Слияние душ (гет)

Паникующая, на грани истерики Миртл летала по туалету, протяжно завывала, заламывала прозрачные руки и постоянно кидала взгляд вниз — на бессознательного Гарри Поттера. И потому не услышала звук негромко хлопнувшей двери.

— Пошла прочь! — рявкнул сиплый голос, и только тогда привидение обратило внимание на хмурого визитёра. И узнала в этом человеке одного из профессоров Хогвартса, но не имела понятия, ни какую магическую науку преподаёт детям этот старый волк, ни как его зовут. Рассматривая видимые увечья бывшего главного аврора, Миртл разинула рот и выпучила и без того огромные глаза. С такого расстояния Аластор выглядел... устрашающе.

— Но... это же туалет для девочек, — заикнулся призрак и захлопал длиннющими ресницами за стёклами очков.

У Миртл вдруг затеплилась надежда, что вскоре она будет делить «родной» туалет с неким мальчишкой, который, возможно, скрасит её одиночество. Думая только об этом, приведение ни капельки не боялось этого неприветливого незнакомца.

— Прочь! — почти на парселтанге прошипел «Грюм», вынимая палочку из внутреннего кармана мантии. Однако Миртл (которая хорошо помнила Тома Риддла) почему-то не обратила внимания ни на опасные нотки, ни на сузившиеся глаза, ни на побелевшие шрамы на лице «гостя». — Скройся, пока я не стёр в пыль твою жалкую сущность!

Витающая в облаках Миртл не придала угрозам никакого значения. Как оказалось, зря.

— Надеюсь, Гарри будет жить здесь вместе со мнооо…

Но уставший и недовольный «Грюм» не оценил порыв призрака поделиться своими чаяниями и выместил на нём всю злость. Обычно он никогда не уговаривал и ограничивался всего лишь одним предупреждением, а тут продемонстрировал просто титаническую выдержку, предложив ненужному свидетелю удалиться целых два раза. Неудивительно, что ещё через мгновение в привидение полетело невербальное заклинание. Результатом маг остался доволен: полупрозрачный дух несколько раз перевернулся в воздухе, влетел в одну из кабинок и замолк.

Львиная доля волшебников считает, что привидения застрахованы от посягательств на собственную «жизнь» и им нельзя причинить вред, раз у них нет телесной оболочки. Только это неправда, и Миртл, как и все, кому повторно выдали билет на поезд в мир живых, в своё время проинструктировал Почти Безголовый Ник. Однако до своей смерти хаффлпаффка не отличалась большим количеством извилин, поэтому и не сообразила, что связываться со злобным страшным мужланом не стоит.

— Акцио, вошебная палочка Поттера! — Призванный предмет выскочил из-под раковины, рассек воздух и влетел в испещрённую шрамами руку.

Крякнув, «Аластор» проклял больное колено настоящего Грюма и наклонился над неподвижным подростком. А затем нахмурился и стал водить палочкой по его телу. Изредка наконечник светился синим, и преподавателя ЗоТИ это не радовало.

— Ну почему, сожри меня акромантул, ты не полностью растворил сознание мальчишки, Том? — обратился он к парню, который почти не подавал признаков жизни. Как и следовало ожидать, ответа не последовало. Пожилой маг угрюмо вздохнул, перевернул тело на спину, потом починил очки, очистил их от грязи и водрузил обратно на нос. По привычке закатив волшебный глаз, чтобы наблюдать за тылом, он начал аккуратно обыскивать «Поттера». Искомое обнаружилось во внутреннем кармашке спортивного костюма — целым и невредимым.

«Аластор» небрежно накинул на Тёмного лорда мантию-неведимку, стряхнул палочку в специальный держатель, купленный в Лютном переулке, и беззвучно применил заклинание левитации. Подняв тело на уровень плеча, «Грюм» проследил магическим глазом за мальчишкой-младшекурсником, который удалялся в сторону гостиной Слизерина, и шагнул в неосвещённый и безлюдный коридор.

До кабинета ЗоТИ добрались без происшествий, и уже через пару минут профессор шептал пароль в личные покои. Ведущая туда дверь находилась прямо в классе и была достаточно неприметна, чтобы ею кто-нибудь заинтересовался. Расположена она между большим книжным шкафом и тёмным углом, где нашли приют небольшие пауки и разные мелкие создания волшебного мира. «Грюму» они не мешали, и у него даже в мыслях не было трогать эти безобидные создания. Если разглядывать кабинет с порога, даже не поймёшь, где расположен вход в апартаменты преподавателя.

Аккуратно положив тело Тома на кожаный диванчик, накрытый красным пледом, «Аластор» подошёл к шкафу и запустил руку в выдвижной ящик, где в каком-то загадочном порядке расставил зелья (само собой, тот был известен лишь ему одному). Нашарил там пузырёк с тёмно-красным туманом, провёл рукой по собственной шевелюре и поднёс скляночку к носу «Гарри». Однако нужного эффекта не достиг — «пациент» в сознание не пришёл. И, что самое странное, даже дыхание осталось редким и прерывистым. А ведь этот нашатырь — самый сильный из существующих в магическом мире. Чтобы вывести дракона из спячки, хватит одного вдоха, а тут... Значит, обморок Тёмного лорда намного глубже спячки древней рептилии. Дааа, удивительно... Но когда дело касается Гарри Поттера, невозможное — возможно. А уж если в теле героя магического мира ещё и обитает гроза всей Британии... Логика и наука невозмутимо курят в сторонке какую-то интересную травку.

— Твою мать!

Профессор от души швырнул бесполёзный пузырёк в дальнюю стену. Осколки тихо зазвенели по тонкому, отнюдь не ворсистому ковру и каменному полу рядом с вызывающим отвращение старинным креслом. Дело в том, что некто, начисто лишённый вкуса, накинул на него ярко-жёлтый плед с блестками. Наверняка Локонс. Уж очень этот тип напоминал ворону — любил всё броское и блестящее.

Закрыв глаза, «Грюм» упал в другое кресло, потёр переносицу и задумался. Время от времени невесело усмехаясь, он соображал, что делать дальше. Проклятье! Профессор врезал кулаком по подлокотнику и заковылял к сундуку. Открыв его, он аккуратно достал из верхнего отделения заветную бутылочку и бережно перелил драгоценную жидкость себе во фляжку. А затем сделал несколько глотков. Зелье подействовало мгновенно, и лже-аврор перестал чувствовать неприятное покалывание по всему телу. Хорошо, что он купил модифицированное оборотное, которое само предупреждает, когда до обратного превращения остаются считанные минуты. Иначе бы несколько раз уже прокололся.

И что теперь делать? Похоже, Тому он помочь ничем не сумеет. В конце концов, в зельях и колдомедицине разбирается немногим лучше, чем в шарлатанском прорицании. Отнести его к Помфри?.. Она и Дамблдор (наверняка старик потребует, чтобы без него обследование не проводили) представляют реальную угрозу. Они способны определить чужеродную ментальность в теле всем известного мальчишки. И вот тогда... Ох...

А с другой стороны — есть ли у него выбор? Шансы, что Том очнётся самостоятельно, ничтожно малы, а пропажу Гарри Поттера заметят все. И если до сих пор никто не забил тревогу, в самое ближайшее время это обязательно случится. Эх, был бы на примете хороший целитель... Но чего нет, того нет.

* * *

Спустя пять минут после их появления в больничном крыле туда ворвалась запыхавшаяся МакГонагалл. Её лицо одновременно выражало тревогу и усталость. За ней вбежал Дамблдор, который, по слухам, в свои почтенные годы в забегах на длинные дистанции мог дать фору многим легкоатлетам. Спустя ещё пару мгновений в царство мадам Помфри неторопливо шагнул Снейп с вечно недовольной рожей. С презрением всех оглядев, он достал пару склянок из пояса с кармашками, который носил любой уважающий себя зельевар, и влил их в мальчишку.

Результат получился тем же, то есть — никаким. Снейп выглядел порядком озадаченным («Аластор» только усмехнулся) и быстро ушёл, бурча под нос малоизвестные словечки (наверняка вспоминал какие-нибудь зелья или ингредиенты). Вернулся через минуту с большим саквояжем.

— Когда? — обратился Дамблдор к профессору ЗоТИ. Сдвинув брови, директор внимательно вглядывался в безмятежное лицо Поттера, при этом хмурясь и шевеля пальцами у его лица, словно убирая невидимую паутину.

— Около десяти минут назад. Я его увидел на втором этаже в левом крыле. У меня на глазах он внезапно рухнул на пол. Пока я до него доковылял, пока принёс сюда... А что с ним? — «Грюм» постарался выказать беспокойство. Кажется, у него получилось.

Видимо, обдумывая дилемму (сказать правду или по-быстрому что-нибудь сочинить), Дамблдор пожевал губами. Судя по всему, случилось нечто серьёзное, и коллеги об этом догадываются. Поэтому придётся придерживаться первого варианта.

— Честно говоря — не знаю. Гарри нас не слышит, и, как ты уже заметил, на нашатырь не реагирует. Когда он очнётся — понятия не имею. Что-то ему мешает, и пока у меня ни одной догадки. Может, переутомился после третьего задания?

«Аластор» медленно кивнул и покинул лазарет. Оставаться рядом с этой парочкой, которую он ненавидит всеми фибрами души, больше нет смысла. А ведь именно от них зависит, оклемается Том или же власть над телом сохранит мальчишка. А может, они так и не очнутся до конца мироздания?

* * *

— Граббух! — по первому подземному этажу разнёсся властный голос. Принадлежал он главному гоблину всемирно известного банка Гринготтс. И каждый, вне зависимости от того, обычный он охранник или же управляющий делами старинных родов, обязан откликнуться на зов.

В полуоткрытую дверь просунулся длинный нос с горбинкой, а следом появилось и всё остальное. Граббух пригладил пушок на затылке и вошёл в кабинет. Его глубоко посаженные глазки углядели необычную картину: Джеки стоял перед огромным столом, на котором опасно громоздились пирамиды ветхих свитков, и перебирал их, скрежеща зубами. Да так громко, что было слышно даже в коридоре.

— Да, Джеки? — вопросил Граббух, однако его вопрос заглушил грохот — он задел металлический светильник (совершенно случайно) и тот грянулся о каменный пол. Хозяин кабинета моментально развернулся и попытался выполнить «вертушку» в стиле магловского киногероя восточных боевиков.

Бух!

Разумеется, он не мог не задеть стопку пергаментов. В следующий миг директор банка оказался по уши в документах, причём в буквальном смысле — «на поверхности» остались только заострённые кончики.

— Ты, дракх безмозглый, вытаскивай меня! — донеслось из-под груды пергаментов глухое рычание. — И к тебе есть дело. Но сначала разгреби этот завал, тролья башка!

Через пару минут оба гоблина уже сидели друг напротив друга в глубоких креслах. Повисло молчание. Наконец Джеки всё-таки соизволил поблагодарить подчинённого, который вытащил его из бумажного плена. Правда, не забыв снова обозвав трольей башкой.

— Может... э-э... вам стоит проводить поменьше времени перед этим ящиком? — робко осведомился Граббух.

Директор одарил его тяжёлым взглядом. Что ж, красноречивый ответ.

— Как я провожу собственный досуг, касается только меня. — Тут им принесли чай (крепкий, как и любят гоблины), и он осушил кружку парой глотков. А потом потребовал ещё и положил ноги на стол. — Я позвал тебя не трепаться о телевизоре, а поручить кое-какие важные дела.

Пожалуй, такого странного гоблина Граббух ещё не встречал. А за столько лет работы в Гринготтсе повидал он их немало. Ну, к примеру... Джеки постоянно путался с маглами. А на все вопросы отвечал, что их рынок весьма прибыльный. И это несмотря на то, что специальное оборотное зелье приходилось скупать галлонами — обычное-то действует только на людей. А с год назад директор собственноручно прикатил в тележке два ящика: один — побольше со стеклянной гранью, и второй — намного меньше и вытянутый. Весь этот хлам он свалил в конференц-зале и заперся там на целый день. Сначала из-за двери доносилась исключительно отборная ругань, а потом пошли вспышки и грохот на весь Гринготтс. Директор и на следующий день не покинул это помещение: развалившись на диване, он с улыбкой до ушей переключал каналы телевизора, знакомясь с технологией маглов. А как работает эта штуковина, многие не понимают до сих пор. Электричества-то нет.

Настоящее имя текущего главы нации гоблинов состоит из двадцати двух согласных и одной гласной. Граббух постоянно проклинал выжившую из ума мамашу, которая додумалась дать сыну совершенно непроизносимое имя. Тьфу! Как вспомнишь, так опять язык отнимается. Хоть он и без костей, но бедолагу никак не покидало ощущение, что во время очередного визита к директору он его попросту сломает.

Совсем скоро Джеки начал фанатеть от фильмов про одного мастера боевых искусств. Просматривая их, он то и дело восторженно восклицал: « Да! Врежь этому гаду! И ещё! О, он понимает меня с полуслова! Мне нравится этот парень!». И вскоре, смилостивившись над голосовыми связками клиентов и подчинённых, разрешил называть себя по-иному. Вот так и стал тёзкой кинозвезды. И все бы хорошо, не реши он подражать кумиру. Безрезультатные махи руками и ногами, которые годятся только для того, чтобы противник помер от смеха, сотрудникам банка быстро надоели. Правда, ни один из них не посмел даже заикнуться. А уж когда директор не пойми где раздобыл тяжёлый позолоченный клинок...

Друг Граббуха чудом сохранил голову на плечах после неумелого выпада из-за угла. Пытаясь поскорее обслужить клиентов, он носился как угорелый и не заметил, что оказался рядом с Джеки, который скакал с мечом, вспарывая брюхо манекенам. Спасла беднягу небольшая лужица (капало с потолка — затопило этаж выше), в которой он поскользнулся. С тех пор директор крайне осторожно брал в руки холодное оружие.

— Первое: ты должен заморозить счёт мистера Гарри Поттера. Он не должен получить из своего хранилища ни единого кната.

— Но почему? Не можем же мы... Вот так, без причины...

— Это необходимо! — рявкнул старый гоблин. — И делай, как велено! Ты не должен задавать идиотских вопросов, тролья башка! И вообще я могу сослаться на подсказки духа Грынга Великого, но не собираюсь. Репутация Гринготтса превыше всего, пора бы уже уяснить. Вот увидишь — мистер Поттер ещё нас поблагодарит.

— Хорошо, — Граббух кивнул. Ослушаться он никак не мог, а спорить — пустая трата времени.

— А ещё передай всем сотрудникам, что мы… — Джеки помедлил, — …до определённого времени должны ограничить контакты с волшебниками. Не нужна нам ещё одна война, — тихо проворчал он. — Только обслуживаем клиентов — и ничего более. Никаких совместных выпивок по субботам и воскресеньям с мелкими сошками из их Министерства. Уяснил? И третье: просмотри эти бумаги, а мне и так есть чем заняться.

«Например, смотреть фильмы с Джеки Чаном и Арнольдом Шварценеггером», — с кислой миной подумал визитёр, но промолчал. К счастью, босс на его гримасы не обратил внимания.

Толкая тележку со свитками пергамента в темноту, Граббух думал, что директор у них какой-то... неправильный. Может, у людей и принято сваливать все заботы на подчинённых, но гоблины, по идее, должны трудолюбиво исполнять свои обязанности. И куда смотрит дух великого основателя банка? Небось, дремлет Грынг Великий, и не ведает, что тут творится... Гоблин со вздохом остановился. Для его тонких ручек эта тележка слишком тяжела.

Его обезглавленное тело спустя пару часов обнаружил один из сотрудников. Тележка, изрядно запятнанная липкой кровью, пустовала — в ней не осталось ни одного свитка. А голову оставили на блюдце, куда обычно ставили свечи. Сама же свеча торчала у мертвеца изо рта, а на его макушке красовалась ковбойская шляпа. Рядом на стене виднелась надпись на мёртвом языке. И как гоблины не бились, расшифровать её так и не удалось.

— — — — — — — — — — -

Извините за задержку. Завал сейчас просто. Совершенно нет времени писать.

Комментируйте. И если что не понравилось, пишите. Критика принимается. Только конструктивная.