Наследница рода Блэк (гет)

Подростки стояли друг напротив друга, разглядывая себя с новой стороны, с учетом всего услышанного от Сириуса. Они оба не знали, как реагировать на тот факт, что, по сути, связаны теперь на всю жизнь.

— Гарри… я… — начала было девушка, но запнулась, не в силах выразить свои мысли вслух.

— Гермиона, я очень рад, что именно ты мой якорь, — сказал он, подойдя к ней, не дав ей сказать ничего такого, что потом сможет им помешать выстроить свои отношения в нужном ему направлении. — Ты единственная, кто никогда меня не предавал, всегда заботился обо мне. Ты единственная, кто поверил мне, когда этот чертов кубок выбросил мое имя, и…

— Но была история с метлой от Сириуса, — покраснела она от таких слов друга.

— Ты просто заботилась обо мне, — возразил он ей. — Тогда я на тебя разозлился, но ведь твои действия были продиктованы лишь заботой обо мне. Вдруг бы она действительно была заколдована? Так что это недоразумение мы опустим.

— Но я не интересую тебя как девушка, — сказала она.

— Кто тебе сказал такую глупость? — удивился он, а потом, стукнув себя по лбу, сказал: — Чжоу! Это все ерунда.

— Ерунда? — переспросила она, недоверчиво глядя на него.

— Ерунда, — упрямо повторил он. — Просто… знаешь, Рону ты нравишься, и…

— Но Рон не нравится мне! — воскликнула Гермиона, пытаясь осознать всю степень возможной катастрофы в будущем, если бы не выяснилось, что она его магический якорь. — Ты решил уступить меня этому балбесу?

— Он мой друг.

— И что? А меня спросить ты не хотел, нравится ли мне наш друг? — разозлилась она, и возникший магический вихрь легко погасился, когда Гарри прижал ее к себе.

— Прости меня, дурака, — попросил он.

— Впредь, когда соберешься делать какую-нибудь глупость, скажи мне об этом сам, а не жди у моря погоды! — вспыхнула она, чувствуя себя в объятиях Гарри, защищенной ото всех невзгод. Странное ощущение.

— Хорошо, скажу, — покорно согласился Поттер.

Он слегка отстранился, и, глянув на нее вопросительно, наклонился вперед, касаясь губами ее губ. Не принуждая, спрашивая разрешения, давая время отодвинуться и отступить. Но Гермиона и не собиралась делать этой глупости.

Гарри нежно поцеловал ее губы, и через миг она ответила ему, позволив его рукам взять ее за талию, а самой обвить руками его шею. Их поцелуй стремительно развивал в бушующих гормонами телах пожар, грозя перерасти в нечто большее.

— Гарри, думаю, для первого раза будет достаточно, — оторвавшись от его губ, сказала она, тяжело дыша.

— Да… прости, — пробормотал он, чувствуя себя неуютно от того, что девушка явно чувствует его возбуждение.

— Ничего, я… мне понравилось, — сказала она, все еще ощущая его руки на своей талии, а в бедро ощутимо упиралось… Ох, неужели это из-за нее?!

— Мне тоже, — кивнул он. — Ты станешь моей девушкой, Гермиона?

— Да!

Он вновь потянулся к ней за поцелуем, но девушка покачала головой.

— Гарри, нас там наверняка уже заждались, потом, вечером… — покраснела она, на что Гарри рассмеялся, и сказал шепотом:

— Значит, мы здесь не только книги раскладывать будем?

Девушка вспыхнула, и стукнула его по плечу кулачком, заставив его рассмеяться. Оба подростка пошли в гостиную, чтобы объявить всем о том, что отныне они теперь вместе.

* * *

— Ну вот, а то, не то, что ты подумал, Рон, — подмигнул Уизли друзьям, когда те, держась за руки, вошли в гостиную.

Не заметить опухших губ Гермионы мог лишь слепой, а значит, друзья там явно нацеловались вдоволь.

— Рональд Биллиус Уизли! — возмущенно прошипела Гермиона. — Имей совесть!

— Вау, мы такой куш сорвали! — дав друг другу «пять», сказали близнецы.

— Что вы имеете в виду? — нахмурилась миссис Уизли.

— Просто на их отношения в самом начале прошлого года замутили тотализатор, — пояснил Фред. — Каждый высказал предположение, когда они начнут встречаться, и мы разбили временные отрезки от летних каникул до зимних. Мы с Джорджем поставили на лето перед пятым курсом, так что…

— Вы… отвратительные, гадкие… — задохнулась в возмущении Гермиона.

— То есть, все думали, что мы с Гермионой станем… парой? — недоверчиво переспросил у близнецов Гарри.

— Да, у нас даже есть ставка от профессора Макгонагалл, — самодовольным тоном сказал Фред, — она с нами в доле! Мы втроем выиграли, остальные либо ставили на шестой курс, либо на седьмой, а были и такие, кто поставил ставку на Гермиону и Рона.

— Профессор тоже участвовала в этом безобразии?! — воскликнула девушка, не веря собственным ушам.

— Да, но это, только между нами, — улыбнулся Джордж.

— Рем мне тоже продул, к твоему сведению, — подмигнул крестнику Сириус. — Он сказал, что ты пойдешь по стопам отца и влюбишься в мисс Уизли.

Джинни хотела было возмутиться, но была прервана Гермионой:

— Дядя, вы вообще все с ума посходили?!

— Да уж, а вроде взрослые люди, — пробормотал Гарри.

— А что тут такого? Да ваша симпатия друг к другу видна невооруженным взглядом, — тон Бродяги был самодовольным, и новоявленная мисс Блэк поняла, что никогда за последнее время не видела дядю в таком приподнятом и веселом настроении.

— Только вы забываете, мальчики, — с ехидством в голосе сказала Тонкс, — что не выяви мы этот странный феномен, как магические якоря, выигрыша вы бы точно не увидели.

— Никому не стоит знать, что Гермиона — магический якорь Гарри, — вмиг сделавшись серьезным, сказал Блэк.

— Это понятно, — кивнули все.

— Тогда пусть все думают, что Гарри с Гермионой выяснили свои отношения на каникулах сами, без посторонней помощи, — вмешалась в разговор Гестия, чувствуя себя неуютно от пристального внимания Блэка.

Рассчитывать на нечто большее с Сириусом, чем просто секс на один-два раза, не приходилось, а Гестии хотелось именно большего. Он ей нравился даже сейчас, когда был не в самой своей лучшей форме. Откормить его не проблема, а вот прекратить его моральные страдания, связанные с тем, что невольно стал причиной гибели друзей, предложив этот фортель со сменой хранителя, вряд ли.

Он сам себя загоняет в угол, но теперь, когда кроме крестника у него появилась племянница, возможно, им удастся вытянуть его из трясины, в которую он погружал сам себя на протяжении многих лет.

Да и факт того, что брат одумался, и пошел наперекор семьи, тоже сыграл немаловажную роль. Все-таки, брата Сириус любил, несмотря ни на что.

— О чем задумалась, Гестия? — услышала она вопрос, заданный предметом размышлений.

— Ни о чем, — ответила она, получив в ответ долгий, задумчивый взгляд синих глаз, пробиравший до костей.

Эх, как бы не влюбиться в него еще больше, чем тогда, когда они учились в Хогвартсе. Это будет просто катастрофа!

* * *

— Но это ведь катастрофа, лорд Малфой, — воскликнул Фадж. — Вы… значит, мальчишка Поттер не врал?

— Увы, мистер Фадж, я готов дать свои показания под веритасерумом, — кивнул Люциус. — Единственное, что я от вас хотел бы, представить общественности факт возрождения Волдеморта так, чтобы мое имя там не мелькало. У меня ведь жена и сын под прямым ударом сейчас, и выхода у меня нет, а если Темному Лорду как-то удастся вырваться из моего поместья, то мне тогда точно не жить, как и Нарциссе.

Фадж чувствовал, как холодный пот катится по спине от осознания того, какую ошибку он совершил, не поверив Поттеру и Дамблдору. Не будь лорд Малфой честным и добропорядочным гражданином, который, не желая повторять ошибку молодости, почти сразу решил донести до него правду, потом было бы слишком поздно.

— Это ведь катастрофа, — простонал министр. — А я ведь не поверил мальчику, решил, что их там чем-то опоили на этом конкурсе, или как-то воздействовали на разум!

— Увы, но мальчишка видел все собственными глазами, и Питер Петтигрю действительно жив. Именно он был тем человеком, который проводил ритуал. Именно он запустил в Седрика Диггори Аваду.

— Но тогда получается, что Сириус Блэк…

— Невиновен, — кивнул Малфой. — Моя жена его кузина, и она никогда не верила в его виновность, только вот Барти Крауч тогда, много лет назад, категорически отказался заново поднимать его дело и расследовать более детально. Они с тогдашним министром натворили дел, а разгребать придется вам, дорогой Корнелиус.

— Но ведь он сам признался, что виновен в гибели Поттеров! — пораженно воскликнул Фадж, прочтя дело Блэка, когда тот смог бежать из Азкабана.

— Не знаю, почему он это сделал, — правдиво ответил Люциус. — Может под давлением, или…

— Под Империусом, — засипел Фадж, осознав весь размер надвигающейся на министерство катастрофы.

— Вы вполне можете поговорить с мальчишкой завтра в присутствии мадам Боунс и главы аврората. Необходимо как можно быстрее решать этот вопрос, мистер Фадж. Тело лорда не стабильно, это так, но на его мощи это никак не сказывается, и вся его магия совершенно точно при нем.

— Я обговорю этот вопрос с мадам Боунс, — сглотнув, ответил Фадж. — Сейчас же пошлю мальчишке письмо, а заодно и Дамблдору, чтобы они завтра пришли ко мне, и Поттер рассказал все заново. Мерлин, бедный ребенок! А я, как осел… да еще и это разбирательство с дементорами! Явно кто-то из министерских натравил их на Избранного и его маггловскую семью, чтобы устранить. Слава Мерлину, что его научили заклинанию Патронуса, иначе была бы катастрофа! Министерству ввек не отмыться бы было, если бы Поттер и его родственники подверглись Поцелую.

Люциус внутренне скривился, от упоминаний о магглах, но даже виду не подал. Разделываться с Лордом надо сейчас, не ожидая того кошмара, который предстоит, стоит только Снейпу привести его тело в более-менее нормальной состояние. Недолговечное, но становиться рабом полукровного змееподобного существа Малфой считал ниже своего достоинства.

— Ну-ну, министр, думаю, что вам стоит думать о будущем, и ваша попытка исправить свои ошибки лишь добавит вам очков в глазах ваших избирателей, — сказал Люциус. — Пусть мистер Поттер расскажет, как там было дело на самом деле, и вашей задачей станет сообщить об этом общественности, чтобы люди знали о грозящей им опасности!

— Да, вы правы, мой дорогой Люциус! — обливаясь потом, сказал Фадж.

А Малфой в этот момент подумал, что он сделал свой выбор. Темный Лорд в его нынешнем состоянии, как физическом, так и моральном, совсем не тот лидер, который им необходим.