Альбус Поттер и наследие Слизерина. Книга вторая (джен)

До отбоя оставалось пятнадцать минут. Альбус, что замер в дверях у входа в библиотеку, прокручивал в голове прошедший вечер, пытаясь понять, что именно в очередной раз пошло не так. Сердце его колотилось как бешеное, тело пронизывала непонятная дрожь, осознание произошедшего пугало настолько, что собраться с мыслями было невероятно сложно. Но он все же пытался.

Поттер расстался с Уитби в вестибюле замка сразу по возвращении. Убедившись при помощи карты Мародеров, что тот направился к себе, Альбус, решив не терять ни минуты, повторил маршрут до места захоронения. Ковш с останками следовало перенести до того, как Уитби придет в голову мысль взять из него образец. Новое место захоронения выбрать было несложно. в Запретном лесу оставалось не так много тайников, которые Альбус мог бы найти в темноте. Прятать же ковш в произвольном месте поздно вечером он не рискнул, потому как вероятность в другой раз не найти его в таком случае оказывалась значительной.

Идти пришлось глубоко в лес. Перед тем как свернуть с тропы, Поттер извлек из мешочка антиакромантуловое зелье, единственный образец, оставшийся среди прочих склянок с зельями от коллекции Брауна, и приготовил волшебную палочку. К счастью, ни волки, ни пауки, ни какие-либо другие твари, из обитавших здесь, его не потревожили. Было ли это удачей или следствием того, что он слишком много времени провел с яйцом василиска, Поттер не знал. В любом случае, уже через полчаса перед ним показалась опушка с невысокими кустарниками: здесь весной всходили первые подснежники.

Альбус отлично запомнил место, в котором Браун спрятал для него послание, а потому решил воспользоваться им. Наспех закопав ковш, Поттер вернулся в замок. Новорожденный василиск ждал его внимания непозволительно долго.

Всю дорогу до замка Альбус думал о Уитби. Сейчас он смутно припоминал, что именно приходило ему в голову, но это уже было не важно. Тогда он собирался тянуть время. Он планировал выдавать Уитби бесполезную недоказуемую информацию до тех пор, пока не придумает, как решить проблему. Такой был план. Был…

Руки Поттера сжимали бездыханное тело жабы, а пальцы непроизвольно постукивали по ней, словно стараясь вернуть ее к жизни. Он все еще смотрел на дверь библиотеки.

Вернувшись в замок, Поттер побежал к тайнику. Скинув верхнюю одежду и вызвав свечение на кончике волшебной палочки, он приблизился к клетке с василиском, что лежал, свернувшись клубком. Кажется, тот наконец оставил свои попытки достать жабу. Та, в свою очередь, бдительности не теряла. Она продолжала сидеть в самом дальнем углу клетки, не сводя с опасного хищника глаз. Заметив Поттера, василиск лениво приподнял голову. Альбус же, придвигаясь к змею ближе, оглядывал прутья клетки. Выглядели они довольно надежными.

— Я пока не знаю, понимаешь ты меня или нет, — проговорил Поттер, придавая голосу решимости, — но, думаю, мне все же стоит кое-что рассказать.

Расстояние, разделявшее Альбуса и его «питомца», едва ли превышало пару футов. Они сидели настолько близко, что он мог разглядеть в черных глазах змея блики света. Эти глаза, хоть и не выдавали никаких эмоций, смотрели на него пристально, вдумчиво.

— Ты понимаешь мою речь? — спросил Поттер, кивая. — Ты можешь говорить?

— Не еда, — прошипел василиск, и Альбус взволнованно задержал дыхание. Впервые этот голос прозвучал не в его голове. Он разнесся эхом по тайнику. Змей приоткрыл пасть, чтобы издать этот звук.

— Здорово, — улыбаясь, заключил Поттер. — Значит, ты можешь говорить.

Василиск едва заметно кивнул. Каждое движение змея отзывалось в Альбусе волнительной дрожью. Василиск шел на контакт!

— Ты помнишь мой голос? — еще раз решил попытать удачу Поттер. — Я говорил с тобой. Когда ты был еще там, — он указал на скорлупу, оставшуюся от яйца. — Приходил сюда каждый день.

Змей в очередной раз кивнул. Хвост зашевелился, и кольца его пришли в движение. Он медленно направился к прутьям решетки. Фут! Поттера и василиска разделял в этот момент какой-то фут! Протяни Альбус руку, он мог бы коснуться чешуи змея.

— Это я помог тебе появиться на свет, — признался Поттер, глядя василиску в глаза и пытаясь считать его реакцию. — Я надеялся, что ты сможешь помочь мне кое с чем, когда подрастешь. Позже.

Василиск промолчал. Альбус, решив, что пока еще рано грузить новорожденного проблемами Малфоев, поспешил сменить тему:

— Тебе нравятся крысы? В следующий раз я попробую раздобыть для тебя цыплёнка или, может, другую птицу. Что ты хочешь?

Встретив непонимание, Альбус чуть не хлопнул себя по лбу. Конечно! Откуда новорожденной твари знать о том, что такое цыпленок или птица?

— Крыса, — проговорил Поттер, указав на то место, где некогда лежала еда василиска. Сейчас там осталась лишь пара капель засохшей крови. — Еда.

— Жаба, — Поттер кивнул в сторону клетки, стоящей неподалеку. — Жаба — не еда.

Альбус разговаривал со змеем больше получаса. Он рассказывал ему обо всем, что шло на ум. О маглах и волшебниках. О замке, в котором они находились. О растениях, заселявших этот мир. Последняя тема была обусловлена тем, что ни одной книги с картинками, кроме «Самого полного справочника ингредиентов для зелий», у Альбуса при себе не оказалось. Тем не менее змей не без интереса поглядывал на травы, что показывал ему Поттер, и внимательно слушал. До поры до времени.

Утомившись, василиск отвел взгляд и посмотрел на разделявшие их прутья решетки. Альбус, заметив это, отложил книгу в сторону. В этот момент он впервые испытал желание открыть клетку, что ему едва удалось побороть.

— Я надеюсь, тебе достаточно комфортно, — наконец протянул он неуверенно, отходя от клетки. Пожалуй, общения на сегодня было достаточно. — Вода, влажность, тепло…

Василиск не ответил. Он продолжил выжидающе смотреть в одну точку. Альбус, решив больше не привлекать к себе внимания, убрал справочник в сумку, что осталась лежать неподалеку от клетки. Вместо книги он извлек крошечный мешочек, в котором хранил вещи, так или иначе связанные с зельеварением. Поттеру потребовалось немало времени, чтобы разыскать в нем нужные склянки. В первую очередь он, конечно, освежил согревающие зелья, что пока использовались здесь скорее как источник слабого освещения. Блеклый красноватый свет едва ли позволял разглядеть десятую часть и без того небольшого тайника. Давно стоило принести сюда пару факелов или, может быть, фонарей. Когда свечение стало чуть ярче, Альбус принялся изучать другие зелья. Не менее полезные, но куда более опасные. Все это время его не покидало непонятное чувство тревоги.

«Не напрасно, — подумал он, припоминая этот момент. Жаба до сих пор не подавала признаков жизни. — Нужно было уходить оттуда. Нужно было…»

Тем не менее Поттер не придал этому чувству никакого значения. До отбоя оставалось совсем мало времени, а ему еще нужно было передать когтевранцу жабу. Поход в лес и беседа с василиском заняли куда больше времени, чем он планировал, а потому длительный допрос, на который так рассчитывал Уитби, в очередной раз приходилось отложить. Альбус надеялся, что жаба послужит какой-никакой отсрочкой в этом деле. Сперва, правда, ее требовалось отсюда достать.

Когда Поттер, открыв клетку с жабой, парализовал ее, василиск наконец оторвал свой взгляд от прутьев собственной темницы и уставился на него. Альбус предпочел бы травить жабу без свидетелей, но выбор у него был невелик. Он, повернувшись к змею спиной, капнул пару капель яда жабе в глотку и, продолжая сжимать ее в руках, принялся ждать.

Яд на основе белладонны действовал не сразу. Назвать его эффект безболезненным тоже было нельзя, зато это был один из немногих ядов в копилке Альбуса, противоядие от которых могло подействовать через несколько минут после остановки сердца. Конечно, похожего эффекта можно было бы добиться и при помощи крепкого умиротворяющего бальзама, причем с меньшими рисками, но такого сильного снадобья у Поттера в запасах не было.

Альбус ощущал, как сердцебиение жабы замедляется. Он отсчитывал секунды до остановки сердца, прикрыв глаза. Когда время пришло, Поттер взглянул на жабу и уже было собрался покинуть с ней тайник, как его остановило неожиданно раздавшееся очень громкое шипение. Он обернулся, пытаясь понять причины беспокойства змея, но стоило Альбусу встретиться с ним взглядом, он и думать забыл обо всем. Остальное он припоминал уже смутно.

Кажется, в какой-то момент ему показалось, что держать змея в клетке жестоко и бесчеловечно. Да. Всего за каких-то пару секунд он убедил себя в том, что выпустить василиска из заточения — это удачная мысль. Тварь была так напугана. Возможно, он слышал слово «убийца» в ее шипении. А может… Может, и не слышал. Сейчас уже сложно было сказать. Отчетливо он помнил лишь то, как отпирает дверь клетки. Как шаг за шагом отступает назад, позволяя королю змей покинуть свою темницу. Он с трудом контролировал себя. Неуверенно перебирая ногами, он даже умудрился запнуться о сумку, что так и осталась валяться неподалеку от клетки, и упасть. Удар затылком о каменный пол неожиданно привел его в чувство. Он все осознал. Он вспомнил, что все еще сжимает в руке жабу, и уже собрался подскочить и броситься к выходу, чтобы спасти себя и ее. Она не дышала уже… сколько? Минуту? Две? Час? Сложно было сказать. Нужно было торопиться.

Едва Поттер оторвал голову от пола, он вновь встретился взглядом с василиском. Расстояние между ними как прежде не превышало фут, но в этот раз железных прутьев решетки, способных спасти Поттера от неожиданного броска, не было. Альбус не шевелился. Он лежал, чуть приподняв голову и затаив дыхание. Змей сократил дистанцию между ними до минимума, но нападать не спешил. Альбус смотрел в черные глаза-бусинки, пытаясь понять, что именно задумал змей. Впервые он заметил в его глазах желтоватый проблеск. Ну вот и все. Конец. Голова Поттера загудела от боли, едва он успел осознать это. Он даже не попытался отвести взгляд. Вместо него это сделал василиск.

— Не еда, — прошипел он, оставляя перепуганного слизеринца и его жабу лежать на полу. Василиск направился вглубь тайника, стирая полупрозрачной чешуей с пола согревающее зелье. Альбус ждать дальнейшего развития событий не стал. Молниеносно схватив сумку, он преодолел барьер артефакта и вылетел из-за зеркала.

— Да, сейчас, — проговорил он, вспоминая о жабе и нашаривая в кармане мантии противоядие. — Вот, — он залил гораздо больше капель, чем требовалось, уже не боясь сделать хуже. Поттер не догадывался, как долго длилось его замешательство. — Ну же! Давай, приходи в себя!

Альбус вернулся мыслями в коридор у библиотеки. Рука его сильнее, чем следовало бы, сжимала жабу, что только сейчас едва заметно дернула лапой, и он ослабил хватку. До отбоя оставалось десять минут.

«Я не хотел выпускать василиска, — констатировал Поттер, вновь прокрутив события прошедшего дня в голове. — Не хотел. Не собирался. Это был не я».

Осознание того, что от окружающего мира василиска теперь отделяет только артефакт, который Поттер может так же легко сломать, и зеркало, которое ему под силу открыть, затуманило разум. Он дрожащей рукой нашарил в сумке зелье концентрации внимания и принял его, не задумываясь. Свежий рассудок требовался ему как никогда раньше.

— Ты здесь, — услышал он голос, последовавший сразу за звуком скрипнувшей библиотечной двери. — Я думал, ты уже не придешь. Ты время видел?

— Жаба, — проговорил Поттер, протягивая Уитби, не подающее особых признаков жизни, земноводное.

— Мерлин! — вскрикнул Джордж, тут же прикрыв рот рукой. Он с беспокойством осмотрел жабу с истощенным от стресса брюшком, но в то же время поплывшими от отеков лапами. Ее полоски уже давно не выделялись на фоне светло-зеленой кожи, а слились с ней, образовав непонятные темные пятна. В уголках глаз образовалась какая-то слизь, а на пальцах сыпь. Но больше всего пугало то, что, еще поддающаяся опознанию жаба совсем не шевелилась, если не считать подрагивающей раз в полминуты лапы. — Что ты с ней сделал?

Поттер ничего не ответил. Подступившее секундное головокружение и рябь в глазах — небольшой побочный эффект от только что принятого зелья — не позволили ему этого сделать. Впрочем, уже в следующее мгновение его зрачки чуть расширились, а мысли прояснились.

— Ты, кажется, собирался подготовить список вопросов, — сдержанно проговорил он, извлекая из сумки платок. — Боюсь, что сейчас мы не успеем всё обсудить, но я мог бы просмотреть его, и мы могли бы поговорить завтра. Скажем, сразу после завтрака. Или до. Как хочешь.

Уитби с недоверием оглядел Поттера. Несмотря на ясный взгляд, может, чуть более сосредоточенный, чем обычно, выглядел тот неважно. На лбу проступили испарины от пота. У левого виска виднелась ссадина, из которой сочилась кровь. Мантия, покрытая пылью и грязью, у основания была перепачкана каким-то зельем. О волосах и говорить не стоило.

Жаба, что теперь была в руках Уитби, дернула второй лапой.

— Думаю, ты прав. Мне пригодится любая помощь, — заметив изучающий его взгляд, добавил Альбус. Он так спешил покинуть тайник, что даже не подумал привести себя в порядок. Да что там? Он только сейчас вообще обратил на это внимание. Стерев кровь с виска и отряхнув мантию, Поттер сказал: — Я завтра абсолютно ничем не занят и буду рад твоему обществу.

— В самом деле? — нахмурился Уитби. Может быть, бледный вид и еще секунду назад перепуганный взгляд делали Поттера таким сговорчивым? Впрочем, как бы он ни выглядел, Джордж впервые был напуган его поведением не на шутку.

Альбус кивнул. Он произнес пару очищающих заклинаний и придал наконец своему облику подобающий вид. Теперь ничего в его внешнем виде не выдавало в нем человека, столкнувшегося с неприятностью. Джордж несколько удивился такой разительной перемене всего за пару минут. И дело было совсем не в одежде. Голос Поттера зазвучал увереннее, движения стали более плавными, а выражение лица не хранило и тени былой тревоги. Даже на жабу он взглянул теперь не с беспокойством, а скорее, с жалостью.

— Хорошо, — нехотя согласился Уитби, осознавая, что сейчас разговора не получится. — В таком случае, я лично задам все свои вопросы завтра.

* * *

Вернувшись в спальню, Поттер первым же делом сел за письменный стол и подготовил все для корреспонденции. Черкнув друзьям лишь «C'est arrivé⁽¹⁾», он отложил записки в стороны, намереваясь утром прикрепить их к подаркам, и принялся гипнотизировать чистый пергамент. Желания писать о случившемся сегодня Скорпиусу или Регулусу не было. Незачем было заставлять их лишний раз волноваться, тем более, что помочь ему они бы все равно ничем не смогли. Змей был только его заботой.

Взглянув на пламя свечи, Альбус припомнил желтоватый проблеск в черных глазах василиска.

«Смертельный взгляд у него появится только после года», — говорил он Регулусу в поезде, пытаясь убедить друга в том, в чем сам он до конца уверен не был. Насколько можно было верить словам, что Скорпиус вычитал когда-то в каком-то трактате? Альбус лишь вторил им, убеждая всех в безопасности мероприятия. Ему просто нужен был василиск. Им нужен был.

«Крайне опасны. Смертельный взгляд. Ядовитые клыки. Непробиваемая металлом кожа. Управлять ими способны только могущественные змееусты, а потому даже для самых темных магов василиски представляют смертельную угрозу»… Кажется, эти слова были куда ближе к истине. Василиску Поттера еще не исполнилось и дня, а он уже сумел перехватить инициативу. Он уже мог убить своего «хозяина», будь на то его воля. И может, убил бы, если бы знал, что без него не помрет с голоду, оставшись вечным узником артефакта. Или нет? Может, Поттер переоценил ум твари? Может, она не имела на него никакого влияния и его спонтанное решение выпустить ее было связано с чем-то другим? Нет, это определенно был василиск. Василиск, у которого уже сейчас желтели глаза. Василиск, что со дня на день мог начать убивать.

Альбус вытащил из ящика стола свои заметки по зелью для привлечения змей. Все, чего ему пока удалось добиться, это внимания ужей. Впрочем, Поттер уже успел в теории несколько видоизменить состав, добавив в зелье яд кобры, немного ее крови и чешуи. Но это все еще было лишь зелье «привлечения», а не «подчинения» змей. Ему требовалось что-то серьезнее.

Решившись, Альбус обмакнул перо в чернила.

«Уважаемый профессор Браун», — вывел Альбус строчку и задумался. Применимо ли слово «уважаемый» к человеку, что пытался убить члена твоей семьи? И можно ли называть «профессором» волшебника, что оставил преподавание и отправился — Альбус до сих пор точно не знал, куда он отправился — в Азкабан? На что Поттер вообще надеялся? Если это письмо увидит кто-нибудь, ему не поздоровится. Тем не менее Альбус, поборов, подступившие сомнения, продолжил:

«Надеюсь, мое письмо дойдет до вас рано или поздно и вы, по мере возможности, удостоите его ответом».

Поттер вновь остановил перо. Он не знал, как изложить свою мысль. Обычно в начале письма интересовались состоянием дел или здоровьем адресата, но это определенно был не тот случай. Решив не ходить долго вокруг да около, он написал:

«Работая над зельями по привлечению различных тварей (преимущественно змей), я задумался о возможности создания зелья для их подчинения. Что, если мне удалось бы подавить их волю составом, близким к напитку живой смерти (преимущественно дремоносные бобы и асфодель, чуть меньше другие травы) с добавлением корня мимозы для усиления эффекта и, допустим, каплей моей крови, а самому, в свою очередь принять состав, похожий на тот, что обращает волшебника в змею, заменив его основной компонент на что-то с ярко-выраженным приворотным эффектом (слеза вейлы? скорлупа окамии?), сделав тем самым себя их лидером. Либо я мог бы попробовать совместить зелье обращения в змею с зельем всемогущества, взяв за основу Туаматагорию (вдруг мне удастся ее найти). Думаю, это бы точно сработало. Первый вариант, я читал, удалось осуществить в XII веке Гунхильде Нин с садовыми гномами. Не в таком виде, но в очень похожем. Она подавляла их волю и заставляла их выполнять полезную работу по дому, но тем не менее. Еще я где-то встречал записи о подобном эксперименте с нюхлером, но подробностей выведать мне не удалось. Возможно, он провалился. Я подумал, что если у вас есть какая-то полезная информация об этом или чем-то подобном?

Хотелось бы знать, может ли это сработать на змеях? И, чисто теоретически, могло ли бы нечто такого рода позволить хотя бы ненадолго получить контроль над куда более опасными тварями? Акромантулами, например, мантикорами или василисками. Да, я знаю, что василиски давно вымерли, но тем не менее… Возможно ли, что при помощи подобного зелья Слизерин или его наследники контролировали опасную тварь? Все-таки многие признавали, что Сами-знаете-кто имел очень много схожих черт со змеей, а Слизерин был отменным зельеваром».

Альбус замер. Насколько призрачной ему казалась возможность создания такого зелья, настолько же ему хотелось его получить. Однако все это все равно не имело особого смысла. Едва ли его письмо когда-нибудь дойдет до адресата.

«Я приложу к письму свои соображения о возможном составе такого зелья. Признаться честно, я еще не пытался готовить нечто подобное, опасаясь возможных последствий, но будь у меня под рукой чуть больше примеров — пожалуй, рискнул бы. Очень хотел бы услышать ваши мысли на этот счет».

Альбус закрыл глаза и задумался. Настолько ли зелья всемогущи, насколько ему представлялось? Хотелось бы верить, что да, но нутром он ощущал, что решение его проблем лежит в основной специализации Слизерина — легилименции — и к зельеварению не имеет никакого отношения. Но он должен был проверить все. У каждой задачи, как известно, есть множество путей решения. Каждый выбирает лишь тот, что удобен ему.

Эффект зелья концентрации внимания начал понемногу сходить на нет, и Поттер, поспешив воспользоваться последними минутами «сосредоточения», дописал:

«P.S. А вы когда-нибудь искали подснежники в середине июня?»

* * *

Полночи Альбус Поттер провел, перечитывая свои и чужие записи, пытаясь найти в них хоть намек на то, что могло пригодиться в приручении, а еще лучше, подчинении, василиска. Так и задремав в кипе пергаментов и книг, что из мешочка перекочевали на его письменный стол, Альбус не заметил, как наступило утро. Да какое! Судя по появившимся у кровати Поттера сверткам, коробкам и открыткам, что по традиции доставили сюда домовики, наступило Рождество.

— Да ладно? — лениво протянул Поттер, потирая заспанные глаза и вглядываясь в гору подарков, которой мог бы позавидовать, пожалуй, любой двенадцатилетний мальчишка. Краем глаза он заметил: сверток от бабушки Уизли, что, конечно же, содержал очередной свитер; коробку в фирменной обертке магазинчика «Всевозможные волшебные вредилки»; несколько книг, обернутых в вощеную бумагу; просто огромное количество различных сладостей на любой вкус и цвет и нечто, напоминающее по форме огромный котел.

И все-таки он забыл о Рождестве. Точнее, он забыл о том, что Рождество должно было наступить сегодня.

Решив не тратить время на ерунду вроде разбора этого барахла, Поттер смел со стола письма, что написал накануне, собрал свои заметки и подарки, что приготовил друзьям, и направился прямиком в совятню. Ранним рождественским утром вероятность наткнуться на кого-то из и без того немногочисленных обитателей замка сводилась к минимуму.

Хогвартс был наполнен ароматами праздника. Большой зал и вестибюль пропахли крыжовником, запечённой индейкой, клюквой и ветчиной, имбирем и корицей, миндалем и ванилью… В коридорах замка пахло омелой и хвойными. Альбус непроизвольно анализировал запахи, стараясь разделить этот «шум» на отдельные составляющие. Он представлял, что улавливает едва заметные нотки хмеля, солода, мяты, древесной коры… Не хватало свежести.

Очутившись в совятне, Поттер первым делом выглянул в окно без стекол и оглядел округу. Белоснежные сугробы, что принесло к замку вчерашней вьюгой, блестели на солнце. У кого-то они вызвали бы желание выйти во двор заколдовать снежки, построить ледяную крепость или наконец пройтись вдоль застывшего Черного озера. Альбусу же морозный ветер и снег напоминали лишь о том, где он вчера оставил свой единственный зимний плащ. Впрочем, плащ бы ему сейчас не сильно помог, потому как мурашки, пробежавшие от осознания необходимости вернуться в это место, были вызваны отнюдь не сквозняком.

Отправив посылки с письмами друзьям и родным, Поттер принялся изучать самый толстый, еще не подписанный конверт, гадая, стоит ли его вообще куда-то отправлять и если стоит, то как? Он извлек пергаменты из конверта и в последний раз принялся просматривать их, обдумывая изложенное.

Размышления его прервал голос, что в последнее время слышался слишком часто. Поттеру даже казалось, что именно этот голос скоро станет причиной его непроизвольного нервного тика.

— Знал, что найду тебя здесь, — произнес Уитби так, словно все это время поджидал его, спрятавшись за одной из сов, что, конечно, было бредом, потому как сейчас Поттер осознавал, что слышал краем уха скрип входной двери. — Ты готов прогуляться? — Джордж аккуратно поправил очки и добавил: — Я с нетерпением жду рассказ о вчерашнем происшествии.

Альбус приподнял бровь.

— И о василиске, — важно продолжил Уитби как ни в чем не бывало. — Знаешь, я вчера полночи пытался представить, как мог бы выглядеть новорожденный василиск, но так как ты не предоставил мне никакой информации, я, скорее, испытывал воображение. Даже сделал несколько набросков, — воспользовавшись смятением Поттера, первокурсник нашарил в сумке пару пергаментов и, протянув их, спросил: — Похоже?

Альбус, даже не взглянув на рисунки, вернул их Уитби. Джордж не расстроился, потому как его внимание отвлекла довольно толстая стопка пергаментов в руках Поттера:

— Это твои заметки? — спросил он, потянувшись к ним, но тут же остановившись, стоило Поттеру резко одернуть руку.

— Это мои письма! — возмущенно проговорил он, спешно скрыв пергаменты в сумку. «В другой раз». Взгляд его вдруг упал на один из набросков василиска, что Уитби сжимал в руке, и он нервно вздрогнул: насколько же правдоподобно получилось. Джордж заметил это движение.

— Так что там у тебя вчера случилось? — поинтересовался он. — Видок у тебя был тот еще. А жаба… Что ты вообще с ней сделал? — Уитби на мгновение остановился, серьезно задумавшись, и добавил: — Ей… ему уже лучше, кстати. Если тебе интересно. Свет, тепло, жабья микстура…

Альбус обернулся на звук. В совятне показался старшекурсник с Гриффиндора.

— Не здесь, — шикнул Поттер, но Джордж, и сам уже все осознав, нехотя поджал губы. — Идем, — кивнул Поттер в сторону двери.

— Еще кое-что, — тихо добавил Уитби, едва дверь за ними закрылась.

Альбус, замерев на месте, недовольно взглянул на того. Неужели он не может отстать от него с этим василиском хотя бы на минуту? Нашел время!

— Сегодня утром, когда спускался, я слышал какой-то шум за зеркалом, — проговорил Джордж. — Похожий на… ну знаешь… на шипение.

Альбус побледнел. Он так спешил вчера сбежать от василиска, что совсем забыл наложить заклинание, заглушающее звук. Вероятно, его действие прекратилось еще вечером.

— Крысы, наверное, — осторожно обронил Уитби на всякий случай, взглянув в сторону закрытой двери. — В этом замке полно крыс.

1) C'est arrivé (франц.) — Это случилось.

Вернуться к тексту