Книги в огне (джен)

Формальности заняли более двух часов, и уже порядком подвымотанный Касл лишь согласно кивал в тон адвокату, а сам уже мечтал не то что бы о пенной ванне, а просто о горизонтальном положении: так сильно болела голова и неприятно, едко подташнивало. И Рик уже даже не смотрел на Беккетт, и она не смотрела на него и понять, о чем Кейт сейчас думает, было сложно. Однако, выглядела детектив тоже неважно — скорее всего, сказывалась усталость, и как Кейт проводит свободное время, он, Касл, когда-нибудь, да узнает...

Сон был крепким, но оставил болезненность во всём теле. Пришлось с утра выпить кое-что из препаратов, и хорошо, что мама с Алексис не стали докучать встрявшему в криминальные переделки сыну и отцу. И, пока жарился бекон, Рик "дежурил" подле него с лопаточкой в руке, а сам методично перебирал в голове события двух последних суток: загадочно сгинувшее письмо, застывшее тело у костра, коварный удар поддых, сладковатый привкус рвоты во рту, негостеприимное знакомство с копами и финальное, без ограничений по срокам, соглашение об его присутствии в участке. Понятно, что полиция встретила постороннего в штыки, но офицеры ещё не в курсе про недюжинный писательский ум, и про последовательность, и про принципиальность во всём, а уж про умение работать в команде — и подавно. Сейчас, после бекона и кофе, он первый раз и в новом статусе появится в участке, и это событие останется с ним навечно. Потому что новый, нетипичный круг общения — это неописуемо и просто чертовски здорово. Но не только...

...небольшая заминка на входе, возле дежурного офицера — и он уже внутри 12го. По дороге к детективам Монтгомери жадно, пытливо оглядывался, составляя представление о данном месте. О, где, как не в полицейском участке, можно подчерпнуть сюжетные идеи для своих произведений, и от того, насколько он, Касл, органично вольётся в эту суровую среду, зависело многое. По сути, его художественное будущее и материальные блага его семьи и, уж конечно — весомость положения в писательском сообществе. Но это будет позже, а сейчас необходимо, совместными с копами усилиями, найти того, кто, захотев его подставить, задал им нелёгкую задачу...

Створки лифта раздвинулись с лёгким шипом, и ему не нужен был проводник, чтобы обнаружить её стол. За которым, кстати, сейчас никого не было. И когда Касл неспешно дефилировал в проходе между пластиковыми перегородками, никто особо и не обратил на него внимания. Кроме тех офицеров, что допрашивали его вместе с Беккетт, а сейчас повернули к нему головы. Кажется, Райан и Эспозито.

Когда Рик вежливо поздоровался, то был сама любезность, но встретили его достаточно прохладно и официально. И вот тут-то самое трудное было начать.

И Касл начал, с отвлечённой студенческой темы, и в глазах своих потенциальных напарников узрел живой, осмысленный интерес. И они, по очереди поддерживая, втянулись в разговор, и рассмеялись на его шутки, и не натянуто и искуственно, а открыто и непосредственно, из чего Касл сделал вывод, что расчёт был верен. И если бы только эти парни знали, сколько преференций им сулит взаимовыгодное партнёрство, м-м-м...

...Райан оборвал фразу на полуслове, посуровело вмиг лицо Эспозито, и Касл невольно проследил за их взглядами: на пороге какой-то комнаты, с кружкой в руке, стояла Беккетт. Она глянула на экс-подозреваемого без особого интереса и грациозно продефилировала на своё место. И Касл, цепко и жадно, отслеживал каждое её движение: как ставит ножку, как выдерживает стать, как зажимает двумя руками кружку и как хмурится, отхлебывая глоток за глотком.

И Кейт так холодна была в своей божественной красоте, так сурова и беспристрастна, что Касла от стола детективов как ветром сдуло.

И вот он уже подле её рабочего места: допотопный компьютер с подзатертыми кнопками, стопки бумаг и папок по обе руки от Кейт, офисный стул с винтовой ножкой и подвытертой обивкой спинки. Курится парком початая керамическая кружка, слегка помаргивает настольная лампа, скрипит ручка в музыкальных пальцах, набрасывая текст, и дружные глянцевые слоники на общем основании хранят верность своей хозяйке. А вот теперь во всю эту привычную обстановку встревает он, Касл, чтобы хоть что-то изменить, и кто знает, дозволят ли ему всё это...

— Здравствуйте, детектив, — кресло по левую руку от Беккетт было свободно, и Касл уверенно опустился в него. — Ну, что у нас?

Тонкая рука замерла на недописанной фразе, Беккетт медленно подняла голову, переключая внимание на навязчивого типа: на скулах появились живые розовые ямочки, дрогнули чётко очерченные брови, во взгляде мелькнула шальная искорка. Но это длилось всего доли секунды, и лицо Беккетт тут же обрело привычную бесстрастность.

— У вас? Про что это вы сейчас, мистер Касл? У кого это — "у нас"?

— Да у нас с вами, детектив Беккетт. Мы же теперь напарники, и поэтому нельзя отрицать очевидное — на глазах почтенной публики 12го рождается новый криминальный союз!

— Очевидное? Криминальный союз?

— Да, конечно же! Суровая и неподкупная женщина-детектив и консультирующий её потенциальный обладатель Пулитцера! А это успех, новый сюжет и увеличенный сборы! Можно даже сказать, что тема нового романа сама пришла ко мне в руки! И хоть пока что наш "левосторонний" ублюдок наслаждается незаслуженной свободой, она, как говорится, не вечная!

— А вы хваткий, — и Кейт скептически поджала губы. — Или это просто от недостатка почитателей?

Это реально прозвучало, как сарказм, но Каслу слишком часто доставались шишки, чтобы сегодня спасовать.

— Я, если честно, их не считаю, детектив, — и Касл загадочно ухмыльнулся, — а то, что сюжет сам идёт мне в руки, считаю указающим перстом судьбы. Ну, или как минимум — подарком Вселенной.

— Может, и звезды вам в этом помогают? — и Беккетт свободно развалилась на стуле: одна рука её легла на подлокотник, а другая, покоясь на столешнице, принялась постукивать кончиком ручки. — Простите, что не в курсе про ваши заслуги. Мне, если честно, некогда штудировать бульварное чтиво, и поэтому было бы мило с вашей стороны избавить меня от восхваления своих псевдо-достижений.

— Не такие уж они и "псевдо". Я, кстати, выбираю типографии по своему вкусу, потому что они выбирают меня, — Касл сцепил пальцы над коленной чашечкой и принялся побалтывать скрещённой ногой. — И это не фантазии и не шутки, а классика взаимоотношений между известным автором и его издательством.

— Оно и видно — классика жанра, — и её глаза характерно сыграли вверх. — Или же вы думаете, что мне интересна вся ваша подноготная?

— Это просто вступление, детектив, предверие наших отношений.

— Отношений? — и Кейт непередаваемо, но мило скривилась: она уселась прямо и вместо отложенной в сторону ручки ухватила кружку, допивая её редкими глотками. — А с чего это вы взяли, что у нас с вами будут хоть какие-то — пусть и рабочие — отношения? И почему вы думаете, что мне понравится ваше присутствие рядом с собой? И кто это вам сказал, что я буду с вами нянчиться, а? Помятуя, как вы вели себя на допросе, делаю вывод о том, что самолюбование у вас выходит на первый план, и что авантюрность вашей натуры может завести вас совсем не в ту сторону. Так ведь и до драмы недалеко.

Да, ей определённо претило его сообщество, но Касл лишь хмыкнул, почесывая до иссиня выбритую щеку.

— Но вы же даже не пробовали! А вдруг понравится?

— Мне?! Точно нет! — и опустевшая кружка опустилась на стол, а Беккетт, словно закрываясь, скрестила руки на груди.

— Уверены?! Это может быть чьим-то шансом!

— Будете стоять на своём, мистер Касл, и шансы вылететь отсюда многократно увеличатся!

— Обещаю не делать ничего такого, чтобы помешало бы достижению совместных целей!

— Ах вот, значит, как?! Похоже, что вы не отступите!

— Ни за какие миллионы! И, кстати, давайте-ка перейдем на "ты"!

— Окей, Касл, — искренне желая дать ему хорошего пинка, сыграла глазами Беккетт. — Но девушка уже почти оглохла от твоего неуёмного самолюбования, а ты, как глухарь на току, дерёшь глотку и ничего вокруг не слышишь.

— Чего это я не слышу? — он изумлённо воззрился на неё, но Беккетт не удостоила Касла ответом: ещё до его нежелательного появления она вдумчиво выцедила целых две чашки не самого лучшего кофе, чтобы поддержать свой тонус. А сейчас опять начинала побаливать голова, и неприятно потягивало внизу живота, но никто бы и ни за что на свете, включая господина Касла, не догадался бы, что ей нездоровится. И лучшее, что стоило бы сделать сейчас — это сходить ещё за одной.

Скрипнул стул, и Касл проводил невозмутимо удаляющуюся Кейт слегка ошалелым взглядом — видимо, нечасто так выходят из диалога с ним. Фанаты — ну точно бы не стали, но она как бы не из их числа, и о чем за её спиной раздумывает Касл, не сильно Беккетт и беспокоило. По-любому, он временщик, а когда его отравителя найдут и накажут, то она забудет про присутствие Касла, как про страшный сон...

Кофемашина привычно барахлила, и Кейт злилась, но не подавала виду — понятие "бюджет" охватывало все стороны их нелёгкой жизни...

— А могу ли я? — сильный, возбуждающий ароматный цитрус его косметики настиг её и тут. — А...

— Что, Касл? — Беккетт даже не повернулась, пытаясь расклинить застрявший рычажок машинки. — Ты ещё здесь?

— А где же мне ещё быть? — нагловато умничал тот. — Раз я теперь прикомандирован к участку, то считаю возможны...

— Кружки — вон там!

Она нацедила-таки себе кофе, хоть и обожглась, но её ждали опостылевшие отчёты, и поэтому потакать хоть в чем-то господину Каслу не было никаких желаний.

И Кейт присела на своё место, а спустя несколько минут к ней присоединился и Касл, причём он даже не пригубил не капли кофе и не влез в её мир ни с одним словом. И почему же это вдруг Касл сплоховал?!

После пары глотков кружка была отставлена в сторону, и Беккетт снова, с ручкой в руке, склонилась над отчётом, а сама, сквозь нависшую чёлку, незаметно косила глазом на так странно "залетевшую" к ним "птицу".

А Касл реально дурачился, по-другому было и не сказать: будто бы подражая заправскому баристе, то подносил к себе кружку, то отстранял на вытянутую руку, а затем снова подносил, шумно вынюхивая вкусные нотки в кофейном парке. И надо сказать, что от напитка Касл почему-то был не в восторге: после первого же глотка Рик застыл соляным столбом, скривив лицо в непередаваемо-мученическом выражении.

— Беккетт... это что? — его прежде ласкающий слух баритон вмиг охрип, снизойдя до уровня простуженного штормами докера. — Это то... что я... думаю?

И с таким непередаваемым отвращением отставил кружку, что Кейт даже внутренне расхохоталась.

— А что не так?

— Это... кофе?

— Да, это кофе! Разве понятие "бюджет" тебе не знакомо?

— ...но никогда... не думал..., что оно прозвучит... также кисло, как... и это пойло...

— Не высший сорт, конечно, — Кейт нарочито медленно цедила свою кружку — теперь пришлась её очередь подразнить его. — Но для бодрости сгодится!

— Это... не кофе! — закашлялся Касл, вращая в воздухе указательным пальцем одной руки и держа у губ плотно стиснутый кулак другой. — Это... кислотный коктейль! Это... неразведённый уксус! Нет! Это просто... обезьянья моча!

Одними уголками губ Кейт обозначила улыбку — начало сотрудничества обходилось пока что без банальностей.

— О вкусах, не спорят, Касл, это ведь не самое важное сейчас...

— Ещё как спорят! — и Рик прокашлялся громко и выразительно. — И мои реальные представления куда покруче будут. А нет ли тут чего нибудь ещё, чем можно заняться без вреда для здоровья и эстетического вкуса?

— Ладно, Касл, пошли.

Она легко и привычно поднялась со своего места, потому что, куда ни посмотри, а нужно было двигаться дальше. И чем быстрее они раскроют и смерть Брискина, и отравление Касла, тем быстрее распрощаются.

— О, а это уже что-то! — Касл шумно сорвался с кресла, всем своим видом выражая готовность. — О, а это что такое?

Она застыла перед большим прямоугольным белым полотном, разделённым на три сектора: центральный — под временнУю диаграмму событий, а крайние — под фотоснимки подозреваемых и жертв.

— Это наша доска преступлений, Касл. И если чуточку включить воображение, то расследование преступлений станет чуть более увлекательным.

С деланым пренебрежением, держа руки в карманах, писатель оттопырил губу.

— Ну, а я думал, что для следственных действий будет какой-нибудь умный и интерактивный экран. Где стоит ввести лишь исходные данные, а далее там раз — и готово!

Беккетт лишь знаково подкатила глаза.

— По-моему, кто-то сериалов на ночь обсмотрелся. А здесь у нас — как раз реальность, и поэтому экран, Касл — вот эта вот доска, ну, а умная — где-то рядом.

— Эээ, да я вроде бы не женщина, — даже узрев её скептически приподнятые брови, Касл был совершенно серьёзен. — Но всё равно польщён...

Где-то недалеко и слаженно хохотнули парни, и Кейт, возвращаясь к своему столу, тоже сдержано и незаметно улыбнулась — папка с делом Касла покоилась в самом низу самой высокой стопки, и Беккетт аккуратно вытащила её на Божий свет. Честно сказать, за пару дней в деле особо ничего не прибавилось, даже с учётом "сворованных" Каслом фотографий, который сейчас, с неописуемым благоговением и бережливостью, принял документы из её рук. И ему почему-то ничего не нужно было объяснять: сноровисто и ловко, руководствуясь принципом приоритета и своим видением, Касл принялся развешивать снимки, что-то комментируя себе под нос. Иногда его рука замирала на уголке какого-нибудь снимка, чтобы после короткой паузы, подколоть другое фото. И пока Кейт, сложив руки на груди и касаясь пальцем уголка рта, обдумывала сложившуюся ситуацию, Касл пристроился рядом с ней, явно для делового разговора. И его посыл уже не был шутливым, а касался исключительно самой сути...

Он высказался многословно и обстоятельно, и Беккетт, что поначалу скептически отнеслась к его доводам, затем, втайне, вынуждена была признать, что его выкладки не лишены оснований. А то, что с логикой Касл уживается прекрасно, Кейт поняла ещё со времён первой встречи.

Правда, она выслушала его с абсолютно невозмутимым видом, чтобы не взращивать и без того перегретое авторское эго, и, взяв паузу, Касл никак не мог понял, сгодилась ли его аргументация или же не очень. Однако его чаяния не прошли даром, и сердце чуть не выпрыгнуло из груди при ключевой её фразе:

— Ладно, Касл! Ты — в деле!