Грязный Гарри и Кубок Огня (джен)

Матч выиграла Ирландия, а снитч взял ловец Болгарии Виктор Крам.

Грязный Гарри честно признался себе, что без бинокля он бы ничего не понял, а о том, кто выигрывает, сообразил по счету на табло.

Матч шел на таких скоростях, что уследить за игроками невооруженным взглядом было невозможно. Как-то дядя Вернон рассказывал, как он повел тетю Петунью на ипподром насладиться скачками, даже поставил какую-то мелочь на лошадь — и за всё время скачки пытался понять, которое из темных пятен на стадионе является бегущими лошадьми и где среди них его фаворит.

Ни дядя, ни тетя этого так и не поняли. Но они могли подробно описать, как проходила скачка, потому что комментатор ее был молодец и всё разъяснял очень наглядно.

Гарри решил, что Людо Бегмен, комментатор этого матча, тоже молодец. Если бы не он, половина зрителей так ничего бы и не поняла в происходящем… Например, миссис Малфой, сидевшая с Гарри в одной ложе, вообще не смотрела на стадион, а спокойно дремала и одним ухом слушала излияния Бегмена.

Гарри задумался, зачем вообще приходить на спортивные матчи, покупать дорогие билеты, если вам это не интересно?

Неужели только потому, что Чемпионат мира обязаны посетить все важные шишки, и вас статус обязывает?

Астория Гринграсс, сидящая рядом с Драко, вела себя наоборот: изо всех сил таращилась на игроков и даже аплодировала, когда Драко восклицал:

— Вот здорово сыграно!

Правда, незаметно для Драко она дернула Гарри за рукав и шепнула:

— Слушай, ты в этом разбираешься?

— С трудом, — шепотом ответил Гарри.

На лице Астории отразилась отчаяние:

— Как жаль. А я надеялась, что кто-нибудь мне подскажет, как отличить этих чертовых ирландцев от болгар…

— Говорят, у них форма разного цвета, — услужливо подсказал Гарри. — У ирландцев зеленая, у болгар красная.

— Правда? Ах да, мистер Бегмен что-то такое говорил, — рассеянно ответила Астория и добавила с досадой: — Красное и зеленое, надо же, какая незадача. Как жаль, что я дальтоник!

Гарри поперхнулся про себя и решил, что это признание — самый интересный момент матча.

Хотя близнецы Уизли, обозревавшие матч через свой чудо-биноклескоп, утверждали, что самым интересным было другое: первый вышибала сборной Ирландии прятал под мантией талисман, запрещенный Федерацией квиддичного спорта как допинг.

Близнецы не собирались ябедничать об этом в Федерацию, поскольку сами болели за Ирландию… И поскольку у вышибалы болгар под майкой талисманов было всё равно вдвое больше.

После матча долго не расходились по палаткам — праздновали победу.

Некоторые, как Креббы и Гойлы, до палаток доходить и не собирались — они аппарировали домой прямо после матча.

Малфои остались на торжественный ужин в палатке ирландского Министра магии (младший Малфой хвастался, что возьмет автографы у всех членов команды), а Гарри, Уизли и Диггори остались, потому что портал обратного рейса ждал их по расписанию завтра утром.

И в этом был свой смысл — они и правда здорово устали за вечер и хотели бы сначала отдохнуть.

Гарри спал без задних ног, когда его разбудила сова, нагло укусившая за ухо.

Сова была малфоевская.

На лапке у совы торчал обрывок бумаги с каракулями — неразборчивыми, но тоже малфоевскими:

«Запирайте палатку

Защищайте всеми чарами, особенно пожарными»

И без подписи.

Гарри тяжело вздохнул, потер нос и отправился будить всю семью Уизли.

— Что-то не нравится мне всё это, — вертя записку Малфоя в руках, бормотал мистер Уизли. — Очень не нравится…

— Папа, давай мы с детьми аппарируем домой, — быстро сказал Билл Уизли.

— Но отсюда аппарировать всё равно нельзя!

— Из ближайшего леска можно.

— Так, — устало заключил Артур Уизли. — Ребята, быстро собирайте вещи, одевайтесь — и в лесок. Билл, Чарли, Перси — вы их проводите.

— А ты? — спросил Билл.

— Я бы предложил пойти к распорядителям Чемпионата с этой бумажкой, — сказал Перси. — Я готов пойти к мистеру Бегмену или мистеру Краучу. Отец, а тебе я советую вместо меня вывести детей и снять палатку.

— К Бегмену пойду я, — отрезал Артур. — А вы собирайтесь, время не ждет!

И время не ждало. Когда Гарри в куртке, с рюкзаком за плечами вышел и палатки, он увидел в ночи вдали какое-то зарево — и оно приближалось.

Когда через секунду наружу выскочил Перси, «гроза» подошла достаточно, чтобы кроме «света» услышался еще и «звук». Звук заставил Перси подпрыгнуть на месте и закричать:

— Тревога! Дети, в сторону, живо!

Крики, треск горящего полотна, невнятный грозный шум…

— Все вон из палатки, отец, Билл, Чарли! Вы тоже, живо! — крикнул Перси.

Теперь наружу выскочили все — и Артур Уизли последним, он волок собранные из палатки вещи. Старшие сыновья вовсю обрабатывали антипожарными заклятиями рюкзаки и куртки детей.

— Палатку бы тоже надо, — сказал Перси, а Чарли возразил:

— Это их только разозлит!

Из своих убежищ выскочил почти весь лагерь.

— Чего стоите? Ведите детей в лес! — рявкнул Артур.

Билл потянул Гарри подальше от зарева, которое всё приближалось, в темноту лагеря на задах палатки. Очевидно, он уже соображал окольные пути, какими проведет остальных через поле под защиту леса…

И тут зарево дошло до них, и Джинни громко закричала.

Билл отволок Джинни в темноту, туда же спрятался и Гарри — но стараясь увидеть всё, что проходило мимо в ослепительном свете, сам надеясь остаться незамеченным.

По полю шли люди в безобразных масках, закутанные в плащи, их было человек двадцать; они поджигали все палатки на своем пути и невнятно пели гимн магБритании.

Они шли с поднятыми палочками — и над их головами плыли подвешенные вверх ногами маглы из ближайшей деревни.

Там были даже дети.

Гарри увидел, как одна из масок направляет палочку на него, на неубранную палатку Уизли — и из палочки вылетает струя огня.

Гарри отшатнулся, проверяя защитные чары на своей одежде. Палатка вспыхнула мгновенно.

Маска хрипло расхохоталась и пошла дальше…

По разгромленному лагерю компания молча дошла до искомого леса.

Гарри не раз оглядывался на меркнущее марево: авроры, охранявшие лагерь, наконец-то «проснулись» и дрались с нападавшими, другие работники тушили палатки — с помощью самих пострадавших; добровольцы помогали аврорам задерживать хулиганов, особенно буйствовала женщина, в которой Гарри вроде бы узнал Тритониду Саламандер. Она разила хулиганов с такой страстью, словно охотилась в джунглях на диких василисков.

Кто-то осторожно расколдовывал маглов, которых нападавшие бросили, как только запахло жареным…

Тем не менее, добро проигрывало. Нападавшие были заранее подготовлены к такому отпору и лучше организованы. Они отбивали своих и ускользали, большинство их было на свободе — и маски не удалось снять ни с одного…

В ночном лесу было прохладно и почти тихо.

Здесь хорошо отдыхалось от недавнего шока.

По опушке леса бродил весь лагерь, отыскивая своих, ведь в панике обязательно кто-нибудь отстал от семьи и потерялся…

По полю гасили костры.

Вдруг небо расколол огромный знак Волдеморта, запущенный кем-то с земли… Раздался дружный визг.

Гарри посмотрел на Гермиону — она плакала.

— Отличная ночка… То есть утро. Еще раз доброе утро, Снейп, — сказал кто-то рядом.

Гарри повернулся и узнал подошедшего к ним Тедди Нота.

— Нотт? Ты что здесь делаешь? Мы думали, ты давно аппарировал, — буркнул Рон.

— Мы собирались, но раздумали. Решили лечь спать и вернуться завтра. И как всегда были правы, а то бы пропустили самое интересное.

— Это были Пожиратели Смерти, так?

— А кто же еще? — усмехнулся Нотт. — Для особо непонятливых они еще и расписались.

И кивнул палочкой на небо.

— Хорошо тебе, что ты можешь шутить! — сказала Гермиона.

— Мне? О да, Грейнджер, мне очень хорошо. Просто прекрасно. Как и всем нам, и этим маглам, и вообще сегодня отличная погода для ночной прогулки, не правда ли?

На поле под Черной Меткой собралась толпа, вверх полетели заклятия, и Метку наконец-то удалось загасить.

— Возьми, — сказал Нотт Гермионе и протянул платок, чтобы вытереть лицо. Она машинально взяла.

— Удивляюсь я тебе, Грейнджер: весь день вела себя как молодец и вдруг раскисла. Непохоже на тебя.

Гермиона промокнула глаза и вернула платок со словом спасибо.

— Во-первых, теперь нервничать нечего. Всё закончилось. Черную Метку пускают всегда под занавес, чтобы показать, что шоу завершилось. Так что больше ничего не будет.

— Разве что этих бандитов переловят, — вставил Рон.

Нотт ухмыльнулся:

— Не уверен.

— Ты думаешь, все сбегут?

— Я думаю, уже бежали. Иначе бы они не запускали Меток. Метка — это знак успешной операции.

Гермиона вздрогнула.

— Так вот, о чем я говорил? Что это было во-первых. А во-вторых, не тебе мучиться раскаянием, Грейнджер, ты весь день делала всё, что могла. Не ты добилась, чтобы маглов убрали с Чемпионата?

— И много это им помогло?

— Я не Трелони и будущего не знаю, но возможно, ты спасла им жизнь, Грейнджер, — сказал Нотт.

— Ты не видел, как над маглами издевались?

— Но их не убили. Кто знает, что было бы, если бы маглы были для Пожирателей в шаговой доступности, прямо здесь!

— Про шаговую доступность не знаю, а Билл сейчас передает, что магловскую деревню эти бандиты подожгли тоже, — вставил хмурый Фред.

Прошла минута в молчании, затем у Фреда в кармане запищала переносная рация — не зря мистер Уизли обожал держать дома магловские принадлежности!

— Деревню сейчас тушат. Да… Нотт был прав. Никого не поймали.

— Я не понимаю, почему они устроили это бесчинство. Не понимаю! — крикнул Чарли. — Тринадцать лет ничего не было, все успокоились, суд прошел, Азкабан даже был — и теперь всё сначала? Им даже Азкабан не страшен?

— Черная Метка, — спокойно сказал Нотт. — Пожиратели Смерти всё лето чувствуют, как набухает их Метка. Сами-Знаете-Кто возрождается. Пророчество Трелони все слышали. Темному Лорду кто-то помог бежать из Министерства… Они всё это чувствуют. Естественно, началась реакция.

— Пожиратели Смерти! Так это были Пожиратели Смерти — те, кто служил Тому-Кому двенадцать лет назад? — переспросил Рон. — Эйвери, Макнейры, Руквуды — это они под масками?

— Может быть, — сказал Грязный Гарри. И добавил: — Мне гораздо интереснее то, что перед шоу ко мне пришла записка от Драко Малфоя. С предупреждением.

— Представь тебе, ко мне тоже, — усмехнулся Нотт.

— По-моему, стоит найти Малфоя здесь и расспросить… о погоде.

— По-моему, тоже.

Гарри подошел к своим вещам — к совиному гнезду, лежащему на рюкзаке. Хедвиг смотрела на него не мигая.

Гарри нацарапал на бумажке: «Есть разговор» — и вручил его сове.

— Найди мне Драко Малфоя, пожалуйста. Только лети медленно, мы пойдем за тобой.

Сова снялась с места, и компания побежала за ней, пробиваясь сквозь толпу народа.

— Я не понял… Что вы хотите доказать? Что отец Малфоя тоже там был? — крикнул Рон. — Так он вам и признается.

— Посмотрим сами, в чем он признается, — отрезал Джордж. — А кстати, Тедди, почему твоих-то предков там не было?

— А Креббы и Гойлы там были, как вы думаете?

— Да, почему тебя пришлось обо всем предупреждать? — спросила Гермиона.

Тедди чудесно улыбнулся:

— Как видишь, Пожиратели оказали нашей семье высокую честь причислить нас к презренным маглолюбцам и отщепенцам. Мы белые вороны среди Пожирателей, Грейнджер, нас давно уже списали в неисправимые. Нашу палатку тоже подожгли… Так что нас забыли поставить в известность, что прочие члены доблестной партии готовят сегодня шалость, и если бы не доброта Малфоя, было бы нам очень весело. Удивительно, правда: три года я распинался среди слизеринцев о своих взглядах и был уверен, что меня никто не слушает и всё это без толку. Как я ошибался! Оказывается, слушали, да еще как! И выводы сделали правильные… Надо же…

Сова зависла над головой Драко Малфоя.

— Прибыли, — информировал Гарри.

Счастливый адресат уронил палочку и зашипел:

— Какого тролля вы здесь де… Как вы меня нашли?

— А ты прятался? — нежно спросила Гермиона. — Привет, Астория.

— Привет, Гермиона.

— Прятался! У вас что, совсем мозгов нет?! Не подходите ко мне больше! Я и так рисковал, когда писал эти троллевы записки…

— Чем ты рисковал, ангел мой?

— И это — ваша благодарность за спасение?! Впрочем, чего ждать от гриффиндорцев… — скривился Драко.

— Так твой отец там был?

— А он мог не быть?! Да поймите же, кретины, что он первый человек в партии после Сами-Знаете-Кого! Как он может не быть — это заметят!

— И что было бы, если бы он отказался?

Малфой вздрогнул и прошептал:

— Как вы не понимаете… Нам НЕЛЬЗЯ отказаться…

— Нет, дорогой наш, не понимаем! — отрезала Гермиона.

— А это, Грейнджер, уже твои проблемы.

— А объяснить по-человечески ты не можешь. Нельзя — потому что нельзя? То еще объяснение.

— Потому что нельзя. Мы не Креббы и не Гойлы, которые могут заявить, что у них бабушка заболела и они срочно отбывают по семейным обстоятельствам.

— Ты лучше объясни, раз ты такой сознательный, что предупредил нас, почему ты не мог послать сову Бегмену и Краучу? — спросил Гарри.

Малфой странно улыбнулся:

— А с чего ты взял, что их не предупредили?

Гарри задумчиво оглядывал толпу народа, снующую по лесу взад и вперед.

— Мне интересно, куда же могло бесследно исчезнуть двадцать человек? Если бы они были здесь, я бы сказал, что они аппарировали, но на поле аппарировать было невозможно. Однако они исчезли… Чудесно-волшебным образом…

— Наверное, у них был нелегальный портал, — предположил Рон.

Гарри посмотрел на близнецов и попросил:

— Фред, твой чудо-бинокль при тебе?

Фред моргнул и полез в карман своих джинсов.

Несколько минут спустя чудо-бинокль Фреда, который позволял видеть содержимое карманов и всего прочего тайного, что люди прячут от взора широкой публики, позволил сделать любопытное открытие.

Бинокль прошел по рукам всех тайноискателей, и все они убедились, что некоторые почтенные лица прячут под мантиями маски и свернутые, уменьшенные заклинанием плащи.

Гарри смотрел, как они с невиннейшими видом ходят среди уважаемой публики — и даже очень усердно обсуждают, какое безобразие натворили Пожиратели смерти и как поймать этих бандитов. Куда смотрит полиция?!

Несколько масок держалось вместе и ходило группой.

— Кто-нибудь их знает? — спросил Гарри.

Никто не ответил. Хотя отец Драко Малфоя знал всех и вся, а отец Рона Уизли работал в Министерстве магии, но не могли же дети запомнить лица всех знакомых своих родителей наизусть!

— Мне кажется, что я кого-то точно знаю… Лица знакомые… Но вспомнить не могу, — пожаловался Малфой.

— Я тоже думаю, что должна их знать, — пробормотала Гермиона. — Где же я их видела?

Превосходная память Гермионы была всем известна. Увы, сейчас она дала сбой.

И тогда Гарри осенила идея.

Он вспомнил, что имеет еще одно знакомое лицо — с которым познакомился сегодня, и которое было бы сейчас крайне полезным.

— Хедвиг, найди мне профессора Слагхорна! — приказал Гарри.

Профессор Слагхорн тоже гулял по лесу, просвеченные чудо-биноклем карманы его были пусты, и он страшно обрадовался, что встретил недавних знакомых и что они живы-здоровы.

— Сэр, — улучив момент, спросил Гарри, — а вы не знаете, кто вот эти люди? — и он показал пальцем. — Мне кажется, я их знаю, но никак не могу вспомнить…

— Ах, разумеется! — оживился Слагхорн. Знакомить людей было его любимым занятием. — Очень хорошо, что вы их углядели, мой юный друг, у вас настоящий глаз-алмаз! О да, у вас нюх на полезные знакомства… Если желаете, я могу представить вам их прямо сейчас. Я их знаю, конечно, это всё мои бывшие ученики… Замечательные люди! Очень правильно будет с ними познакомиться, юноша, это поможет вам в жизни. Вы, прямо скажем, с вашим нюхом просто созданы для Слизерина.

— Спасибо, сэр, но представлять меня сейчас не надо. Не беспокойтесь, — вежливо сказал Гарри. — Мне кажется, момент неподходящий. Они очень заняты.

— Конечно, юноша, конечно! Я положительно восхищен вашей деликатностью. Вас ждет большая карьера, поверьте мне… Они заняты, ещё бы — этой архибезобразной выходкой Пожирателей Смерти. О Мерлин, столько лет было всё в порядке, что ж они сейчас забеспокоились… Мы только-только стали привыкать в мирной жизни… Но я отвлекся, Гарри, простите. Так о чем я говорил? Ах да, я обещал их представить. Сейчас-сейчас, я вижу ваше нетерпение… Первый слева — Корбин Смайт, первый секретарь Визенгамота, он был лучшим в своем выпуске, когда учился у меня… Да, далеко пошел… За ним Родерик Бичем — заместитель главы аврората, Корнелиус Спелл — второй помощник начальника Департамента спорта… Джонас Олдей — секретарь Барти Крауча…А последний, кажется, Септимус Кайт — атташе ирландского посольства. Или нет?.. Пусь он подойдет поближе, мои глаза, знаете ли, уже не те… А, вот сейчас вижу ясно. Да, это он.

— Боже, храни Британию, — сказал Грязный Гарри.