Шпион в Хогвартсе: отрочество (джен)

В гостиной любимого всеми коттеджа понемногу утихала небольшая такая семейная буря. Впрочем, по сравнению с предыдущими событиями, что разыгрались здесь не так давно, это были не цветочки даже, а так, бутончики.

— Ну как вы не понимаете! Мне. Надо. Там. Быть. Отправите меня в Бобатон или еще куда, я просто сбегу.

Одиннадцатилетняя девчушка, вызывающе скрестившая тонкие ручки, раскрасневшаяся и чуть растрепанная, отчего-то не позволяла отнестись к ее словам несерьезно.

— Брат, ну хоть ты скажи. Войны ведь не будет, ты-то знаешь точно.

— Абигайл, заявление на твое обучение во Франции уже подписано.

От голоса отчима повеяло строгостью. Он-то знал, как быстро порой могут меняться политические расклады.

— Ну и что?

— Это некрасиво… — поддержала его мать.

— Приехать и тут же удрать будет красивее?

— Это ультиматум?

— Это факт. Ну как вы не понимаете! Это же… Я просто знаю, что так — нужно. И важно!

— Ты хочешь сказать, что… ты видела что-то?

— Да я уже полчаса только об этом и говорю, а вы как глухие!

Эйлин и Алан дружно вздохнули. С провидением их девочки спорить было… глупо. Но волноваться меньше от этого они не могли.

— Мама, а как насчет предложения профессора Флитвика?

— О. Я чуть не забыла.

— Не похоже на тебя…

— Да, конечно, сын, это выход. Я смогу бывать в школе каждый месяц и даже жить там по несколько дней.

Эйлин снова вздохнула. Управляться с маленькими детьми она умела давно, но переходить на старший возраст опасалась, и не без оснований, как считала она. Но теперь… Надо. И это она понимала, кажется, так же ясно, как понимала свои видения дочь.

— Вряд ли у меня будет много времени для дочери, — задумчиво протянула она.

— А и не надо…

— Еще чтобы ты меня в школе за ручку водила?

Тут дети были едины, и Эйлин улыбнулась:

— Я не буду надоедать, но приходить ко мне по вечерам ты сможешь. Я ведь не собираюсь за тобой следить, Эбби, детка. Как ты только могла подумать? Мне важно понимать, что происходит в школе. Да, я приму предложение, — она встала.

— Хочешь написать ответ прямо сейчас?

Она кивнула мужу и вышла.

— Ну вот, — проворчал Алан. — Придется мне теперь периодически жить бобылем.

Северус фыркнул:

— Можно подумать, когда ты в своей лаборатории с новым артефактом сидишь, тебя дома кто-то видит.

Богатые на события каникулы заканчивались. Картельеры за это время успели довольно неплохо овладеть своими аниформами, так что после превращений у них не разъезжались ноги (лапы, крылья), а Северус, к собственной радости, неплохо освоил полет. Кстати, достаточно быстро. Может, потому, что на то были веские причины: приходилось мотаться то в Хогвартс, то к Тому, пару раз даже к Блэкам и Поттерам. Буквально никого нельзя было оставить без присмотра.

Кстати, милорд Певерелл весьма заинтересовался Шляпой и испытывал горячее желание познакомиться с ней поближе, но — увы, она была слишком занята своим длиннобородым пациентом. И заодно выяснила, что Эшу — не душа, а «что-то другое». Но вот что? Определить не мог никто.

На подначки молодого Принца Шляпа отреагировала непривычно грустно: «Я — всего лишь артефакт, а не бог». И крыть больше было нечем. Единственное, что получил Северус после кратких переговоров, — это благодарность за удаление из директора отца-инквизитора: работать ей стало намного легче.

— Ну да, ну да, двое — не трое, — улыбнулся Северус и тут же заворчал: — Ты мне лучше скажи, сколько мне еще по Англии порхать: за тем присмотри, этому передай, тому скажи. Половина поручений — твои. А еще за детьми приглядывать. А их, между прочим, все больше и больше. Я ворон или наседка?

— Уже мечтаю увидеть кудахчущего Corvus corax… — Шляпа хихикнула. — Незабываемое, должно быть, зрелище. Зато в этом году в школе можно будет чувствовать себя немного спокойнее…

— Думаешь?

— Точно тебе говорю.

* * *

Принцы прибыли, когда Хогвартс-экспресс уже пыхтел, разводя пары. На перроне компания быстро загрузилась в вагон.

— Эбби, ты идешь?

— Сейчас. Север, закинь мою сумку, пожалуйста, — ответила та, не отводя глаз от невысокого мальчика с соломенными волосами, которого провожали отец и мать. Или, может быть, отчим? Такие разные…

Мать не знала, как приголубить дитятко, да и ребенок тянулся к ней, а вот отец казался совершенно чужим. Он стоял, скрестив руки, и свысока наблюдал за супругой и, видимо, все-таки сыном. Вот он что-то сказал мальчику, и тот, покраснев, отодвинулся от матери. Мужчина взял ее под руку, и его лицо неожиданно смягчилось.

«Ну, хоть жену он любит, кажется», — подумала Эбби и направилась к залезающему в вагон парнишке.

Она успела поднырнуть под руку какого-то старшекурсника и первой очутиться на площадке вагона. Паренек, пыхтя, пытался взгромоздить туда нехилых размеров чемодан, но пары сантиметров ему не хватало. Эбби подтянула багаж чуть вверх и с улыбкой поприветствовала вздохнувшего от облегчения мальчишку:

— Привет. Я Абигайль Принц, ты тоже на первый курс?

— Барти Крауч-младший, благодарю за помощь, — он поклонился, смущенно пыхтя. — Да, первый.

И с интересом посмотрел на будущую сокурсницу.

Вроде, приличная девочка. Но знакомиться первой… Даже он бы ни за что не стал. Смелая. Но с этикетом, наверное, не очень знакома.

— Ты из магической семьи?

— Я полукровка. Это что-то меняет?

— Эм-м-м…

В голове у него пронеслись несколько родословных… Постойте… Принц?!

— Леди Эйлин Принц — твоя мать?

С дочерью той, что возродила старый род, стоило познакомиться поближе. Отец бы одобрил, наверное. А ему самому было просто приятно с ней разговаривать. И даже смотреть. Она была не такая, как те, кого он видел раньше. Более… живая?

Абигайль кивнула и как ни в чем не бывало устроилась на диванчике в пустом купе.

— Попробуем взгромоздить наверх твой чемоданище?

— Он тяжелый.

— Ты никогда Левиосу не пробовал? — удивилась она. — Ты же из магов…

Барти пожал плечами:

— Ну, пробовал. Только надолго не хватало.

— А разве тут надо надолго?

Рискнуть, что ли?

— Давай, на счет три: раз, два, три…

— Вингардиум левиоса!

Чемодан послушно взмыл едва ли не под потолок и аккуратно устроился на верхней полке.

Эбби сделала странный жест, подставив ему ладонь вертикально.

Тот посмотрел недоумевающе.

— Ну, надо хлопнуть ладошкой о ладошку, это что-то вроде такого знака, что у нас здорово получилось. Вместо слов «ай да мы».

Хлопнули. Странно, но в этом, кажется, что-то было…

— Это у кого так?

— Это у меня с братом. И подругой. Они на третьем курсе Рэйвенкло. Хочешь, познакомлю?

— Твои вещи у них? Вы в этом же вагоне?

— А ты догадливый!

Идти куда-то знакомиться Барти пока не хотел. Он рос один и среди толпы сверстников чувствовал себя неуютно. Да и оставлять вещи без присмотра и вообще покидать купе было как-то боязно. Свой дом он тоже не очень часто покидал. Он удивлялся и радовался своей неожиданной попутчице, и ее похвала была ему очень даже приятна. Вот только виду нельзя было показывать… Так отец учил. А жаль.

— Ну, что вздыхаешь? Волнуешься? Или по дому уже скучаешь?

Мисс Принц болтала ногами и, кажется, не чувствовала никакого смущения. И он рядом с ней почему-то тоже перестал робеть.

Барти задумался. Хороший вопрос. Скучал ли он? Разве что по матери. Но ее опека в последнее время начала его тяготить… Ему хотелось, чтобы с ним говорили, как со взрослым, а она все никак не хотела понять, что он вырос.

Отец… он о нем вряд ли будет скучать, и это взаимно.

— Скорей, волнуюсь.

— Ты хочешь на какой-то определенный факультет?

— Отец говорит, — он невольно сглотнул, — ничего, кроме Слизерина, меня не должно интересовать.

— А чем плох Хаффлпафф? — удивилась Эбби и тут же хихикнула. — Там и ребята дружные, и кухня рядом, говорят.

Улыбка сама вылезла на лицо Барти, но быстро погасла.

— Отец говорит…

— А что думаешь ты сам? — перебила Эбби слегка рассерженно. — И чего ты сам хочешь? Учиться-то тебе, а не отцу. Если ты попадешь не на Слизерин, то что будет?

— Отец меня убьет… — тот заметно вздрогнул.

— Да ну? У вас что, в семье куча сыновей, одним больше, одним меньше — без разницы?

— Да нет, я один, — слегка обалдевшим взглядом он смотрел на попутчицу. — Ты вообще что такое несешь, э-э-э, извини, конечно?..

— Тогда это ты что несешь? Единственного наследника убьют за выбор неподходящего факультета, ага. Сам-то услышал? Или это была фигура речи?

— А… Ну да.

— Что да?

— Фигура речи, наверное.

— Знаешь, Барти… ничего, что я так?

Тот кивнул, и она продолжила:

— Мне такие фигуры совсем не нравятся. И те, из-за которых они возникают — тоже. Извини, если что.

Барти вздохнул:

— Ты только не говори никому…

— О твоих отношениях с отцом? Даже не подумала бы, но... клянусь, — неожиданно очень серьезно сказала она, и на тонком запястье засветилась серебристая нить.

— Вот это да… Ты…

— Такие вещи должны хорошо храниться. Под замком. Извини, что влезла. Но, все-таки, чего хочешь ты сам?

Барти смотрел на нее во все глаза. Первый человек, который ему поклялся. И который задал ему самый лучший в мире вопрос… И что бы там ни говорил ему отец, он ей ответит. Потому что это почти все равно, что ответить самому себе.

* * *

Как только девчонке Принц удалось его убедить в том, что он умница и для него самый лучший факультет — Рэйвенкло?

Отец никогда бы не сказал ему такого. Да и мать… Он был для нее просто лапочкой, любимчиком, сыночком. Оказалось, что со Шляпой можно разговаривать. И, вроде как, даже нужно. Он же хочет узнать как можно больше и научиться всему-всему?

Слова Эбби звенели в голове почему-то победным маршем. Еще как хочет. И он это сделает.

Эбби исчезла ненадолго, чтобы предупредить «своих». Кажется, у него уже будут приятели из старшекурсников. «Это полезно», — раздался в его голове отцовский голос. «Это здорово интересно», — ответил он мысленно, и голос замолк.

Как во сне они плыли через озеро, как во сне заходили в Большой зал, как во сне разговаривал он со Шляпой и садился за сине-бронзовый стол. Рэйвенкло. Он умник. В самом деле.

Радость, безбрежная радость… Оказывается, вот как это бывает. Веселые серые глаза, строгие черные, искрящиеся зеленые, улыбки, знакомства…

— Это мой старший брат Северус, лорд Принц.

— Это моя лучшая подруга Лили Эванс. Магглорожденная.

Барти вдруг почувствовал, что не простит себе, если не подаст руку этой девушке, так дружелюбно первой протянувшей ему ладошку… Да и ему не простят. А, все! Он решил, что отныне будет собой и только собой. Хотя бы в Хогвартсе.

И, уже засыпая, понял, что еще никогда не был таким счастливым.

* * *

Ирма Пинс нервничала: она не увидела на праздничном пиру Сивиллу, а ведь давно пора привести девочку в порядок. Летом она не смогла на нее выйти — дважды не застала дома, а в конце августа началось большое поступление новых книг. А ребенок должен расти дальше, учиться, развиваться. Бегать и искать по школе, когда к ней в очередь стоят несколько десятков учеников, тоже не дело. А, ну вот и второкурсники Рэйвенкло, а среди них — знакомая головенка с льняными косичками…

— Мисс Трелони, останьтесь, — Ирма слегка улыбнулась.

Встретились две улыбки, виноватая и… понимающая?

«Как? Кто снял? Когда?» — словно гора с плеч свалилась, облегчение и любопытство накрыли мадам Пинс с головой, так что она едва не произнесла свои вопросы вслух. А Сивилла попросила листок и что-то начала писать. Какая же умничка…

Нет, так дело не пойдет. Одним глазом она следила за Сивиллой, почти автоматически подписывая формуляры и призывая запрошенные книги. Так. Дописала.

— Мисс Трелони, подойдите.

Школьники неодобрительно зашумели, но Ирме, как всегда, хватило одного взгляда…

Она выдала ей все требуемое, получила записку — о нет, это даже небольшое письмо…

— Перерыв пять минут.

И снова взгляд, который она так долго и старательно перенимала у Джоя. Детишки молча вышли, а Ирма развернула листок.

Снял милорд Певерелл. Он очень удивился. И устал. Вы такая сильная — это он сказал. Но он не знает, что это вы, я никому не говорила. Было так здорово!

Вы меня не наказали, мисс Пинс, вы меня наградили. И себя. Ведь правда?

Ирма хмыкнула и улыбнулась. О том, что происходило между ней и Томом, не знал никто. Провидица, истинная, теперь уж точно.

Если бы я не была ребенком, я бы никогда не смогла отдать ему копию ваших стихов.

Ах ты поганка… Спасибо.

Признаю, виновата. Но ведь все стало правильно! Скажите спасибо себе.

«Как же сильна девчонка… Как будто слово в слово знала, что и когда она подумает. Ох, как сильна.

Все равно… Наверное, я в долгу перед ней… Надо бы что-то сделать полезное, выдать книги вне очереди — мелочь».

Ирма задумалась.

Но время вышло, и надо было заканчивать работу. Через час поток школьников иссяк, и вот перед ней последний ребенок, чье лицо кажется ей странно знакомым — откуда бы, если это первокурсница? А девочка словно ответила своим вопросом на ее собственные раздумья:

— Мадам Пинс, а вы можете посоветовать защиту от сглазов?

— А вы кто, мисс?

— Абигайль Принц, первый курс, Рэйвенкло… тетя.

— Что?

— Видите ли… мы с мисс Трелони в некотором роде коллеги.

— Даже так? И?

— А с вами — родня. Вы же урожденная Принц, а не Пинс, верно?

— С чего вы это взяли?

И Эбби рассказала. Удивленная Ирма отметила, что, пожалуй, это первый ребенок, с которым удобно разговаривать как с равным. Правда, есть еще ее брат… Но с Северусом Принцем у нее были простые отношения: что где найти и когда сдать. Чувствовала ли она родство? Сложно сказать. Ей было приятно видеть его в библиотеке. Но вряд ли это имело какое-то отношение к ней: у них был общий интерес к книгам и уважение к ним, вот и все.

— А Сивилла просит… что-то, чтобы ей можно было это детство повторить. Вы знаете, ей так понравилось, что мне тоже захотелось попробовать. Это получится?

Ирма сделала большие глаза:

— Девочка, ты уверена?

— Зовите меня уже Эбби, тетя. Мама пока не знает, но на Рождество надо будет собраться всей семьей… Не дело дробить ее на части, ведь правда?

Ну что тут скажешь…

— Эбби, — она с трудом заставила себя назвать ее по имени — все было слишком неожиданно и непривычно. — Ваша мысль насчет амулета от сглаза мне нравится, но амулет «детства»… Сомнительно. Кроме того, я совершенно не представляю, где найти артефактора.

— Мисс, обращайтесь к семье. Ваш племянник поможет. Северус, вы же знаете. У него такие друзья… Они вместе многое могут. Вот увидите.

Семья.

У нее есть родственники.

Неплохие, если судить по этим двум детям.

Только потом она вспомнила, что надо выдохнуть…

— Мне надо подумать.

— О, простите, тетя. Конечно же. Могу я как-нибудь к вам зайти? Мне… Я рада, что вы — моя тетя.

Ирма выдавила улыбку, а в глазах стало странно горячо.

* * *

Собрание в Выручайке было срочным, тайным и инициированным братьями Блэк…

— Что уже само по себе не к добру, — вздохнул Северус и повернулся к Джеймсу. — Ну иду я, иду. А то ведь могут…

— Наши черные братья действительно могут.

— Как? «Черные братья»? — Северус фыркнул, сдерживая смех. Ему почему-то представились негроидного окраса физиономии старшего и младшего Блэков.

— А мне?

— Чего тебе, Поттер?

— Того, о чем ты так смачно ухмыляешься. Я тоже хочу.

Они стояли на лестнице седьмого этажа, медленно тронувшейся в нужную им сторону.

— Уверен?

Джеймс кивнул.

— Смотри мне в глаза, сейчас картинку сброшу. Легилименс.

Джеймс выпучил глаза, чтобы следующую секунду согнуться от хохота.

И внезапно оборвал его:

— Ты… ты еще и менталист?!

— Каждый может научиться.

— Это же семейная предрасположенность…

— И удобное оправдание собственной лени. «Мне не дано», видите ли. А не лучше ли «Мне не дали — так я сам возьму», а, Джеймс?

— Я-то возьму… — задумчиво протянул тот. — Ты только покажи, за что браться. Я ж… совсем другого профиля.

Северус вопросительно поднял бровь.

— Сочтемся, конечно, Принц.

— Ладно, когда расписание устаканится, начнем.

Они уже подошли к Выручайке.

В комнате на стуле стоял Блэк, что-то вещал и размахивал какой-то тряпкой — как оказалось, знаменем Картельеров. Синий, красный, зеленый и желтый… Зачем?!

«Просто утренник в детском саду. Бр-р-р, лучше бы картинку нарисовали», — подумал Принц.

— Посвящение в картельеры! Это просто должно быть! Нам нужны новые люди, ведь так?

Северус застонал. Детский сад расширяется… Людей-то всего двое. Да уж, выбрала сестричка себе подопечного.

— Как его лучше сделать?

— Кого?

— Да посвящение же!

— Да легко! Мы и посвятим. В аниформах, — выдала творческую мысль Лили.

— О. Классная идейка. Эванс, а ты соображаешь!

— Я бы попросил без меня… — осторожно произнес Питер.

— Кого же они гладить будут? Кто им даст положительные эмоции? Ты такая лапа в аниформе, я даже съесть тебя не хочу.

— Ага, только облизать. Затискают ведь…

— Не боись. Не дам. Блэки своих не бро…

— Ага, гавкнешь раз, и меня сдует…

— Я буду изображать Грима, Люпин… ну, его самого вполне достаточно. Он будет охранять тайную книгу, — Блэк помахал блокнотом.

— А мы? — едва не в голос спросили Трелони и Блэк-младший.

— А вы… Сиви будет выдавать пророчества, конечно. Точнее, наши советы. Как быть достойным чести картельера, во. А Рег — испытывать их выдержку…

— Лучше уж ты — в образе Грима это куда круче. Подойти и лапу пожать, пусть попробуют.

— Класс! Торжественное знакомство со смертью!

Северус вздохнул:

— А я в виде ворона покудахтаю, чтобы сбить пафос, если что.

Сириус заржал до икоты, остальные подхватили.

— Столько ржать без вреда для психики могут только лошади, — бросил Северус раздраженно.

Первой опомнилась опять-таки Эванс:

— Сам же смешишь, чего возмущаться? Ты лучше Фестрала сделай. Это будет по-настоящему. А то и правда, детский сад какой-то.

— Ага, а ты мышку съешь, а потом обратишься. Тоже, знаешь… впечатляет.

Сириусу было все равно, по какому поводу ржать.

Лили побледнела и прикрыла рот рукой.

— Если. Ты. Еще раз… — Джеймс сжал кулаки и поймал одобрительный взгляд Принца.

— Понял, понял, не буду! Эванс, я приношу свои… — Сириус посмотрел на Лили и, заметив мокрую дорожку на щеке, резко сменил тон: — Прости, а? Ну… я идиот. Я больше не буду, правда. Эванс… Ты не кровожадная… Уй-йя-а!!! Эванс!!!

Моментально обратившаяся лисичка подпрыгнула и цапнула парня за то, до чего достала — а прыгала она, как оказалось, хорошо… И почти сразу оборотилась девочкой с мечущими молнии зелеными глазами. Блэк потирал предплечье, которым едва успел прикрыть свою шею.

— Брейк! Стоп!

— Да ладно… Лично я пока все. Но если он не прекратит… то я ничего не гарантирую, — Лили сузила глаза и посмотрела на Сириуса.

— О, великая Лиса, прости и помилуй грешного! — взвыл вдруг тот, повалившись перед ней на колени и повинно опустив голову. А потом приоткрыл один глаз (надо же полюбоваться произведенным эффектом): — Повинную голову ведь меч не сечет?

Лили покраснела:

— Меч не сечет. А шея вполне жуется. Мыть не забывай. Заодно узнай, как это правильно делается. В библиотеке, наверное, найдется пособие по гигиене?

— По ги?.. Гиене? Я пошел!

— Куда? Стоять! Ты начал эту бодягу с посвящением, ты и доделаешь!

В конце концов договорились, что Люпин будет показывать, как грызть гранит науки (на каких-то мослах, кажется, коровьих, конечно, трансфигурированных в серый камень с кроваво-красными прожилками), лиса Лили — загадывать загадки, перемещая лапами слова, Блэк — испытывать смелость, показывая им Грима, а Аш… Аш разберется сам. Ворону отводилась роль клевка в темечко в качестве жеста посвящения.

Северус ругался и ворчал, пока его не сравнили со старым вечно брюзжащим портретом одного из директоров, и, в конце концов, сдался… Предварительно опробовав клюв на том, кто предложил. Сириус потом долго потирал шишку, пока Северус не прокомментировал ехидно, что у того наконец-то появилась шишка ума, и предложил свои услуги…

* * *

После развеселого посвящения (а вы сомневались?) компания разрослась до пятнадцати человек. Для протеже Регулуса (троих парней со Слизерина) и Сивиллы (одной девочки из «барсуков») решили открыть «отдельный класс» — пусть второкурсники сами ими и занимаются. Лили Эванс привела свою соседку по комнате, Мэри. Рег после этого растерялся и пошел было на попятный, но Сивилла лишь согласно тряхнула головой. Решительная девочка. Пришлось соответствовать…

— Список пора составлять, — Северус вздохнул. — И порядок дел.

— Думаешь, кого-то забудешь?

— Да уж, забудешь таких… Собственную сестру, ага. И сыночка министра.

— Тогда зачем?

— Учет и контроль! — встрял вдруг Питер.

Северус улыбнулся. Да, этот парнишка раскрывается с совершенно неожиданной стороны…

— Что ж, инициатива наказуема.

Он сделал паузу, глядя на напрягшегося Пита, и ухмыльнулся:

— Кто за то, чтобы назначить Питера Петтигрю, сквайра, хомяка и прочая казначеем картельеров?

Принято было единогласно…

* * *

В школе стало действительно как-то спокойнее, словно невидимое напряжение исчезло. Директор уже появился после «курса лечения» и периодически вызывал рябь в глазах своими мантиями, но к себе на чай больше никого не приглашал. Можно было заняться чем-то еще…

Первое «дело» принесла Абигайль, все чаще задерживающаяся в библиотеке.

— У нас появился заказ на амулет от сглаза и «браслет детства» в одном флаконе. В качестве сотрудника — Ирма Пинс, наша с Северусом тетя, строгий библиотекарь и просто сильная и интересная ведьма.

— Оплата? — поинтересовался Петтигрю. — Условия?

— Вот деловая колбаса…

— Тетя? Откуда? А-а-а, опять «увидела»…

— Не облизывайся, Люпин, не колбаса, а поссум. Все в норку.

— Может, я схожу в библиотеку, уточню все? — Сириус уже был готов бежать. Он давно считал строгую библиотекаршу самой красивой женщиной в Хогвартсе…

Эванс сощурилась.

— Зачем? Вот, у меня полное описание, — Эбби достала свиток, и Блэк разочарованно вздохнул.

* * *

Северус необыкновенно легко нашел общий язык с новообретенной тетушкой. Ирма же только укрепилась в своем мнении о нем и уже была почти готова к знакомству со всей семьей Принцев. Ирма все прочнее увязала в паутине взаимосвязей. Для той, которая практически всегда была одна, сама по себе, это было странно, но интересно, хоть иногда вызывало беспокойство.

Когда началась работа над амулетом, ее впервые пригласили в «Выручайку», которая привела ее в восторг. А потом началась работа. Особенно Ирму впечатлили Лили Эванс и Джеймс Поттер: в них она увидела уже настоящих мастеров. Но если Джеймс всегда стремился к чему-то большему, Лили была перфекционисткой: ей надо было сделать так, чтобы все было идеально. Смотреть на этот тандем в работе было просто удовольствием, несмотря на то, что обоих не обошло подростковое зубоскальство.

Раздражал мадам Пинс только старший Блэк, решивший ни с того ни с сего, что теперь он должен таскать ей цветочки и периодически оказывать разные знаки внимания… Как отвадить этого щенка так, чтобы никому не нанести обиды, она не знала, но с каждым днем ее голос в общении с ним становился все холодней.

Давно не появлялся Том. Только писал о постоянных разборках с прессой, с Министерством, с какими-то странными обвинениями, а целых два посещения авроров (о которых она узнала от Северуса), попытался было от нее скрыть. Ясно было одно: кто-то старается вовлечь его в неприятности и вызвать немилость не только власть имущих, но и исказить мнение о милорде Певерелле обычных волшебников. Она волновалась…

* * *

Северус был в недоумении: Блэк наконец разругался со своим «не разлей вода» — Поттером. После небольшого, но очень эмоционального разговора ему пришлось-таки споить собакену успокоительное с парой капель веритасерума. Надо же как-то разобраться, а в голову лезть не хочется: не в эту голову… Он прекрасно понимал, что он — не Шляпа. Да и действие смеси надо было испытать: в процентном соотношении он был еще недостаточно уверен.

Наконец все жидкости подействовали, и Сириус разговорился. Северус удивился: причиной оказалась банальная ревность! Блэк долго возмущался, как это его обошли… И кто — лучший друг! Поттер! Это непростительно! Это… Она такая! А все внимание — Джеймсу!

«Все же я был прав, — добавляя в следующую порцию чая еще успокоительного, думал Северус. — Да, тетя Ирма весьма интересная женщина, с ней можно узнать массу удивительного даже для меня… Но ведь Блэка, похоже, совсем другое интересует. Ох и огребет же щенок, возомнивший себя кобелем… Тетя влепит сглаз — потом хрен расколдуешь. Нет, лучше не рисковать».

— А теперь слушай меня, да как следует. Вспоминай, о чем они разговаривают?

— Ну… Об этом треклятом амулете…

— А еще о чем?

— А? Вроде, еще о чарах что-то.

— Ты тоже это мог бы ей рассказать?

— Нет, откуда?

— Тогда скажи на милость, почему она должна интересоваться тобой?

— Как?.. Почему. Я ей такие цветы…

— А какие цветы она любит? Что ей интересно? О чем ты ей можешь рассказать лучше Поттера? Что из нужного для нее ты можешь дать?

— Нужного?

— Ты полезным делом заняться не пробовал для того, чтобы быть необходимым? Ты ей цветочки, конфеты и анекдоты, а они ей — артефакты. Чувствуешь разницу? Блэк, ты серьезно считаешь, что хохмить и веселиться — это такое важное и полезное дело? И ты решил, что именно оно — дело всей твоей жизни? А, Сириус? Или будущему лорду Блэку ремесло невместно?

Он оставил Блэка в непривычной задумчивости. Тот проходил таким, удивляя всех, аж пару дней, что-то бурча в ответ на расспросы, а потом немного повеселел.

«Интересно, что он придумал. Надо расспросить. А то если за ним не присматривать, чревато…» — думал Северус, поднимаясь на восьмой этаж на очередную встречу Картеля.