Воровка (джен)

Когда Касбир закончил рассказ, лорд Лексарн сначала долго молчал и переводил тяжёлый взгляд то на Иллин, то обратно на Касбира. Иллин подавленно молчала, стараясь думать только о том, как бы не начать раздирать руки в кровь. Касбир, которому так и не было позволено сесть, почтительно наклонил голову, но взгляд у него был прямой и упрямый, без тени раскаяния или смущения. Так часто смотрела на ситхов Рисса — и получала за это.

«Он очень храбрый, — подумалось Иллин. — Но очень бестолковый».

Успокоительное подействовало быстро, так что Иллин могла думать более-менее связно и трезво. И больше всего ей сейчас хотелось дать Касбиру подзатыльник, чтобы он опомнился и начал вести себя скромнее. Неужели до него до сих пор не дошло, что надзиратели, дежурившие в холле, уже рассказали всё его отцу?! И теперь Касбиру грозят неприятности… Из-за неё. Из-за того, что она, неумёха и слабачка, не смогла за себя постоять…

Иллин всё-таки впилась ногтями в запястье — чтобы не расплакаться. Лорда Лексарна раздражают её слёзы. Нельзя сейчас реветь, никак нельзя!

Лорд Лексарн хмуро посмотрел на неё.

— Хватит драть руку. Ещё раз увижу — получишь по шее. Скажи лучше, почему позволила с собой так обращаться? Я с тобой что, зря возился? Зря в голову вбивал, как Силой пользоваться? Что, даже отбросить мелкого ублюдка от себя не могла и удрать, пока другие не опомнились?!

Иллин, сжавшись, втянула голову в плечи. Все старания не плакать пошли коту под хвост — Иллин никогда не могла сдержать слёз, если лорд Лексарн начинал ругать её. Сама понимала, что дура! Сама виновата, слабачка… Зачем только Касбир вмешался?! Она почти смогла, ещё чуть-чуть, и она бы Элдрижа по стенке размазала, и всё было бы нормально!

Касбир, придвинувшись поближе к койке, положил ладонь Иллин на плечо.

— Милорд, их было пятеро, — сказал он очень твёрдо и спокойно. Иллин поражало, как Касбир — этот бестолковый и хулиганистый мальчишка, — может становиться таким серьёзным и взрослым, если захочет. — И главарь у них… Он опасный, милорд. Отморозок, и драться его явно учили ещё до Академии. Иллин бы с ним одним не справилась, не то что с пятью. Она же только начала у вас учиться, а до этого вообще ничего не умела!

— Тебе бы вообще помолчать! Защитничек… Мало мне забот было? Мало твоему отцу головной боли?! Вот ему больше делать нечего, кроме как разбираться, что с тобой делать! Ладно, защитил Иллин, молодец. Как Учитель этой бестолочи только похвалить и поблагодарить могу. — Лорд Лексарн на мгновение смягчился, но тут же стал суровее прежнего: — Но вот скажи, ты не мог осторожнее быть?! Если бы ты этому мальчишке просто рожу начистил, никто бы даже внимания не обратил. Но нет, надо было тебе из него отбивную сделать и торжественно пройтись окровавленным перед надзирателями, охраной и камерами! Как повелитель Харрад это под ковёр заметать будет, не подумал?!

Касбир склонил голову ещё ниже, сжал кулаки.

— Ему не придётся, милорд. — Как бы Касбир ни старался, его голос дрогнул. — Я у отца никогда милости и поблажек не просил. Отвечу как обычный послушник. Но по-другому никак нельзя было, милорд. Эти мелкие твари по-другому не понимают. Им нужно так объяснить, чтобы потом через трубочку ели, иначе не дойдёт.

— Ответит он… — Лорд Лексарн покачал головой, глядя на Касбира с хорошо знакомой Иллин смесью теплоты и злости. — Если б это я решал, отделался бы ты у меня подзатыльником — и только за то, что вовремя остановиться не сумел. Но решать не мне. Сейчас пойдём с тобой к повелителю Харраду. Сам объясняться будешь.

— Да, милорд. — Касбир поклонился. Он старался, очень старался держаться спокойно, но Иллин видела, как у него опустились плечи, движения стали скованными, взгляд упёрся в одну точку. Ему явно было страшно.

Иллин, глядя на это, начинала злиться. Да что же это такое?! Касбир защищал её, а теперь вдруг виноватым оказался!

— Милорд, я тоже пойду! — Поднявшись с койки, Иллин встала рядом с Касбиром. — Повелителю Харраду нужно знать, как всё было.

Касбир, украдкой улыбнувшись, взял её за руку. Ладонь у него была холодная и слегка потная, но Иллин это не волновало. Улыбнувшись в ответ, она крепко сжала пальцы. Её саму трясло от страха и, наверное, со стороны Иллин выглядела куда более жалко, чем Касбир, но нельзя же ему одному за всё отвечать?! Это из-за неё произошло, она знает, с чего всё началось…

Лорд Лексарн глянул на Иллин так, что ей очень захотелось спрятаться за Касбира.

— Ты, дорогая моя, будешь сидеть здесь. Только цирка с твоими слезами и истериками мне не хватало. Я за слова Касбира поручусь, и этого будет вполне достаточно.

Эти слова ударили больно. Вот, значит, какая она? Плаксивая истеричка, которую лучше держать подальше от чужих глаз, чтобы не позориться? Иллин почувствовала, что вот-вот расплачется снова, и едва не зарычала от злости. Правильно, нечего на Учителя обижаться, раз она такая и есть! К тому же, ей самой идти к Харраду совершенно не хотелось. Но отпускать Касбира вот так, когда она может хоть что-то в его защиту сказать, нельзя!

— Но, Учитель…

— Не нокай мне тут, девочка. Поверь, ты Касбиру сейчас только хуже сделаешь. Ты у меня не дурочка, сама поймёшь, почему. Отдыхай, без тебя разберёмся. За то, что этим малолетним скотам ещё долго не захочется на девочек смотреть, я ручаюсь. Насчёт Касбира… — Лорд Лексарн смерил Касбира задумчивым взглядом и, похоже, ни до чего хорошего не додумавшись, тяжело вздохнул. — Увидим насчёт Касбира. Трогательно прощаться с ним точно не надо, ничего страшного с ним не случится.

— Да, правда, Иллин. — Касбир, улыбнувшись, похлопал её по плечу. — Кто я, а кто этот ушлёпок? Максимум, мне плетей всыпят. Что, в первый раз, что ли?

Дурашливая улыбка вышла неуместной и неубедительной. Касбир и сам это, кажется, понял, но продолжал улыбаться, будто по инерции. Иллин молча покачала головой. Вот бестолковый… Совсем её за дурочку держит? Или думает, что перестанет ей нравиться, если хоть раз честно признается, что тоже чего-то боится?

«Нравится». Иллин прикусила губу. Нравится… Нет, глупо сейчас об этом думать. Глупо и очень неуместно.

— Улыбается он… — проворчал лорд Лексарн. — Лицо серьёзное хоть сделай, бестолочь. Ничего смешного в твоём положении нет. Пойдём уже, пока надзиратели твоему отцу нервы не истрепали.

— Да, милорд. Прошу прощения, милорд.

Подождав, пока лорд Лексарн отвернётся, Касбир ласково погладил Иллин по щеке.

— Всё будет нормально, — шепнул он. — Честно. Не переживай.

Иллин кивнула. Снова тянуло плакать, но она сдерживалась. Касбиру её слёзы не нужны. Никому не нужны, и давно пора отучиться лить их по любому поводу. Но… «Не переживай». Глупость какая. Сам бы попробовал на её месте!

Оставшись в одиночестве, Иллин забралась в койку с ногами и завернулась в одеяло. Наверное, стоило бы чем-нибудь занять себя. Сделать уроки. Просто почитать что-нибудь наугад из электронной библиотеки. Думать Иллин сейчас была не в состоянии, поэтому попробовала забить голову «Жизнеописаниями героев Империи», но вскоре поняла, что это бесполезно: нить повествования терялась быстрее, чем Иллин дочитывала строчку. Информация укладывалась так плохо, что Иллин даже имя героя не запомнила, не то что его подвиги. Вроде какой-то адмирал был. Но не точно. Да какая вообще разница?!

Иллин запихнула планшет в сумку. Беспомощно трястись и плакать не хотелось — в последнее время Иллин делала это так часто, что опротивело. Но трясло всё же изрядно, а слёзы нет-нет да и подступали к глазам, стоило только потерять бдительность и позволить им.

Долго мариноваться в одиночестве не пришлось: прежде чем Иллин успела растерять самообладание и накрутить себя до очередной истерики, в палату заглянула лейтенант Солла. Иллин, подняв взгляд от одеяла, на котором выводила ногтем невидимые узоры, улыбнулась ей:

— Привет, Аликри.

Как-то так вышло, что Иллин и Аликри моментально перешли на «ты», ничуть не смущаясь того, что одна из них — будущий ситх, а вторая — взрослая женщина, состоявшийся военный врач. Иллин даже не знала, сколько Аликри лет — ей могло не исполниться и двадцати, а могло давно перевалить за тридцать, — да и неважно это было. Общаться с ней было легко, совсем не то что с Джией.

— Привет. — Аликри улыбнулась в ответ. Наверное, мужчины штабелями к её ногам от этой улыбки не падали: внешность у Аликри была, как говорила госпожа Тира, «взгляду задержаться не на чем». Довольно милые, но невыразительные черты лица, круглые, самые обычные светло-зелёные глаза, слишком тонкие губы, крашеные и совсем не подходящие ей красно-рыжие волосы… И всё же было в ней что-то очень привлекательное, куда более важное, чем яркая красота какой-нибудь Перайи. — Ну и день у тебя выдался, да?

— Да уж. — Иллин плотнее закуталась в одеяло. — Как он? Ну, тот парень, который на меня напал?

Аликри помрачнела.

— Лучше, чем следовало бы. — Она поджала губы и зло прищурилась. — Поправится, никуда не денется. Хотя я бы за такое казнила. И плевать, что ребёнок: из того, кто позволяет себе подобное в тринадцать лет, ничего хорошего и в тридцать не вырастет. Очень надеюсь, что ваши испытания он не пройдёт. Скажи лучше, ты как себя чувствуешь? Он ведь не успел ничего сделать?

Одновременно Аликри сняла с пояса портативный сканер и жестом велела Иллин встать. Иллин послушно поднялась и несколько раз повернулась, пока Аликри водила над ней сканером.

— Всё хорошо, сама же видишь.

— Не совсем. — Аликри осторожно прикоснулась к животу Иллин. Её рот дёрнулся на сторону. — Он ударил тебя. Сильно. Как только посмел?! Ученицу лорда… Нет, всё же в чём-то правы те, кто говорит, что нельзя в ситхи из отбросов набирать…

Иллин прикусила губу, едва не огрызнувшись по привычке. Слова Аликри задели больно, но вряд ли она имела в виду ребят вроде Иллин или кого-то из её друзей. Просто дурацкие имперские стереотипы и обобщения, которыми тут даже самые хорошие люди страдают. Не хватало только, чтобы она расстроилась, решив, что обидела Иллин, и начала извиняться.

— Это ерунда, быстро пройдёт. Скажу меддроиду, чтобы дал гель от гематом. Выдашь разрешение?

— Хоть три. — Аликри приподняла тунику Иллин, деловито осмотрела здоровенный синяк на животе, и от злости зашипела сквозь зубы: — Подонок… Твой парень — большой молодец. Если его накажут так, что придётся класть в медблок, сама ему вкусного принесу. Хотя, честное слово, несправедливо это будет… Да, дисциплина есть дисциплина, но есть такие вещи, на которые можно и нужно смотреть сквозь пальцы. Естественно, я тебе этого не говорила.

«Если накажут…» — У Иллин всё внутри перевернулось от этих слов. Касбир… Что с ним прямо сейчас творит его ужасный отец? Касбир ведь не просто вчерашнего раба избил, а избил ради такой же вчерашней рабыни… Харрад презирал таких, как Иллин. А её саму, наверное, презирал ещё больше. Что он сделает, узнав, что Касбир так подставился из-за какой-то ничтожной девки?

— Иллин, не царапай руки, — строго сказала Аликри, мягко сжимая запястье Иллин. — Не нервничай так. Неужели ты всерьёз думаешь, что верховный наставник строго накажет родного сына из-за какого-то грязного… — она осеклась, явно проглотив крепкое словцо, — хулигана? Присядь. Давай я тебе воды принесу?

В горле и правда пересохло. Иллин кивнула:

— Да, пожалуйста. И, Аликри… Не называй Касбира моим парнем, пожалуйста. Это неправда. Он мой друг. Просто друг.

Почему-то Иллин бросило в краску, а последние слова пришлось из себя практически выдавливать. Хотя что за глупости! Аликри просто всё неправильно поняла. Ничего страшного. Почему-то все думают, что раз мальчишка заботится о девчонке, он обязательно хочет её… Резко оборвав мысль, Иллин впилась ногтями в ладонь. Нет, она даже думать о таком не будет. Не надо.

Аликри странно посмотрела на неё. Почему-то улыбнулась — едва-едва, будто очень старалась эту улыбку скрыть, — но всё-таки сказала:

— Как хочешь, Иллин. Друг так друг.