон мой был полон теней и рук, которые тянулись ко мне, норовя увлечь в темноту, полон тихого ужаса, от которого замирало сердце. Всхлипнув, я перевернулась на другой бок, сильнее кутаясь в одеяло. А потом на непроглядную гладь кошмара пролился волшебный лунный свет, и я увидела силуэт человека, одиноко стоящего на берегу Черного озера. На меня повеяло теплом, и я кинулась к нему, даже не зная, кем он может быть. Одно я знала точно — рядом с ним мне не грозят никакие опасности. Прижавшись к нему, я подняла голову, чтобы встретиться с теплым взглядом синих глаз.