Мыслит, значит существует (гет)

В ответ на просьбу Дамблдора не ходить на похороны родителей его друзей Гарри лишь невозмутимо приподнял бровь. Директор сразу понял, что мог даже и не заикаться об этом.

Держась за руки, Гарри и Дафна стояли рядом с гробами четы Гринграсс.

Скрепя сердце, во время похорон Ксенофилиуса Лавгуда Поттер согласился держаться от кладбища подальше. А то один из знакомых отца Дафны обвинил его в смерти друга и едва не вызвал на дуэль.

И Гарри в анимагической форме пришлось смотреть на это представление с высоты холма.

А затем он исчез.

* * *

В последующие дни найти Гарри Поттера оказалось совершенно невозможно — это было всё равно, что искать иголку в стоге сена… причём неизвестно, где находится иголка и этот самый стог.

Он мельком показался в магазине близнецов Уизли, потом свидетели утверждали, что видели его в Министерстве (впрочем, никто это не подтвердил), а теперь уже два дня о нём вообще ни слуху ни духу.

Гермиона нервничала, Дафна предпочла бы, чтобы он взял её с собой, куда бы ни отправился, Луна выглядела всё такой же подавленной и отсутствующей и полностью закрылась в себе, а Невилл просто не знал, как разрешить сложившуюся ситуацию.

По школе начали распространяться совершенно безумные и фантастические слухи. Не понимая, что происходит, ученики шептались по углам и гадали, а не приложил ли Волдеморт руку к исчезновению Поттера. А Снейп рвал и метал, потому что тот пропускает его уроки.

Орден Феникса стоял на пороге войны. Сириус первым преисполнился решимости найти своего крестника во что бы то ни стало.

Но по странному стечению обстоятельств именно тогда Гарри и нашёлся.

* * *

Альбус Дамблдор уже начал чувствовать себя на все свои годы. Он волновался, тревожился и не находил себе места, ведь если Гарри не появится, весь его план полетит к чертям. А цель уже так близка!

Но, несмотря ни на что, была у него одна традиция, которую он никогда не нарушал. Вот уже целый век каждое первое воскресенье месяца он аппарировал в Годриковую лощину и оставлял на семейной могиле живые цветы. Больше всего это касалось сестры, но…

Шагая по узкой дорожке, он не заметил неподалёку черную пантеру, которая сидела в тени дерева. Но когда возлагал цветы на гранитную плиту, просто ощутил её присутствие.

— И вы, профессор, пришли сюда отдать дань умершим? — Знакомый голос прозвучал совсем рядом.

— Гарри, очень рад тебя видеть в добром здравии, — не оборачиваясь, произнёс Альбус. — Все сильно за тебя переживали.

— Сомневаюсь, — печально вздохнул тот. — Мне нужно было ненадолго уединиться… Прежде чем делать что-либо… Должен признаться, идея замучить Малфоя до смерти и посадить его на кол в центре Хогсмида кажется мне очень соблазнительной, пусть и совершенно бесполезной и неконструктивной.

— В самом деле. Надеюсь, ты уже выкинул её из головы.

— Не то чтобы совсем, просто сейчас она не настолько актуальна. Я решил, что если кому и суждено умереть, так это вам. — Угроза прозвучала совершенно обыденно и сопровождалась лёгкой улыбкой, так что Дамблдор поначалу даже растерялся. И тогда собеседник решил прояснить ситуацию: — Нет, я не стану вас убивать. Это только создаст лишние проблемы. Лучше я помогу Малфою. Мои руки будут чисты, а работа — сделана.

Непонимание директора только усилилось. Похоже, именно на это и рассчитывал мистер Поттер. Альбус понял, что дальнейших объяснений не дождётся, и решил уточнить сам:

— Я не очень понимаю, о чём ты, Гарри. Или это ты так странно шутишь?

— Я не шучу, профессор. И всё на самом деле очень логично. В данный момент Волдеморт скрывается и не высовывает носа из своего убежища. Единственное, что может его заставить оттуда выползти — это ваша или моя смерть. У него есть какой-то план. Плохая новость для нас — мы ничего о нём не знаем. А лучший способ узнать — предложить ему другой план, лучший, чем прежний. Загвоздка в том, что мы с ним сейчас не в лучших отношениях, поэтому меня он вряд ли послушает. А вот если узнает, что один из его прислужников вот-вот добьётся успеха — сразу же ухватится за этот шанс. Именно поэтому, помогая Малфою выполнить его задание (то есть убить вас), я рассчитываю, что Волдеморт попадётся на крючок. И тогда мы будем знать где, когда, как и почему.

План звучал вроде бы разумно, но что-то в нём Альбусу не нравилось.

— А где — это не случайно не в Хогвартсе?

— Конечно, там. Нужно, чтобы всё выглядело достоверно. А слово «Хогвартс» всегда ассоциируется со словом «Дамблдор». Уж вы то должны это понимать.

— Я правильно понимаю, что ты собираешься привести Волдеморта в замок? Но подобное я никак не могу одобрить. Безопасность детей…

— Их безопасность? — прервал его Гарри. — И вы это говорите МНЕ? На первом курсе вы сами сделали то же самое, использовав философский камень как приманку. — На лице директора проступило лёгкое удивление, а взгляд стал обвиняющим. — Эм… Упс?

— Предполагаю, это тебя я должен поблагодарить за возвращение камня его законному владельцу?

— Если скажу, что это был не я, вы поверите? — Альбус покачал головой. — Так я и думал. В таком случае — признаю себе виновным. Но вернёмся к нашим баранам. Я вам рассказал только основу плана, а не детали. Разумеется, о безопасности учеников стоит позаботиться, но уверен — с помощью близнецов Уизли мы решим эту проблему наилучшим образом.

— И почему я не удивлен твоим выбором сообщников?

— Потому что на моём месте вы бы тоже выбрали их?

— Возможно, — согласился Дамблдор. — Не сомневаюсь в их изобретательности, и у близнецов в этом деле наверняка есть свой интерес. Осталось только посвятить меня в детали твоего плана.

— Конечно, профессор. Так вот…

* * *

После полудня Гарри вернулся в Хогвартс вместе с директором и стал вести себя так, словно никуда и не исчезал. Но когда обедал за столом Рейвенкло, кто-то из однокурсников решил поинтересоваться, где это его носило.

Гарри ответил, что никуда не пропадал, и вернулся к своей тарелке, не обращая внимания на дальнейшие расспросы. Но ещё издалека заметил, как к нему, словно коршун, приближается профессор Снейп.

— Поттер! Отработка у меня сегодня вечером! — грозно приказал он.

Юный маг спокойно отложил в сторону столовые приборы.

— Хорошо, сэр. Во сколько?

Не ожидая такого спокойного ответа, Снейп нахмурился, но быстро взял себя в руки.

— В восемь вечера в моём классе! И не опаздывайте!

* * *

— Прекрасно. Сегодня ваша отработка…

— Не состоится.

— Что, простите? — спросил Снейп, опасно понизив голос.

— Думаю, нам нужно поговорить, сэр. О моей матери, — объяснил Гарри.

— Как вы узнали?

— Сириус. По вскользь брошенным фразам я понял, что вы были знакомы с моей мамой ещё до Хогвартса. И тогда я решил навестить свою тётю. От неё и узнал. Я видел её воспоминания. Наше такое похожее детство… боль, которую мы испытывали, пока жили там, где нас никто не любил… одежду, которая была нам велика… желание заслужить признание других людей… Почему, кстати?

— Не понимаю, о чём речь, Поттер.

— Почему вы никогда не смотрите мне в глаза?

Профессор поднялся из-за стола и начал медленно отступать к выходу. Он до последнего надеялся, что этот момент никогда не наступит, но, по обыкновению, реальность не волнуют наши желания. Зельевар остановился возле двери в личный кабинет и вздохнул:

— Я рассказал Тёмному Лорду о пророчестве.

Гарри замер. Он предполагал, что Снейп винит себя в смерти Лили, но и представить не мог, что тот имел к ней непосредственное отношение. С трудом борясь с желанием вытащить волшебную палочку и дать выход эмоциям, он напрягся, но, вспомнив о недавних событиях, всё-таки взял себя в руки.

Родители Дафны мертвы… как и отец Луны. Гарри и сам винил себя в их смерти, но как можно жить, если знаешь, что из-за тебя погибла любимая женщина?

Ответ был прост: Снейп и не жил.

Поттер немного расслабился и глубоко вздохнул.

— Что вы готовы сделать в память о ней?

Профессор повернулся к нему и впервые посмотрел прямо в глаза. На лице у Снейпа застыло такое выражение, какое Гарри ни разу у него не видел — грусть и ностальгия.

— Умереть.

Дамблдор прав — есть вещи хуже смерти.