Ритуал сработал как надо (джен)

По традиции первый учебный день первокурсников Хаффлпаффа начинался с двух пар травологии. Поттер едва сдержался от желания выйти в окно. Просто теплицы располагаются вокруг общежития барсуков, и делать крюк, обходя половину замка, было немного лениво. Сами занятия ему были неинтересны — Гарри уже давно выучил наизусть всю школьную программу. Так что он в очередной раз впал в некое подобие транса, и со стеклянными глазами слушал наставления преподавателя, на автомате выполняя указания. Было скучно.

Сразу после обеда была пара трансфигурации. Как только первокурсники расселись по местам, профессор МакГонагалл оглядела аудиторию, на долю секунды задержав свой взгляд на лице Поттера, а после начала свою речь.

— Трансфигурация — один из самых сложных, но в тоже время прекрасных разделов магических искусств. На наших занятиях вы научитесь подчинять своей воле окружающий мир, преобразовывая его на своё усмотрение одним взмахом палочки. Но постичь эти знания вы сможете только при условии полного и беспрекословного подчинения школьным правилам. Любое нарушение дисциплины на моих уроках — и нарушитель выйдет из класса и больше сюда никогда не вернется. Я вас предупредила.

— «Четыре-семь-тридцать» — мысленно проговорил Поттер, возвращаясь в состояние транса. Для каждого занятия первого года обучения он придумал свою классификацию. Вот и сегодняшняя лекция относится к четвертому типу вводных лекций профессора МакГонагалл, и является её седьмой вариацией. Он это слушает уже в тридцатый раз.

После своей речи профессор кратко изложила общий вид трансфигурационной схемы — по сути, описания контура активации для трансфигурации одного предмета простой формы, состоящего из одного или нескольких различных веществ, в однородный предмет другой формы. Далее предлагалось закрепить понимание упомянутых слов практикой — нужно было превратить спичку в железную иголку.

Трансфигурация находится на стыке концептуальных и физических действ. С одной стороны, здесь происходят типичные для концептуальных заклинаний события. Вот, например, превращение спички в иголку. Вы знаете состав этой порошкообразной субстанции на основе клея, из которой состоит спичечная головка? Сомневаюсь. И как тогда на атомном уровне описать превращение спички в кусочек железа? Сложно, очень сложно. Даже такое простое действо уже требует каких-то «концептуальных» подпорок.

С другой стороны, одними концептами сыт не будешь. Ну, в том плане, что с возрастанием сложности трансфигурационных преобразований количество требуемой магической энергии для концептуальных подпорок экспоненциально растёт. Так почему же волшебники не падают замертво от магического истощения, преобразовав фарфоровый чайник в черепаху?

Тут в дело вступает наука. Чем точнее описан преобразуемый объект в трансфигурационной схеме, тем меньше суммарно требуется магической энергии на действо. Для объяснения этого правила древние маги вводили какие-нибудь (полу)разумные сущности. Например, арабы считали, что за всю магию отвечают джины, древние греки — Гея. Таким сущностям нужно много магической энергии, чтобы понять и выполнить волю заклинателя вроде «Преврати это в иголку». А если заклинатель просит «Преврати этот кусок деревяшки в иголку» — условному джину легче сообразить, что он него требуется, и поэтому затраты будут меньше. Ну а если заклинатель скажет что-то в духе «Преврати этот прямоугольный брусок целлюлозы и чего-то еще в кусочек железа цилиндрической формы, один край которого заострён» — тут даже самый глупый джин быстро поймёт, что и как надо сделать. И магии на это уйдут считанные пенни.

Самому Поттеру больше по душе было сравнение с языками программирования. Есть языки программирования низкого уровня — например, можно писать на языке команд процессора. Тогда программный код даже простого калькулятора будет выглядеть монструозно, зато всё будет работать быстро, и требовать очень мало вычислительных ресурсов. Можно использовать языки программирования более высокого уровня. Например, в каком-нибудь Python’е даже сортировка элементов уже реализована как встроенная функция. Но расплачиваться за удобство использования приходится потерей производительности. А можно не писать никакие программы, а тупо установить на компьютер операционную систему, а потом запустить в ней встроенный калькулятор. Просто? Да. Затратно? Очень.

Вся трансфигурация как раз и строится на этом балансе — на поиске наиболее простых и наименее «затратных» контуров активации. И поэтому трансфигурация превращается в форму искусства — как оптимально «разбить» предмет на простые составляющие, какие формулы лучше использовать, как эти формулы взаимодействуют между собой, как не превратить итоговое заклинание в неподъемное нечто.

К тому же, тут в дело вступают личные способности мага, а именно — способности к управлению магическим эфиром. Волшебник не просто водит палочкой по воздуху, он «насыщает» воздух магией. Насколько ровный поток магии волшебник выдает, насколько он точно выводит кружева, составляющие контур активации, как быстро он машет своей палочкой — есть тысяча нюансов, влияющих на конечный результат. К сожалению, все эти нюансы молодым волшебникам приходится постигать опытным путём.

Поттер уже начал тренировать свои способности к управлению эфиром — просто потому что бессонными ночами больше нечем и заняться. Но до идеала было еще очень далеко.

— Профессор, разрешите взять сразу десять спичек, мэм? — задал свой вопрос Поттер. После службы в армии — в магловской армии — у него появилась дурная привычка начинать и заканчивать обращения к старшим по иерархии словами «сэр», «мэм» и тому подобное.

— Поттер, может, возьмете сразу всю пачку? — тень недовольства проскользнула в словах МакГонагалл.

— Мэм, давайте даже две пачки, мэм, — ответил Гарри. Профессор пристально посмотрела в глаза Поттера, будто ища сарказм или издевку в его словах. Гарри с абсолютно нейтральным выражением лица смотрел в ответ. Спустя несколько секунд, две коробки спичек плавно приземлились на парту Поттера.

Гарри внимательно изучил первую спичку. Потом нарисовал в тетради требуемый для трансфигурации управляющий контур. Размял кисть, потренировал необходимые пассы рукой. После чего взял волшебную палочку и сотворил заклинание. Спичка приняла необходимую форму, но только её кончик превратился в железо.

— Плюс пять очков Хаффлпаффу, — профессор МакГонагалл искренне улыбнулась Поттеру и продемонстрировала всему курсу полученную недоиголку. Сам же Поттер уткнулся в нарисованный им активационный контур. Согласно полученному результату, произошла какая-то ошибка в части схемы, отвечающей за превращение дерева в железо. Через пять минут Гарри смог выявить пять возможных проблемных мест. Началось время экспериментов. На тридцать девятой спичке ситуация стала понятна — Поттер выдавал недостаточно равномерный поток магии, и некоторые эфирные петли попросту вырождались в узлы, ломая часть трансфигурационной схемы. Гарри нашел проблему, а огромный опыт подсказал, как её решать. Неудивительно, что вскоре получилось идеальное заклинание.

— Прекрасный результат, мистер Поттер. Плюс пять очков Хаффлпаффу, — произнесла профессор, искренне радуясь успеху ученика. Поттеру же на это было плевать. И на баллы, и на результат. Когда-то он творил удивительную магию, по своей сложности приближающуюся к легендарным заклинаниям из Эры Героев. Негоже теперь радоваться превращению спички в иголку.

Поттеру был важен не результат, но процесс. К сожалению, в последние годы именно результат стал мерилом всего и вся. Но что куда хуже — зачастую только от результата какой-либо деятельности человек получает удовольствие. Общество словно навязывает двойное равенство «успешность = результат = счастье». Наверное, пока эти слова выглядят непонятными, да?

Чтобы их прояснить, давайте взглянем на спортсменов. Десять тысяч и один бегун готовятся к Олимпийским Играм. Десять тысяч и один человек проливают пот и слезы ради финального старта. Все они работают на результат. И вот проходят Игры, но победителем стал только один из них. Победитель ликует, с ним все понятно, а что с остальными? В текущей парадигме общество считает их неудачниками. У нас есть десять тысяч человек, которые не достигли желаемого результата, не получили удовольствия. При таком отношении к делу, они не будут счастливыми. Общество не даст им считать себя счастливыми.

Ты музыкант? Если твои диски не продаются миллионными тиражами, ты не можешь быть счастливым, не можешь считать себя успешным. Твои концерты не собирают полные стадионы? Брось это дело, займись чем-нибудь более результативным. Что? Ты просто получаешь удовольствие от занятия музыкой? Глупость-то какая. Счастье — это результат.

В итоге мы получаем почти-никогда-не-счастливого человека, который с остервенением будет крутить педали ненавистного велотренажера ради заветных чисел на весах. Полгода постоянного стресса даруют ему пять минут счастья от созерцания выстраданных цифр на табло. Вам не кажется, что такой подход немного неправильный?

Поттер смог изменить себя. Смог начать получать удовольствие от процесса, от осознания того, что он становится лучше с каждым днем, с каждым приложенным усилием. Гарри исправно посещает занятия не ради превращения спички в иголку, а ради самосовершенствования. Сегодня он смог сделать то, что вчера еще не получалось. Завтра он сможет сделать то, что полгода назад казалось невозможным.

На первом успехе урок для Поттер не закончился. Все только начиналось. Теперь необходимо закрепить навык, трансфигурировав все оставшиеся спички в коробке. Ну а после наступало самое интересное — беспалочковая магия.

Магические цепи, они же меридианы Ци, они же очаги чакры, они же магопроводящие энергоканалы — в разных культурах они называются по-разному, иногда отличаясь в деталях, но суть данных понятий одна. Это то, что отличает волшебника от простого смертного. Являются ли они дополнительным органом в теле человека, или имеют некую другую, астральную природу — вопрос больше философский, чем практический. Нам важно, что эти все штуки есть.

Волшебная палочка состоит из сердцевины и магопроводящей древесины. Маг направляет ману — магическую энергию — из своих цепей в сторону палочки. Палочка впитывает магию и направляет в сердцевину. Сердцевина концентрирует ману в точке — на кончике палочки. Ну а дальше работает рассказанная ранее теория про энергию и управляющие контуры.

Можно ли избавиться от необходимости использовать волшебную палочку? Да. Например, испускать ману не «всем телом», а концентрированно из одной точки. Сделать это сложно, но возможно. Именно это и называется открытием чакры, активированием акупунктурной точки и тому подобное. Именно к этому и готовился Поттер.

Гарри отложил палочку и начал разминать свою правую руку. После чего попытался повторить уже многократно выполненные пасcы рукой, концентрируя магию в своём указательном пальце. Провал. Внимательно изучив полученный (нулевой) результат, Поттер попытался снова. Провал. Гарри вновь изучил результат, вновь попытался. Провал. После опять был провал. Провал, провал, провал.

Профессор МакГонагалл внимательно следила за бесплодными усилиями своего ученика, не прерывая его попытки и не пытаясь в них вмешаться. Многие волшебники в попытке сотворить магию без использования волшебной палочки концентрировали слишком много маны в одной точке своего тела, тем самым приводя к «перегоранию» энергоканала. Поттер же, несмотря на большое количество попыток, пока не демонстрировал симптомов подобного перегрева.

На тридцать девятой попытке Поттер достиг частичного успеха. По странному стечению обстоятельств, вновь спичка приняла необходимую форму, но вновь только её кончик превратился в железо. От увиденного преподаватель замерла на месте. Гарри же тем временем вновь уткнулся в изображение контура активации. Профессор МакГонагалл испытала чувство дежавю. Далее всё развивалось по известному сценарию — Поттер углубился в эксперименты, которые в конечном итоге привели к идеальному результату. После он превратил все оставшиеся во втором коробке спички в иголки. И всё — без использования палочки.

Лишь сигнал об окончании урока вывел профессора МакГонагалл из оцепенения.

— На этом наше занятие заканчивается. Домашнее задание — написать эссе на 4 дюйма о том, как по вашему мнению необходимо трансфигурировать грифельный карандаш в алюминиевую спицу. Все свободны. А вас, мистер Поттер, я попрошу остаться.

* * *

Неспешно запихав все свои вещи в сумку, Гарри подошел к столу преподавателя

— Мэм, — произнес мальчик с беспристрастным выражением лица. Профессор МакГонагалл сидела за столом, сцепив пальцы рук перед собой. Взгляд её был направлен куда-то вдаль, и она никак не отреагировала на обращение к ней. Молчание затягивалось.

— Мистер Поттер, вы когда-нибудь колдовали раньше? Может быть, вы тренировались на летних каникулах?

— Мэм, никак нет, мэм. Это был первый раз, когда я колдовал в этой жизни, — Гарри отвечал медленно, но уверенyо. Профессор никак не отреагировала на эти слова, продолжая смотреть в бесконечно далекую точку. Позже она моргнула, нахмурилась и повернулась к Поттеру.

— В этой жизни? — недоуменно переспросила преподаватель.

— Да, мэм.

— Объяснитесь.

— Всё началось на моё одиннадцатилетие. В ту ночь мне приснился очень странный сон, в нём я как-будто прожил целую жизнь. А днём во мне что-то пробудилось. В голове сами собой начали всплывать какие-то факты, которые прежде не знал, я начал узнавать лица людей, которых прежде не видел. Но видел в том сне. В нём я уже был в Хогвартсе, но тогда были другие преподаватели, другие ученики. Да и сам я был на другом факультете. С приездом в школу, всё только усугубилось. Оказалось, что я прекрасно знаю расположение всех аудиторий и лестниц, содержимое большинства учебников и нюансы многих заклинаний. Даже методы колдовства без волшебной палочки ко мне пришли из этих странных видений.

С каждым сказанным словом в глазах профессора нарастал ужас, и сейчас её состояние было близко к панике. Преподаватель с трудом держала себя в руках.

— Эти… видения. Они пришли все разом или всплывают по частям?

— По частям, мэм. Обычно они связаны с тем предметом или человеком, на которого я смотрю.

— Значит, в ваших видениях были люди. Кого вы так «вспомнили»?

— Мэм, там точно были вы и Директор. А еще Хагрид.

Профессор МакГонагалл закрыла глаза. Она пыталась унять бурю эмоций в её душе.

— Есть ли побочные эффекты от таких воспоминаний? Например, повышение температуры…

— Головные боли, мэм. Сильные. — перебил преподавателя Поттер.

В аудитории опять воцарилось молчание. Спустя несколько секунд, профессор МакГонагалл, будто бы ухватившись за соломинку, с надеждой спросила:

— На каком факультете вы учились в этих видениях?

— На Слизерине, мэм.

На преподавателя было больно смотреть. Её плечи опустились, осанка испортилась, руки бессильно упали на парту — как будто из человека вынули стержень, на котором всё держалось. Лицо моментально постарело лет на десять. Следующие несколько минут два человека в аудитории провели в полной тишине.

— У вас есть сегодня еще пары, мистер Поттер? — спросила преподаватель, когда немного пришла в себя.

— Так точно, мэм. Занятие по ЗОТИ начнется через 9 минут, — ответил Гарри.

— Тогда после ужина я попрошу вас зайти в кабинет директора. Вы знаете, где это?

— Только из видений, мэм. В директорской башне, проход к которой на крыше Большой лестничной башни.

— Совершенно верно. Тогда мы с директором и вашим деканом будем ждать вас там после ужина. Прошу не задерживаться.

— Мэм, есть, мэм. Разрешите идти?

— Свободны, Поттер.