Последний из Блэков (гет)

Гермиона не думала, что будет так трудно. Гарри сидел рядом с Регулусом, Рон напротив — у двоих были палочки в руках, двое с осторожностью смотрели на Регулуса, каждую секунду ожидая от него какого-то подвоха. Гермиона их не осуждала, понимала, что все не зря — она в это время залечивала рану на лбу Рона, но все равно смотреть на все это было неприятно, потому что она всего-то каких-то полчаса назад вполне мило разговаривала с Регулусом.

— Значит, ты не помнишь, что произошло? — с нескрываемым подозрением спросил Рон. Гермиона неосторожно провела бинтом, смоченным в лечебное зелье по ране, и он шикнул от боли.

— Прости, — прошептала Гермиона, краем глаза замечая, как улыбнулся уголком губ Регулус.

— Не помню, — лениво ответил он, чем-то напоминая Драко Малфоя, которого Гермиона терпеть не могла. Раздражать окружающих — прерогатива аристократии?

— А что происходило до этого? — спросил Гарри спокойно.

Регулус промолчал, но они все поняли сами. Гермиона смочила бинт в миске с желтоватым зельем и в последний раз протерла им рану Рона. За окном все время вспыхивали молнии. Октябрь был на удивление щедр грозами.

— Может, — начала Гермиона, усаживаясь, — нам стоит рассказать ему кое-что? Ведь сложно оказаться в другом времени, в окружении незнакомых людей, но в своем доме…

Рон недовольно закатил глаза, явно не намеренный этого делать. Гарри пожал плечами, соглашаясь с предложением Гермионы.

— Вы можете спрашивать о чем угодно, — спокойно сказала Гермиона.

Регулус помолчал пару секунд, а потом, обращаясь только к ней, спросил:

— Вся моя семья мертва?

— Вы последний из Блэков, — немедля ответила Гермиона. С правдой лучше не тянуть — чем дольше будете это делать, тем больнее будет впоследствии.

— А Тот-Кого-Нельзя-Называть?

— Мертв, — жестковато ответил Гарри. — Полностью. Неотвратимо.

— То есть?...

— Да, — ответил Рон. — Все семь. Включая настоящий медальон. Твоя выходка весьма утруднила нам жизнь.

— А смелость весьма впечатлила, — с нажимом ответила Гермиона, пытаясь протереть в Роне взглядом дыру.

Все опять замолчали, был слышен град непрекращающихся ударов капель о стекло. Кричер внес в комнату очередной поднос, наполненный напитками и едой. Он любым способом пытался угодить Регулусу. Гермиона невольно вспомнила Сириуса. Она и не знала, насколько была права, когда упрашивала Сириуса относиться к домовику более тепло.

— А почему вы живите в этом доме? — недовольно, но с нескрываемым интересом спросил Регулус.

— Мне завещал его ваш брат, — ответил Гарри. — Сириус был моим крестным, и он не видел другого… другого хозяина этого дома. Тем более его отношения с другими членами семьи были довольно-таки холодны.

— Я знаю, — холодно сказал Регулус. — А Пожиратели Смерти остались?

— Да, — ответила Гермиона. — К сожалению. Их мало, но они очень изобретательны в плане маскировки, мы до сих пор, спустя два года не можем их найти.

— Один из них украл мать Гермионы.

— Рон! — Гермиона сумела уловить нотки намека в словах Рона. — Он ведь давно не Пожиратель!

Она поднялась. Участвовать в этом балагане больше не хотелось, Гермиона не могла понять причину холода в словах Рона, или недовольство Гарри. Вдруг стало обидно и за себя, и за Регулуса, хотя она знала его все ничего. Но ссориться с друзьями при чужом человеке она не собиралась.

— Слишком поздно. Я пойду отдыхать.

Гермиона взбежала по лестнице, стараясь не смотреть на портреты, которые внимательно слушали весь разговор. «Допрос, мысленно поправила себя Гермиона. — Это был допрос». Будто Регулус виноват в том, что он выжил спустя двадцать с чем-то лет!

Эта загадка не давала ей покоя. Выжить после такого мог только тот, у кого в запасе были… крестражи. Это ли не причина подозрения Гарри и Рона? Гермиона относилась к Регулусу предубежденно только потому, что сама чуть не утонула в озере с инферналами и знала, что он чувствовал… Вдруг пришедшее озарение шокировало ее.

Гермиона легла в кровать и закуталась в одеяло с головой, как в детстве, когда боялась грозы, а родителей не было дома. Сейчас в ее душе бушевала другая гроза. Отец мертв, мама пропала, на плечи свалился человек, умерший много лет назад… Загадка века, не меньше. В последний раз она чувствовала себя такой разбитой в палатке, когда Рон ушел после ссоры с Гарри.

Комнату озарил свет очередной молнии, но Гермиона уже спала, не видя снов, пребывая в объятьях темноты и теплоты.

* * *

Утром она едва разлепила глаза. Голова болела, словно она накануне выпила парочку стаканов крепкого огневиски.

Гермиона прошла в ванную и приняла холодный, освежающий душ, пытаясь хоть как-то взбодриться, и мечтая о чашке кофе. В зеркале отразилось ее не выспавшееся лицо, с мешками под глазами и впалыми щеками. На голове образовалось гнездо из спутанных каштановых волос.

В кухне сидел Рон. Он завтракал, медленно пережевывая еду и лениво попивая что-то из своей чашки. Гермиона поприветствовала его и уселась за стол, уставившись на пустую картину — ее житель ушел куда-то с само утра.

— Где Гарри? — зевая, спросила она.

— Прибыло письмо из Министерства, и он ушел. Что-то связанное с «новыми пропавшими». Не знаешь, о чем он?

Гермиона отрицательно покачала головой. Она, к сожалению, знала, но рассказывать об этом Рону не собиралась. Слишком много вопросов он начнет задавать, а у нее не найдется сил, чтобы ответить на них.

— Вы вчера долго еще разговаривали с Регулусом?

— Нет, — Рон недовольно хмыкнул. — Ты ушла, а он за тобой, утверждая, что эта «чинная беседа» не принесет ему никакого удовольствия.

— Понятно, — Гермиона вдруг потеряла аппетит. — Знаешь, мне пора заняться чем-то полезным, а не сидеть безвылазно дома.

— В смысле?

Гермиона вздохнула.

— Мне недавно предлагали занять одно место в Министерстве… Почему бы и нет? Я не могу сидеть на месте и ждать, когда они найдут мою маму, когда все это разрешится. Невозможно.

— А что мне с ним делать? — Рон раздражительно закатил глаза. — Забыла, что было в последний раз?

— Он не дитя малое, — Гермиона знала, что в будущем может пожалеть о своем решении. — Не надо нянчиться с ним. Пусть идет, куда хочет. Мы все это время несправедливо поступали с ним, итог — он никому теперь не доверяет.

Она вернулась в комнату, переоделась и вышла из дома. Рон ждал ее снаружи.

— Прости, — сказал он с виноватой улыбкой на лице, усыпанном веснушками. — Я в последнее время был резок с тобой.

— Ничего, — покачала головой Гермиона. — Я тоже не в духе.

Она приблизилась к нему, обняла и поцеловала его полные губы, чувствуя своими его улыбку. Он сжал ее плечи; Гермиона чувствовала тепло его горячих ладоней кожей спины, хотя была одета в пару слоев одежды.

На прощание она коснулась губами его щеки, пожелала приятного дня и ушла, кинув на окна дома мимолетный взгляд. В одном из окон пошевелилась занавеска, или ей только показалось? Но Гермиона трансгрессировала, так и не успев узнать правду.

В Атриуме, заполненными волшебниками, было очень шумно. Гермиона протиснулась сквозь толпу и подошла к стойке человека, который выдал жетончики посетителем. Получив свой, она пошла к лифту, рядом с которым стояла какая-то полная женщина в синей министерской мантии.

— Доброе утро, — сказала та, улыбаясь пухлыми губами, накрашенными ярко-розовой помадой.

— Доброе утро, — ответила Гермиона. Они вошли в лифт. — Вам куда?

— Четвертый уровень, милочка, — сообщила женщина.

Гермиона удивилась этому: ей тоже нужно было именно туда. После поездки с тем злополучным мужчиной в шляпе она с подозрением относилась к таким совпадениям. Но говорить она ничего не собиралась, просто нажала нужную кнопку.

Четвертый уровень. В нем располагался отдел регулирования магических популяций и контроль над ними. Именно туда Гермиона хотела устроиться. Она все еще не забыла Г. А. В. Н. Э. и план, благодаря которому она собиралась освободить домовиков от гнета.

Гермиона уже собиралась уходить, как женщина схватила ее за локоть своими короткими пухленькими пальцами. У нее были длинные, кроваво-красные ногти.

— Милочка, постойте же! Вы куда?

Гермиона не хотелось отчитываться перед не знакомой женщиной. Она промолчала.

— Я, как главная здесь, должна знать, что тут забыл человек, не работающий в моем отделе?

— То есть, — Гермиону бросило в жар, — вы здесь…

— Да-да, — женщина хищно улыбнулась. — Прежнего начальника уволили. Махинации документов, в которых значились имена домовиков без дома…

Гермиона, кажется, поняла, откуда взялись те махинации и как о них узнали. Но она не хотела отказываться от желания работать тут, пусть и приглашал ее сюда другой человек.

— Я так думаю, вы хотели бы найти тут работу? — продолжала улыбаться женщина. — Я могу вам ее предложить. Пройдемте в мой кабинет. Кстати, меня зовут Марта Финкл.

Ее кабинет значительно отличался от кабинета главы мракоборцев. Просторный, с двумя окнами. Стол стоял посередине, рядом со стеной высился огромный шкаф, в стороне от него диванчик с милыми подушками.

Гермиону усадили на этот диванчик, предложили стакан сока.

— Так… Почему вы хотите устроиться именно сюда?

Этот вопрос был вполне ожидаемым. Она ответила, что всегда — с первого курса — мечтала про эту должность, увлекалась магическими животными и так далее. Ее будущая начальница, кажется, ее ответами была вполне довольна. Она задала парочку похожих и, наконец устав от беседы, спросила:

— Как отнесутся к этому ваши знакомые? Друзья, родители? — спросила Финкл.

«Причем тут это? — раздражительно подумала Гермиона. — Как надоело…».

— Мои друзья не интересуются моей работой.

— Но как же? Гермиона Грейнджер, героиня войны, будет работать в таком отделе, на самой низкой должности…

Гермиона сжала кулаки, пытаясь в уме сосчитать до десяти.

— Я думаю, мои близкие одобрят любой мой выбор, — твердо ответила она.

— Прекрасно! — воскликнула Финкл излишне громко. — Вы приняты. Прошу, распишитесь вот и тут.

Гермиона внимательно прочитала документы и лишь тогда поставила свою маленькую прямую подпись. Финкл улыбнулась и сильно пожала ее руку своей потной ладошкой.

— Приходите завтра. Сначала зайдете ко мне в кабинет. А теперь до свиданья. — Она проводила ее до самой дверь, похлопала по плечу.

Гермиона чуть не столкнулась нос к носу с Крикерли. Она улыбнулась ему, но он, кажется, был не рад встрече.

— Здравствуйте, — промямлил он. — Будете тут работать?... Поздравлю. Простите, дела.

Гермиона удивленно посмотрела ему вслед. Она была уже и не рада, что устроилась сюда.