Последний из Блэков (гет)

— Что нам делать?

Рон сидел за столом и крутил в руках серебряную вилку. Гарри, находившийся рядом с ним, пожал плечами. У обоих под глазами были мешки, а их лица были помятыми, словно они несколько ночей не спали. Гермиона стояла за плитой — делала крепкий кофе и готовила кое-какой завтрак. Они единодушно решили не тревожить уставшего после потрясения домовика и отправили его спать. Кричер уснул только после того, как убедился, что с Регулусом все в порядке.

Руки Гермионы дрогнули. Она как раз орудовала ножом и чуть не порезала палец вместо помидора. Регулус. Регулус Блэк. Брат Сириуса, человек, который пошел наперекор Темному лорду и погиб, передав своему домовику то, за что отдал жизнь, — один из крестражей Волдеморта.

Гермиона вздохнула. Узел, который завязался в ее животе после догадки, с каждой секундой крепчал. Она была напугана, взволнована и запутанна. «Что нам делать»? — мысленно повторила вопрос Рона. И правда — что? Ведь Регулус за все время, что пребывал в воде, должен был умереть, его тело должно было измениться до неузнаваемости. Но нет, сейчас он спит, живой и невредимый, словно двадцать лет назад.

Гермиона выложила на тарелку яичницу, налила в три больших кружки кофе и поставила все на стол. Друзья принялись за завтрак, хотя аппетит явно отсутствовал: они неохотно ковырялись в еде, чтобы занять руки. Только кофе пили с невероятным удовольствием.

— Так… — Гарри посмотрел на Гермиону, — что ты об этом думаешь?

Гермиона допила свой кофе, чувствуя, как напиток обжигает нёбо. Она не знала, что ответить: непривычное состояние.

— Мне кажется, что это невозможно, — ответил за нее Рон. — Он должен был если не стать инферналом, то хотя бы утонуть.

— Да? — Гарри скептически изогнул бровь. — Что же в спальне тогда лежит не инфернал и не мертвец?

— Не надо ссориться, — Гермиона закатила глаза. Она не узнавала Гарри. — Мы просто спросим у него.

Рон ухмыльнулся.

— Он не разговорчив. Это я так говорю, если ты не заметила.

— Я все заметила, — Гермиона сощурила глаза. — Но ты тоже не очень наблюдательный, Рон. Он думал, что мы собираемся его убить. Ре… Он явно уверен, что Волдеморт жив. Мы просто должны убедить его в обратном, рассказать всю правду.

На пороге метнулись что-то рыжее: оно нырнуло под стол, а через секунду прыгнуло на колени Гермионы. Живоглот, мурча, прильнул к животу хозяйки, уткнувшись влажным носом ей в ладонь. Гермиона устало улыбнулась и погладила кота, наслаждаясь мягкостью шерсти.

Они втроем замолчали. Гарри прошел к окну, Рон налил себе еще кофе, а Гермиона закрыла глаза. «Что делать?» — в голове творилась каша.

— Одно мы знаем точно, — сказал уверенно Гарри. — Про Регулуса никто не должен знать. Особенно Министерство. Он все еще считается Пожирателем. Даже его семья не знала о его поступке с крестражем. Даже… Сириус.

И Гермиона поняла. Гарри думал, что если Регулус избежал смерти, то и Сириус мог это сделать. Но все видели, как его тело бесследно исчезает за аркой в Отделе Тайн… Гермиона не могла винить Гарри. Она понимала его. В голове всплыло воспоминание — серая могильная плита за завесой дождя. А на ней фамилия Грейнджер и имя ее отца. Но она не хотела мечтать напрасно, потому что после разочарования ей придется пережить вторую смерть папы.

— Значит, он будет жить у тебя в доме? — спросил Рон.

— Вообще-то, это его дом тоже, — сказал Гарри.

— Но тебе оставили его в завещании.

Гермиона не хотела слушать этот спор. Она поднялась из-за стола — Живоглот недовольно спрыгнул на пол — и вышла в коридор. Гарри и Рон проследовали за ней. Она обулась, надела мантию и как-нибудь завязала волосы в хвост.

— Мне нужно забежать к маме, она может волноваться, — Гермиона открыла дверь. — А вы никому, пожалуй, не говорите. Вообще никому: даже своим братья или родителям, Рон. И Джинни, Гарри, тоже не должна знать.

Она ободряюще улыбнулась и друзьям и вышла из дома. Было пасмурно, ветер разносил желтое листья по улице, трепал волосы прохожих. Собиралась гроза. Гермиона пошла на автобусную остановку: слишком много было людей вокруг для трансгрессии. Она чудом нашла свободное место рядом с окном.

— Можно? — около нее остановился молодой мужчина. В руках он держал большой сверток, на голове у него высилась шляпа.

— Конечно, — кивнула головой Гермиона.

Мужчина сел рядом с ней и улыбнулся. Он явно хотел с кем-то поговорить.

— Едите домой?

— К маме, — ответила Гермиона.

— После учебы? — не унимался незнакомец.

— Да, — сказала Гермиона. Она на беседу настроена не была и мужчина это уловил. Он замолчал.

По окнам застучали первые капли. Гермиона нарисовала грустную рожицу и сразу стерла ее, чувствуя на себе взгляд незнакомца. Наконец автобус приехал к нужному месту, и она вышла. Дождь за это время усилился еще больше. Вдалеке гремело.

Оказалось, мужчина вышел с ней. Он открыл черный зонтик и подошел. На лице играла улыбка.

— Оказывается, нам с вами по пути. Что же, зато вы не намокнете под дождем. Октябрьские ливни очень неприятны для здоровья.

Гермиона промолчала. Грубить мужчине не хотелось, но по ее лицу должно было быть видно, что она против такой компании. Радовало только одно: от остановки к дому матери было идти всего ничего.

Они медленно шил по пустынной улице. По серому, испещренному трещинами асфальту лилась дождевая вода, образуя лужи, в которых плавали листья. Гермиона посмотрела на сверток в руках ее неожиданного спутника: упаковочная бумага была совершенно суха. «Интересно, — подумала Гермиона, — что он там так рьяно охраняет от воды?». Но ответ ей не было суждено узнать: она пришла.

— Что же, — с вежливой улыбкой на лице сказал ей мужчина, — надеюсь, мне еще раз придется с вами увидеться. Было приятно прогуляться под дождем.

Он взмахнул рукой, прощаясь, и пошел дальше, на прощание посмотрев на дома вокруг. Гермиона дождалась, пока он скроется за поворотом и пошла к двери.

Мама что-то готовила на кухне. По дому разлился запах выпечки и яблок.

— Гермиона! Кто же так поступает? Я разочарована, к тому же очень сильно.

— Прости, — Гермиона поцеловала маму в щеку. — Мне пришлось срочно уехать. И я теперь, наверно, долго не смогу у тебя ночевать.

— Почему?

— Нашла работу, — моментально соврала Гермиона. — И там график очень… переменчивый.

— Что же это за работа такая? — подозрительно спросила мама, пряча остаток яблок в шкафчике. — Может, стоит подыскать другую?

— Мне эта очень нравится, — твердо сказала Гермиона. Она помыла руки и ринулась на помощь.

А за окном разразилась гроза. Гермиона зажгла в доме камин, сделала чай и принесла из комнаты пару книг. Она надеялась найти в них что-то, что могло объяснить произошедшее с Регулусом. Старые страницы приятно хрустели под пальцами, треск горевших поленьев и шум дождя усыпляли ее. Гермиона уронила книгу на грудь и задремала, чувствуя, как кто-то накрывает ее теплым шерстяным пледом.

Проснулась она от звонка телефона, разрывающего тишину дома. Он стоял на журнальном столике, прикрытый кипой старых газет и журналов. Гермиона с трудом разлепила глаза и взяла его в руки. Но автоответчик сработал первым:

— Джейн, перезвони мне, как только сможешь. Тот мужчина опять спрашивал о тебе… Ну, помнишь? В черном пальто, со шляпой на голове. Я знаю, ты слишком много пережили в этом году, но не стоит замыкаться. Что же, я пойду. Перезвони мне!

Гермиона похолодела. Сколько в Лондоне вежливых мужчин со шляпой? Тысячи. Может быть совпадением, что ей и маме пришлось познакомиться с такими? Гермиона скинула плед на пол и пошла на кухню, но там было пусто. На столе стоял пирог и кувшин с соком. Словно мама ушла всего пару минут назад.

Гермиона испугалась еще больше. Она проверила второй этаж, но и там никого не было. Дождь уже почти прекратился, и она смогла проверить дом. Ни в саду, ни в маленьком сарайчике, где мама хранила ненужные вещи, никого не было.

— Мама? — Гермиона опять зашла в дом. Тихо и пусто.

Куда она могла уйти? Гермиона знала, что мама подружилась с соседкой, но та всего пару дней назад уехала к дочери в отпуск. Больше знакомых у мамы в этом городе не было.

Гермиона проверила все бумаги на столе, но никаких записок не нашла. Стало по-настоящему страшно.

* * *

— Ладно, что нам делать?

— Я думаю, — Гермиона вздохнула, — что нам стоит пойти в Министерство, к мракоборцам. На деле самое примитивное заклинание забвения: он просто заколдовал свою внешность так, чтоб никто не мог ее запомнить. Гарри, ты ведь долго знаком со мной и знаешь — я не могла забыть чье-то лицо через пару часов после знакомства!

— Я не знаю, — Гарри посмотрел на Рона. — Вдруг она ушла куда-то, не предупредив тебя?

— Нет, — Гермиона покачала головой. — Мама так бы не сделала. Да

Она замолчала. Пока они сидят тут, кто знает, что происходит с мамой? Отца она потеряла, разве теперь ей предстоит пережить смерть мамы? Всего через полгода… Гермиона глубоко вдыхала и выдыхала, пытаясь совладать с собой. На глаза наворачивались слезы.

— Хорошо, — Гарри поднялся из-за стола. — Мы пойдем. А ты, Рон, остаешься в доме. Приглядывай за Регулусом, хорошо?

Рон сразу же растерялся.

— Что? Может… может, я пойду вместе с вами? Просто, ну а вдруг, этот мужик нападет на вас, или, я даже не знаю…

— Рон, — Гермиона умоляюще посмотрела на него. — Регулус не должен оставаться один. Он может уйти, а ведь ему пока неизвестно, что прошло более двадцати лет. Ты что, боишься оставаться с ним наедине?

— Нет, — сразу покраснел Рон. — Просто, что мне делать, если вдруг ему, правда, захочется уйти? Ведь он не ребенок и слушаться меня не обязан.

— Рон, — Гарри как раз надевал мантию, — ты тоже не ребенок. Тем более мы ненадолго.

— Удачи, — извиняющимся тоном сказала Гермиона, выходя из дома за Гарри. Рон только захлопнул дверь за их спинами.

Снаружи пахло дождем, осенью и свежестью. Дождь смыл городскую пыль, все вокруг засияло новыми красками. Гермиона со свистом втянула в себя воздух.

Они с Гарри трансгрессировали прямо за домом, убедившись, что никого поблизости нет.

В Атриуме было почти безлюдно. Как раз начался рабочий день и все, видимо, сидели по своим кабинетам. Гермиона зарегистрировалась у дежурного волшебника, а Гарри, который уже несколько месяцев работал в отделе мракоборства, ждал ее у лифта. Над головой у них маячили самолетики с разными сообщения. Гермиона сложила пальцы в замочек и начала ждать, когда лифт прибудет на нужный им этаж. Время тянулось в два раза медленнее обычного.

В коридоре второго уровня они встретили Кингсли. Теперь он возглавлял Министерство — он стал Министром почти сразу после битвы в Хогвартсе. Встретить его в штаб-квартире мракоборцев можно было часто — рассказывал об этом Гарри — потому что он нередко наведывался к старым коллегам.

— Здравствуйте, — поздоровалась Гермиона.

Кингсли и Гарри пожали друг другу руки.

— У тебя же выходной? — то ли спросил, то ли подтвердил Кингсли. Гарри пожал плечами.

— Появились некоторые проблемы у…

— У меня, — тихо перебила его Гермиона. — Моя мама… она исчезла из дома. Бесшумно, не предупредив. Ее вещи стояли так, словно она отошла всего минуту назад, но я так и не нашла ее.

— Может, неотложные дела? — предположил Кингсли, сощуривая глаза.

Гермиона покачала головой. Почему никто ей не верит? Она рассказала Кингсли про мужчину, с которым познакомилась в автобусе, и про звонок маминой подруги, которая говорила про него. Гермиона точно знала, что это один и тот же человек.

— Ладно, зайдем в кабинет к Крикерли.

Это был новый глава отдела мракоборцев. Гермиона не была с ним знакома лично, но, по словам Гарри, знала, что это довольно приятный и умный человек.

Его кабинет был небольшим, с одним окном, за которым по-летнему светило солнце. За имитацию погоды отвечали отдельные волшебники, и у них явно было хорошее настроение. Крикерли сидел за большим дубовым столом, заполненным стопками бумаг. Все его вещи стояли аккуратно, Гермиона сразу поняла, что этот человек собран, серьезен и всегда стоит на своем.

Лицо у него было квадратной формы, с трехдневной щетиной. Волосы пепельного цвета, а на глазах квадратные очки в роговой оправе. Он что-то записывал на пергаменте, но стоило им войти, как Крикерли поднялся и улыбнулся.

— Кингсли? Что тебя привело сюда? — но его улыбка исчезла сразу — лица пришедших были слишком серьезны.

— У Гермионы Грейнджер пропала мать. Но, впрочем, она тебе все сама объяснит.

Гермиону усадили на маленькое кресло, вручили стакан холодной воды. Она рассказала все в третий раз, голос ее охрип, в горле пересохло. Стакан воды казался ей как нельзя кстати, когда осушала его маленькими глоточками. В кабинете тем временем велся небольшой военный совет.

— Это уже третья пропажа за месяц, — сказал Гарри, осторожно поглядывая на Гермиону. Она поняла, что он не хотел брать ее с собой, чтобы она не знала, как все серьезно. В груди у Гермионы появилось теплое чувство благодарности.

— А первым был?.. — Кингсли вопрошающе посмотрел на Крикерли.

— Отец Криви.

— Колина? — с ужасом спросила Гермиона. Она вспомнила свой недавний сон. — Но ведь он мертв, зачем кому-то его папа?

— У Колина был брат, тоже волшебник, помнишь? — спросил Гарри. — Вот Деннис и сообщил нам о пропаже.

Гермиона замолчала. Она понимала, к чему все это идет.

— Это ведь все связано, да?

— Точно, — не стал отрицать Крикерли. — Мы думаем, что этим занимаются Пожиратели, которых мы не поймали. И весьма искусно занимаются: семьи были защищены, и их сложно было найти, разве что близкие люди могли рассказать.

Гермиона все поняла: тот мужчина и был Пожирателем. Просто притворился попутчиков, которому никогда не страшно рассказать о своих планах… «Какая я дура, — подумала она. — Мерлин, это моя вина…».

— Мы обязательно разыщем их, — успокоил ее Гарри. Он осторожно сжал ее плечо, пытаясь успокоить. Она просто грустно улыбнулась. Им пора было возвращаться.

В Атриуме Гермиона попросила подождать ее и подошла к фонтану. Она посмотрела на лицо Кентавра, на Волшебника и на раболепно взирающего на всех Домовика. Стало грустно. Гермиона запустила руку в сумочку и вытащила из нее галеон, бросая его в воду, туда, где монеты покрывали дно фонтана как диковинный песок покрывает дно реки.

— Пойдем? — Гарри подошел к ней. — Рон там наверно уже с ума сходит.

Но они не успели трансгрессировать. С негромким хлопком рядом с ними оказался Рон. Бледный, напуганный, в мантии, надетой наперекосяк и с палочкой в руке. На лбу у него алел порез, капли крови доползли до переносицы.

— Что?... — со страхом спросила Гермиона.

Рон, посмотрев сначала на нее, потом на Гарри, покачал головой.

— Он убежал… Нашел где-то палочку, кинул в меня заклинанием и убежал, трансгрессировал сразу.

Гермиона почувствовала, как слабеют ее ноги. Про эту пропажу Министерству точно не стоит знать.