Мост в рассвет (джен)

Примечания:

Напомню, что время в Яви и Нави здесь различно. В Нави уже идёт второй год событий, в Яви — только первый, через несколько недель после перехода Сирин через Мост. Поэтому во время событий, описываемых в Яви, в Нави ещё царствует Мёртвая вода и забвение, Ярр ещё бесчувствен и даже ещё не встретился с Виюн. К концу второй книги Явь и Навь синхронизируются. По идее))

Явь

Рик остолбенело переводил взгляд с явно костяной ноги (и при этом пальцы на ней шевелились!!!) на явно живое лицо мороженки.

— Это что, какая-то побочка криозаморозки? — тупо спросил он. — Потому её не внедряют для всех?

Но женщина совершенно неуместно, на взгляд Рика, расхохоталась.

— Нет, юноша, эта “побочка” совсем другого рода — можно сказать, от любви приключившаяся.

Рик начал судорожно вспоминать болезни, происходившие раньше “от любви”, но про полное окостенение конечности читать не доводилось.

— Такова награда за верное служение, — помрачнела собеседница. — Коли второй раз попытается наследницу завести. Но это всё дела давно минувших дней…

Рик тряхнул головой. Да, какое дело ему до загадочных хворей древности. Остаётся надеяться, что это хоть не заразно.

— Как мне к вам обращаться? — вернулся к насущным вопросам он.

— Ядвигой величай, — степенно представилась та, называть которую “мороженкой” уже язык бы не повернулся. Глаза сверкали острым умом и властностью.

— Что вы сделали девушке в… сосуде, когда усыпили меня?

— Передала бремя.

— Это не ответ! — воскликнул Рик.

— Самый ясный ответ, — невозмутимо возразила Ядвига. — Для тех, кому до́лжно знать.

— И от этого она умерла? Медленно действующее отравляющее вещество? Или вроде как встарь капсула с цианистым калием в случае опасности? — Рику показалось, что он начинает что-то понимать. — Только принудительно. ЭОС-36 же хотели куда-то перевести… И вы таким образом защитили какую-то информацию?

Ядвига скептически подняла брови, будто он нёс несусветную чушь. Но потом поджала губы и сказала:

— Я обрела покой в сём гробе печальном, — она показала на криокапсулу, — сразу после той удачной вылазки. Да и Аспиду, наверное, надоело меня пытать и допрашивать.

Рик внутренне содрогнулся и быстро окинул её взглядом. Неужели костяная нога — результат изощрённых пыток?

— Нет, иглы под ногти и дыба — это век минувший, — пренебрежительно отмахнулась Ядвига. — Аспид же показал себя настоящим новатором! Маленькие молнии вгрызаются в плоть не хуже игл… — Она замолчала, словно предлагая слушателям самим дать волю воображению.

Рик оглянулся на Рору, но она лишь ошарашенно покачала головой. В глазах её стояли слёзы.

— Чего он хотел? — сдавленно спросил он.

— Вытащить осколок власти — затем и похитил меня из Нави.

Навь… Что-то из давних сказок стремительно обретало реальность и мощь. Но время утекало частыми биениями сердца — если останется хоть чуть-чуть, он спросит странную гостью позже.

— Что это за осколок?

— Чтобы уберечь средоточие своей силы, стержень мира разделил его. Одна часть досталась мне. Почётная доля. Тяжёлая ноша…

— И… Аспид искал вас ради этого и пытался отобрать? И вы не отдали?

Рик ощутил прилив уважения к этой сильной, язвительной… ведьме. Слово выплыло откуда-то из подсознания.

— Не отдала. А он не нашёл. Даже дочь его премудрая не смогла распознать, хоть и указала на меня изначально, — с толикой злорадного самодовольства сказала Ядвига. — Впрочем, он давно услал её далёко за другими частями.

— И что же дальше? — Рик ощутил, как пересохло во рту.

— А дальше я почувствовала иную… с даром. — Взгляд Ядвиги загорелся. — И уж употребила все остатки своей силы, чтобы сбежать и возвернуть осколок в Навь. Печати наложены самой Мареной — Аспид бы туда не пробрался! — закончила она с непреклонной уверенностью.

— Но почему вы сами не могли вернуться?

Ядвига смерила его насмешливым взглядом.

— Я нежить. Я не могу переходить, когда мне вздумается, с пустыми руками — нужны атрибуты силы и власти. Серпы остались в Нави, серпок Ягин тоже, ступа тем паче. С чем прикажешь? И птица Сирин не унесла бы меня.

Незнакомых имена, названия и события с неслыханной щедростью сыпались на Рика. Но даже “нежить” не выбила его из колеи — он не дал отвлечь себя от главного.

— А ЭОС?..

— …могла попасть туда через смерть. Да. Я передала ей эту ношу, надеясь, что она ей по силам. Осколок иглы, что носила много лет в своей крови. Потому и не нашёл её Аспид.

— А теперь она!..

— …в крови девы с премудрым даром. У верной в крови, — задумчиво повторила Ядвига, и Рик не знал, что под низкими сводами бункера в Яви прозвучали слова вещей птицы Гамаюн. Да и занимало его сейчас вовсе не это.

Он обхватил голову руками.

— Значит, вы впрыснули моей ЭОС в кровь какую-то жутко ценную для Главы дрянь, и, когда это пытались из неё извлечь, сработал механизм уничтожения!

— Да, — подтвердила Ядвига. — Я рада, что птица Сирин справилась. Судя по тому, что я, нет-нет, да вижу с той стороны. — Она опустила веки и словно заглянула куда-то… по ту сторону всего явьего бытия.

— Вы видите её?! — чуть не схватил её за грудки Рик.

Но Ядвига блеснула предупреждающим взглядом — и Рика пробрала мертвенная дрожь. И правда нежить.

— Взгляд Йагиль замутнён Мёртвой водой, — пробормотала она. — Но твоя зазноба и наша надежда перешла Мост в целости.

— Что это за Мост, о котором вы всё твердите?

— Проход меж Явью и Навью. — Рик молчал. — Между миром живых и миром условно мёртвых, если тебе так понятнее, — нехотя пояснила Ядвига.

“Условно”! Ха!

— И там есть жизнь, если я правильно вас понял, — очень осторожно, будто зачищая оголённый контакт, заметил Рик.

Надежда пьянила почище геля.

— Ничем не хуже, чем здесь, — кивнула Ядвига. — А может, даже и получше.

Изо всех сил Рик сжал кулаки, чтобы скрыть охватившее его ликование. Его ЭОС жива!!! Неважно, в каком мире, но она жива! Она существует, она мыслит и говорит, ходит и дышит! И вдруг его словно окатило ледяной водой. Она в опасности!

— А что если ЭОС найдут и тоже будут пытать?!

— Остаётся лишь надеяться на твёрдость её духа. — Ядвига пожала плечами.

Рик подавил быстрый приступ возмущения и страха за свою единственную ЭОС. Конечно, для всех она лишь одна из многих… Прикрыл на миг глаза, пытаясь вернуть своё хвалёное самообладание, которое так ценил…

— Успокойся. — Он ощутил, как на плечо опустилась жёсткая рука. — Там она в большей безопасности. Печати всё ещё не сорваны. И Ярр… Надеюсь, я хорошо его воспитала.

— Кто это ещё? — подозрительно спросил Рик.

— Мой… сын. — Ядвига помедлила. — Он позаботится о ней.

— А остальные тридцать пять ЭОС тоже там, у вас?

Выходит целый гарем.

— Да, совсем вы забыли традиции, как я погляжу. — Ядвига неодобрительно осмотрелась. — Каждый с пелёнок знает, что душа переходит Мост бестелесно. И дальше следует на перерождение, либо в Правь, либо в Неприкаянные. По выбору или делам своим.

— А моя ЭОС?

— Она перешла в целости. Как я уже говорила. Но это исключение. Только позабыть себя могла...

— А этот Ярр… Он знает о её хрупкости? О том, как её оберегать? Об этой вашей миссии, возложенной на неё, в конце концов?

Ядвига прошлась по бункеру, и один из двух её шагов отдавался неприятно режущим сухим стуком кости.

— Не думаю, что он знает, — сказала она наконец. — И я ничего не могу передать Йагиль сквозь туман Мёртвой воды. Только смутное повеление опекать новенькую, которая точно покажется всем нашим чуждой… Возможно, они даже попытаются её растерзать. Но Ярр и Йагиль станут на её сторону.

Рик хмыкнул. Звучало не очень убедительно. Но он тут же одёрнул себя — она жива!!! А значит, ещё поборемся.

— То есть можно перейти этот ваш Мост во плоти? — деловито поинтересовался он.

Ядвига посмотрела на него сурово.

— Это общий Мост, — поправила она строго. Рик поднял ладони вверх в знак согласия. — И нет. Почти никогда — нет.

— Почти? — ухватился за оговорку Рик.

Уголки губ сумрачной ведьмы дрогнули.

— Любишь её, да? — вкрадчиво спросила она.

Затылок и уши внезапно сделались горячими. А за спиной стояла безмолвная Рора…

— Я готов пойти на пытки, — тихо ответил он.

Не рассказывать же чужачке, что вся их жизнь в этих бункерах, с этой кожей, с этой сломанной ДНК — одна сплошная пытка. Он с честью, как ему показалось, выдержал испытующий, оценивающий взгляд.

— Что ж, — вымолвила она наконец, — я не могла отказать Марене и не пригреть последнего царевича, — она сузила глаза, и Рик прочитал в них неприязнь к неизвестному царевичу, — но теперь могу идти своим собственным путём, коль скоро она во льду.

Рик не понял ровным счётом ничего, но предусмотрительно решил промолчать.

— Я помогу тебе попасть в Навь. — Торжественно, как на вручении орденов, она воздела над ним костистую руку, и Рик, повинуясь логике событий, склонил голову.

В тишине стало слышно, как переступила с ноги на ногу Рора. И Рик вспомнил о времени. Он поднял лицо и быстро проговорил:

— Нам надо спрятать вас где-то. Рора, есть в женских блоках свободные комнаты? Или, может… Чёрт, везде нужны документы, везде камеры…

Предложить ей пожить под полом, где коммуникации? Очень смешно. Рора хотела что-то сказать, уже открыла рот, но почему-то промолчала.

— Не переживай, отрок… — успокоила его Ядвига.

— Меня зовут Рик. Рюрик, — зачем-то добавил он своё полное имя.

— …хорониться я умею. Чую, Аспид далече, да и дочь его не ближе. А остальные не сыщут.

Рик с сомнением оглядел нездешнюю одежду, вспомнил о костяной ноге… Вряд ли бывшая мороженка быстро бегает.

— А ты не сомневайся, — словно прочла его скепсис Ядвига. — Нежный сон свой помнишь? — ласково напомнила она.

Да, прямо на дежурстве у капсулы. С этой особой надо держать ухо востро. Хорошо, ежели она будет на его стороне. Хотя что-то подсказывало, что она всегда лишь на своей стороне.

— Как будем держать связь? — спросил он практично.

— Я найду тебя, как всё будет готово, — туманно заверила его Ядвига.

Очень воодушевляет.

— Ну и… мне надо будет умереть? — Рик наконец задал вопрос, который, стыдно признаться, но всё же волновал его. Совсем слегка.

— Нет! — задушенно вскрикнула Рора.

Ядвига даже не оглянулась на неё. Рик же послал ей быстрый взгляд — просьбу понять и простить. Успокаивающий излом бровей неприятно натянул кожу — кончалось действие геля.

— Это лишь вопрос именования. Жизнь… Смерть… Разница только в том, ждёт ли тебя в конце Тень и Котёл душ, — философски изрекла Ядвига. — Но я утешу твою подругу. Самый глубокий сон может стать заменой смерти для тебя. Смерть — это билет через Мост в один конец. А ты, возможно, решишь вернуться.

— Сон с помощью ваших зелий? — И это слово легко выскочило из глубин подсознания, будто только это и ждало. — Кома? — Рик нахмурился.

— В своё время ты всё узнаешь, — сказала Ядвига тоном, пресекающим дальнейшие расспросы. — Но вам пора. Я чувствую, время на исходе.

Рик медлил.

— Ещё один последний вопрос… Почему вы так откровенны со мной? — спросил он. — Почему готовы помогать?

Вышло два вопроса. Ядвига снова окинула его изучающим взглядом — точно рентгеном прошила насквозь.

— Во мне нет премудрого дара, но у Ягин тоже есть… проницательность. Я вижу твоё искреннее сердце. И всё, что ты таишь в нём. Я вижу, ты пойдёшь за своей невестой сквозь годы и расстояния.

Да, её проницательность пугала. Старинное слово “невеста” отозвалось где-то глубоко внутри болезненной нежностью. Он никогда не мыслил такими категориями, но Ядвига будто надорвала то, что давным-давно зрело в душе, и оно на миг затмило тусклый свет криорая для одной-единственной обитательницы.

Наверное, он очень глупо выглядел со стороны, потому что наблюдавшая за ним Ядвига дёрнула щекой. И вдруг весь её и так не очень безмятежный вид резко переменился. Вся фигура сделалась угловатой, пальцы скрючились в когти. Ядвига сломалась в талии, став сразу ниже ростом, и, дико сверкнув глазами, прошипела:

— Чу! Змеиным духом пахнет!

И в тот же миг настойчиво скрежетнули двери! Кто-то играючи взломал электронный блок, который на автомате установил Рик, и полоса холодного яркого света вспорола уже почти уютный мирок трёх заговорщиков. И почему-то закрыла глаза Рора, словно смирилась, словно подтвердились её худшие ожидания.

Рик обернулся на Ядвигу, готовый защищать её до последнего — будущую свою проводницу в Навь… И увидел лишь пустое место там, где она только что стояла. Едва удержался от детского и беспомощного жеста — протереть глаза. Её не было! Стало быть, не пустым звуком оказались её самонадеянные слова…

А ломившиеся в отсек не торопились. Будто хотели растянуть момент, когда жертвы напуганы, загнаны в угол, но ещё не знают своей судьбы. Знакомый почерк…

И действительно. Ещё один удар снаружи — и в комнату неспешно, пружинисто вплыл Лихояр. Ну почему именно он, не любая другая хоть пешка, хоть шишка Главы?.. Рик изо всех сил старался сдержаться, не доставить гаду удовольствия от бессильно-ненавидящего взгляда, но не смог. Какую ещё бесовскую сцену Лих тут разыграет? Свита его осталась снаружи.

Но внезапно, оттеснив Рика, вперёд выступила такая немногословная сегодня, непохожая на себя Рора.

— Я привела его, Лих. Ты был прав насчёт него — прибежал как миленький, стоило лишь услышать номер его ЭОС.

Она усмехнулась, хотя смешок вышел довольно нервным. Но Рик видел лишь её спину. А Лихояр больше чем дружеским жестом приобнял её за талию.

— Ты у меня такая умница, — промурлыкал он ей на ушко. — Столько лет работы! Ну, теперь можно смывать эти уродливые шрамы и отдыхать!

И если поначалу Рик ещё не верил, сомневался, подозревал очередную чудовищную провокацию… То теперь, как наяву, он увидел такую нежную, не обезображенную шрамами спину. Значит, вся их дружба была подделкой, фальшью! А она просто служит Лихояру. Изначально служила. Но всё-таки что-то не складывалось…

— Зачем, Рора?.. — выдохнул он ей в спину.

Едва заметно шевельнулись лопатки под комбинезоном. Она повернула голову — профиль чётко обозначился в контровом свете ламп. И чуть ли не в первый раз Рику подумалось, что у неё есть что-то общее с его ЭОС — непослушность остриженных рыжих локонов, небольшой прямой нос, высокие скулы… Совершенно не вовремя! Он должен её возненавидеть сейчас.

— Зачем… — повторил он, внезапно ощутив пудовый груз усталости. Похоже, действие геля окончательно сошло на нет. — Неужели тебя прельстили награды умирающей империи или бумажки, на которые не купишь твою мечту?

Лихояр коротко сжал руку Роры — “я всё улажу”, как считал Рик — и даже убрал с лица снисходительную улыбочку.

— Что ты думаешь о наших криосистемах? — осведомился он.

К чему он ведёт?

— Не имел удовольствия познакомиться в деле. Все криокапсулы пусты, — быстро ответил Рик, думая лишь о том, что Ядвиге удалось незаметно скрыться, а значит, есть шанс, что…

— Не трудись, — остудил его Лихояр. — Всё, что нужно было увидеть, мы увидели. И услышали, — добавил он со значением. — Твоя готовность идти за невестой сквозь годы и расстояния поистине подкупает.

Проклятье. Совершенная система антипрослушки оказалась с дырой. Неудивительно, если и на посту, где они с Ророй частенько вели аполитичные разговоры, — тоже.

— Я знаю только то, что разморозить мороженку — дело нехитрое. И она проснётся бодрой, в полном уме и памяти, — процедил Рик. Не отвертишься уже. — Значит, ваши криосистемы вполне хороши. Как, — не удержался от шпильки он, — и другие.

— Что ж, приятно, что ты так считаешь. — Губы Лихояра дрогнули в усмешке. — Но если бы на кнопку нажал не ты, лежала бы перед тобой сейчас эта суховатая старая груда бесполезного мяса.

Рик непроизвольно обернулся, чтобы ещё раз взглянуть на чудо техники: анатомичный ложемент, куча датчиков и трубочек — всё как полагается.

— Тебе, наверное, не терпится узнать, как такое возможно, — словоохотливо продолжил Лихояр. — И здесь мы подходим к тому моменту, что не всё в Яви подчиняется законам Яви. Эта Ягина заколдовала себя так, что никто — никто! — из подчинённых Главы не смог бы вернуть её к жизни. Так сказать, прощальная месть. Отголосок магии Марены. Жаль, мы поздно это поняли… Она сбежала и закрылась в криокапсуле — наверное, нужен был заряд холода для того, чтобы магия состоялась. Достойная последовательница своей хозяйки.

— Но это же вы её принудительно заморозили! — возразил Рик.

— Нет, мы бы не хотели терять такую ценную гостью… И разбудить её мог только преданный Марене человек. Ну или она сама, что маловероятно.

Проклятье, этот субъект говорил так же непонятно, как и Ядвига! Знать бы ещё, кто такая эта Марена. Имя вроде встречалось в архиве исторического хлама…

— Я с ней незнаком, — сухо сказал Рик.

— Ещё бы! — легко рассмеялся Лихояр. — Но это долго объяснять, а ты всё равно запутаешься в циклах и перерождениях. Тут бес ногу сломит. — Он показал зубы в одному ему понятной остроте. — Так что спасибо тебе, механик Рик! Благодаря тебе мы снова получили Ядвигу в своё полное распоряжение!

— Рад помочь, — в тон ему осклабился Рик. — Учитывая, что вы её, кажется, упустили и не сыщете! И помогать вам лопоухий механик Рик больше не станет ни за какие честные, несчастные… не помню какого цвета глаза. — Он мстительно пробуравил Рору взглядом, поэтому увидел, как она вздрогнула. Ну и пусть хоть бьётся в конвульсиях.

— Сыщем, сыщем, — парировал Лихояр так уверенно, что змейка сомнения скользко свилась под рёбрами. — Главное её укрытие взломано. Тобой, — резанул улыбкой он.

Рик со свистом втянул в себя воздух сквозь стиснутые зубы. Гадко, гадко… Так первостатейно гадко, что уже всё равно. И почти облегчение не думать о будущем. Не думать.

Рик стремительно выбросил правую руку вперёд в хлёстком ударе и одновременно шагнул на Лиха. Оглоушить гада, а потом придушить, пока его свита не набежала. Может, не сыщется других хитрецов!

Но вместо вожделенного хруста чужой шеи он ощутил в пальцах ветер. И тут же р-резкую, р-рваную боль в запястье. До последнего Лих, приподняв в вежливом удивлении брови, взирал на нападение. А потом вдруг отклонился под таким немыслимым углом, на который неспособен человеческий позвоночник. И запястье Рика обвила и вывернула не рука — чёрное блестящее щупальце.

Рик не сдержался — вскрикнул от боли и ужаса, и второй раз Лихояр уложил его на лопатки. Рора словно закаменела, не кинувшись на помощь ни тому, ни другому. А как она вилась над Риком, когда Лих опрокинул его у капсулы ЭОС… Актриса… Искоса Рик взглянул на руку. Болит, но хруста он не слышал. Только хотел вымыться раз десять, а потом ещё парочку, чтобы смыть с себя касание мерзкого щупальца. Он поднял голову и увидел над собой узкое бледное лицо Лихояра, глаза-щёлочки с некруглыми зрачками…

— И тебя охладим, непокорный человек, — прошипел он и нахально повернулся спиной.

И Рик, плохо соображающий от боли, мельком даже успел удивиться, что не высунулся при этих словах раздвоенный язык из пасти. Не нужна такому врагу никакая свита. Он сам стоит десятерых, если не больше.

— Аврора? — мурлыкнул Лих совсем другим тоном. — Пойдём, я провожу тебя в твой новый просторный жилой блок, почти в центре!

— Да… — откликнулась та единственная, кому Рик привык доверять в мире по эту сторону стекла… и Моста. Кому пророчил право называться полным именем. А она добавила, словно чтобы добить: — Я с нетерпением ждала окончания этого задания.

— Понимаю, — посочувствовал Лихояр и обхватил её повыше локтя. — Так было нужно, и ты справилась блестяще! Я загляну к тебе чуть позже, — задушевно пообещал он. — Надо закончить тут грязную работу и прибраться. А ты пока смой с себя всё лишнее.

— Я буду ждать, — сказала Рора. — Не одной же ЭОС-36 называться невестой.

— Ты совершенно права, моя дорогая! — горячо поддержал её Лих и обвёл тошнотворно собственническим, плотоядным взглядом.

Рик, скорчившись, лежал на полу, и медленно затухали в теле миазмы боли. И всё же он смотрел ей вслед. Но она даже не оглянулась на прощание. Вот и всё их такое тёплое, такое близкое… партнёрство. И когда она ушла, Рик остался наедине с Лихояром — бесчеловечным, изобретательным. И пока что непобедимым.

— Обсудим условия твоего заключения? — Лихояр явно наслаждался каждым мигом своего превосходства и унижения Рика. — Или есть вопросы поинтереснее? Месть отвергнутой женщины, которой слишком долго пренебрегали, так притягательна, ты не находишь? — Он приглашающе воззрился на дверь, через которую вышла Рора.

Говорят, если ты на дне, можно оттолкнуться от него и всплыть. Потому что хуже уже некуда. Но иногда сверху ждёт лишь крышка твоей капсулы. Предательство Роры жгло грудь огнём. Виной и тревогой отзывалось освобождение Ядвиги. Рик изо всех сил стиснул зубы и зажмурился. Ни слова больше с этим — пусть хоть пытает. Каждое его слово что капля яда. И когда-нибудь… Когда-нибудь отольются змею птичкины слёзки.

Рик стоически снёс лёгкий тычок сапогом в бок. А потом к его шее прикоснулась прохладная рука, острый палец нашёл какую-то чувствительную точку... И тело тут же обмякло. Ускользающим воспоминанием остались в памяти слова:

— Ты был хорошим врагом.

И Рик погрузился во тьму, успев подумать, значит ли “был”, что он не очнётся.

* * *

Но он всё-таки очнулся. Почему-то подспудно он ожидал увидеть что-то, хоть отдалённо напоминающее мост, о котором столько говорила Ядвига. Но над лицом привычно низко навис металлический потолок. Привычно давяще надвинулись с четырёх сторон металлические стены. Привычно жёстко впечаталось в спину жёсткое ложе. Привычно безвкусный воздух входил и выходил из лёгких при каждом вздохе… Последнее Прибежище родное — ни с чем не спутаешь. Провались оно в реку… Что жилой блок, что тюрьма, куда Рика, кажется, упрятали, — разница невелика.

Он, не вставая, пошевелился. Все кости вроде целы, бок почти не болит, голова крутится. Но дорого далась проверка — подступила к горлу тошнота, хотя ел он вечность назад, заколебалась перед глазами реальность. Гель, благословенный, пока действует. И проклятый, когда его действие кончается, гель. Подавив стон, Рик морально приготовился к самому тяжкому похмелью. Может, притвориться балкой, и тогда не будет так качаться камера перед глазами? Но тогда следующая вечность уйдёт на то, чтобы печень очистила кровь от токсинов. Если двигаться, усиливая кровоток, тогда всё пройдёт быстрее, хоть и думать об этом тошно. Легче перейти Мост со всеми необходимыми для этого условиями. Гулко бу́хало в груди сердце. И словно со стороны он увидел распластавшееся на нарах жалкое, разбитое существо с воспалёнными глазами, что поминутно растирало трясущимися руками сероватое лицо. И тот, кто стоял над этой пародией на человека и смотрел сверху, тоже Рик, неодобрительно поинтересовался:

— Хочешь перейти Мост и отделаться так легко? А кто поможет несчастной 37-ой?

— Она почти растение, не человек… — бессильно прохрипел лежащий.

— А если ты ошибся? — настойчиво спросил тот Рик. — Она просто запугана и не знает, что тебе можно верить.

— Систему не изменить. Традицию не изменить… — безвольно отмахнулся Рик.

— Поэтому можно сложить ручки и смириться? Кто ей поможет? Равнодушный сменщик-пьянчужка? Или твоя вероломная напарница? — начал терять терпение стоящий Рик.

— Рора… Она казалась такой искренней в своём самоотречении! Как она могла?! И даже не оглянулась… — в бессильной досаде просипел распластавшийся Рик и сжал руки в кулаки, что вызвало очередной спазм.

— А ты стал часто думать о ней, не находишь? — невзначай заметил здравомыслящий Рик. — Когда вы годами работали бок о бок, ты воспринимал её как то, что всегда будет рядом. Вроде предмета мебели или инструмента. Все мысли были поглощены твоей меднокудрой ЭОС.

— Она нуждалась в помощи и защите! У неё никого не было! — от возмущения Рик даже приподнялся на локтях, невзирая на жестокое головокружение.

— А ты заметил, что у Роры… Авроры волосы почти такого же цвета? — вкрадчиво осведомился тот Рик.

— И что? — с подозрением прищурился Рик, сев, несмотря на то, что покачнулась камера.

— Может, тебе просто неинтересно тянуться к девушкам без изюминки? — с поистине Лихояровским коварством предположил этот странный Рик. — Тебя привлекают девушки недосягаемые? Или неверные? Тогда сейчас бинго: Аврора теперь — недосягаемая предательница в объятиях Лиха!

— Да пошёл ты!.. — прошипел Рик и, нащупав в кармане электронный щуп (надо же, инструменты ему оставили!), швырнул в провокатора.

Естественно, прибор пролетел через пустоту и неожиданно звонко ударился о противоположную стенку. Рик вздрогнул от резкого звука и крепко зажмурился, надавив ладонями на глаза. И когда вновь посмотрел перед собой, никакого двойника с укоряющим взглядом и насмешливым тоном уже не было. Сердце едва не выпрыгивало из горла, а крупная дрожь волнами встряхивала тело. Нет уж, никакая эйфория и временная неуязвимость кожи не стоят такой ломки с галлюцинациями! Неудивительно, что гелем торгуют из-под полы… А как там Рора… Рик тут же обрубил эту мысль — если её трясёт, как его, то и поделом! Но гель могли бы довести до ума на законном уровне, что ж такое…

Трудно сказать, сколько прошло времени, пока он в полубреду качался, сидя на жёсткой постели, обнимая себя руками. Кружились вокруг Лихояр и Рора, ЭОС-37 и Ядвига, далёкая, почти потерянная его ЭОС — угрожали, насмехались, пытали и мучились, сулили что-то, снова и снова предавали и развеивались в небытии. Он думал, что не спит, но, когда наконец проснулся окончательно, ощутил, что ясность ума вернулась. Перестали качаться стены, и в камере не было посторонних, способных проходить сквозь металл. Отчаянно хотелось пить, и Рик припал к крану с холодной водой, как к живительному источнику. Непохоже, что за время отключки кто-то снабдил его завтраком. Или обедом. Или ужином. Но это ничего — в таком случае поголодать полезно, а то он простился бы с пищей, даже если смог бы её в себя впихнуть.

По пробуждении часто не сразу вспомнишь самое горькое. Стремительной болью накрыло воспоминание о Роре… А он думал, что неплохо разбирается в людях. Думал, что у него есть хотя бы один друг и союзник… Рик-альтер-эго как будто был прав: действительно мысли о ней стали чаще. Но это же понятно! Не о ней, а о её мерзком поступке!

Несколько минут он даже позволил себе попредаваться жалости к своей персоне и размышлениям о несправедливости жизни. А что есть жизнь? После смерти всё так же… неспокойно, если это не бред сумасшедшей, не до конца вышедшей из криоспячки старухи. Неужели его ЭОС и впрямь может свободно ходить и дышать настоящим воздухом по ту сторону этого их моста? И что там за Ярр, который якобы о ней позаботится? Как не позаботился сам Рик…

Тут же вспомнились золотые переливы волос и светлые глаза 37-ой. И где же то воодушевление, с которым Рик рвался её спасать? Всё откладывал и планировал, а как появилась тень надежды увидеть хотя бы тело своей ЭОС — помчался как миленький. Рора была права… Именно она позвала его. Теперь ясно, что это всё был план Лихояра. Заманить, сделать так, чтобы он захотел пробудить единственную замороженную… Непонятно, почему именно он и кто такая Марена, но это сейчас не так важно. Главное (и самое поганое!), что Лих явно торжествовал, а значит, для нормальных людей это плохо.

Ты был хорошим врагом, — обронил на прощание он.

Что это значит? Если “был”, то почему Рик ещё жив? Лих списал его со счетов, дважды без борьбы одолев? Тогда почему хорошим? Удобным мальчиком для битья?

Лишь бы Ядвиге и правда удалось скрыться! Палец бы отморозить тому, кто нажал на кнопку, не будем показывать этим самым пальцем. И всё же непрошено теплилась надежда на то, что она придёт и своей неясной силой решит все его проблемы. Теперь его тем более ничего не держит. Он готов перейти… И ЭОС-37 с собой захватить, всё равно ей здесь нечего терять, кроме несвободы.

И снова мысли, сделав полный сомнений и колючей проволоки круг, вернулись к предательству Роры. Аврора — вот кем она хотела быть! Быть с тем, кто назовёт её полным именем. Подарит гладкую кожу — Рик знал Рору слишком давно, чтобы поверить, что играла она изначально. Может, Лих и ребёнка ей может сделать настоящего, не из пробирки? Как ни гадостно было это признать, но сила Лихояра впечатляла: и физически, и интеллектуально он Рика просто втоптал в металл пола. А ещё это щупальце, бр-р! Лих — что он такое? Не живёт по правилам их мира. Не человек. Как и Ядвига, похоже…

С усилием Рик отбросил эти невесёлые мысли и попробовал встать на ноги. Нормально. Пять шагов в одну сторону, три вбок. Вот и вся камера — с пространством в Последнем Прибежище туговато. Дверь глухо и прохладно отозвалась на стук костяшками пальцев.

И что с ним теперь будут делать? Пытать, как Ядвигу, можно только из удовольствия, он ведь ничего толком не знает и ничего не стоит. Впрочем, с Лихояра станется… А камера, между прочим, на двоих. Сейчас начнётся: подсадная утка, попытки втереться в доверие… Проблема опять-таки в том, что Рик ничего не знает и не скажет, даже если бы и хотел. Да и с доверием теперь долго будут проблемы. А может, он слишком высокого мнения о собственной важности. Всё, что хотели, от него уже получили и теперь просто бросили, как выработавший свой ресурс материал — в наказание и, возможно, назидание. Мысль о том, что о нём просто забудут, на миг показалась Рику более страшной, чем перспектива мук. Он опрометью подскочил к двери и отчаянно забарабанил в неё кулаками.

— Эй, кто там?! Откройте и предъявите мне обвинение согласно Уставу ПП! Я гражданин и имею право представь перед судом!

Крик жалко затих, и ожгла абсурдная мысль, что Прибежище опустело и он остался один в бесчисленном нагромождении ярусов из металла и камня, однотипных клетушек с шестизначными номерами…

Никто не пришёл, будто изоляция — теперь его удел. Прям ЭОС в чуть расширенной капсуле. Как он и предлагал — модель ЭОС-М, первый номер. Только уродливый… Рик судорожно хватанул ртом воздух, чтобы убедиться, что это всё ещё воздух, а не насыщенная кислородом жидкость. Какой же бре-ед. Лишь бы гель не имел долговременных последствий…

Рик отошёл от двери и огляделся — словно впервые. Объекты для изучения закончились удручающе быстро. Усилием воли он пресёк автоматический порыв сосчитать клёпки на стенах. Что-то подсказывало: это число скоро будет сниться ему в новых однообразных снах. Длинно-длинно тянулось время. И некуда больше спешить. И нечем отмерять время, даже засечки не сделаешь. Во-первых, нечем, не царапать же металл ногтями, а инструменты не имеют острых частей. Во-вторых, его, кажется, не собираются тут кормить — по ощущениям, прошло не меньше двенадцати часов с тех пор, как он нашёл здесь свой последний приют. Тут же как назло разразился возмущённым бурчанием пустой желудок. Уморят голодом — делов-то.

Нельзя падать духом. Рик прикрыл глаза, готовый сантиметр за сантиметром обследовать своё новое пристанище — инструменты-то при нём! Дверь изнутри не вскроешь, но он попробует… Есть ещё коммуникации под раковиной и унитазом — есть чем занять руки и голову.

Слегка воодушевлённый, он шагнул к двери, подобрал брошенный щуп… И спешно отскочил на нары, благопристойно сложив руки на коленях. Дверь отъехала в сторону. На пороге стоял его вечно аморфный, ничем не интересующийся, никчёмный сменщик Пир с подносом, на котором лежал паёк. Пир кивнул кому-то снаружи, вошёл, и дверь за ним закрылась. И, поставив поднос, он со вздохом обратился к Рику:

— Ты тоже пытался освободить ЭОС?