Всегда и навеки (джен)

— Вы прекрасно знаете, по какой причине я здесь, — в голосе Мотьера прозвучала серьёзность. — Я писал вам письма, но вы так и не удосужились на них ответить.

— И ради ответа вы на ночь глядя прибыли сюда? Можно предположить, что о своём посещении Чейдинхола вы не удосужились предупредить не только меня, — заключил Фарвил Индарис. Илет по сосредоточенному лицу отца понял, что тот уже давно ожидал подобного поворота в их неспешном диалоге, иногда прерываемого неуместными фразами Аланила.

Граф махнул стражнику рукой. Мужчина, кивнув, вышел из трапезного зала и закрыл за собой дверь. Видимо, дежурные фразы и разговоры ни о чём подошли к концу.

— Сущая правда, грешен. Я выехал прямо из собственной резиденции, что в Корроле, — в который раз согласился с чужими словами нежданный гость. Его тёмно-карие глаза искрились любопытством, губы застыли в учтивой полуулыбке. Казалось, что он внимательно слушал собеседника и был готов в любую минуту принять противоположную точку зрения. Его манера вести себя открыто располагала к себе всякого, кто не был близко с ним знаком. Этот бретонец словно усыплял разговорами по душам, однако был себе на уме. — Но и вы должны меня понять. Никому не понравится пренебрежение и игнорирование. Неужели так было сложно дать ответ? Или у Вашего сиятельства совсем нет на меня времени?

— Время имеется, однако мне не понятна суть претензий в ваших письмах. Примкнуть к вашей партии? С какой стати? Почему я должен оставить императора, властью которого я и мои предшественники восседали на троне графства Чейдинхол, и выбрать вашу сторону? — отбросив все хождения вокруг да около, напрямую поинтересовался Фарвил Индарис.

— Кажется, я расписал всё весьма конкретно, зачем изображать непонимание? Ваша семья обрела титул, положение и землю при правлении Септимов, а не при Мидах. И мне совершенно не ясна такая слепая преданность тому, кто своими действиями лишь усугубляет положение Империи.

Илет после слов гостя, едва сдерживая удивление на лице, бросил торопливый взгляд в сторону отца. Последний же нахмурился, сведя к переносице густые чёрные брови, и всё так же в излюбленной манере смотрел на бретонца сверху вниз.

— Вы играете с огнем, Мотьер. Не боитесь сгореть в пламени, что сами и разжигаете? Да в добавок развалить всё то, что ещё пока не сломано?

— Так вы, Ваше сиятельство, боитесь? А кто, по-вашему, должен этим заниматься? Кто как не мы, облачённые властью? — вкрадчиво произнёс мужчина. — Без риска и утрат перемены не происходят, однако лучше взять грядущие изменения под собственный контроль. Иначе инициативу может перехватить кто-нибудь другой, и тогда никто не знает наверняка, как всё обернётся, и не отправимся ли мы вслед за императором… Вы так не считаете?

— Я это отлично понимаю, но куклой в ваших планах становится не собираюсь.

— Куклой? Вам правда так претит моя персона? Хм… Я с самого начала предполагал, что с вами будет труднее всего…

— Со мной? — прервал его граф. — То есть всё-таки нашлись те, кто вам благоволит? Естественно, кроме вашего родственника, что теперь является графом Бравила, — гневно изумился пожилой тёмный эльф.

— Так и есть. Несколько графов уже предложили мне свою поддержку, а также некоторые знатные семьи и кое-кто из Совета изъявили желание помочь, — тут же отпарировал Мотьер, оставив своих собеседников в немом замешательстве.

— Интересно было бы взглянуть на их лица… — прервал тишину Фарвил Индарис, незаметно выдохнув. Аланил же продолжал смотреть на незваного гостя влюблёнными от восторга глазами, приоткрыв рот. — В самом деле, я боюсь будущего… — нехотя признался граф. — Я страшусь смуты, что последует после вашего вмешательства в дела Империи. Ведь у нас в соседях не абы кто, а сам Доминион, и высокие эльфы вряд ли будут смиренно смотреть, как вы делите между собой Рубиновый Трон. Не страшно ли вам, Мотьер?

— Слава Восьмерым, нет. Меня волнуют куда более приземлённые проблемы. В столице ходят слухи о мятежниках, что грезят выступить против нынешнего правительства…

— Хах! Серьёзно? Вы не боитесь Доминиона, но вас пугают какие-то мятежники? Неужели вы верите столь пространным сплетням? Вы меня, видимо, решили удивить. Если и есть такая группа безумцев, им нечего вам противопоставить. С чего вы, Мотьер, вообще обратили на такую мелочь внимание? — Фарвил Индарис постучал пальцем по столу. Он всё ещё ждал подвоха и не верил ни единому слову гостя.

«Что у тебя на уме?» — подумал граф, но вслух произнёс:

— Не буду лукавить, до меня также доходила подобная информация, но, возможно, это просто выдумка… Я бы не стал воспринимать её всерьёз.

— Именно поэтому ваш город всё ещё находится под такой значительной охраной, не иначе, — язвительно заметил Мотьер. — Дыма без огня не бывает. После того скандала со скумой всё перевернулось вверх дном, породив массу недовольств. Да, сейчас, наверняка, это просто кучка, как вы выразились, безумцев, однако, стоит им найти достойного лидера, как нам с вами будет уже не смешно.

— А вы всё мечтаете посадить меня в одну лодку вместе с собой? — процедил сквозь зубы Фарвил Индарис.

— Поймите, Ваше сиятельство. Чем обширней будет наша партия, тем безболезненней произойдёт смена власти. Мы просто поменяем несколько фигур, а Империя избежит колоссальных потрясений! Это куда лучше, чем революция и гражданские войны, что разгорятся вслед, где пламя разнесётся из Сиродила в Тамриэль… Об этом даже думать страшно! — увещевал Мотьер, искренне веря в свою правоту.

«Он хочет запугать меня бунтом и таким образом вынудить сдаться? Загнать в угол безумием простых граждан Империи? Хах… Вот хитрец…» — хмыкнул про себя пожилой тёмный эльф.

— Простите, я не могу принять ваше предложение… Я уже не в том возрасте, чтобы играть в перевороты, — стараясь отстраниться, напомнил граф.

— А ваши сыновья? С их мнением считаться не нужно, — тут же упрекнул Мотьер, ударив по самому слабому месту графа.

Аланил уже открыл было рот полностью, дабы вставить своё слово, но, ощутив на себе тяжёлый взгляд отца, забыл о чём хотел сказать.

— Вы здесь гость, не забывайте об этом. И если вам так нужен был мой ответ, то вы его получили: я не собираюсь в этом участвовать, — повторил Фарвил Индарис холодным тоном, желая закончить разговор.

— Жаль… Я рассчитывал на ваше благоразумие, — разочаровано произнёс Мотьер. — Что ж, получается, я зря проделал столь долгий путь, а теперь ещё и возвращаться ни с чем…

Он встал из-за стола и, встретившись взглядом со своим личным телохранителем, бросил ему:

— В таком случае, нам пора.

— Вы даже не останетесь на ночь? — опомнился старший сын графа, ища поддержки и согласия в глазах Мотьера.

— Благодарю за гостеприимство, но боюсь, Его сиятельству моя компания будет в тягость, посему мне не стоит обременять вас своим присутствием, — Амон Мотьер замер возле двери, его лицо больше не светилось прежней заинтересованностью. Да и весь он сам был вымотанным и отрешённым, увязшим умом в размышлениях.

Фарвил Индарис тем временем поднялся со своего места и подошёл к незваному гостю, за ним следом встали из-за стола и сыновья, но приблизиться не решились.

Граф холодно произнёс:

— Было приятно увидеть вас вновь. Но в следующий раз, будьте добры, оповестить нас о своём приезде заранее.

— Обязательно.

Телохранитель открыл дверь перед своим господином, а последний, обронив бесцветным голосом: «Прощайте», вышел из трапезного зала. Стражники, стоявшие поодаль входа, оглядели гостя заинтересованными взглядами. Давно замок Чейдинхола не посещал столь знатный гость.

— Мы его даже не проводим? — возмутился Аланил, раздосадовано взглянув на отца. — Почему, отец, ты ведёшь себя так эгоистично? Только не говори, что кто-то из его сородичей перешёл тебе дорогу сто пятьдесят лет тому назад! — в Аланиле бурлила молодость, что и руководила всеми его помыслами и эмоциями. Он решительно не понимал такой заскорузлости и желания игнорировать гостя, а также перемены в Империи.

«Если бы я был графом, то поступил бы иначе! Сколько уже можно топтаться на задних ролях? Хотя… Моего младшего брата это вполне устраивает. Мне же лучше…»

— Аланил, разве я спрашивал твоего мнения? — спокойно спросил Фарвил Индарис.

Последний же от собственного бессилия озлобленно вскинул голову, уже точно зная, что будет раздавлен авторитетом отца. Ему никуда не деться от этого проницательного взгляда красных глаз. Осознав, в который раз, что его слово здесь, по сути, ничего не весит, он лишь сдавленно фыркнул и покинул трапезный зал вслед за Мотьером.

«Мальчишка…» — устало пронеслась мысль в голове графа. После его ухода в помещении повисла немая тишина.

* * *

Когда за спиной Амона Мотьера закрылись двери замка, тот тихо засмеялся.

— Возможно, было бы лучше, останься мы на ночлег, мой господин, — озвучил своё мнение рослый телохранитель с ничего не выражающим лицом. Это был настоящий вояка, смотрящий на хозяина глазами преданного пса.

— Я не вынесу ещё одной такой беседы с этим стариком… — поморщился мужчина, медленно спускаясь по лестнице. Его смешок оборвался так же внезапно, как и начался. — Негоже где-то пропадать, никого при этом внятно не оповестив. Конечно, есть предлог, но могут пойти слухи. Ты же знаешь, Рекс, у стен есть уши. Мы и так увлеклись… С тем…

— У вас есть какие-то указания на его счёт? — спускаясь вслед за Мотьером, задал вопрос телохранитель.

— Как бы ни было прискорбно, но придётся убрать, — мужчина остановился, всматриваясь в чёрное небо, звёзды были едва видны из-за огней города. На мгновение он задумался в правильности своего решения. — Да, так будет вернее, сейчас лучше затаиться. Он слишком много знает, опасно оставлять.

— Я вас понял.

Звуки удаляющихся шагов вскоре совсем стихли.

Цицерон сидел на краю лестницы в тени козырька, прислонившись к стене. Его тёмную фигуру так никто и не приметил. Двери снова скрипнули, от чего Хранитель вздрогнул всем телом, так как случайно услышанный диалог и так всколыхнул тревожные чувства.

«Так это и был незваный гость?» — пронеслась мысль.

За спиной тяжёлым шагом прошёл стражник, спустившись вниз, он замотал головой.

— Я здесь, — подал голос Цицерон, поднявшись со ступеней.

— Его милость, Илет Индарис, ждёт вас, — объявил мужчина.

— Конечно…