Воровка (джен)

Испорченное проклятым письмом настроение всё никак не желало подниматься. Даже предстоящая встреча с Касбиром больше не радовала: Иллин шла к «их» камню как на автопилоте, вообще не думая о друге. Её охватило странное чувство, словно та жизнь, которой она только-только начала жить, была лишь чем-то временным и ненастоящим, а теперь вернувшаяся хозяйка потащила Иллин обратно в реальность — вроде бы ласково, но властно и непреклонно, как в тот раз, в самый первый месяц рабства, когда маленькая Иллин попыталась выбраться за ворота поместья.

«Малышка, ты же знаешь, что тебе нельзя уходить. Ну, тише, не плачь, я не буду тебя ругать. Пойдём домой. Я не скажу господину, что ты убегала, но давай договоримся: больше ты так не делаешь, или мне придётся быть строже».

Это был первый и, как казалось до того случая с Варлом, последний раз, когда Иллин попыталась взбунтоваться. Она была послушной рабыней. «Хорошей девочкой», как всегда говорила госпожа Тира… Иллин думала, что эта «хорошая девочка» умерла. Нет её больше, осталась лежать в той кладовке. Но нет — стоило объявиться хозяйке, прежняя Иллин тут же зашевелилась, подняла голову и запросилась к ней. «Госпожа простила меня! Она меня любит, она скучает по мне!»

Иллин зло скривилась. Не нужно ей прощение Тиры! И её фальшивая любовь тоже не нужна! Это она должна у Иллин прощения просить, а не наоборот! И даже извинения её Иллин не нужны. Зачем?! Если бы Тира любила её, она бы выслушала тогда. Она бы не стала бить Иллин, не стала бы запирать в кладовке… Ну, или хотя бы пришла, когда Иллин умоляла её об этом, рыдая и бросаясь на запертую дверь.

Иллин следовало бы удалить письмо, даже не читая. Но глупая девчонка-рабыня будто хватала её за руку и умоляюще заглядывала в глаза каждый раз, когда Иллин тянулась к планшету.

«Ты же любишь её. Ты бы всё отдала, чтобы она снова обняла тебя и назвала малышкой. Что, неправда? Ты же знаешь, что правда».

Иллин сердито швырнула сумку на землю и уселась на камень. Касбир ещё не пришёл, но оно и понятно: у него совсем недавно закончились уроки, наверняка он даже поужинать не успел. Это Иллин освободилась рано, а у него всё строго по расписанию. Плохо. Он бы отвлёк её, как всегда, сказал бы что-нибудь весёлое. Может, даже обнял бы. Иллин была совсем не против. Самой хотелось к нему прижаться, почувствовать, что он рядом — сильный, тёплый, надежный…

Иллин встрепенулась, будто получив крепкий тычок под ребро. Угрозу она почувствовала слишком поздно — за секунду до того, как из-за скального выступа, наполовину скрывавшего из вида тропинку, показались мальчишки. Их было пятеро, все — одногруппники Иллин. Во главе «отряда» вальяжно, чуть вразвалочку шёл Элдриж. Заметив Иллин, он расплылся в широкой улыбке.

— Здорово, детка, — протянул он, остановившись в паре шагов от неё. Остальные мальчишки быстро взяли Иллин «в клещи», недвусмысленно отрезая пути к бегству. — Я смотрю, часто ты здесь зависать стала. Парня, говаривают, завела… Чё, прямо тут ему даёшь? Он тебя как, стоя или раком?

Мальчишки грубо загоготали. Иллин, едва не задохнувшись от злости, сжала кулаки. Эта сволочь мелкая… Прошлого раза ему было мало?! Иллин могла повторить. Запросто: Сила с готовностью отозвалась и чуть ли не жгла руки, так хотела сорваться на этого гадёныша…

Вот только сегодня с Элдрижем были пятеро подпевал. Иллин понимала: со всеми ей ни за что не справиться. И они это понимали… Иллин сглотнула, впилась ногтями в ладони, стараясь побороть дрожь. Если эти мелкие хищники почувствуют её страх — разорвут. Нельзя поддаваться, нельзя паниковать — ей только продержаться немного, и всё будет хорошо. Касбир скоро придёт, он увидит, что она в беде, и позовёт на помощь.

— Чего тебе, Элдриж? — холодно спросила Иллин, заставив себя остаться на месте. Пусть видит, гадёныш, что она даже встать ради него не соизволит.

— А чего опять такая неласковая, а, детка? — Элдриж, осклабившись, подошёл ещё ближе. Теперь Иллин почти дышала ему в пупок, и ей стоило огромных усилий не отшатнуться. — Мы с ребятами тут кое-что прояснить хотели. Знаешь, ты очень зря такой грубой в прошлый раз была. Я же к тебе по-хорошему, ласково, а ты со мной вот так… Чё, хороша слишком, чтобы я тебя за задницу трогал? А хмырю тому, небось, уже во все дыры дала. Он же из богатеньких вроде? Много подарочков подарил, чтобы ты трусики спустила? Или ты так, авансом?

Вдруг он схватил Иллин за волосы и рванул на себя. От боли у Иллин вспыхнуло белым перед глазами, она не смогла удержаться на камне и упала на колени, прямо к ногам Элдрижа. Тот, сплюнув на землю, сильно пнул Иллин в живот, едва она попыталась встать, и тут же — ещё раз, крепко впечатав каблук.

— Это тебе за тот раз, сучка, — прошипел Элдриж, присев на корточки рядом с задыхающейся, скорчившейся на земле Иллин. — А теперь слушай сюда. Если не хочешь получить сильнее, ты сейчас откроешь ротик и отсосёшь и мне, и пацанам. И чтоб яйца облизала, поняла? А потом, когда пацаны с тобой закончат, я тебя по полной отымею. Будешь орать или брыкаться — огребёшь так, что на столб запросишься. Уяснила?

Он снова схватил её за волосы и дёрнул, заставляя посмотреть на него. В его перекошенную злобную рожу. Иллин судорожно глотала воздух, в животе у неё всё разрывалось от боли, но она смогла оскалиться Элдрижу в ответ и процедить:

— Идиот… У меня есть Учитель. Он убьёт тебя, если… — сипло выдохнув, Иллин закашлялась, -…тронешь меня.

Она чувствовала: ещё немного, и вмешательство Учителя не понадобится. Сила уже переполняла её, искорками пробегала по пальцам. Нужно было лишь собрать её в кулак и выпустить прямо Элдрижу в поганую морду, но пока Сила лишь без толку жгла Иллин, почти как в тот раз, когда едва не убила её. Боль и злоба помогали вызвать её, но мешали направить — поглощённая ими, Иллин никак не могла сконцентрироваться и заставить Силу подчиняться.

— Ой, ща обоссусь от страха. Хочешь, я тебе расскажу, как всё будет? Ты язык в задницу засунешь и будешь помалкивать, чтобы твой Учитель тебя не вышвырнул. Слабаков тут не любят, детка. Ты же к нам сама за добавкой приползать будешь, лишь бы твоему старику чего не шепнули.

Элдриж расхохотался, и его банда с готовностью подхватила. Иллин стиснула зубы, чтобы не кричать — не находящая выхода Сила уже причиняла не меньшую боль, чем удары этого гадёныша.

«Сила не подчинится тебе, если будешь просто бездумно её распалять, — как наяву услышала Иллин голос лорда Лексарна. — Четко представь себе цель, пойми, что хочешь сделать, и только тогда отпускай Силу. Готова? Давай!»

Сила уже начала концентрироваться на кончиках её пальцев, но именно в тот момент, когда Иллин была готова ударить, её отвлёк вопль одного из мальчишек:

— Пацаны, шухер!

Элдриж резко обернулся, и его тут же смело с ног волной Силы. Иллин тоже ощутила её, но лишь как усилившееся на секунду давление. Мальчишкам повезло гораздо меньше: кого-то просто сбило с ног, а двоих ещё и хорошенько припечатало об камни. Приподнявшись на руках, Иллин увидела Касбира. Перескочив через одного из распластанных прихлебателей, он подбежал к Элдрижу и, схватив его за грудки, треснул головой об камень. Элдриж, вскрикнув, попытался вырваться, и тогда Касбир врезал ему кулаком по лицу. А потом — снова и снова. Иллин вздрогнула, услышав мерзкий хруст, с которым, похоже, сломалась кость.

Кто-то из дружков Элдрижа украдкой попытался встать, и Касбир, обернувшись, рявкнул:

— Мордой в грязь, твари! — Он поднял руку, чтобы мальчишки увидели змеившуюся по его пальцам молнию. — Кто дёрнется — поджарю!

Иллин понимала: не поджарит. Даже одного, не говоря уже о четверых — вряд ли у Касбира хватило бы силы на полноценную молнию. Но мальчишки, едва-едва узнавшие о Силе самые основы, поверили: благоговейно притихнув, опустились на землю.

Касбир же вздёрнул Элдрижа на ноги и, не давая опомниться, ударил его коленом между ног. Когда Элдриж со стоном согнулся, Касбир пинком сбил его с ног и хорошенько прошёлся сапогом по рёбрам.

— Слушай ты, мразота. — Наклонившись, Касбир схватил Элдрижа за вихры и задрал ему голову. Иллин не сразу узнала голос Касбира: таким низким она его ещё не слышала. — Если я ещё хоть раз тебя или кого из твоих дружков рядом с ней увижу, твою тушу наутро найдут в каньоне. Порубленную на куски и с отрезанным членом во рту. И все надзиратели в один голос подтвердят, что это был несчастный случай. Потому что рядом со мной, раб, ты никто. Насекомое. Грязь, которую я счищу с сапог и забуду. И никто, слышишь, никто мне слова не скажет за то, что я избавил Коррибан от твоей поганой шкуры. Ты понял меня, раб?!

Элдриж пробулькал что-то невнятное, и Касбир треснул его головой об землю.

— Не слышу!

Снова удар. И ещё один, и ещё… Элдриж уже даже не вырывался. С Иллин наконец спало оцепенение: вскочив на ноги, она метнулась к Касбиру и буквально повисла у него на руке:

— Касбир, хватит, перестань! Ты убьешь его!

Касбир обернулся к ней. Иллин едва не отшатнулась: эти бешеные, горящие огнём глаза, зверский оскал на лице, испачканном чужой кровью, не могли принадлежать Касбиру… И всё же это был он. Он попытался оттолкнуть Иллин, но она вцепилась в него накрепко.

— Касбир, он того не стоит. Отпусти его, пожалуйста. Всё хорошо, он меня не тронул…

Иллин шептала ему на ухо, не до конца осознавая, что именно шепчет. Лишь бы он успокоился, лишь бы не убил…

В глазах Касбира наконец промелькнуло осмысленное выражение. Брезгливо отшвырнув от себя Элдрижа, он одной рукой обнял Иллин, а во вторую Силой притянул её сумку и закинул себе на плечо. Оглядев боящихся шевельнуться мальчишек, он прорычал:

— Сегодня отделались легко, мрази. Благодарите Иллин за то, что она такая добрая.

Касбир потянул Иллин за собой. Уходя, она бросила взгляд на Элдрижа. Тот был избит так, что больше напоминал окровавленный кусок мяса, но шевелился и даже пытался встать. Только бы дружки сообразили дотащить его до медблока… Только бы Касбиру не пришлось страдать из-за этого гадёныша…

К Академии Иллин плелась в прострации. Странно, но она ничего не чувствовала. Только беспокойство за Касбира. И боль в животе. Там, куда Элдриж ударил её, когда… когда…

Иллин затрясло. Ноги подкосились, и она точно упала бы прямо на дорогу, если бы Касбир не подхватил её.

— Иллин! — Касбир уставился на неё круглыми глазами. — Иллин, ты чего?! Тебе плохо? Эта мразь что-то сделала с тобой?! Иллин!

Иллин помотала головой и тут же залилась слезами. Касбир подхватил её, бережно прижал к себе. Иллин попробовала возразить, но лишь разрыдалась ещё сильнее.

Её трясло до судорог, и она с трудом соображала, где находится — главный вход Академии, холл, коридоры, медблок… Только получив увесистую пощёчину от Учителя, Иллин осознала, что уже сидит на койке в палате, а рядом с ней мнётся Касбир — привычный милый мальчишка, почему-то с багровыми от смущения ушами.

Сколько времени она уже здесь? Совершенно выпало из памяти. В голове всё путалось…

Учитель грозно навис над Иллин, рассматривая её так, будто собирался препарировать заживо.

— Выпей и возьми себя в руки, — грозно скомандовал он, протянув Иллин таблетку. — А ты, молодой человек, рассказывай всё по порядку. Что у вас опять случилось, молодежь бестолковая, и как это связано с тем, что ко мне притащили мальчишку с сотрясением мозга и внутренним кровотечением?