Последний из Блэков (гет)

— Что ты хочешь тут найти? — свет от палочки Гермионы отразился в воде. — Чары должны были рухнуть с его смертью, разве нет?

— Не знаю.

Гермиона этого не видела, но знала, что он наверняка пожал плечами. Недалеко от нее ругнулся, чуть не упав, Рон. Отовсюду к ним долетало негромкое звучание капель, падающих на землю с высокого потолка. Их окружала темнота, холод и сырость. Гермионе тут не нравилось — мрачное место навевало недобрые мысли, словно оно было живым и имело способность влиять на сознание других людей.

Друзья пребывали в пещере Темного Лорда более часа. Гермиона сидела на берегу озера, но боялась окунать руку в воду, рисуя в голове страшные сцены с участием инферналов — мертвых, зачарованных с помощью темной магии людей. Озеро было черным, оно словно втягивало в себя окружающее свет и тепло, заставляя людей поеживаться от холода. Даже свет Люмоса рассеивался во мраке. И только вдалеке, возможно, в середине огромного озера клубился мглистый зеленый туман, свет которого отражался в неподвижной воде.

Гермиона взяла в руки холодный, острый камешек и сжала его пальцами, чувствуя, как он вот-вот проколет ее кожу. Она закрыла глаза и представила, как сюда входит человек, скрытый под дорожной черной мантией. Он садится в лодку и плывет туда, где спрятано самое ценное, что может быть — душа…

— Гарри, — иллюзию разрушил Рон, продолжающий бродит рядом со стеной, — что мы хоть ищем?

— Я почему-то думал, — Гарри вышел на участок пещеры, освещаемый палочкой Гермионы, и она могла видеть его поникшее исхудалое лицо, — думал, что возможно, найду спрятавшихся Пожирателей, которых мы до сих пор не можем найти. Или следы их пребывания. Но, как видите, ошибся, — Волдеморт все так же ревностно хранил секреты.

— Не надо думать, что у нас нет шансов найти их, — Гермиона поднялась на ноги и отряхнула джинсы и грязи. — Но шанс был слишком мал. Гарри, пожалуйста, давай уйдем отсюда?

Ей казалось, что сейчас он кивнет головой, и они уйдет из этого места. Но Гарри покачал головой.

— Хочу немного побыть тут.

Гермиона пошла вдоль воды. Она частично понимала, почему ее друга тянет сюда: одно из мест, где он был вместе с Дамблдором перед его трагичной смертью. Наверное, Гарри влекло сюда что-то странное, то, что она никак не могла понять.

Вдруг Гермиона запнулась обо что-то. Она вскрикнула, ловя руками воздух, пытаясь удержаться на ногах.

— Что там? — Рон обеспокоенно пошел в ее сторону.

— Ничего, — Гермиона не видела, что служило преградой, но догадывалась. — Хочу кое-что проверить.

Она опустилась на колени и начала водить ладонью на том месте, где запнулась. Сначала казалось, что она так и ничего не найдет, но вдруг… Пальцы скользнули по чему-то холодному, влажному и шершавому. К ней подошел Рон, явно не понимавший, что происходит, но Гарри, который однажды видел это, все понял.

Втроем, под инструкцию Гермионы, они потянули невидимую цепь на берег. Гермиона, широко открыв глаза, смотрела на медленно показывающуюся наружу лодку. Они спускала зеленоватый свет, похожий на туман, окружавший островок озера. Ребята молча посмотрели друг на друга. Гарри печально улыбнулся.

— Как думаете, — спросил он, — инферналы все еще защищают это место?

— Это можно только проверить, — ответил Рон. — Поплыть туда, и все…

Гермиона поежилась. Она хотела попасть на свежий воздух.

— Ты можешь подождать нас тут, — успокоил ее Гарри.

— Нет-нет, не стоит.

Они едва уместились втроем в лодке. Ее шатало со стороны в сторону, казалось, что она вот-вот перевернется, потопив людей, так нагло вытащивших ее из спокойных вод озера. Гермиона посветила палочкой над водой. Казалось, что где-то там качается что-то не понятное — то ли водоросли, то ли руки давно умерших…

Нос призрачной лодки рассекал водную гладь легко и непринужденно, словно делал это тысячу раз. Может, все было именно так.

Голова у Гермиона кружилась. Они подплывали к островку, вплыли в туман, который превратил их лица в мрачные маски. Вдруг, ударившись о каменный берег, лодка остановилась. Сначала вышел Гарри, потом Рон, который помог Гермионе. Они обеспокоенно поглядывали на нее, но ничего не говорили.

Остров был не больше обычной комнатки. Вблизи он потерял всю свою тайную и мрачную атмосферу, превратившись в выступающую над водой скалу. Гермиона успокоилась и начала вести себя намного свободней. На небольшом постаменте находилась каменная чаша, потерявшая былую пышность. Она напоминала старый Омут памяти.

Рон подошел к чаше, рядом с которой уже стоял Гарри.

— Пустая, — подвели итог они.

Но Гермиона думала совсем о другом. Ей показалось, что из глубин воды на нее кто-то смотрит, неотрывно и выжидающе, гипнотизируя, требуя чего-то невыполнимого. Она подошла к воде — носки кед промокли — и наклонилась. Вдохнула и вгляделась — что-то мертвенно-бледное плыло к ней, приближалось…

Гермиона даже не успела вскрикнуть или позвать на помощь. Холодная, скользкая, но цепкая рука схватила ее за запястье и потянула к себе. В последний миг задержав дыхание и закрыв глаза, Гермиона скрылась с глаз друзей под толщей ледяной воды.

Что-то хватало ее за одежду, руки, ноги и волосы. Ее пытались перехватить, отобрать. Гермиона чувствовала, что ей осталось недолго — легкие уже жгло. И тут ее тело ударилось о твердое каменистое дно. Она чуть не вздохнула, но удержалась и открыла глаза. В темноте почти ничего не было видно, только очертаний голых мертвых тел.

Ее почему-то отпустили. Гермиона, почувствовав призрачную надежду, заработала руками и ногами. Вытащила из кармана палочку и засветила ее.

Напротив качалось в окружении своих волос лицо. С открытыми, но словно не живыми глазами. Но странное было другое: оно напоминало лицо живого человека. Гермиона почти задыхалась, но не могла бросить человека. Почему-то странное предчувствие не давало ей сделать этого. Она потянула парня за руку, но он не сдвинулся ни на миллиметр. Что-то держало его. Гермиона опустила взгляд на ноги опутанные водорослями.

Она, понимая, что совершает глупость, опустилась и начала колдовать, как можно быстрее разрезая с помощью волшебной палочки растения. Одно, другое… И тут тело парня начало подниматься. Гермиона схватила его за рукав и потянула вверх. В голове у нее туманилось.

А туман, клубившийся над поверхностью воды и видневшийся на дне, все не приближался.

Она, отплевывая воду, сидела на берегу. Ее бил озноб, губы посинели, а тело дрожало. Гермиона с ненавистью смотрела на скрывающуюся в воде лодку. Гарри и Рон только что вернулись с острова — они плавали за телом парня, которого Гермиона, рискуя жизнью, вытащила из озера.

— Он ды-дышит? — спросила она. Гарри снял с себя мантию и набросил ей на плечи, Рон же в свою очередь окутал своей тело парня. Гермиона смотрела на лицо того и понимала, что утопленник должен выглядеть по-другому. Нет так по-живому, тепло, словно вот-вот откроет глаза.

— Вроде, нет, — покачал головой Гарри. — Мы ведь не знаем, сколько он пробыл в воде.

Эхом его слов служил тихий всплеск, словно что-то на секунду вынырнуло из воды.

— Выметаемся отсюда, — сказал Рон. — Достаточно на сегодня проблем.

Он перехватил ноги спасенного юноши, Гарри взял за руки — они потащили его тело к выходу. Гермиона брела позади процессии, кутаясь в мантию, чувствуя, как мокрые волосы липнут к спине, а в кедах хлюпает вода.

Они трансгрессировали на площадь Гриммо и скрылись в доме Гарри. Гермиона в последний раз взглянула на окна соседних домов и захлопнула дверь. Соседи считали их странными — непонятно откуда взявшиеся, непонятно куда исчезающие, они никогда не вызывали доверия.

Рон прошел вперед, зажигая в комнатах свечи. В гостиной, где они проводили больше всего времени, было чисто и уютно. Кричер убрал в доме, а они выкинули или спрятали вещи, которые хранили на себе изображение змей или вмещали в себе темную магию. Теперь это место мало напоминало ту свалку, покрытую пылью и старостью.

Друзья положили свою ношу на диван. Гермиона пошла в комнату, которая считалась ее, когда она оставалась тут на ночь, и переоделась в чистую одежду. На теле он разглядела синяк, браслетом обхватывающий ее запястье. Именно за эту руку ее и утащили в воду инферналы. Гермиона погладила его указательным пальцем, чувствуя боль.

На кухне хлопотал Кричер. Она увидела его, возвращаясь обратно в гостиную. Старый эльф все еще недолюбливал ее, но больше не показывал этого так открыто, уважая волю Гарри. На груди у него болтался медальон. Гермиона улыбнулась, наблюдая за тем, как он нарезает лук. Это сцена была уютно-домашней.

А в гостиной велся ожесточенный спор. Тело парня высушили и накрыли пледом. Его глаза были все так же закрыты, а грудь не поднималась — он не дышал, как и раньше. На соседних креслах, которые раньше были повернуты к камину, сидели Гарри и Рон. Гермиона уселась на край подоконника, пока что не вмешиваясь в перепалку.

— Мы должны отправить его в Мунго, — устало сказал Гарри, и Гермиона поняла, что он твердит это уже не первый раз.

— И нас самих отправят лечиться, потому что привезти труп в больницу отважится только человек, у которого в голове растет мандрагора, — покачал головой Рон.

— Но он не похож на мертвеца! — парировал Гарри, поправляя съезжающие на нос очки.

— Он не дышит!

— Хватит! — Гермиона изумленно посмотрела на друзей. — Вы что, не видите? Он мог сколько угодно времени провести в воде, но тело сохранило тепло и обычный цвет. Он не мертв.

— Я об этом и говорю, — довольно сказал Гарри.

Рон поспешил открыть рот, но Гермиона гневно посмотрела на него, заставляя замолчать.

— Но и в больницу нельзя, — Гермиона сама не знала, почему была в этом так уверенна. Больница даст отчет перед Министерством, тогда обо всем узнают газеты. Да и о пещерах никто из них трех никому не говорил: но лишь кто-то узнает о парне, ее тайна откроется. — Министерство возьмет все под свой контроль, и мы так ничего и не узнаем.

— Гермиона, но ведь он умрет, если ему не помочь, — сделал попытку ее уговорить Гарри.

— Или уже мертв, — добавил Рон.

Гермиона была уверенна, что ни тот, ни другой не прав. Дело обстояло в чем-то другом, в загадочном, пускающим корни в самую древнюю, уже забытую магию. Она надеялась, что сможет найти объяснение этому в книгах.

Они занесли тело в одну из многочисленных комнат дома. После этого почти сразу ушел Рон, а Гермиона, извинившись, сказала Гарри, что пойдет сегодня к маме.

— Прости, но она очень боится спать в доме одна, — виновато сказала Гермиона на пороге.

— Ничего, — Гарри улыбнулся, — я все понимаю.

Снаружи уже царила осенняя, дарующая прохладу ночь. Ни звезд, ни луны на небе не было, только клубились облака, грозившие в скором времени пролиться дождем. Гермиона спряталась за деревьями ближайшего парка и трансгрессировала в пригород, где ее мама совсем недавно купила дом.

Где-то вдалеке лаяла собака. Редкие фонари дарили островки света. Мимо Гермионы проехал, громыхая, автобус, в окнах которого виднелись усталые лица людей, возвращающихся домой. Гермиона пошла вниз по улице, под ее ногами шелестела опавшая листва, а вокруг разлился запах последних, уже немного завядших цветов.

В доме светились все окна. Гермиона грустно улыбнулась: ее мама боялась выключать свет и оставаться в темноте совсем одной. Чтобы не пугать ее неожиданным появлением, Гермиона осторожно постучала дверь. В доме послышался цокот каблуков.

— Кто там?

— Это я, — тихо ответила Гермиона.

Ее впустили внутрь. Мама была одета в костюм, в котором она обычно ходила на работу. Гермиона знала, что ее мама больше не получает прежнего удовольствия от стоматологии, но уделяет ей все больше внимания, лишь бы не возвращаться в пустой дом.

— Ты была так долго на работе? — Гермиона скинула свой плащ и начала разматывать шарф.

— Нет, — мама покачала головой. — Ездила на кладбище.

Гермиона сняла кеды и нахмурилась. Стало трудно дышать.

— Опять?

— Я скучаю… — она склонила голову. — Ох, Гермиона, что это?

Гермиона как раз оголила кожу запястья, открывая синюю полоску — синяк, оставшийся после инфернала.

— Ничего страшного, не волнуйся, — она поцеловала маму в щеку. — Я сегодня остаюсь ночевать у тебя.

— Прекрасно, — на лице мамы расцвела улыбка. — Ты не голодна?

Они вместе поужинали. Гермиона рассказала, как ищет работу, сообщила про дела Рона и Гарри, с которыми познакомила маму совсем недавно. Потом они смотрели телевизор, обсуждали последние новости. Гермиона, вполуха слушая маму, думала про парня, который сейчас лежал в одной из комнат дома Гарри. Она никак не могла понять, почему он оставался теплым, но не дышал и вообще никак не напоминал живого человека.

Спать она легла на диване, потому что в доме не было гостевых комнат. Мама застелила ей и пожелала спокойной ночи, вперед тем как выключить свет. Гермиона вновь почувствовала себя маленькой девочкой. Не хватало только отца, который каждый вечер рассказывал ей сказки про зубную фею.

Он умер полгода назад. В первое время Гермиона очень переживала, думала, что смерть наступила из-за того, что она накладывала на родителей чары. Но врачи сказали, что это сердечный приступ. Так Гермиона лишилась отца. Она часто думала о нем лежа в постели. О том, как они начали отдаляться друг от друга после того как она поступила в Хогвартс.

Ей снилась шляпа, которая пела про Слизерин. Она все пела и пела, пока Гермиона не стала ее убеждать, что Слизерин — это плохо. Шляпа, сообщила ей, что она ошибается и исчезла в вспышке фиолетового цвета. На ее месте появился Колин Криви, такой же, как и на первом курсе — мальчик с камерой в руках.

— Тебе письмо, — сказал он жизнерадостно.

Гермиона хотела что-то спросить у него, но сон медленно растворялся, сменяясь с реальностью. В окно кто-то стучал. Она вытащила палочку, включила в комнате свет, но оказалось, что это была просто сова. Гермиона открыла окно и забрала письмо. На маленьком кусочке пергамента было написано всего два слова:

«Он проснулся».

Гермиона скомкала письмо и выбросила его в мусорное ведро, стоявшее на кухне. Она стояла в полутемной комнате, освещаемой светом уличного фонаря, и думала, что ей нужно делать. Отправляться к Гарри? Сомнений нет, это самое верное решение, но ведь не уходить же из дома, даже не предупредив маму, которая после смерти отца приобрела излишнюю мнительность.

Наконец, приняв решение, Гермиона поднялась на второй этаж и приоткрыла дверь в комнату мамы. Она лежала на кровати, скрутившись, словно замерзший котенок, закутавшись в одеяло, как в защитный кокон. Ночник, стоявший на тумбе, мягко светился оранжевым светом прямо под их семейной фотографией.

Гермиона аккуратно оторвала лист из блокнота и написала, что скоро вернется. Она надеялась, что записка успокоит маму, если та проснется среди ночи в пустом доме. После этого Гермиона трансгрессировала прямо из дома на пустынную лондонскую улицу.

Сдавливание из всех сторон, чувство, словно она сейчас проходит сквозь узкую трубу и, наконец, воздух, наполненный ароматом прелых листьев: неподалеку находился парк. Гермиона вздохнула и побежала к дому Гарри. На ней все еще была пижама, наброшенная на плечи мантия и кеды, которые она привела в порядок после купания в озере.

Гермиона открыла дверь запасным ключом, которые Гарри вручил ей давным-давно. Она не обратила внимания на крик миссис Блэк, разбуженной, а от того еще более раздражительной, чем обычно. Внизу было темно и Гермиона, не медля, побежала на второй этаж, где находилась комната, в которой они расположили парня. Она сразу заметила узкую полоску света, долетавшую через щель в коридор.

В комнате сидел заспанный Рон. Он держал в руках кружку с каким-то напитком, рядом с ним стоял Гарри. Но Гермиона почти не смотрела на них: затаив дыхание, она сверлила взглядом человека, жизнь которому спасла.

Парень сидел на кровати. Ему дали чистую одежду, привели в порядок. Он даже не напоминал того человека, которого Гермиона вытащила из воды совсем недавно. Черные волосы всего пару сантиметров не достигали плеч, закрывали уши и часть лица. У него были черные, глубоко посаженные глаза и тонкие губы, растянутые в растерянную улыбку.

И он посмотрел на нее. Гермиона вдруг смутилась: стоит и прожигает глазами чужого человека, который, возможно, пережил самое большое потрясение в жизни. Она покраснела и подошла к друзьям, скрывая румянец за спутанными волосами.

Все четверо молчали. Рон вручил незнакомцу кружку, которую доселе держал в руках. Гермиона уловила терпкий запах зелья, которое совсем недавно подарила Гарри: это зелье унимало тревогу и успокаивало. Гермиона откопала его в старых книгах и сварила от нечего делать, просто чтобы попрактиковаться. Она и не думала, что она пригодится кому-то так скоро.

Рон еще раз громко зевнул. Гермиона незаметно ударила его по руке, на что он просто пожал плечами. «Они хоть разговаривали с ним? — думала Гермиона, отчаянно пытаясь найти слова для незнакомца. Она ждала его пробуждения, но оказалась к нему совершенно не готовой. — Что же нам делать?».

Медленно вдыхая и выдыхая, она вдруг подумала, что им троим сложнее, чем этому парню. Может, он вообще ничего не помнит и сейчас думает, что оказался в чужом доме непонятно как. А может, он сейчас разразится криком или, хуже всего, окажется слугой Волдеморта. Не в силах терпеть молчание и смотреть, как парень пьет зелье, она спросила:

— Как вы себя чувствуете?

Юноша оторвался от напитка и посмотрел на нее. Гермиона почувствовала себя неуютно, словно ворвалась в чужой, слишком личный мир, непредназначенный для чужих глаз.

— Весьма скверно, — ответил он глубоким хрипловатым голосом.

Гермиона посмотрела на часы, висевшие на стене: они показывали половину третьего. Она пришла сюда десять минут назад, но ей казалось, что прошло не меньше часа.

— А что помните последним? — спросил Гарри. Гермиона благодарно ему улыбнулась.

Парень закрыл глаза и сказал:

— Воду, темноту и руки.

Гермиона помнила то же самое. Она почувствовала, как мурашки бегут по ее спине.

— Значит, вы знаете, как оказались в озере? — подал голос Рон.

— Знаю, — прозвучал жесткий ответ. — Но вы ошибаетесь.

— Ошибаемся? — переспросила Гермиона.

— Да, — на нее посмотрели с вселенской усталостью. — Я ничего объяснять не собираюсь. Можете убить, пытать, не знаю, что у вас там еще припрятано. Или он придет сам? Было бы так лестно…

Гарри, Рон и Гермиона удивленно переглянулись. Они совершенно не понимали, что тот несет. Стало не по себе.

— Может, вы устали? — спросила Гермиона обеспокоено. — Возможно, вам стоит отдохнуть. Мы можем оставить вас наедине, если вы того захотите.

По лицу Рона она понимала, что это плохая идея. Но Гермиона не собиралась держать человека в плену. Тем более он, кажется, для себя уже все выводы сделал. Это и удивляло.

— Или вы хотите поесть? — поинтересовался Гарри. Гермиона согласилась с ним: исхудалое лицо юноши говорило о голодании, словно он всегда недоедал. — Я пойду договорюсь с Кричером о раннем завтраке.

Он вышел из комнаты, оставив Гермиону и Рона наедине со странным гостем.

— Кричер? — вдруг оживился парень. — С ним все в порядке?

— Вы знаете домовика? — изумился Рон.

— Конечно! — юноша посмотрел на него с легким негодованием. — А где мои родители?... Мой брат…

В животе у Гермионы завязался тугой горячий узел. Она вдруг поняла, что ответ лежит на самой поверхности, но они совсем не искали его. Почему парень ведет себя так спокойно в чужом доме при чужих людях? И он считает, что они должны убить его или пытать.

Гермиона сглотнула, хотела что-то сказать, но дверь в комнату открылась, и к ним вернулся Гарри. На серебряном подносе он держал тарелки с легкими закусками и приборами.

— Гарри! — воскликнула Гермиона. — Где Кричер?

— Зачем он тебе?

— Позови его, — попросила Гермиона. — Это очень важно.

Все это время она чувствовала на себе изучающий взгляд… Нет, Гермиона даже в мыслях не хотела произносить его имя. Пока оно не прозвучало, ничего еще не было ясно. В конце концов, она могла ошибаться. Шансов никаких. Совершенно.

— Кричер? — неуверенно произнес Гарри.

Громкий хлопок и посреди комнаты появилась сгорбленная фигура, облаченная в тряпье. Эльф смотрел на своего хозяина.

— Кричер? — вопрос был тот же. Но голос, интонация… Имя было сказано с придыханием, надеждой и каким-то скрытым страхом и удивлением. Гермиона сжала руки в кулаки и приготовилась к худшему.

Домовик резко повернулся и уставился на человека, произнесшего его имя. Секунда, две… лицо, обрамленное редкими седыми волосами, исказилось до неузнаваемости, а из его больших серых старческих глаз беспрерывными струйками побежали слезы. Кричер подбежал к юноше, обнял его за колени и, захлебываясь в собственных слезах, начал причитать:

— Регулус… мой хозяин Регулус… хозяин…

Гермиона в ужасе закрыла глаза.

— Что нам делать?

Рон сидел за столом и крутил в руках серебряную вилку. Гарри, находившийся рядом с ним, пожал плечами. У обоих под глазами были мешки, а их лица были помятыми, словно они несколько ночей не спали. Гермиона стояла за плитой — делала крепкий кофе и готовила кое-какой завтрак. Они единодушно решили не тревожить уставшего после потрясения домовика и отправили его спать. Кричер уснул только после того, как убедился, что с Регулусом все в порядке.

Руки Гермионы дрогнули. Она как раз орудовала ножом и чуть не порезала палец вместо помидора. Регулус. Регулус Блэк. Брат Сириуса, человек, который пошел наперекор Темному лорду и погиб, передав своему домовику то, за что отдал жизнь, — один из крестражей Волдеморта.

Гермиона вздохнула. Узел, который завязался в ее животе после догадки, с каждой секундой крепчал. Она была напугана, взволнована и запутанна. «Что нам делать»? — мысленно повторила вопрос Рона. И правда — что? Ведь Регулус за все время, что пребывал в воде, должен был умереть, его тело должно было измениться до неузнаваемости. Но нет, сейчас он спит, живой и невредимый, словно двадцать лет назад.

Гермиона выложила на тарелку яичницу, налила в три больших кружки кофе и поставила все на стол. Друзья принялись за завтрак, хотя аппетит явно отсутствовал: они неохотно ковырялись в еде, чтобы занять руки. Только кофе пили с невероятным удовольствием.

— Так… — Гарри посмотрел на Гермиону, — что ты об этом думаешь?

Гермиона допила свой кофе, чувствуя, как напиток обжигает нёбо. Она не знала, что ответить: непривычное состояние.

— Мне кажется, что это невозможно, — ответил за нее Рон. — Он должен был если не стать инферналом, то хотя бы утонуть.

— Да? — Гарри скептически изогнул бровь. — Что же в спальне тогда лежит не инфернал и не мертвец?

— Не надо ссориться, — Гермиона закатила глаза. Она не узнавала Гарри. — Мы просто спросим у него.

Рон ухмыльнулся.

— Он не разговорчив. Это я так говорю, если ты не заметила.

— Я все заметила, — Гермиона сощурила глаза. — Но ты тоже не очень наблюдательный, Рон. Он думал, что мы собираемся его убить. Ре… Он явно уверен, что Волдеморт жив. Мы просто должны убедить его в обратном, рассказать всю правду.

На пороге метнулись что-то рыжее: оно нырнуло под стол, а через секунду прыгнуло на колени Гермионы. Живоглот, мурча, прильнул к животу хозяйки, уткнувшись влажным носом ей в ладонь. Гермиона устало улыбнулась и погладила кота, наслаждаясь мягкостью шерсти.

Они втроем замолчали. Гарри прошел к окну, Рон налил себе еще кофе, а Гермиона закрыла глаза. «Что делать?» — в голове творилась каша.

— Одно мы знаем точно, — сказал уверенно Гарри. — Про Регулуса никто не должен знать. Особенно Министерство. Он все еще считается Пожирателем. Даже его семья не знала о его поступке с крестражем. Даже… Сириус.

И Гермиона поняла. Гарри думал, что если Регулус избежал смерти, то и Сириус мог это сделать. Но все видели, как его тело бесследно исчезает за аркой в Отделе Тайн… Гермиона не могла винить Гарри. Она понимала его. В голове всплыло воспоминание — серая могильная плита за завесой дождя. А на ней фамилия Грейнджер и имя ее отца. Но она не хотела мечтать напрасно, потому что после разочарования ей придется пережить вторую смерть папы.

— Значит, он будет жить у тебя в доме? — спросил Рон.

— Вообще-то, это его дом тоже, — сказал Гарри.

— Но тебе оставили его в завещании.

Гермиона не хотела слушать этот спор. Она поднялась из-за стола — Живоглот недовольно спрыгнул на пол — и вышла в коридор. Гарри и Рон проследовали за ней. Она обулась, надела мантию и как-нибудь завязала волосы в хвост.

— Мне нужно забежать к маме, она может волноваться, — Гермиона открыла дверь. — А вы никому, пожалуй, не говорите. Вообще никому: даже своим братья или родителям, Рон. И Джинни, Гарри, тоже не должна знать.

Она ободряюще улыбнулась и друзьям и вышла из дома. Было пасмурно, ветер разносил желтое листья по улице, трепал волосы прохожих. Собиралась гроза. Гермиона пошла на автобусную остановку: слишком много было людей вокруг для трансгрессии. Она чудом нашла свободное место рядом с окном.

— Можно? — около нее остановился молодой мужчина. В руках он держал большой сверток, на голове у него высилась шляпа.

— Конечно, — кивнула головой Гермиона.

Мужчина сел рядом с ней и улыбнулся. Он явно хотел с кем-то поговорить.

— Едите домой?

— К маме, — ответила Гермиона.

— После учебы? — не унимался незнакомец.

— Да, — сказала Гермиона. Она на беседу настроена не была и мужчина это уловил. Он замолчал.

По окнам застучали первые капли. Гермиона нарисовала грустную рожицу и сразу стерла ее, чувствуя на себе взгляд незнакомца. Наконец автобус приехал к нужному месту, и она вышла. Дождь за это время усилился еще больше. Вдалеке гремело.

Оказалось, мужчина вышел с ней. Он открыл черный зонтик и подошел. На лице играла улыбка.

— Оказывается, нам с вами по пути. Что же, зато вы не намокнете под дождем. Октябрьские ливни очень неприятны для здоровья.

Гермиона промолчала. Грубить мужчине не хотелось, но по ее лицу должно было быть видно, что она против такой компании. Радовало только одно: от остановки к дому матери было идти всего ничего.

Они медленно шил по пустынной улице. По серому, испещренному трещинами асфальту лилась дождевая вода, образуя лужи, в которых плавали листья. Гермиона посмотрела на сверток в руках ее неожиданного спутника: упаковочная бумага была совершенно суха. «Интересно, — подумала Гермиона, — что он там так рьяно охраняет от воды?». Но ответ ей не было суждено узнать: она пришла.

— Что же, — с вежливой улыбкой на лице сказал ей мужчина, — надеюсь, мне еще раз придется с вами увидеться. Было приятно прогуляться под дождем.

Он взмахнул рукой, прощаясь, и пошел дальше, на прощание посмотрев на дома вокруг. Гермиона дождалась, пока он скроется за поворотом и пошла к двери.

Мама что-то готовила на кухне. По дому разлился запах выпечки и яблок.

— Гермиона! Кто же так поступает? Я разочарована, к тому же очень сильно.

— Прости, — Гермиона поцеловала маму в щеку. — Мне пришлось срочно уехать. И я теперь, наверно, долго не смогу у тебя ночевать.

— Почему?

— Нашла работу, — моментально соврала Гермиона. — И там график очень… переменчивый.

— Что же это за работа такая? — подозрительно спросила мама, пряча остаток яблок в шкафчике. — Может, стоит подыскать другую?

— Мне эта очень нравится, — твердо сказала Гермиона. Она помыла руки и ринулась на помощь.

А за окном разразилась гроза. Гермиона зажгла в доме камин, сделала чай и принесла из комнаты пару книг. Она надеялась найти в них что-то, что могло объяснить произошедшее с Регулусом. Старые страницы приятно хрустели под пальцами, треск горевших поленьев и шум дождя усыпляли ее. Гермиона уронила книгу на грудь и задремала, чувствуя, как кто-то накрывает ее теплым шерстяным пледом.

Проснулась она от звонка телефона, разрывающего тишину дома. Он стоял на журнальном столике, прикрытый кипой старых газет и журналов. Гермиона с трудом разлепила глаза и взяла его в руки. Но автоответчик сработал первым:

— Джейн, перезвони мне, как только сможешь. Тот мужчина опять спрашивал о тебе… Ну, помнишь? В черном пальто, со шляпой на голове. Я знаю, ты слишком много пережили в этом году, но не стоит замыкаться. Что же, я пойду. Перезвони мне!

Гермиона похолодела. Сколько в Лондоне вежливых мужчин со шляпой? Тысячи. Может быть совпадением, что ей и маме пришлось познакомиться с такими? Гермиона скинула плед на пол и пошла на кухню, но там было пусто. На столе стоял пирог и кувшин с соком. Словно мама ушла всего пару минут назад.

Гермиона испугалась еще больше. Она проверила второй этаж, но и там никого не было. Дождь уже почти прекратился, и она смогла проверить дом. Ни в саду, ни в маленьком сарайчике, где мама хранила ненужные вещи, никого не было.

— Мама? — Гермиона опять зашла в дом. Тихо и пусто.

Куда она могла уйти? Гермиона знала, что мама подружилась с соседкой, но та всего пару дней назад уехала к дочери в отпуск. Больше знакомых у мамы в этом городе не было.

Гермиона проверила все бумаги на столе, но никаких записок не нашла. Стало по-настоящему страшно.

* * *

— Ладно, что нам делать?

— Я думаю, — Гермиона вздохнула, — что нам стоит пойти в Министерство, к мракоборцам. На деле самое примитивное заклинание забвения: он просто заколдовал свою внешность так, чтоб никто не мог ее запомнить. Гарри, ты ведь долго знаком со мной и знаешь — я не могла забыть чье-то лицо через пару часов после знакомства!

— Я не знаю, — Гарри посмотрел на Рона. — Вдруг она ушла куда-то, не предупредив тебя?

— Нет, — Гермиона покачала головой. — Мама так бы не сделала. Да

Она замолчала. Пока они сидят тут, кто знает, что происходит с мамой? Отца она потеряла, разве теперь ей предстоит пережить смерть мамы? Всего через полгода… Гермиона глубоко вдыхала и выдыхала, пытаясь совладать с собой. На глаза наворачивались слезы.

— Хорошо, — Гарри поднялся из-за стола. — Мы пойдем. А ты, Рон, остаешься в доме. Приглядывай за Регулусом, хорошо?

Рон сразу же растерялся.

— Что? Может… может, я пойду вместе с вами? Просто, ну а вдруг, этот мужик нападет на вас, или, я даже не знаю…

— Рон, — Гермиона умоляюще посмотрела на него. — Регулус не должен оставаться один. Он может уйти, а ведь ему пока неизвестно, что прошло более двадцати лет. Ты что, боишься оставаться с ним наедине?

— Нет, — сразу покраснел Рон. — Просто, что мне делать, если вдруг ему, правда, захочется уйти? Ведь он не ребенок и слушаться меня не обязан.

— Рон, — Гарри как раз надевал мантию, — ты тоже не ребенок. Тем более мы ненадолго.

— Удачи, — извиняющимся тоном сказала Гермиона, выходя из дома за Гарри. Рон только захлопнул дверь за их спинами.

Снаружи пахло дождем, осенью и свежестью. Дождь смыл городскую пыль, все вокруг засияло новыми красками. Гермиона со свистом втянула в себя воздух.

Они с Гарри трансгрессировали прямо за домом, убедившись, что никого поблизости нет.

В Атриуме было почти безлюдно. Как раз начался рабочий день и все, видимо, сидели по своим кабинетам. Гермиона зарегистрировалась у дежурного волшебника, а Гарри, который уже несколько месяцев работал в отделе мракоборства, ждал ее у лифта. Над головой у них маячили самолетики с разными сообщения. Гермиона сложила пальцы в замочек и начала ждать, когда лифт прибудет на нужный им этаж. Время тянулось в два раза медленнее обычного.

В коридоре второго уровня они встретили Кингсли. Теперь он возглавлял Министерство — он стал Министром почти сразу после битвы в Хогвартсе. Встретить его в штаб-квартире мракоборцев можно было часто — рассказывал об этом Гарри — потому что он нередко наведывался к старым коллегам.

— Здравствуйте, — поздоровалась Гермиона.

Кингсли и Гарри пожали друг другу руки.

— У тебя же выходной? — то ли спросил, то ли подтвердил Кингсли. Гарри пожал плечами.

— Появились некоторые проблемы у…

— У меня, — тихо перебила его Гермиона. — Моя мама… она исчезла из дома. Бесшумно, не предупредив. Ее вещи стояли так, словно она отошла всего минуту назад, но я так и не нашла ее.

— Может, неотложные дела? — предположил Кингсли, сощуривая глаза.

Гермиона покачала головой. Почему никто ей не верит? Она рассказала Кингсли про мужчину, с которым познакомилась в автобусе, и про звонок маминой подруги, которая говорила про него. Гермиона точно знала, что это один и тот же человек.

— Ладно, зайдем в кабинет к Крикерли.

Это был новый глава отдела мракоборцев. Гермиона не была с ним знакома лично, но, по словам Гарри, знала, что это довольно приятный и умный человек.

Его кабинет был небольшим, с одним окном, за которым по-летнему светило солнце. За имитацию погоды отвечали отдельные волшебники, и у них явно было хорошее настроение. Крикерли сидел за большим дубовым столом, заполненным стопками бумаг. Все его вещи стояли аккуратно, Гермиона сразу поняла, что этот человек собран, серьезен и всегда стоит на своем.

Лицо у него было квадратной формы, с трехдневной щетиной. Волосы пепельного цвета, а на глазах квадратные очки в роговой оправе. Он что-то записывал на пергаменте, но стоило им войти, как Крикерли поднялся и улыбнулся.

— Кингсли? Что тебя привело сюда? — но его улыбка исчезла сразу — лица пришедших были слишком серьезны.

— У Гермионы Грейнджер пропала мать. Но, впрочем, она тебе все сама объяснит.

Гермиону усадили на маленькое кресло, вручили стакан холодной воды. Она рассказала все в третий раз, голос ее охрип, в горле пересохло. Стакан воды казался ей как нельзя кстати, когда осушала его маленькими глоточками. В кабинете тем временем велся небольшой военный совет.

— Это уже третья пропажа за месяц, — сказал Гарри, осторожно поглядывая на Гермиону. Она поняла, что он не хотел брать ее с собой, чтобы она не знала, как все серьезно. В груди у Гермионы появилось теплое чувство благодарности.

— А первым был?.. — Кингсли вопрошающе посмотрел на Крикерли.

— Отец Криви.

— Колина? — с ужасом спросила Гермиона. Она вспомнила свой недавний сон. — Но ведь он мертв, зачем кому-то его папа?

— У Колина был брат, тоже волшебник, помнишь? — спросил Гарри. — Вот Деннис и сообщил нам о пропаже.

Гермиона замолчала. Она понимала, к чему все это идет.

— Это ведь все связано, да?

— Точно, — не стал отрицать Крикерли. — Мы думаем, что этим занимаются Пожиратели, которых мы не поймали. И весьма искусно занимаются: семьи были защищены, и их сложно было найти, разве что близкие люди могли рассказать.

Гермиона все поняла: тот мужчина и был Пожирателем. Просто притворился попутчиков, которому никогда не страшно рассказать о своих планах… «Какая я дура, — подумала она. — Мерлин, это моя вина…».

— Мы обязательно разыщем их, — успокоил ее Гарри. Он осторожно сжал ее плечо, пытаясь успокоить. Она просто грустно улыбнулась. Им пора было возвращаться.

В Атриуме Гермиона попросила подождать ее и подошла к фонтану. Она посмотрела на лицо Кентавра, на Волшебника и на раболепно взирающего на всех Домовика. Стало грустно. Гермиона запустила руку в сумочку и вытащила из нее галеон, бросая его в воду, туда, где монеты покрывали дно фонтана как диковинный песок покрывает дно реки.

— Пойдем? — Гарри подошел к ней. — Рон там наверно уже с ума сходит.

Но они не успели трансгрессировать. С негромким хлопком рядом с ними оказался Рон. Бледный, напуганный, в мантии, надетой наперекосяк и с палочкой в руке. На лбу у него алел порез, капли крови доползли до переносицы.

— Что?... — со страхом спросила Гермиона.

Рон, посмотрев сначала на нее, потом на Гарри, покачал головой.

— Он убежал… Нашел где-то палочку, кинул в меня заклинанием и убежал, трансгрессировал сразу.

Гермиона почувствовала, как слабеют ее ноги. Про эту пропажу Министерству точно не стоит знать.

— Как ты мог его упустить? — Гермиона захлопнула дверь комнаты, в которой до этого сидел Регулус. — Как, Рон?!

Гарри в это время осматривал дом, надеясь, что Регулус вернулся и где-то прячется. Вероятность, конечно, невелика и Гермиона мало верила в такую удачу. Она отчаянно пыталась найти выход из ситуации, но в голову лезли только плохие мысли. «Две пропажи за день, — думала она. — Просто невозможно».

— Знаешь, я, кажется, говорил, что не хотел оставаться с ним…

— Ты не мог проследить за ним? — Гермиона взмахнула руками.

— Он нашел где-то палочку! Понимаешь? — Рон сердито смотрел на нее из-за своего угла.

Гермиона замолчала. Она посмотрела на свои руки — длинные пальцы, короткие ногти. Захотелось спрятать в ладонях лицо и просто забыть обо всем. Потому что мама пропала. Потому что Регулус, умерший двадцать лет назад бродит там, где они и предположить не могут. Что он ищет?

— Его нет, — Гарри спустился по лестнице. — И Кричера тоже.

— Позови домовика, — с надеждой посмотрела Гермиона.

— Я пробовал, — Гарри покачал головой. — Мы прекрасно знаем, что эльфы иногда могут сопротивляться воле хозяина.

— Нам придется разделиться и попробовать искать его. — Гермиона скрестила руки на груди и начала перечислять места, куда Регулус мог пойти. — Старые места, где Пожиратели Смерти собирались… Возможно поместье Малфоев… К знакомым.

— Ты перечисляешь места Волдеморта, — возразил Гарри. — А мы знаем, что он в последние дни своей жизни не очень ему благоволил.

Рон вскочил со своего места и воскликнул:

— Ну и что? Сидеть и ждать чего-то? Это нам не поможет! — он явно пытался оправдаться в глазах Гермионы и как всегда соглашался с ее планом, когда чувствовал вину. Гермиона слабо улыбнулась.

Гарри отправился в Хогсмид. Рон трансгрессировал на Косой переулок. Гермиона осталась в Лондоне. Она стояла на улице, слева и справа от нее шли люди, разделившиеся на два потока: кто-то шел в одну сторону, кто-то в другую. И только она не могла понять, куда податься ей.

Наступал вечер, шел дождь — противная мелкая морось, больше похожая на густой туман. Зажглись фонари, витрины магазинов приобрели загадочный вид, в окнах кафе проглядывались силуэты отдыхавших людей. Гермиона пошла вперед, думая, где же она может найти Регулуса.

Как можно найти человека, о котором ничего неизвестно? Она знала его по короткой записке, адресованной Волдеморту, да по рассказам Сириуса, который мало знал своего младшего брата. Гермиона легко могла сказать, где она бы начала искать Гарри, или куда побежал бы Рон в таком случае… Регулус — закрытая книга, не прочтенные страницы, нежелающие открывать свою тайну.

Мимо нее прошла семья магглов. Отец держал на своих плечах хрупкую маленькую девочку и держал за руку сына постарше. Рядом с ними шла женщина, веселая и улыбчивая. Когда Гермиона начала разделять людей на магглов и на волшебников? Раньше она бы подумала, что это просто семья.

Дом Блэков находился на окраине города, там, где жили старые семьи в своих домах поколение за поколениями, ничего не меняя в своей жизни. Недалеко от него находилось забытое кладбище — странное место, от которого почему-то не избавлялись. Черная ограда давно заросла вьющимися растениями, которые ближе к зиме все желтели и желтели, теряя летнюю красоту. Калитка его лежала в зарослях сухой травы, под тенью дуба. Издалека кладбище напоминало запущенный парк: деревья и кусты заполонили его. И только вблизи можно был понять, что среди них находятся могильные плиты — уже никому ненужные, старые, начинающие осыпаться.

«Вряд ли Регулус там», — подумала Гермиона, разглядывая очертания кладбища в темноте. Тут был всего один фонарь, свет которого больше мешал, чем помогал.

Она зажгла палочку и подошла ближе. Что-то там в темноте беспокоило ее… Вдруг Гермиона ахнула: рядом с одной из могил сидел сам Регулус. Мимо Гермионы пробежал черный бродячий кот. Он мяукнул — его зеленые глаза блеснули — и он скрылся в темноте.

Регулус повернулся в ее сторону. Его привлекло мяуканье кота. Он поднялся и собрался уходить.

— Подождите! — Гермиона взмахнула рукой, в которой все еще держала зажженную палочку. — Пожалуйста! Я не собираюсь причинять вам зла…

Она подбежала к нему, поскальзываясь на влажной земле, покрытой опавшей листвой. Морось медленно переходила в нормальный дождь, с его тяжелыми каплями.

Регулус пытливо смотрел на нее, держа в руках волшебную палочку, которую Гермиона до этого не замечала.

— Вы правда думаете, что можете причинить мне вред? — насмешливо, но насторожено спросил Регулус.

Гермиона пыталась отдышаться после пробежки.

— Мне казалось, — прохрипела она, что вы именно этого опасаетесь…

Регулус промолчал. Он опять смотрел на могильную плиту, серую, выделяющуюся в темноте и мраке. Гермиона осторожно подошла к ней и посветила палочкой на надпись.

Вальбурга Блэк

1925 — 1985

Гермиона украдкой посмотрела на Регулуса. Почему он пошел на кладбище, если не знал, что его семья мертва? Но она не хотела об этом спрашивать, нетактично прерывать тишину и покой кладбища.

Над головой у них прокричала сова. Дождь превратился в ливень. Гермиона пригладила свои намокшие волосы, вытерла воду с лица. Можно было бы наколдовать зонт — но смысл? Она вдруг поняла, что это так спокойно — стоять среди могил во время дождя, слушать завывание ветра и шелест листьев.

* * *

Возвращались домой они вдвоем. Гермиона думала, где сейчас Гарри и Рон, одновременно пытаясь понять, что творится в голове у Регулуса. Странно, но она совсем не хотела злиться на него теперь за эту выходку. Он здорово отвлек ее от проблем, от всего.

Люди, которых дождь занял врасплох, но которые имели при себе зонтики насмешливо и жалостливо смотрели на них. Гермиона дрожала от холода, потому что гроза прекратилась, а на смену ей пришел холодный ветер. До дома оставалось всего ничего, и она почему-то хотела, чтоб там сейчас никого не было. Вдвоем говорить будет легче. Без Рона, для которого чувство такта — пустой звук; без Гарри — его интересовала только тайна возвращения Регулуса, потому что у него было слишком много людей, которых он хотел вернуть.

Дверь им открыл Кричер. Он низко склонился перед Регулусом и почти улыбнулся Гермионе. Краешком губы. В камине гостиной приветливо пылал огонь, домовик задернул занавески, и в комнате было уютно и тепло.

— Кричер принесет вам чай, хозяин.

Регулус коротко кивнул и сел на диван. Мокрое пятно расползлось по ткань, на ковре начала собираться лужица дождевой воды.

Гермиона начала сушить свою одежду палочкой. Она делала это не из-за чрезмерной аккуратности; просто не хотела смотреть на лицо Регулуса или начинать разговор первой. Долго ждать его вопросов ей не пришлось.

— Сколько лет прошло?

— Где-то немного больше двадцати, — ответила она.

— Так много, — прошептал он.

Гермиона промолчала. Кричер принес им два чашки и тарелку с какими-то печеньями.

— Простите, — Гермиона высушила одежду, и теперь ей приходилось смотреть ему прямо в лицо, — Простите, а как вы узнали о…

— А, — Регулус взмахнул рукой, словно это было сущим пустяком. Но Гермиона видела — то, что он узнал, было слишком сильным ударом, как бы он старался это игнорировать. — Я спросил у Кричера, где мои родители. Он отвел меня на кладбище. — Регулус вздохнул. — Только… я не нашел там могилы брата. Где Сириус?

Гермиона держала в руках кружку и чуть не вылила горячий чай на себя. Такого вопроса она не ожидала. Она просто не могла привыкнуть, к тому, что Регулус — брат Сириуса.

— Он мертв… — словно оправдывая свой ответ, она быстро затараторила: — защищал своего крестника, Гарри. Он умер… умер, как настоящий герой.

— Бравый гриффиндорец, — выдохнул Регулус устало.

Он закрыл глаза и облокотился на спинку дивана. Регулус чувствовал себя тут хозяином, и Гермиона не могла спорить с этим: он тут родился, вырос и должен был бы состариться.

— А где вы взяли палочку, если не секрет?

— Нашел у себя в комнате. Я не брал ее с собой, когда отправлялся в… — он не договорил.

— Когда отправились пещеру Волдеморта, — продолжила за него Гермиона.

— Откуда вы знаете? — удивился Регулус.

Гермиона хотела что-то ответить, но в гостиную завалились мокрые Рон и Гарри. Они были уставшими.

— Гермиона, — начал извиняться Рон, но замолчал. Увидев напротив нее Регулуса.

За окном вспыхнула молния и прогремел гром.

Гермиона не думала, что будет так трудно. Гарри сидел рядом с Регулусом, Рон напротив — у двоих были палочки в руках, двое с осторожностью смотрели на Регулуса, каждую секунду ожидая от него какого-то подвоха. Гермиона их не осуждала, понимала, что все не зря — она в это время залечивала рану на лбу Рона, но все равно смотреть на все это было неприятно, потому что она всего-то каких-то полчаса назад вполне мило разговаривала с Регулусом.

— Значит, ты не помнишь, что произошло? — с нескрываемым подозрением спросил Рон. Гермиона неосторожно провела бинтом, смоченным в лечебное зелье по ране, и он шикнул от боли.

— Прости, — прошептала Гермиона, краем глаза замечая, как улыбнулся уголком губ Регулус.

— Не помню, — лениво ответил он, чем-то напоминая Драко Малфоя, которого Гермиона терпеть не могла. Раздражать окружающих — прерогатива аристократии?

— А что происходило до этого? — спросил Гарри спокойно.

Регулус промолчал, но они все поняли сами. Гермиона смочила бинт в миске с желтоватым зельем и в последний раз протерла им рану Рона. За окном все время вспыхивали молнии. Октябрь был на удивление щедр грозами.

— Может, — начала Гермиона, усаживаясь, — нам стоит рассказать ему кое-что? Ведь сложно оказаться в другом времени, в окружении незнакомых людей, но в своем доме…

Рон недовольно закатил глаза, явно не намеренный этого делать. Гарри пожал плечами, соглашаясь с предложением Гермионы.

— Вы можете спрашивать о чем угодно, — спокойно сказала Гермиона.

Регулус помолчал пару секунд, а потом, обращаясь только к ней, спросил:

— Вся моя семья мертва?

— Вы последний из Блэков, — немедля ответила Гермиона. С правдой лучше не тянуть — чем дольше будете это делать, тем больнее будет впоследствии.

— А Тот-Кого-Нельзя-Называть?

— Мертв, — жестковато ответил Гарри. — Полностью. Неотвратимо.

— То есть?...

— Да, — ответил Рон. — Все семь. Включая настоящий медальон. Твоя выходка весьма утруднила нам жизнь.

— А смелость весьма впечатлила, — с нажимом ответила Гермиона, пытаясь протереть в Роне взглядом дыру.

Все опять замолчали, был слышен град непрекращающихся ударов капель о стекло. Кричер внес в комнату очередной поднос, наполненный напитками и едой. Он любым способом пытался угодить Регулусу. Гермиона невольно вспомнила Сириуса. Она и не знала, насколько была права, когда упрашивала Сириуса относиться к домовику более тепло.

— А почему вы живите в этом доме? — недовольно, но с нескрываемым интересом спросил Регулус.

— Мне завещал его ваш брат, — ответил Гарри. — Сириус был моим крестным, и он не видел другого… другого хозяина этого дома. Тем более его отношения с другими членами семьи были довольно-таки холодны.

— Я знаю, — холодно сказал Регулус. — А Пожиратели Смерти остались?

— Да, — ответила Гермиона. — К сожалению. Их мало, но они очень изобретательны в плане маскировки, мы до сих пор, спустя два года не можем их найти.

— Один из них украл мать Гермионы.

— Рон! — Гермиона сумела уловить нотки намека в словах Рона. — Он ведь давно не Пожиратель!

Она поднялась. Участвовать в этом балагане больше не хотелось, Гермиона не могла понять причину холода в словах Рона, или недовольство Гарри. Вдруг стало обидно и за себя, и за Регулуса, хотя она знала его все ничего. Но ссориться с друзьями при чужом человеке она не собиралась.

— Слишком поздно. Я пойду отдыхать.

Гермиона взбежала по лестнице, стараясь не смотреть на портреты, которые внимательно слушали весь разговор. «Допрос, мысленно поправила себя Гермиона. — Это был допрос». Будто Регулус виноват в том, что он выжил спустя двадцать с чем-то лет!

Эта загадка не давала ей покоя. Выжить после такого мог только тот, у кого в запасе были… крестражи. Это ли не причина подозрения Гарри и Рона? Гермиона относилась к Регулусу предубежденно только потому, что сама чуть не утонула в озере с инферналами и знала, что он чувствовал… Вдруг пришедшее озарение шокировало ее.

Гермиона легла в кровать и закуталась в одеяло с головой, как в детстве, когда боялась грозы, а родителей не было дома. Сейчас в ее душе бушевала другая гроза. Отец мертв, мама пропала, на плечи свалился человек, умерший много лет назад… Загадка века, не меньше. В последний раз она чувствовала себя такой разбитой в палатке, когда Рон ушел после ссоры с Гарри.

Комнату озарил свет очередной молнии, но Гермиона уже спала, не видя снов, пребывая в объятьях темноты и теплоты.

* * *

Утром она едва разлепила глаза. Голова болела, словно она накануне выпила парочку стаканов крепкого огневиски.

Гермиона прошла в ванную и приняла холодный, освежающий душ, пытаясь хоть как-то взбодриться, и мечтая о чашке кофе. В зеркале отразилось ее не выспавшееся лицо, с мешками под глазами и впалыми щеками. На голове образовалось гнездо из спутанных каштановых волос.

В кухне сидел Рон. Он завтракал, медленно пережевывая еду и лениво попивая что-то из своей чашки. Гермиона поприветствовала его и уселась за стол, уставившись на пустую картину — ее житель ушел куда-то с само утра.

— Где Гарри? — зевая, спросила она.

— Прибыло письмо из Министерства, и он ушел. Что-то связанное с «новыми пропавшими». Не знаешь, о чем он?

Гермиона отрицательно покачала головой. Она, к сожалению, знала, но рассказывать об этом Рону не собиралась. Слишком много вопросов он начнет задавать, а у нее не найдется сил, чтобы ответить на них.

— Вы вчера долго еще разговаривали с Регулусом?

— Нет, — Рон недовольно хмыкнул. — Ты ушла, а он за тобой, утверждая, что эта «чинная беседа» не принесет ему никакого удовольствия.

— Понятно, — Гермиона вдруг потеряла аппетит. — Знаешь, мне пора заняться чем-то полезным, а не сидеть безвылазно дома.

— В смысле?

Гермиона вздохнула.

— Мне недавно предлагали занять одно место в Министерстве… Почему бы и нет? Я не могу сидеть на месте и ждать, когда они найдут мою маму, когда все это разрешится. Невозможно.

— А что мне с ним делать? — Рон раздражительно закатил глаза. — Забыла, что было в последний раз?

— Он не дитя малое, — Гермиона знала, что в будущем может пожалеть о своем решении. — Не надо нянчиться с ним. Пусть идет, куда хочет. Мы все это время несправедливо поступали с ним, итог — он никому теперь не доверяет.

Она вернулась в комнату, переоделась и вышла из дома. Рон ждал ее снаружи.

— Прости, — сказал он с виноватой улыбкой на лице, усыпанном веснушками. — Я в последнее время был резок с тобой.

— Ничего, — покачала головой Гермиона. — Я тоже не в духе.

Она приблизилась к нему, обняла и поцеловала его полные губы, чувствуя своими его улыбку. Он сжал ее плечи; Гермиона чувствовала тепло его горячих ладоней кожей спины, хотя была одета в пару слоев одежды.

На прощание она коснулась губами его щеки, пожелала приятного дня и ушла, кинув на окна дома мимолетный взгляд. В одном из окон пошевелилась занавеска, или ей только показалось? Но Гермиона трансгрессировала, так и не успев узнать правду.

В Атриуме, заполненными волшебниками, было очень шумно. Гермиона протиснулась сквозь толпу и подошла к стойке человека, который выдал жетончики посетителем. Получив свой, она пошла к лифту, рядом с которым стояла какая-то полная женщина в синей министерской мантии.

— Доброе утро, — сказала та, улыбаясь пухлыми губами, накрашенными ярко-розовой помадой.

— Доброе утро, — ответила Гермиона. Они вошли в лифт. — Вам куда?

— Четвертый уровень, милочка, — сообщила женщина.

Гермиона удивилась этому: ей тоже нужно было именно туда. После поездки с тем злополучным мужчиной в шляпе она с подозрением относилась к таким совпадениям. Но говорить она ничего не собиралась, просто нажала нужную кнопку.

Четвертый уровень. В нем располагался отдел регулирования магических популяций и контроль над ними. Именно туда Гермиона хотела устроиться. Она все еще не забыла Г. А. В. Н. Э. и план, благодаря которому она собиралась освободить домовиков от гнета.

Гермиона уже собиралась уходить, как женщина схватила ее за локоть своими короткими пухленькими пальцами. У нее были длинные, кроваво-красные ногти.

— Милочка, постойте же! Вы куда?

Гермиона не хотелось отчитываться перед не знакомой женщиной. Она промолчала.

— Я, как главная здесь, должна знать, что тут забыл человек, не работающий в моем отделе?

— То есть, — Гермиону бросило в жар, — вы здесь…

— Да-да, — женщина хищно улыбнулась. — Прежнего начальника уволили. Махинации документов, в которых значились имена домовиков без дома…

Гермиона, кажется, поняла, откуда взялись те махинации и как о них узнали. Но она не хотела отказываться от желания работать тут, пусть и приглашал ее сюда другой человек.

— Я так думаю, вы хотели бы найти тут работу? — продолжала улыбаться женщина. — Я могу вам ее предложить. Пройдемте в мой кабинет. Кстати, меня зовут Марта Финкл.

Ее кабинет значительно отличался от кабинета главы мракоборцев. Просторный, с двумя окнами. Стол стоял посередине, рядом со стеной высился огромный шкаф, в стороне от него диванчик с милыми подушками.

Гермиону усадили на этот диванчик, предложили стакан сока.

— Так… Почему вы хотите устроиться именно сюда?

Этот вопрос был вполне ожидаемым. Она ответила, что всегда — с первого курса — мечтала про эту должность, увлекалась магическими животными и так далее. Ее будущая начальница, кажется, ее ответами была вполне довольна. Она задала парочку похожих и, наконец устав от беседы, спросила:

— Как отнесутся к этому ваши знакомые? Друзья, родители? — спросила Финкл.

«Причем тут это? — раздражительно подумала Гермиона. — Как надоело…».

— Мои друзья не интересуются моей работой.

— Но как же? Гермиона Грейнджер, героиня войны, будет работать в таком отделе, на самой низкой должности…

Гермиона сжала кулаки, пытаясь в уме сосчитать до десяти.

— Я думаю, мои близкие одобрят любой мой выбор, — твердо ответила она.

— Прекрасно! — воскликнула Финкл излишне громко. — Вы приняты. Прошу, распишитесь вот и тут.

Гермиона внимательно прочитала документы и лишь тогда поставила свою маленькую прямую подпись. Финкл улыбнулась и сильно пожала ее руку своей потной ладошкой.

— Приходите завтра. Сначала зайдете ко мне в кабинет. А теперь до свиданья. — Она проводила ее до самой дверь, похлопала по плечу.

Гермиона чуть не столкнулась нос к носу с Крикерли. Она улыбнулась ему, но он, кажется, был не рад встрече.

— Здравствуйте, — промямлил он. — Будете тут работать?... Поздравлю. Простите, дела.

Гермиона удивленно посмотрела ему вслед. Она была уже и не рада, что устроилась сюда.

На ужин Кричер приготовил целый пир. Он накрыл стол в столовой, хотя там никто и никогда не ел: Гарри предпочитал есть на кухне. В огромной столовой им троим было не по себе.

Серебряные канделябры освещали комнату, в окна заглядывал полумесяц, окруженный звездами. Было тепло и уютно.

— Да-а, — протянул Гарри. — Рон пожалеет, что остался ночевать в Норе.

Гермиона фыркнула. Кричер с пеной у рта все вносил новые блюда, сервировал стол, наливал в бокалы напитки. Домовик получал несравнимое удовольствие, прислуживая Регулусу.

Гарри скрестил руки на груди и с ухмылкой за всем этим наблюдал. Гермиона тоже не сдерживала улыбку — все это казалось почему-то ужасно смешным. И этот топот эльфийских ног, и тени от огня свечей и запах блюд, от которых желудок связывался в узел.

— О, так ужин готов, — Регулус спустился к ним из своей комнаты и сделал вид, словно ничему не удивлен. «Хотя, — подумала Гермиона, — это для него, наверно, обычное дело». Гарри предложил ему свои вещи, пообещав, что скоро купит новые. Его мантия Регулусу была немного мала — Гарри был ниже него.

Втроем они уселись за длинный стол, сделанный из темного дерева. Гермиона взяла в руки вилку и уставилась на еду, не зная, с чего стоит пробовать. В бокалах плескался эль. Она вспомнила праздничные ужины в Хогвартсе и улыбнулась. Воспоминание было по-милому детским.

— Приятного аппетита, — пожелала Гермиона всем.

После того, как они поужинали — Кричер, конечно, подал на стол пирог, но на него никто уже не мог смотреть — Регулус спросил:

— Почему бы всем не рассказать обо мне?

Гермиона испуганно взглянула на Гарри. Она не знала, что на это ответить.

— Просто, — Регулус вздохнул, — я не смогу сидеть тут вечно. Одиночество невыносимо. Прячусь в своей комнате, словно преступник.

Бокал, который Гермиона держала в руках, треснул и осыпался на пол мелкими осколками. Эль залил ей пальцы, попал на мантию, янтарными каплями падая вниз. Гермиона взглянула на Гарри: он смотрел в ее сторону, жилка на виске вздулась. «Регулус почти в точности повторил слова Сириуса, — испуганно подумала Гермиона. Сердце ее бешено стучало в груди. — Вот что разозлило Гарри».

Стало тихо-тихо, был слышен шум проезжающей машины. Гермиона схватила салфетку со стола и начала вытирать одежду. Кричер, появившийся через секунду, смел осколки на савок.

— Простите, — Гарри резко поднялся и отодвинул стул. — Я наелся.

Он ушел, громко захлопнув за собой дверь. Гермиона вздрогнула, словно от пощечины. Она боялась даже посмотреть на Регулуса, не то что бы даже сказать ему хоть что-нибудь.

— Что произошло? — спустя целую вечность спросил он сам.

— Я, — Гермиона не хотела углубляться в чувства Гарри и в его прошлое, в котором он все еще винил себя в смерти крестного. — Я…

— Не хочешь, — вдруг мягко сказал Регулус, накрывая своей холодной сухой ладонью ее ладонь, — не хочешь — не говори.

Гермиона неловко улыбнулась.

— Мы все слишком уставшие, — объяснила она. — Многое происходит. Пожиратели Смерти, которые прячутся непонятно где, пропажа родителей магглорожденных…

— И я еще на плечи свалился, — съязвил Регулус.

Гермиона засмеялась и кивнула головой. Не согласиться с ним было трудно. Ей вдруг стало легко, как и в начала ужина. Она так и не убрала свою руку из-под его ладони.

* * *

Гермиона вывалила на стол кипу бумаг. Она уже ненавидела Финкл, свою начальницу, которая с самого утра заняла ее неподъемным грузом работы. Казалось, что в отделе работает только она и больше никто; Гермиона до пяти часов записывала учет домовиков, которые сейчас были без работы, и чувствовала себя просто ужасно.

Рон пришел сразу за ней. Он вернулся с Норы.

— Как Джордж? — спросила Гермиона, собирая волосы в хвост.

— Вроде нормально, — Рон пожал плечами. — Предлагает мне заняться с ним магазином. Типа ему сложно и все дела.

— А ты что?

Рон промолчал. «Когда я пропустила этот момент? — вдруг удивилась Гермиона. — Мы теперь советуемся друг с другом по поводу всего». Она вспомнила домашние вечера, когда ее родители садились и обсуждали все, что с ними произошло на протяжении дня. То, что сейчас делали она и Рон было точно то же самое.

Гарри сидел на кухне. Он не удивился тому, что Гермиона пришло именно к нему: он сам предлагал ей пожить у него, пока не найдут ее маму. Гарри было одиноко, и он плохо скрывал это. Рядом с ним стоял Регулус и что-то рассказывал.

Рон и Гермиона удивленно переглянулись. Они не ожидали того, что Регулус и Гарри подружатся так скоро. Гермиона вообще не ожидала, что после вчерашнего Гарри сможет смотреть на брата Сириуса.

— Как работа? — спросил Гарри, поднимая голову.

— Нормально, — ответила Гермиона, усаживаясь на соседний стул. — Финкл, конечно, напоминает Амбридж и Снейпа в лучшие годы их жизни, но это так, подробности.

Гарри ухмыльнулся. Гермиона скосила взгляд на пергамент, который он держал в руках. На нем были нарисованы какие-то таблицы и десятки стрелочек.

— Что это? — спросила она.

— Схема подземелий, — ответил Регулус тихо.

— Каких еще подземелий? — Рон широко распахнул глаза. Он держал в руках тарелку с только что приготовленными Кричером бутербродами.

— Подземелий поместья Лестрейнджев, — объяснил Гарри. — Дорогой Беллатрисы и его мужа. Оказывается, когда закончилась Первая магическая война, их дом был разрушен. Но Министерство ничего не знало про целую систему подземелий, которые были чуть ли не больше самого дома.

Гермиона вдруг почувствовала неожиданный прилив сил и вдохновения. Усталость после работы сняло как рукой; она знала, что несет им эта информация — Пожиратели Смерти могли прятаться именно там.

— Ты думаешь?...

— Это все Регулус подсказал, — ответил Гарри. — Он предложил свою помощь в поисках Пожирателей.

— С чего вдруг? — подозрительно спросил Рон.

Гермиона хотела попросить его вести себя приличней, но Регулус опередил ее:

— А вы поможете мне открыться миру.

— Прекрасная сделка, — едко ответил Рон. — Гарри, можно тебя на секундочку? И Гермиона, ты тоже должна пойти с нами.

Регулус фыркнул. Рон с Гарри уже вышли и он сказал:

— Что же, иди. Послушай, как твой возлюбленный будет упрашивать тебя не принимать условия плохого Блэка.

— Он не мой во… — начала спорить Гермиона, и все поняла, не доказав все до конца. Это он смотрел в окно, когда она и Рон целовались. — Прости. Мы сейчас вернемся.

Регулус только насмешливо помахал ей рукой на прощание.

Рон в коридоре уже что-то доказывал Гарри. Он размахивал своими длинными руками и яростно втолковывал свои аргументы. Гермиона подбежала к нему и несильно ударила в плечо. Она пыталась избавиться от неприятного привкуса во рту после разговора с Регулусом.

— Тебе не стыдно? — прошептала она. — Нам предлагают такую помощь, а ты ведешь себя как ребенок!

— Мы не должны переживать из-за него! — громко воскликнул Рон, явно надеясь, что его услышать все в доме. — Пусть разбирается с миром и со своими проблемами.

— Рон! — Гермиона ахнула. — Он же и нам поможет. В тех старых подземельях и правда может кто-то прятаться. Гарри, скажи ему!

— Я думаю, что ты права, — ответил Гарри.

Рон изумленно покачал головой.

— Вы очень сильно ошибаетесь.

Гермиона вспыхнула, как зажженная спичка.

— Почему? — спросила она. — Потому что Регулус в первый же день залепил в тебя заклинанием?!

— Дело не в этом, — покраснел Рон. — Я просто не доверяю ему.

— Ты просто не понимаешь…

— Куда мне, глупому Рону Уизли, правда? — он уже кричал. — Но знай: вы еще поймете, что я не ошибался.

И он, схватив свою одежду, выбежал на улицу. Гермиона растеряно посмотрела на Гарри.

— Что только что произошло? Неужели все, правда, из-за царапины, которую Регулус поставил Рону на лбу?

Гарри устало спрятал лицо в ладонях.

— Частично.

— О чем ты? — подозрительно спросила она.

— Когда Регулус очнулся… — Гарри осторожно подбирал слова. — Он сразу же спросил о тебе. Он… спросил где та девушка, лицо которой он видел в озере. И Рон все слышал.

Гермиона засмеялась.

— Он ревнует? Из-за такой мелочи?

Гарри пожал плечами. Чтобы избежать продолжения разговора, он вернулся на кухню. Гермиона пошла за ним, но остановилась на пороге. Она смотрела на склонившегося над пергаментом Регулуса. «Неужели, — думала она, — он и правда сразу спросил про меня?»

Гермиона ногтем соскребла капельку воска, которая уже успела застыть на столе. Она покатала ее между пальцами, чувствуя тепло и податливость воска. За соседним столом сидела ее коллега, Маргарет — женщина лет сорока, с копной темных, уже немного поседевших волос. Маргарет редко разговаривала: молча что-то писала, и исполняла все, что ей говорила Финкл.

Гермиона зевнула, прикрывая рот рукой. Она уже считала часы до окончания рабочего дня. Маленькие декоративные песочные часы на ее столе медленно пересчитывали песчинки. Гермиона ждала выходные, на которых она сможет выспаться, отдохнуть, чтобы с новыми силами нырнуть в пучину этой рутины.

— Девочки, — к ним, широко улыбаясь накрашенными красной помадой губами, заглянула Финкл. — Девочки, вы свободны. Пятница же! Самое время повеселиться молодым!

Гермиона посмотрела на Маргарет, которую нельзя было назвать ни молодой, ни веселой.

— Ну же, ну же! — подгоняла их Финкл. Она наблюдала за тем, как они собирают свои вещи. — Сегодня просто прекрасная погода! Нужно больше дышать свежим воздухом, а не сидеть тут, под землей.

Такая спешка была присуща Финкл, хотя Гермиона работала тут почти неделю и ни разу не видела ее в их кабинете. Она вызывала их сама, считая себя слишком важной персоной. Гермиона застегнула последние пуговицы своего плаща, завязала на шее шарф и вышла в коридор, мягко освещенный свечами. Он был пустой. Гермиона поудобней схватила папку с документами, с которыми она планировала поработать дома, и пошла к лифту.

— До свиданья, мисс Грейнджер! — крикнула ей, выглядывая из-за двери, Финкл.

— До свиданья! — ответила ей Гермиона, поворачивая за угол, но продолжая смотреть на начальницу. — Ай!

Документы, напоминая больших несуразных бабочек, весело высыпались из папки, покрывая пол белым слоем. Гермиона почесала рукой лоб, которым только что ударилась в…

— Гарри? Что ты тут забыл? — удивилась она.

— За тобой шел, — как что-то весьма обычное, сказал Гарри. — Нас Крикерли раньше отпустил.

Они вдвоем присели и начали собирать бумажки. Гермиона ловко подцепила последний документ и затолкнула его в папку.

— Странно, — она защелкнула папку, — но нас Финкл тоже.

— Ну, это же хорошо? — спросил Гарри с улыбкой. — Пошли. Регулусу явно скучно одному дома.

Гермиона быстро осмотрелась, проверяя, нет ли кого рядом, а потом разгневано посмотрела на друга:

— Давай не будем о нем тут говорить? — они подошли к лифту, который приветливо раскрыл створки перед ними. Гермиона нажала нужную кнопку и опять посмотрела на Гарри: — Кстати, как Рон? Ты разговаривал с ним?

Гарри покачал головой. Больше они не разговаривали. Ссора, которая произошла совсем недавно, все еще эхом звучала между ними. Гермиона вспоминала все случаи, когда Рон уходил. «Но всегда возвращался», — поправила она себя. Странно. Раньше это отговорка помогала им справиться со всем.

В Атриуме они встретили Крикерли. Он быстро поздоровался с Гермионой и вошел в лифт, нажав кнопку только после того, как Гарри и Гермиона вышли из него.

* * *

Огни рекламы освещали их лица красными, голубыми и желтыми всполохами. Мимо пробежала шумная компания — они спешили к светофору. Гермиона держала руки в карманах, вдыхала свежий ночной воздух и смотрела на проезжающие машины. Регулус молчал, только его глаза блестели, выдавая неприкрытый интерес. Гарри пил кофе в пластиковом закрытом стакане.

Гермиона знала, что поступила правильно. Им всем нужно было прогуляться. Отдохнуть от дома, от Кричера, от проблем.

— Все так изменилось, — прошептал Регулус, останавливаясь рядом с входом в кафе. Его бледное лицо превратилось в неподвижную маску в белом свете. — До неузнаваемости.

— Ты многое пропустил, — не стала спорить Гермиона. — Но очень скоро все сможешь догнать, стоит только…

— Как? — он горько усмехнулся, перебивая ее. — Ведь все думают, что я давным-давно мертв.

Гермиона беспомощно посмотрела на Гарри, который только пожал плечами. Они никак не могли помочь Регулусу с этим, и не были виноваты. Но Гермиона все же чувствовала вину.

Напротив них остановился автобус. Гермиона запрыгнула в него и протянула Регулусу руку, приглашая. Он, на секунду взглянув в ее глаза, сжал своими пальцами ее ладонь и присоединился к вечерним пассажирам. Гарри вошел последним — двери закрылись сразу за его спиной. Гермиона уселась на два последних сидения, уступив место у окна Регулусу. Фонари яркими лентами проносились мимо, прохожие превратись в ненужное уличное украшение: убери их, и станет намного лучше.

У парня, который сидел впереди них, рядом с Гарри, заиграла веселенькая песня на телефоне — ему кто-то звонил. Регулус почти не обратил на это внимание — прилип к окну, стараясь не упустить любой мелочи. Темные волосы падали ему на глаза. В маггловской одежде Гарри Регулус напоминал хипповатого паренька, который украл одежду у младшего — намного ниже его — брата. Только дай ему гитару, и легко можно представить, как он едет на встречу с друзьями.

Гермиона усмехнулась. Она посмотрела на дверь, которая как раз выпускала и впускала новых пассажиров. На улице мелькнула знакомая шляпа.

— Гарри! — Гермиона потянула его за рукав и побежала к выходу, пока автобус не поехал снова. — Пошли. Я… кажется, вижу его…

— Кого? — спросил Регулус, догоняя их.

Но у Гермионы не было времени объяснять. Пятки ее коснулись земли, и автобус сразу рушил с места. Спина мужчины в шляпе маячила впереди.

— Подождите, — крикнула, взмахивая руками, Гермиона. — Стойте.

Этот человек был одной из немногих зацепок, которые могли помочь найти ее маму. Она не собиралась упускать такую возможность.

Мужчина не обернулся, но явно ускорил свой шаг. Гарри побежал за ним, Гермиона не отставала. Регулус перестал задавать вопросы, но старался не отставать от них. Полы его крутки развевались на ветру.

— Гарри, — Гермиона почти плакала. — Гарри, он убегает!

— Я вижу!

Но мужчина уже скрылся в толпе, которая переходила через дорогу. Светофор засветил красным. Гермиона рванулась было бежать, но Регулус схватил ее за локоть, качая головой. Но Гарри никто не удерживал; он все-таки побежал, чуть не попав под машину. Гермиона закрыла рот рукой, сдерживая крик.

Когда можно было переходить дорогу опять, она вырвалась из цепких рук Регулуса и побежала искать Гарри. В толпе людей, отдыхавших в пятницу, было сложно различить чье-то лицо: все плыло перед глазами, менялось, теряло очертания. Гермиона кто-то толкнул; перед ней извинились и пошли дальше, но она даже не обратила внимание.

Через пару секунд ее догнал Регулус. Прерывисто дыша, Гермиона продолжала искать Гарри.

— Вот он, — Регулус указал рукой в сторону перекрестка.

Гермиона и сама уже видела; не скрылся перед ней тот факт, что Гарри стоял не один. Но это явно был не тот, кого хотела догнать Гермиона. И опять внешность того мужчины исчезла из памяти.

— Старайся прятать лицо, — прошептала Гермиона Регулусу. Они подошли к Гарри, и Гермиона узнала Крикерли, которого сегодня видела в Министерстве.

— Добрый вечер.

— Здравствуйте, — ответила на приветствие Гермиона. — Познакомьтесь, это мой друг… Боб.

— Боб? — переспросил Крикерли. И Гарри, но только одними губами, бесшумно. Гермиона чувствовала, что и сам Регулус хотел поговорить с ней по поводу его нового имя.

— Да, Боб, — Гермиона пожала плечами. — Общались с ним по переписке. Он из Америки. Но дело не в этом… Гарри, ты успел догнать его?

Сердце ее застучало сильнее и быстрее.

— Нет, — тот покачал головой. — Столкнулся на повороте с Крикерли. Удачно столкнулся.

Крикерли деланно хохотнул.

— Конечно, удачно! — он почесал шею. — Я уже отослал сообщение некоторым мракоборцам. Мы попробуем разыскать того человека, хотя… сомневаюсь, что найдем его сегодня.

Гермиона вздохнула.

— Шансы все-таки есть, — возразил Гарри. — Не волнуйся.

— Я могу чем-то помочь?

— Да нет, мисс Грейнджер, — ответил Крикерли. — Все же вы не проходили те уроки, которые должен пройти любой мракоборец. Гарри, вы остаетесь?

— Да, — ответил он. — Только скажу пару слов и сразу вернусь.

Гарри, Гермиона и Регулус отошли в сторону. Гермиона, потерявшая неожиданно вспыхнувшую надежду, чувствовала себя как только что выжатая мандрагора. Регулус сжал ее плечо и вопросительно прошептал: «Боб?». Гермиона бы улыбнулась, не будь она такой уставшей.

— Слушайте, — Гарри остановил такси. — Возвращайтесь домой. Гермиона, мы найдем твою мать. Не сегодня, то завтра… Не бойся.

Усатый таксист постучал костяшками пальцев по двери. Гермиона и Регулус всадились сзади. Она сказала название улицы и откинулась на спинку сидения, закрывая глаза. Все было просто ужасно. Она пыталась вспомнить лицо того мужчины, но помнила только шляпу и ничего более.

Регулус безмолвно поддерживая, сжимал ее ладонь. Гермиона была благодарна за это — хотя беспомощность держала ее в своих объятьях намного крепче.

дорослях, которыми ты был опутан.

Регулус закрыл глаза. Гермиона поняла зачем — он пытался вспомнить то погружение в озеро. Сама она никогда в жизни не забудет холодные пальцы, тянущие ее ко дну.

Пока Регулус пытался вспомнить подробности, она открыла очередную книгу. Новую, по сравнению с другими, с яркой обложкой. Это была одна из тех украденных из хогвартской библиотеки книг перед поиском крестражей. Гермиона все собиралась их вернуть, но постоянно забывала, занятая другими делами.

Внутри Гермиона нашла фотографию. Наверно, она использовала ее вместо закладки; то была ее привычка — брать первое, что попалось под руку. На небольшой карточке был изображен дом Хагрида. Гермиона различила в углу большие оранжевые тыквы, которыми лесничий традиционно украшал школу на Хэллоуин. А посередине улыбались трое подростков: она, Гарри и Рон.

Ярко-рыжие волосы Рона выделялись на скучном осеннем пейзаже. «Где он?» — подумала Гермиона. Ей было сложно смириться с последней ссорой, которая возникла почти из ничего. Она хотела бы поговорить с Роном, спокойно, без криков и пустых фактов, выдуманных из пары слов.

Гермиона попыталась вспомнить, какой это был курс. Вроде третий… Хагрид тогда только вступил в должность преподавателя. Она погладила указательным пальцем фотографию, наблюдая за тем, как копии маленьких их разбегаются в сторону.

— Можно? — Регулус неожиданно оказался очень близко от нее. Его дыхание всколыхнуло выбившийся из косы локон.

— Конечно, — тихо ответила Гермиона, чувствуя, как мурашки ползут по ее рукам вверх, к шее. Она протянула фотографию. — Это мы в Хогвартсе.

— Я вижу, — Регулус улыбнулся. — Трое гриффиндорцев? — он засмеялся, а потом сообщил: — Я скучаю по Хогвартсу. Хотя он никогда не был мне домом, как некоторым ученикам вроде моего брата.

Гермиона подумала, что и для нее Хогвартс не служил таким домом, как для Гарри, у которого не было семьи. Просто место, которое было до боли родным, но не единственным в мире, не тем, ради которого она пошла бы на все… Регулус вернул ей фотографию, и она снова спрятала ее в книге.

— Слушай, — спустя пару минут тишины спросил Регулус. — А этот… человек, с которым Гарри встретился… кто он?

Гермиона подняла голову, отвлекаясь от очередной книги.

— Это его начальник. Крикерли. Но имени так просто не вспомнишь, я его всего пару раз видела. А что?

Регулус задумался.

— Я его когда-то видел.

— Ну, думаю, в этом ничего странного нет, — Гермиона пожала плечами. — Ты ведь жил не сто лет назад. Многие люди, знакомые тебе, живы и здоровы.

— Да-да, — он не стал спорить, но Гермиона видела — его что-то гложет. Она не стала вмешиваться — это его дела, его память и его жизнь.

Живоглот поднял голову и громко мяукнул, привлекая внимание. Он спрыгнул с кровати и подбежал к двери; поднявшись на две лапы, он начал мяукать еще громче. Гермиона вздохнула и открыла ему дверь, выпуская из комнаты. На секунду она выглянула в коридор. Живоглот нервно взмахнул хвостом и побежал к лестнице. Он хотел привлечь внимание Гермиона, и она поняла, почему: на первом этаже кто-то был.

— Регулус, — прошептала она, возвратившись в комнату. — Сиди тут. Я сейчас вернусь.

И, не слушая его возражений, пошла в гостиную. Пригнувшись, она спустилась с лестницы; Гермиона пыталась подобраться к неожиданным гостям тихо и незаметно, в руке она сжимала палочку, готовая в любой момент запустить в кого-то заклинанием.

— Ты что делаешь?!

Гермиона покраснела и быстро затолкала палочку в задний карман джинсов. Напротив нее, скрестив руки на груди, стояла Джинни Уизли. Ее рыжие локоны были взлохмаченными — она явно добиралась сюда на метле — а на лице краснел румянец. Сама Джинни была одета в квиддичную форму своей команды.

— Джинни? — Гермиона попыталась скрыть в голосе недовольство. — Кто тебя впустил?

— Я, — к ним подошел Гарри, держа в одной руке очередную чашку кофе, а в другой бутерброд. — Джинни только что вернулась из командировки…

— Ты что, даже домой не заходила? — изумилась Гермиона.

— Конечно, заходила, — Джинни закатила глаза и плюхнулась на диван. — И встретила маму, переживающую за твою маму, и Рона, который отказался что-либо объяснять.

«Переживающую за мою маму? — мысленно спросила Гермиона. — Вот же!». Она хватила Гарри за локоть и оттащила его в сторону; он чуть не расплескал все кофе себе на одежду.

— Ты зачем им рассказал? — шепотом спросила Гермиона у него.

— Это не я, — виновато сказал Гарри. — Это Кингсли встретил в Министерстве мистера Уизли.

— Может, перестанете секретничать? — громко спросила Джинни.

Гермиона опять покраснела. Она не хотела, чтоб кто-то знал про пропажу ее матери. Миссис Уизли, наверно, уже с ума сходит и готовится ее утешать… Как раз этого Гермиона не хотела. Тогда все будет напоминать ей об этой самой пропаже.

Гарри сел рядом с Джинни, она поцеловала его в щеку, чего бы никогда не сделала, будь тут Рон. Тогда бы истерики «Ну не при людях же!» было не миновать. Гермиона посмотрела на часы: уже было давно за полночь. А она еще хотела выспаться на выходных…

— Гермиона? Все в порядке?

К ним спустился сам Регулус Блэк. Гарри захлебнулся свои кофе, чуть не выплюнув его на Джинни, которая в этот момент потеряла дар речи: просто молча смотрела на Регулуса, не зная, что сказать. Гермиона покачала головой. Здорово. Теперь еще один человек видел Регулуса. «За что мне все это?» — устало подумала она, пытаясь пораскинуть мозгами и сочинить для Регулуса правдоподобную историю.

Ночь грозила перейти в утро, а она все еще не ложилась в постель.

* * *

После того, как рассвело; после того, как Гарри, поцеловав Джинни, закрыл за ее спиной дверь; после того, как Гермиона выслушала сердитого Регулуса, который был недоволен новоприобретенным именем Боб; после того, как она убедила Гарри, что они поступили правильно, наврав Джинни — после всего этого Гермиона, наконец, смогла лечь в кровать.

Она закрыла глаза и подумала про маму, про тишину и покой ее дома, про запах выпечки и вкус яблочного сока… Это все были приятные мелочи, из которых состоял их быт до и после смерти папы. По щеке Гермионы сбежала одна маленькая прозрачная слезинка: она на долю секунды зависла на подбородке, а потом упала вниз, на одеяло, которая Гермиона с силой сжимала побелевшими пальцами.

Конечно, мракоборцы ничего не нашли. Тот мужчина давным-давно убежал. Не стоило Крикерли ждать подмоги — нужно было искать того незнакомца сразу, пока след не остыл… Вдруг в голове Гермионы вспыхнула догадка, но она уже уснула, не зная, что та догадка могла бы помочь справиться со всем, что происходило с ней сейчас…

* * *

Выходные пробежали со скоростью гиппогрифа, сошедшего с ума; вроде бы Гермиона разгребала в субботу мусор в своей комнате, как наступило утро понедельника — хмурое, неприветливое, грозящее разразиться если не ливнем, то небольшим дождем.

Гермиона зачеркнула жирным черным фломастером цифру 31 и перевернула лист календаря на ноябрь. Еще месяц — и зима. А ей в это не верилось, потому что совсем недавно везде царило лето. Время теперь шло намного быстрее, чем раньше. В этом-то и была проблема — его теперь никогда не было достаточно.

Гермиона надела свою министерскую мантию синего цвета и кинулась искать ботинки. Их нигде не было, она и сама не помнила, куда закинула обувь, вернувшись в пятницу с работы.

— Акцио, ботинки!

Прошуршав, они вылетели к ней из-под кровати.

— Что это там? — спросила сама у себя Гермиона. Ботинки-то шуршать не могут, а под кровать она редко что-то пихала, тем более то, что шуршало. Гермиона села на колени и заснула голову под кровать, подсвечивая себя палочкой. На глаза сразу бросилась стопка пергамента изодранная в клочья. — Живоглот!

Это явно была его работа. Но Гермиону рассердило совсем другое — это была стопка документов. Наверно, она упала с кровати, когда Гермиона только пришла с работы… И Живоглот затащил ее под кровать, потому что любил играть с бумагой. Гермиона простонала. Она и так опаздывала в Министерство! Закинув документы в сумку, она пошла к выходу, стараясь высмотреть по дороге кота. Но он словно чувствовал беду — спрятался где-то в доме.

В кабинете она была одна — Маргарет еще не пришла на работу. Если ее нет, то и Финкл подавно тоже. Гермиона быстро сняла верхнюю одежду и уселась за свое место, вытащив испорченные документы на свет. Она еще по дороге решила, что делать: быстро перепишет все и вряд ли кто-то заметит.

Документ за документом; новый пергамент, который приятно ощупывать пальцами. Чернила, которыми она наносила новые записи — все это плыло перед глазами Гермионы. Она все чаще моргала, пытаясь унять назойливую боль. В глаза словно насыпали стекло или песок.

Маргарет пришла через целый час, рассказав ей что-то про заболевшего внука. Гермиона пожала плечами, и сказала, что ничего страшного. Она дописывала последний документ, который сильно отличался от других. Во-первых, он касался не домовиков. Он касался вообще не магических, наделенных разумом существ. Он касался людей.

Во-вторых… Гермиона вскрикнула и поднялась. Как такое может быть? Ничего не объясняя, она выбежала из кабинета, чувствуя, как сердце громко стучится в груди. Она нашла зацепку!

Гермиона, глубоко вдыхая и выдыхая, постучала костяшками пальцев по двери. Она выждала пару секунд и заглянула в кабинет, в котором должен был сидеть Гарри. И он был там — в окружение коллег, держа какую-то карту в руках. Гермиона, тщательно подбирая слова, сказала:

— Гарри? Можно ли тебя на пару минут оторвать от работы?

Мракоборцы недовольно переглянулись, но промолчали. Гарри взглянул на Крикерли и тот коротко кивнул, разрешая ему выйти. В коридоре Гермиона протянула ему документ, но Гарри только пожал плечами.

— Я в этой документации ничего не понимаю, — он криво улыбнулся. — Лучше объясни сама.

— Это, — Гермиона вздохнула, — документ, в котором собраны имена всех родителей магглорожденных. Выпуска годов 1998 и 1999 годов.

— И что? — Гарри все еще ничего не понимал. — Я знаю, что в Министерстве ведется учет.

Гермиона скрестила руки на груди, пытаясь не кричать, потому что раздражение волнами накатывало на нее, не давало спокойно дышать.

— Ты что, забыл? Я работаю в отделе, где занимаются только волшебными животными! — она тыкнула пальцем в одну из фамилий. — Это имя моего отца. Зачем им записывать мертвого человека? Если закрыть глаза на то, что это совершенно не касается моего отдела. Тут же и имя отца Криви есть. И моей мамы. Гарри, этот документ был в папке, которую мне вручила Финкл.

Он задумался.

— Знаешь, — Гарри неловко улыбнулся. — Может, Финкл просто заходила в другой отдел, и случайно это захватила?

— И не вернула?

— Ну, она не самый внимательный человек. — Гарри посмотрел на дверь, за которой его ждали коллеги. — Гермиона, я знаю, ты не очень любишь свою начальницу. И ты безумно желаешь найти маму… Но это просто совпадение, поверь. Я работаю в Министерстве подольше твоего, тут такое постоянно происходит. Прости, мне пора.

Он обнял ее за плечи и ушел, легонько захлопнув за собой дверь. Гермиона покраснела. «Может, — думала она, возвращаясь к себе, — может, он и прав. Я, наверно, ищу любую возможность, чтобы найти маму». Но она не могла выбросить этот документ из головы.

Во время обеденного перерыва она не выходила из кабинета: просто сделала крепкий кофе и развернула список имен, пытаясь понять, для чего он составлен. Перечитав его в который раз, и почти запомнив порядок фамилий, Гермиона все равно никак не могла найти что-то новое, за что мог зацепиться ее взгляд.

Маргарет предложила ей одну из своих булочек, но Гермиона отказалась. Она грызла кончик пера, полностью сосредоточившись на текущей задаче.

В окно хлестал дождь — сотрудники, отвечающие за погоду, опять бастовали, требуя большую зарплату. Гермиона зажгла на столе свечу и продолжила чтение. Она крепко сжала бумагу.

— Ой, Гермиона? — не стуча в дверь, к ним зашла Финкл. Гермиона дернулась — треск — и документ порвался на две части. — Я тебя в пятницу отдавала некоторые документы? Ты… — Финкл сглотнула, — ты их просмотрела?

Гермиона постучала пальцами по столу. Решение мгновенно пришло в голову.

— Ой, простите, пожалуйста, — она как можно глупее улыбнулась, одновременно пряча порванный документ на коленях. — Я забыла. В выходные я была немного занята, но сейчас же все сделаю, как вы и велели.

— О, ничего страшного, — Финкл подошла ближе к ней, — я хочу взять папку… Я поставила туда один документ. Случайно. Он мой, касается моих личных дел.

Гермиона во время ее монолога успела вытащить из кармана палочку и направить ее на список имен.

— Да, конечно, — ответила она, взмахивая палочкой. Гермиона неплохо владела бессловесной магией. Она, не издавая звуков, прикоснулась палочкой к документу. Послышался едва слышный хлопок — два куска соединились накрепко, так, словно никогда и не разделялись.

Финкл подошла к столу. Гермиона неловко хихикнула и — словно случайно — столкнула локтем со стола папку с документами.

— Простите! — Гермиона присела над документами и незаметно кинула наверх стопки список имен.

— Ничего, — но лицо ее говорило о другом. Финкл недовольно цокнула языком. На секунду в ее глазах вспыхнула радость, она выудила нужный ей документ — как раз тот, над которым Гермиона ломала голову полдня. — А теперь приступай к работе.

Гермиона закивала головой, волосами скрывая свою победную улыбку. Финкл сама раскрыла свои карты — она наврала, что документ касался ее лично. Не Министерства, как утверждал Гарри.

* * *

— Гарри? — Гермиона бросила свою сумку на диван в гостиной и взбежала по лестнице. — Гарри!

Дверь в конце коридора открылась, из комнаты выглянул Регулус.

— Гарри еще, кажется, не вернулся, — сообщил он. — Зато приходил этот, рыжий. Забыл, как его зовут.

— Рон? — Гермиона подошла к Регулусу. Она и не пыталась скрыть свое удивление. — Он что-то говорил? Спрашивал?

Регулус вышел из комнаты. Он был одет в свою домашнюю одежду, которую Гарри совсем недавно купил в Косой Аллее. Мантия изумрудного цвета удивительно хорошо шла к его внешности, контрастировала с бледной коже. Волосы Регулуса был мокрыми — он, скорее всего, только что принимал душ.

— Нет, ничего особенного, — Регулус покачал головой. — Я вышел к нему, а он спросил, где Гарри. Я сказал, что на работе, но ему почему-то не понравился мой тон…

Гермиона нахмурилась.

— Ни с того, ни с чего не понравился тон? — переспросила она.

— Ну, — Регулус обнажил в улыбке губы, — я, кажется, сказал ему, что не являюсь секретарем Гарри и не обязан знать, что именно он делает в эту секунду.

Гермиона застонала. Она закрыла глаза ладонью, надеясь, что это неудачная шутка Регулуса Блэка. Но нет, за все время их знакомства он ни разу не шутил неудачно.

— Ты все испортил, — сказала она ровным голосом, а потом повернулась и пошла к себе в комнату.

На кровати сидел Живоглот. Гермиона, которая с утра хотела изрядно на него накричать, теперь погладила его, сначала почесав за ухом. Кот замурчал от ласк.

Гермиона отдернула шторы, впуская в комнату серый свет ноябрьского дня. Она переоделась в маггловскую одежду и легла на кровать, закрыв глаза. «Криви, Грейнджеры, Макдональдсы, — перечисляла Гермиона имена из списка. — При чем тут они все? Зачем Финкл этот список?».

В дверь негромко застучали. Гермиона промолчала.

— Можно?

Она опять ничего не сказала, надеясь, что молчание будет воздействовать не хуже слов и Регулус поймет, что она сейчас не настроена на разговоры.

— Слушай, — Регулус или притворялся, или правда ничего не понимал, — я не хотел обидеть его или, тем более, тебя. — Он издал смешок. — Ну ладно, если быть честным, то его немного хотел. Просто… Этот Рон — так его зовут, кажется, — совершенно невоспитанный, не умеющий ценить все, что ему дарит жизнь. Он, знаешь ли, не пробыл в каком-то озере больше двадцати лет и не проснулся, когда все родные его умерли. Он устроил истерику только из-за ревности, а это признак…

— Ревности? — Гермиона вдруг стало жарко, ее щеки покраснели. — С чего ты взял…

— Ну да, — он засмеялся, — я же не глухой. Да и Рон не пытался говорить тише.

Регулус сел на кровати рядом с Гермионой, которая в этот момент смотрела куда-то в сторону, только не на него, пытаясь совладать с чувством неловкости.

— Рон, — начала оправдывать она, — очень часто делает неправильные выводы. Так было всегда, сколько я его помню. Он неплохой, просто вспыльчивый. Ему сложно сдерживать слова, если на душе у него неспокойно. Регулус, Рон — я знаю точно — ничего плохого тогда в виду не имел, просто…

Гермиона все лепетала и лепетала, пытаясь показать Рона, таким, как она его видит. Но ее перебил тихий смех Регулуса. Гермиона посмотрела на него, но он, вдруг посерьезнев, схватил ее за руку.

— Только не ори, — сказал Регулус.

А потом его лицо оказалось слишком близко от ее, его губы прикасались к ее губам, его руки обнимали ее плечи.

Спустя пару мгновений Гермиона открыла глаза и несильно оттолкнула Регулуса от себя, пытаясь совладать со сбившимся дыханием. Она пригладила свои волосы, перебирая в голове всевозможные варианты продолжении разговора… Но все напрасно. Все хладнокровие покинуло ее во время поцелуя.

Регулус открыл рот, чтобы первым что-то сказать, но…

— Письмо! — выдохнула Гермиона, поднимаясь с кровати. В окно стучала большая серая сова, ее янтарные глазки светились в сумраке осеннего вечера. Птица была взъерошена, словно она летела сюда из последних сил. Гермиона отворила окно и впустила сову внутрь; письмо, которое она получила, было коротким, но от того не менее загадочным:

«Гермиона, ты срочно нужна в Министерстве! Сейчас же!

Гарри».

— Что там? — спросил Регулус, с трудом пряча в голосе раздражение.

«Он, наверно, другого ожидал после… после того, что сделал», — подумала Гермиона. Но она не собиралась сейчас разбираться с тем, задела ли его чувства, потому что в ней нуждался Гарри. Срочно. И дело, скорее всего в маме, потому что другой причины идти к мракоборцам Гермиона не видела.

Она немедля схватила с кровати шарф, накинула его себе на плечи. Гермиона почти физически чувствовала, как истекает минута за минутой. Времени искать верхнюю одежду не было. Она побежала к двери, на ходу давая Регулусу задание:

— Когда сова немного отдохнет, выпустишь ее, хорошо? Я надеюсь, что скоро вернусь.

Регулус поднялся.

— Что происходит? — спросил он уже взволновано.

— Все в письме! — воскликнула Гермиона, зная, что письмо не даст Регулусу никаких ответов; она и сама ничего не поняла, прочитав его, но обсуждать это с кем-либо, у нее не было времени.

На улице было слишком холодно, но Гермиона не заметила этого — сразу транссгресировала, наплевав на то, что ее может увидеть случайно проходивший тут маггл, или что в окна дома кто мог смотреть. Письмо — или скорее записка — не давало ее покоя, она чувствовала, что от того, как быстро она сможет добраться до Гарри, зависит спасение мамы. Гермиона просто не могла остаться без двоих родителей.

Было позднее время: Министерство почти полностью опустело. «Спасибо Мерлину, — подумала Гермиона, заходя в лифт, — что я тут работаю и мне не нужно отмечаться у дежурного». Одинокий самолетик-записка шуршал над ее головой, храня в себе послание кому-то от кого-то. Гудя, лифт доставил ее до уровня, где находилась штаб-квартира мракоборцев.

Гермиона побежала. Звук ее шагов терялся где-то в конце коридора. В оранжевом свете свечей ее тени испугано скользили то по полу, то по стенам. Гермиона постучала в дверь, но ей никто не ответил. Ни в первый раз, ни в третий. «Возможно, Гарри там один и слишком занят», — подумала она, оправдывая свои действия. Гермиона открыла дверь и вошла в темную комнату.

Сердце ее бешено застучало. Она не была дурой или наивной; она сразу поняла: Гарри тут нет. И, наверно, уже давно. А может, они разминулись? Гермиона повернулась, чтобы уйти, но тихий холодный голос остановил ее на полушаге.

— Стоять.

Слева от нее вспыхнула белым светом палочка. Чьи-то короткие пухленькие пальцы сильно сжали ей локоть и потащили на середину комнаты. Гермиона вытащила свою палочку, но тот же голос опять заставил ее бездействовать:

— Не надо.

Гермиону усадили на стул. Вспыхнул огонек на первой свечке, потом на второй, на третьей… пока комнату полностью не залило светом. Гермиона заморгала, а потом посмотрела на…

— Крикерли? — она закашлялась, — то есть, мистер Крикерли…

Тот только улыбнулся. Она на миг узнала доброжелательного начальника Гарри, но улыбка его была слишком холодной; эта улыбка просто искажала знакомые черты лица.

— И вы? — к своей гордости Гермиона удивилась намного меньше. Рядом с Крикерли стояла Финкл — расфуфыренная, со своей традиционной ухмылкой, так до отвращения напоминающую Амбридж.

— Здравствуй, Гермиона, — Финкл погладила ее по щеке. Гермиона с отвращением поморщилась. Она пыталась достать рукой да палочки, которую еще в темноте спрятала в заднем кармане. Но сделать это незаметно под взглядом чужих глаз было слишком сложно.

— Что происходит? — стараясь не выдавать свой испуг, спросила Гермиона. — Где Гарри?

Крикерли засмеялся. Финкл погладила его своей рукой по плечу — она явно любила прикасаться к людям, от чего Гермионе стало еще хуже.

— Хм, — глава мракоборцев сделал задумчивый вид, — ах да, Поттер. Только что вспомнил: он ищет твою маму и родителей других магглорожденных. Потому что сегодня исчезли еще две пары…

— Но, — Финкл всплеснула руками, — как жаль, что он ищет не там.

— Да, — Крикерли покачал головой. — Ему кто-то сообщил, что родителей спрятали на старом кладбище, где похоронен отец Тома Реддла. Подожди… Точно. Это же я ему сказал. Ошибся, с кем не бывает!

Гермиона резко поднялась, но Финкл, взмахнув палочкой, безмолвно вернула ее на место; еще один взмах и Гермиону опутали веревки. Они больно врезались ей в тело — в живот, в руки. Гермиона знала, что после этого наверняка останутся болезненные следы.

— Забери у нее палочку, — приказала Финкл, и Гермиона поняла, кто тут главнее: Крикерли беспрекословно ее послушался, и через пару секунд палочка Гермионы была в его руках. Он нарочито медленно поставил ее на стопку книг, словно издеваясь — вот, смотри, это твой шанс вырваться и он у нас.

— Зачем это? — спросила Гермиона, пытаясь найти выход из ситуации. Она волновалась и за себя, и за Гарри, который сейчас скорее всего бродил среди могильных плит, не зная, что там его ждут только давно упокоенные мертвецы. А может, Финкл и Крикерли и для него сделали ловушку.

— Вы и шайка этих магглорожденных выродков… — Крикерли закрыл глаза, — из-за вас никто не понимал настоящих мотивов Темного лорда. Он хотел процветания для всего магического мира… Хотел, чтобы мы — избранные волшебники — главенствовали, потому что у нас есть сила.

Гермиона сухо засмеялась.

— Волдеморт хотел жить вечно. Его не заботила ни ваша сила, ни ваше будущее. Он все делал для себя. Глупо творить все это, прикрываясь его именем, потому что он — ваш любимый Темный лорд — мертв и не вернется.

— Грязнокровка! — Финкл, размахнувшись, залепила ей пощечину. Голова Гермионы метнулась в сторону, волосы волной накрыли ей лицо. Щека у нее начала гореть. Финкл разозлилась и теперь мало напоминала ту чересчур добрую женщину: — Он вернулся раз, так что ему помешает сделать это снова?! А пока мы убьем всех, всех магглов, которые неизвестно как породили детей с магическими способностями.

— Нам ведь удался эксперимент, который мы провели с помощью Джонатана Грейнджера, — Крикерли стоял спиной к Гермионе. Он медленно повернулся к ней, держа в руках знакомую шляпу. — Жаль только мистер Грейнджер не пережил этого.

Крикерли натянул на голову шляпу и перед Гермионой стоял мужчина с автобуса. Та же теплая улыбка, не сулящая ничего плохого. Гермиона задохнулась, казалось, что она сейчас умрет, хотя все было не так — она продолжала дышать, втягивая в себя со свистом воздух. Все теперь стало понятно: и частые визиты Крикерли к Финкл (он тогда был не очень рад, что Гермиона устроилась к ней работать), и то, почему они в тот вечер встретили Крикерли, когда искали мужчину, которого она увидела еще в автобусе.

Одно только было неясно: почему они решили открыть все карты именно сейчас. Ведь большая часть родителей магглорожденных волшебников все еще ходила, как ни в чем не бывало. Гермиона и спросила это, сомневаясь, дадут ли ей правдивый ответ; Но Финкл и Крикерли так упивались своей гениальностью, что с радостью поделились с ней своими мыслями. Гермиона знала, к чему это ведет: она вряд ли сможет пережить этот разговор, чтобы потом кому-то о нем рассказать.

— Поттер, — начал объяснять Крикерли, — совсем недавно принес карту. Карту, которая в точности показывала все переходы, повороты и тайны подземелья Лестрейнджев.

Гермиона вздохнула. Ну конечно! Именно эту карту он показывал мракоборцам, когда она пришла показать список имен.

— А я не дура, — Финкл захихикала. — И так было ясно, что ты видела имена маггловских родителей. Знаменитая Гермиона Грейнджер забыла выполнить работу? Ох, не смеши меня. О твоей излишней скрупулезности легенды даже в Министерстве идут.

— Волдеморт не вернется, — вдруг устало сказала Гермиона. — Как бы вы этого не хотели. Он мертв.

Конечно, ее слова совершенно не подействовали. Финкл и Крикерли отошли в сторону и начали перешептываться. «Решают мою судьбу», — подумала Гермиона, закрывая глаза. Так просто она сдаваться не собиралась — нужно было только как-то добраться до палочки, а там бы уже посмотрели… Но она была крепко привязана к стулу, ее тело ныло от веревок, а ее волшебная палочка все так же лежала на стопке книг.

— Что же, — Финкл вернулась к ней, — нам, к сожалению, пора уходить. Нас ждет твой друг… Но ты, милочка, еще пригодишься, поэтому мы оставим тебя тут. Все равно никто сюда не вернется до завтрашнего дня.

— До скорой встречи, — оскалился Крикерли. — Мы передадим привет Гарри Поттеру от тебя.

Он потушил свет, хлопнула дверь и Гермиона осталась совершенно одна. Она почти слышала биение собственного сердца, звук ее дыхания — единственное, что говорило о том, что в комнате кто-то есть. Гермиона давно не чувствовала себя такой беспомощной. Она пыталась выпутаться из плена веревок, но все безрезультатно — они только больнее врезались в нее.

Время шло с завидной быстротой. Или наоборот — медленно? Гермиона устала считать секунды и совершенно потеряла ему счет, надеясь, что кто-то все же заглянет в штаб-квартиру мракоборцев. Потому что у нее осталась только надежда. Она сначала кричала — громко, пока не охрипла. Потом снова пыталась избавиться от веревок. Она хотела призвать к себе палочку — тщетно.

Изморившаяся, вспотевшая, Гермиона притихла, пытаясь выровнять дыхание. Она ничего не видела в кромешной темноте… но, когда человек теряет зрение, у него усиливается слух. Или это галлюцинации? Потому что Гермиона явно слышала чьи-то шаги.

— Эй! — прокричала она. — Помогите!

Шаги остановились. «А если это Крикерли вернулся? — испуганно подумала Гермиона. — Решил, что это слишком ненадежное место». Но она продолжала кричать.

В замке на миг вспыхнул огонек. Гермиона могла поклясться, что видела его — он резанул по глазам, привыкшим к темноте. Через долю секунды дверь, скрипнув, отворилась. В комнате появилась теплая оранжевая линия коридорного света, частично загороженная тенью человека; Гермиона радостно выдохнула:

— Регулус, я тут!

— Гермиона!

Регулус облегченно улыбнулся и, присев перед Гермионой на колени, начал распутывать веревки.

— Что ты тут делаешь? — спросила она. — Я, конечно, рада, но все же…

— Тебя долго не было, — ответил Регулус. — И я решил, что что-то случилось. Сидеть в доме без дела, зная, что снаружи твориться неладное… И к тому же я вспомнил, где видел Крикерли. Роберт. Его зовут Роберт и его настоящая фамилия — Гамп. Он был одним из последователей Темного Лорда из других стран. Вроде Америка, точно сказать не могу.

Гермиона почувствовала, как веревки падают на пол, освобождая ее. Она потеряла красные следы на руках и поднялась, чтобы броситься в объятья Регулусу. Она зарылась носом ему в мантию и прошептала:

— Спасибо.

— Есть смысл в том, что ты вытащила меня из озера, да? — тихо засмеялся он.

Гермиона улыбнулась, но улыбка быстро исчезла с ее лица. Она схватила свою палочку со стола и побежала к лифту. Регулус не отставал от нее ни на шаг. Гермиона быстро рассказала ему все, что узнала от Финкл и Крикерли. Они заскочили в лифт.

— Что ты будешь делать? — спросил Регулус.

— Я не знаю, — Гермиона посмотрела на красные следы от веревок. — Идти к Гарри или бежать за мамой… Я в растерянности. Им всем грозит опасность.

Она и правда не знала. Кто ей дороже? Это был ужасный выбор, который рвал ее на части. Гермиона не могла вот так просто отказаться идти к Гарри; но и маму бросить она тоже была не в силах. Регулус сжал ее ладонь, но она совершенно не чувствовала его поддержки. Это был самый ужасный выбор в ее жизни.

В Атриуме они собирались транссгресировать, как вдруг Гермиона увидела одного из коллег Гарри. Она не помнила его имени, но лицо было знакомым.

— Подождите! — она взмахнула руками. — Разве вы не должны быть с Гарри?

— Что? — мракоборец нахмурил брови. — Вы о чем?

— Разве Крикерли вам не сказал? — Гермиона в следующую секунду придумала план. — Вы сейчас же должны отправиться за Гарри! Крикерли дал ему задание, и он сам не справится.

Она с трудом вспомнила приблизительный адрес кладбища и назвала его мракоборцу. Он пообещал, что отправиться туда сию же секунду. Гермиона облечено выдохнула и схватила Регулуса за руку.

— Почему ты не сказала ему правду?

— Это вызвало бы новые вопросы, — Гермиона извиняющее посмотрела на Регулуса. — У нас нет времени. Ты был прав. Они — Пожиратели — прячутся в подземельях Лейстрейнджев. Мы должны отправиться туда сейчас же. Моей маме… родителям других магглорожденных грозит опасность.

Регулус только кивнул. Он был готов отправиться куда угодно, стоило только Гермионе попросить.

Гермиона отпустила руку Регулуса и оглянулась. Они стояли на пустыре, окруженном со всех сторон высокими соснами, верхушки которых колыхались от ветра. Было видно с первого взгляда, что место это заброшенно и давно ни кем не посещалось. Сухая трава неприятно шелестела под ногами, проплешины голой земли были испещрены трещинами.

Гермиона обняла себя руками — только сейчас она поняла, как сглупила, не надев дома мантию. Холодные порывы ветра заставляли ее дрожать, руки окоченели сазу, лицо горело. Гермиона облизала губы и сразу же об этом пожалела. Регулус, который стоял рядом с ней, пнул ногой близлежащий камень.

— Здесь все здорово изменилось, — с непонятной горькой интонацией сказал он. — Впрочем, как и везде.

Гермиона взяла его за руку. Она хотела утешить Регулуса, но оказалось, что это он помогал ей — руки его были горячими, и она наслаждалась теплом чужого тела.

Гермиона еще раз оглянулась. Она не видела следов дома; пусть он и был разрушен — разве не должны остаться груды камней, какие-то осколки? Нет, казалось, что это место вообще никогда не посещали люди. Гермиона украдкой посмотрела на Регулуса. Может, он ошибся?

— Куда дальше? — спросила она дрожащими губами. Было холодно и ее тело явно нуждалось в теплой верхней одежде.

— Я… — Регулус закрыл глаза. — Я думаю, нам нужно найти вход в подземелье. Он был в доме и снаружи… Наверно, снаружи он все еще цел.

— А где следы дома?

— Скорее всего, от них избавилось Министерство, — предположил Регулус. — Или сами Пожиратели Смерти. Им не нужны улики, а в доме Лестрейнджев их было полно.

Гермиона промолчала. Они поднялись на небольшое возвышение, каменистое, покрытое каким-то мусором — ветками, листьями, клочьями сухой травы. Гермиона поднесла одну руку к губам и легонько подула на пальцы, пытаясь их согреть. Отсюда открывался чудесный вид на долину: дальше находилось небольшое озеро, в серой мутноватой воде которого отражались редкие облака. Регулус вдруг улыбнулся.

— Смотри, — он указал рукой на озеро. — Вот где-то там должен находиться вход. Мы скоро его разыщем.

— Чудесно, — прошептала Гермиона. «А в подземельях еще холоднее, — подумала она, — хотя, там не должен быть ветер». Эта мысль ее утешала. Пока они спускались в долину, Гермиона достала из кармана волшебную палочку и направила на себя струю теплого воздуха. Это согревало, хотя и не очень хорошо— все же ветер был намного сильнее.

Регулус, кажется, ничего не замечал. Его лицо выглядело мечтательным, словно он был поглощен воспоминания детства. «Может, это и так, — решила Гермиона. — Все же Беллатриса была его сестрой». Чем ближе они подходили к озеру, тем холоднее становилось вокруг.

Голые кусты росли на некогда ухоженном берегу. Гермиона осторожно ступала по влажной земле, на которой оставались следы их ног. Регулус остановился. Он сжал запястье Гермионы.

— Вот вход, — он указал пальцем в сторону дерева.

Оно было старым, даже древним; его корни вздымались над землей, а кора потрескалась, открывая вид на белые лысины. Гермиона прищурила глаза, приглядываясь и неожиданно поняла, что имел в виду Регулус— там, между корнями, виднелась металлическая ручка, прикрепленная к круглым деревянным дверям, потерявшим свой изначальный вид из-за времени, дождей и ветров.

Регулус подал Гермионе руку и помог ей проскочить место, где река вышла из берегов и залила землю. Наконец они пришли туда, куда нужно. Гермиона чувствовала волнение, страх и предвкушение — скоро, совсем скоро она встретится с мамой! Холод, который донимал ее все это время, не мог помешать ей.

— Ты готова? — спросил Регулус тихо.

— Да, — ответила Гермиона шепотом. — Давно.

Регулус сдержанно улыбнулся и потянул дверь за ручку. Она заскрипела, казалось, что дверь даже не собирается сдвигаться; но прошла пара секунд и Регулус наконец смог открыть дверь. Она глухо ударилась о землю.

— Мне кажется, — сказала Гермиона, смотря на ступеньки, которые прятались в темноте, — кажется, что этим входом давным-давно никто не пользовался.

— Возможно, Пожиратели вырыли другой вход, — ответил Регулус.

Гермиона ничего на это не могла ответить. Она ступила первой в эту загадочную темноту, зажгла свою палочку, слыша, как бьется собственное сердце. Шаги Регулуса тихо звучали позади нее.

Ступеньки шли глубоко вниз. Гермиона держалась одной рукой за стену, в другой держа волшебную палочку, освещая себе путь. Идти было скользко, она все норовила упасть вниз. Наконец, спуск закончился. Регулус подошел к Гермионе — коридор был широким, и два человека вполне спокойно могли идти рядом. Каменные стены были влажными, обросшими какими-то растениями. Где-то вдалеке капала вода.

— Ты помнишь, как тут все устроено? — спросила Гермиона.

— Да, — уверенно сказал Регулус. — Для меня все это было как вчера. Правда раньше тут все освещалось факелами, и было чище.

Гермиона задела ногой камушек — он покатился куда-то вперед и этот звук звонко отбился от стен, улетая куда-то вдаль. Гермиона закрыла глаза, считая до десяти и пытаясь успокоиться. Меньше всего им нужно было, чтобы их услышали.

— Не бойся, — Регулус сжал ей плечо. — Это можно свалить на крыс. Их тут, наверно, тьма.

Крыс Гермиона не боялась. Она боялась существ пострашнее — людей, прятавшихся за масками Пожирателей Смерти.

Регулус думал, что пленных прячут в месте, к которому вели все коридоры — в большом зале, который находился в середине подземелья. В этой темноте и тишине, прерываемой только капаньем, Гермиона первый раз предположила, что ее мама м как и другие родители — может быть давно мертва. Финкл ведь сказала, что они убили ее отца… Значит, остановка сердца — это версия для магглов.

«А ведь только из-за того, — подумала Гермиона, — что в их семье родилась ведьма». Как глупо! Это так… странно. Она и виновата, и нет. Гермиона не хотела заниматься самобичеванием в этот момент, но не могла избавиться от мрачных мыслей.

В это же время они медленно подходили к намеченной цели. Гермиона была погружена всецело в себя и очень испугалась, когда Регулус дернул ее за руку, заставляя остановиться. Другой рукой он закрыл ей рот.

— Тихо, — прошептал, — там вдалеке свет и голоса.

Гермиона осторожно повернула голову и посмотрела — и правда, в конце коридора дребезжал свет свечей, и звучали рассерженные голоса. Регулус отпустил ее, и они бесшумно подобрались ближе; голоса звучали все внятнее, свет становился ближе. Наконец они снова остановились. Гермиона прислушалась.

— Как он мог убежать?! — Гермиона узнала визг Финкл. — Вы должны были готовы к его приходу! Я вас всех предупредила!

— Он должен был быть один! — ответили ей испуганно. — Мы едва убежали!

— Испуганные щенки! — еще громче заорала Финкл. — Где Гамп? Ты видел его?

— Он, — ответил третий дрожащий голос, — он пошел за девчонкой. Сказал, что ее вы точно потерять не должны…

Гермиона вопросительно посмотрела на Регулуса. Крикерли — или Гамп — явно пошел за ней, но к приходу кого должны были готовы эти люди? Гермиону вдруг озарило — к Гарри! Вот почему Крикерли сказал, что они не должны потерять хоть ее. Но это означало то, что совсем скоро они узнают о ее побеге и тогда не ясно, что сделают Пожиратели, чтобы скрыть свои лица…

— Нам нужно напасть, — прошептала она одними губами.

Регулус покачал головой.

— Мы не знаем, сколько их там.

Гермиона сжала кулаки. Как ему объяснить? Рано или поздно Крикерли вернется и их найдут. Возможно, место, через которое они сюда попали, уже охраняется. Почему она не пошла к Гарри? Ведь он сейчас, наверно, уже дома и недоумевает, где она подевалась…

— Что вам от нас нужно?

Гермиона едва сдержала крик. Это была мама. Ее мама! Живая, и голос вполне к здоровый… Гермиона покрепче сжала палочку.

— Ох, давно пора от вас избавиться, — устало сказала Финкл. — Но обещала Роберту, что подожду его. Где он только так долго пропадает? Все вышло из-под контроля из-за Поттера и Грейнджер. Их надо было убить первыми.

— Не трогай мою дочь! — крикнула мама. Гермиона почувствовала внезапную гордость за ее смелость.

— Но мужа я же твоего убила…

— Странное везение для таких, как вы, — прошипела, перебивая Финкл, Гермиона, выскакивая из своего укрытия. Она чувствовала себя… Гарри! Энергия кипела в ее окоченевшем от холода теле. Глазами Гермиона нашла свою маму — та сидела на тонком одеяле, бледная и исхудавшая, в окружение других людей.

Гермиона почувствовала, как рядом с ней встает Регулус и благодарно ему улыбнулась. Но их было всего двое… А в комнате находилось четверо Пожирателей. Финкл сидела за столом, но стоило Гермионе войти, как она вскочила со своего места и схватила волшебную палочку. Позади нее стояли трое Пожирателей — все молодые парни. Они явно не могли участвовать во Второй, или тем более Первой войне. Они была едва старше Гермионы. Неужели их всех агитировали в это время, после смерти Волдеморта?

— Что ты тут делаешь? — удивленно спросила Финкл. — Где Роберт… Что ты с ним сделала?

— Ничего, — покачала Гермиона головой. — Вы были слишком непредусмотрительны, оставляя меня в кабинете.

— Гермиона…

Она всего на миг повернулась к маме. Этого мига было достаточно — заклинание фиолетовой вспышкой пролетела по комнате, ударило ее по руке, державшей палочку. Гермиона вскрикнула; палочка ее пролетела, ударилась об стену и упала.

— Экспелиармус!

Заклинание Регулуса выбило оружие из рук одного из Пожирателей, а другие были слишком испуганы. Гермиона подумала, что битва будет легче, чем казалось сначала. Она побежала за своей волшебной палочкой, пока Регулус отбивался от Финкл.

— Авада Кедавра!

Зеленый луч пролетел у нее над ухом, ударился в край стены, кроша его на кусочки.

— Вспыхни! — проверещала Финкл, направляя свою палочку на кучу каких-то газет. Они весело вспыхнули рядом с Гермионой, которая мгновенно затушила огонь с помощью волшебства.

— Круцио! — оживился один из Пожирателей Смерти.

Его заклинание не достигло Регулуса, но Гермиона, не мешкая, связала противника веревками:

— Инкарцеро! — Пожиратель, словно мешок муки, упал на землю. Другие явно не спешили ему на помощь. Казалось, они собирались бежать отсюда.

— Авада Кедавра!

Теперь зеленый луч был направлен на Регулуса. Но заклинание опять пролетело мимо; но этого было достаточно для того, чтобы сердце Гермиона на миг остановилось.

— Остолбеней! — Гермиона остановила еще одного Пожирателя.

— Ах ты, грязнокровка! — взбесилась Финкл, ее аккуратная прическа полностью растрепалась. Вдруг двери за ее спиной отворились. В комнату вбежал Крикерли, а за ним с десяток людей в черных мантиях.

— Ее там нет! — закричал он, а потом остановился, замечая, что в комнате не одна только Финкл. Она рассерженно фыркнула, указывая на Гермиону палочкой.

— Петрификус Тоталус! — закричал Регулус. Крикерли отбил заклинание, его глаза расширились от удивления.

— Юный Блэк? — спросил он, а потом упал — заклинание Гермионы его настигло раньше, чем он мог задать второй вопрос.

Но силы были явно неравны. Если раньше существовал шанс, что они могут выйти из переделки победителями был, то он исчез прямо сейчас — новые Пожиратели были смелее той тройки парней. Гермиона взмахнула палочкой, готовясь к атаке, как вдруг…

— Стойте!

С коридора, из которого появилась она и Регулус, вышел Гарри. А за ним… мракоборцы, все до единого. Гермиона облегченно выдохнула. Она бросилась к Гарри, но остановилась. Последним вошел Рон…

— Вы все задержаны, — сказал старый мракоборец. Он связал веревками остальных Пожирателей, которые, кажется, были настолько шокированы, что не могли ничего сделать. «Наверно, — подумала Гермиона, — они и не думали, что кто-то найдет их в этом месте. Да и силы не на их стороне».

Регулус подошел к ним. Он посмотрел на Рона. Но ничего не сказал. Все четверо слишком устали для ссор или для вопросов. Гермиона посмотрела на маму и собралась к ней идти, но к ним подошел один из мракоборцев.

— Гарри, — начал он. — Ты был совершенно прав. А вы… — мракоборец посмотрел на Гермиону, — поступили очень смело.

Гермиона сконфужено улыбнулась. Адреналин все еще играл в ее крови, ей казалось, что ничего еще не кончено… Мракоборец повернулся к Регулуса, открыл рот и закрыл его, напоминая рыбу. Он нахмурился и вдруг испуганно вскрикнул:

— Черт возьми! Да это же Регулус Блэк, чтоб его!

— Я склоняюсь к тому, что во всем виноваты водоросли, которыми он был опутан. Понимаете, магическая сила, которую Волдеморт вложил в ту пещеру, пропитала все — стены, камни, воду. Может, как раз на этой энергии и держался Регулус.

Гермиона взяла дрожащими пальцами стакан и пригубила немножко воды. В горле у нее пересохло, и живительная влага показалась ей спасительным кругом. Гермиона сидела в кабинете главного целителя больницы святого Мунго и пыталась не нервничать под взором десяти целителей и ученых из Министерства Магии.

— Эта теория звучит разумно, — лениво сказал бородатый мужчина, в синей мантии работника Министерства. — Магия бывает слишком непредсказуема, а то, как ею пользовался Тот-Кого-Нельзя-Называть…

— Но, — возразила женщина в лимонного цвета халате, — но это очень темная магия. Все мы знаем, что именно может давать бессмертие… Крестражи.

Гермиона вздрогнула. Она подозревала, что эта тема будет поднята на дискуссии; все же волшебники, которые сидели в этой комнате, были довольно-таки образованными. Просто Гермиона пыталась не думать о крестражах, после года, который она провела в палатке. Да и не хотелось ей верить в то, что Регулус использовал их для продления своей жизни.

— Я не думаю, что крестражи можно рассматривать, — наконец, сказала Гермиона. — Ведь, кажется, нужен особый ритуал, чтобы возродить человека?

Она вспомнила, что ей рассказывал Гарри на четвертом курсе после турнира. Про то, как Хвост проводил некий магический обряд, после которого Волдеморт был жив, хоть и обезображен. Ей почему-то стало страшно. «Регулус точно не мог сделать крестраж», — повторяла Гермиона у себя в голове.

Ученые переглянулись, и Гермиона показалось, что они хотят остаться одни — без нее. Она рассказала им все, что касалось возрождения Регулуса, не упустив ни одного момента. После этого они начали относиться к ней снисходительно, словно к ребенку, не беря ее слова в серьез.

— Что же, думаю, пора на этом заканчивать, — спустя десять минут сказала та самая женщина в халате. Имени Гермиона не знала, но та попросила называть ее целителем Криспи. — Все, что мы хотели узнать, вы нам рассказали, мисс Грейнджер. Мы вам очень благодарны. Передадите мистеру Блэку, что мы ждем его в больнице через неделю, в то же время.

Гермиона поняла, что ее просто выпроваживают. Она нахмурилась, но возражать не стала: в, казалось бы, большом кабинете ей было слишком тесно и душно. Попрощавшись со всеми, Гермиона вышла в коридор, наполненный тихим гулом пациентов и целителей. На скамейке у стены ее ждал Регулус.

— О, — сдержанно сказал он, — наконец-то.

Регулус явно чувствовал себя здесь неуютно. Гермиона поежилась — слишком неприятная беседа только что была у нее, хотелось просто заснуть, чтобы ее не помнить, но Регулус явно страдал больше. Он уже вторую неделю подряд сдавал анализы, прилежно посещая больницу, когда ему скажут.

— Прости, — Гермиона неловко улыбнулась. — Пришлось задержаться.

Регулус пожал плечами, словно говоря, что проблем нет. Они пошли к выходу. Гермиона вспомнила, тот вечер, когда им пришлось все рассказать. Тот старый мракоборец оказался давним другом семьи Блэк и сразу же узнал Регулуса, словно видел его только вчера. Гермиона знала: врать бесполезно, хотя первая ее реакция была именно такой — солгать, сберечь тайну. Но это был выбор Регулуса, и он раскрыл все карты, желая одного — освободиться от плена собственного дома.

Они вышли на оживленную улицу, и пошли искать укромное место для трансгрессии. Гермиона не знала, что сказать Регулусу, который был рассержен на нее. Она чувствовала вину, хотя не знала, почему. Она ничего ему не обещала, поцелуй был его инициативой…

— Я домой, — сказал ей Регулус. — А ты куда?

Гермиона задумалась.

— К Уизли, — она подавила в себе желание соврать ему. — А потом приду к тебе. Мне нужно забрать кое-какие вещи.

Регулус ничего не ответил — просто трансгрессировал. Гермиона вздохнула. В тот момент, когда она увидела Рона, выходящего из коридора вместе с Гарри… В тот момент она забыла все обиды. Гермиона вряд ли бы сделала это перед Регулусом когда-нибудь, но в тот день все было слишком странным.

Они с Роном поцеловались. Гермиона редко когда разрешала себе делать это на людях, но тогда адреналин бушевал в ее крови, казалось, что сейчас наступит еще одна битва… А Рон был таким теплым и родным, как всегда, как многие годы, что она его знала. И Регулус понял это, как выбор; и выбрала она не его.

Гермиона посмотрела на свои руки. На пальце красовался серебряный ободок кольца — Рон вчера вечером, за ужином, предложил выйти за него. Гермиона вдруг передумала идти к Уизли и трансгрессировала в другое место.

Пытаясь отогнать мрачные мысли, Гермиона постучала в дверь. Открыли ей почти сразу. Мама была худой, проседь ее в волосах стала заметней, но в остальном она почти не изменилась. Все та же усталая, но знакомая улыбка на лице. Гермиона поцеловала маму в щеку и вошла в дом.

— Как провела отпуск? — спросила она, снимая мантию.

— Хорошо, — ответила мама. — Спасибо. Я так давно не была на море… Там было так тепло.

Гермиона рассмеялась. Она видимо точно угадала с подарком.

— Рон сегодня придет?

— Не знаю, — Гермиона отвернулась. После того, как мама видела их поцелуй, она стала все чаще приглашать Рона к ним домой. Гермиона ничего не имела против… просто все это было слишком тяжело. Мама уже составляла план будущей свадьбы. Все происходило так быстро, и никто ничего у нее не спрашивал. В такие моменты, она представляла, что эти вечера будут продолжать год за годом, и ничего не будет меняться. — Я сегодня окончательно к тебе перееду. Остался всего один чемодан в доме Регулуса.

— Хорошо, — кивнула мама. — Он выглядел обиженным… когда сидел на ужине.

Ужин был всего неделю назад — мама пригласила Гарри, Рона и Регулуса в качестве благодарности за ее спасение. Она хотела позвать и некоторых мракоборцев, но Гермиона отговорила ее. Ей не хотелось, чтобы кто-то чужой знал, где живет ее мать. К тому же Гермиона наложила на дом пару защитных заклинаний, на случай, если на горизонте появятся новые сумасшедшие.

— Вряд ли, — поспорила Гермиона. — Регулус всегда такой… серьезный.

Она, конечно, врала, но ей просто не хотелось объяснять маме сложившуюся ситуацию.

— Я пойду отдохну, хорошо?

— Да, дорогая, — согласилась мама. — Иди. Может, все же пригласишь Рона на ужин? Он ведь будущий член семьи.

Гермиона пожала плечами и поднялась по лестнице. В коридоре было темно, и она на ощупь добралась до двери, так и не зажигая свет. В комнате, которая раньше была захламлена старыми вещами, она обустроила для себя спальню. Гораздо меньше, чем у Блэков, но спорить с Роном — со своим будущим мужем — она не могла. Ей не стоило жить в доме чужого парня.

Гермиона села на кровать и посмотрела в окно напротив. В каком-то кусте, почти голом, лишившимся листьев, копошилась собака. Она была худой, черной, ее высокие лапы были согнуты — собака что-то искала на земле. Гермиона покрутила кольцо на пальце. Обычное, без каких-либо изысков. В духе Рона, не любившего заниматься мелочами.

Стало тоскливо. Не хватало чего-то, и Гермиона не понимала чего. Вроде бы все теперь было хорошо: мама жива и здорова, хоть и немного перепугана, но явно справиться со всем; оживление Регулуса всколыхнуло магический мир — Гермиона недавно видела статью в «Придире», где Ксенофилиус Лавгуд всерьез описывал этот случай как «целительную магию морщерогих кизляков» — но тоже было преодолимым препятствием. Так что не так?

Гермиона опять посмотрела на кольцо. Рон любит ее. Он ревнив, вспыльчив, он не идеальный — но и она любит его.

— Господи, — сказала Гермиона. — Это тяжело.

Она слышала, что многие невесты волнуются. Но ее волнение было другим — не нервным и бесконтрольным. Она размышляла. Не так, как влюбленный человек, а человек, которому предстоит подписать деловой договор.

«Интересно, — подумала Гермиона, — что сейчас делает Регулус? Теперь весь мир для него открыт. Практически все знают, что он жив». Гермиона покраснела. Предстоящая свадьба показалась ей мелочью на фоне его проблем. Она закрыла глаза и прикоснулась пальцами к обручальному кольцу.

* * *

Звуки были приглушенными, словно в ушах у нее была вата. Гермиона глубоко вдыхала и выдыхала, бредя по улочке, покрытой мокрой листвой. Вдалеке шумели машины. Гермиона поднялась по влажным каменным ступенькам и посмотрела на дверь с давно облезшей краской. У нее были ключи, которые она должна была вернуть. Не то, чтобы ради этого стоит подниматься среди ночи… Но Гермиона не мгла отказать себе в этом. Она открыла дверь, слыша, как та тихо скрипит ей в ответ.

В доме было темно, но в гостиной трещали поленья, горевшие в камине. На кресле виднелся темный силуэт, склоненный над книгой. Гермиона тихо подошла к нему, сжимая в руке связку ключей.

Регулус вздрогнул. Он повернулся и Гермиона увидела вспыхнувшее на лице недоумение на ряду с удивлением.

— Привет, — сказала она тихо.

— Привет? — то ли сказал, то ли спросил Регулус, поднимаясь. Книга с тихим хлопком упала на пол, закрывшись. — Ты за вещами? Я думал, что уже не придешь.

Гермиона поняла, что он все это время ждал ее, и в груди поселилось тепло, никак не связанное с огнем в камине.

— Я пришла вернуть ключи… — сказала она все так же тихо, наконец в полной мере понимая неловкость ситуации.

Она поставила связку на журнальный столик. Регулус внезапно схватил ее за руки, пристально разглядывая пальцы. Гермиона покраснела.

— Где твое обручальное кольцо? — спросил он.

Она пожала плечами.

— Боюсь его потерять.

— Обручальные кольца не прячут дома, боясь их потерять, — покачал он головой, явно не веря ее словам.

Гермиона пыталась дышать ровно. В этой интимной тишине было трудно следить за дыханием.

— Знаешь, — сказала она быстро, — я все же пойду. Заберу вещи завтра.

Но Регулус опять схватил ее за руку. Его едва слышный смех мягко прозвучал у нее над ухом. Гермиона испуганно замерла.

— Кольцо безвкусно, — сказал он. — Тебе нужно что-то изысканное. Подходящее твоей красоте.

Он чуть-чуть коснулся губами ее щеки. По теле Гермионы побежали мурашки.

— Не надо, — сказала она. — Тот поцелуй был ошибкой.

Регулус опять рассмеялся.

— Я знал, что ты не можешь выбросить его из головы, — пробормотал он.

Гермиона ясно уловила нотки Сириуса в его голосе. Она хотела уйти, но не могла сдвинуться с места. В то же время губы Регулуса, касаясь ее кожи легко, словно крылья бабочки, все ближе и ближе подходили к губам. Гермиона слегка приоткрыла рот, ожидая неотвратимого поцелуя.

И он последовал. Сухие тонкие губы, теплые знакомые. Гермиона закрыла глаза, обнимая Регулуса за шею.

— Как мы со всем этим справимся? — задыхаясь, спросила она спустя вечность.

— Ты говоришь с парнем, который справился со смертью, — Регулус издевался. — Это для меня даже не проблема.

Гермиона знала, что это была неправда, но все равно улыбнулась, чувствуя, как пальцы Регулуса сжимают ее талию. Эти объятья были лучшими за последнее время, и она не хотела так быстро покидать их.