Искупление (гет)

— Блин, Ром, я фигею! — Ткачев с грохотом выдвинул стул, но, кипя возмущением, садиться не стал, а принялся мерить шагами кабинет. — Не, ну ты прикинь, кого я сегодня видел?

— Анджелину Джоли в бикини? — хмыкнул Савицкий, не поворачиваясь и продолжая усердно стучать по клавиатуре, составляя очередной рапорт.

— Севу Червонца, прикинь! — Паша совершенно не обратил внимания на подкол. — Да мы когда его с тобой брали, нам эскашный следак на радостях бутылку подогнал и клялся, что этот тип лет на двадцать в лучшем случае загремит! А тут иду по улице — Червонец как ни в чем не бывало рожей светит!

— Да ладно? — медленно переспросил Рома и наконец повернулся, недоверчиво уставившись на друга. — Реально? Ткач, ты ниче не путаешь?

— Нет, Ром, не путаю! Я эту морду, знаешь…

— Да знаю, знаю, — вздохнул Савицкий и завис, о чем-то глубоко задумавшись.

Рецидивиста Севу по кличке Червонец Паша с Ромой и впрямь запомнили надолго: года три назад во время очередной облавы этот тип, будучи в полном неадеквате, открыл пальбу по ментам, и в перестрелке не только ранил Пашу, но и застрелил молоденького опера, только-только пришедшего работать в отдел. Так что впечатления от знакомства с Севой у оперов и впрямь получились незабываемые…

— Слушай, — очнулся наконец Рома, — ну если он так борзо по улицам шляется… Я не знаю, либо у него совсем кукуха поехала, либо…

— Либо что?

— Либо вышел он сам, вот и не боится ничего.

Ткачев несколько мгновений внимательно смотрел на друга, затем покрутил пальцем у виска.

— Ромыч, ты это щас прикалываешься, что ли? Какое "сам вышел"? Ты сам хоть помнишь, че ему шили?

— Да помню я, не кипи. Только другого объяснения не нахожу. Видимо, вписался за него серьезный кто-то, раз так. Походу, намечается у нас нас на районе хрень какая-то, раз его вытащили…

* * *

Весь день Ира была не в духе — генерал Бекетов, вызвав с утра к себе, не упустил случая ткнуть в очередное ЧП, в котором оказались замешаны ее сотрудники: на этот раз отличился один из новеньких следаков, возомнив себя слишком умным и решив беспалево отсыпать из вещдоков немного белого порошка "на реализацию". Отдел после долго полоскали в газетах и даже на новостных порталах интернета, так что без шума обойтись не получилось. Бекетов, не отказав себе в удовольствии пройтись по теме "не надо набирать в отдел кого попало", под конец тонко намекнул, что бессменной начальнице давно уже пора в длительный отпуск, а отделом пусть руководит кто помоложе, порезвей и главное не "в положении". Так что вернувшись в отдел, Ирина не преминула устроить профилактическую выволочку всем, кто попался под горячую руку: и дежурному, устроившему столовую прямо рабочем месте; и Климову, чьи пэпээсники, совсем обнаглев, решили крышевать недавно открывшуюся точку с ночными бабочками; и Земцову, чьи опера во время рейда по ночным клубам так отметелили нескольких мажоров, что их высокопоставленные отцы сразу притащили в отдел своих адвокатов; и всегда педантичному и старательному Щукину, в этот раз допустившему ошибку в каком-то важном документе; и даже Ткачеву, которого начальница застала за раскладыванием пасьянса вместо оформления бумаг... Сотрудники, от взбучки взбодрившись лучше чем от кофе, моментально притихли и углубились в работу, и Зимина с чувством выполненного долга царственно удалилась к себе — заниматься привычной бумажной волокитой.

* * *

Он смотрел на закрывшуюся за начальницей дверь и снова чувствовал глухую усталую ненависть.

Сколько прошло времени после всего, что случилось? Отгорела неприветливая морозная зима, растаяла ветреная сырая весна, и вот уже подступало душное пыльное лето, а боль все не утихала. Сколько было неудачных попыток, безупречных, казалось бы, планов, которые невесть почему проваливались с треском... Что он делал не так, в чем просчитывался снова и снова? Казалось, сама судьба берегла эту тварь, каждый раз уводя от удара, а ему не оставляя шанса совершить задуманное. Ну и где она, гребаная справедливость?

Он выпрямился в кресле, с минуту бессмысленно глядя прямо перед собой, потом потянулся к телефонной трубке.

— ... Да, я. Слушай, ну я твою просьбу выполнил, договорился, выпустили этого придурка на время по моей просьбе... Да не, я не спрашиваю, зачем он вам понадобился, это ваши фээсбешные дела. Ты вот что, наводку мне на него дай, присмотрю, чтобы чего не вышло, а то сам знаешь, если что случится, мне отвечать... Так, понял. Ну все, спасибо.

Положив трубку, некоторое время сидел без движения, затем решительно поднялся, с грохотом задвинув кресло. Судьба послала ему очередной шанс, и глупо было им не воспользоваться.

* * *

Длительное наблюдение все-таки дало свой результат: Червонца Паша, как и в прошлый раз, заприметил у продуктового. Внутрь заходить не стал, оставшись на улице под прикрытием буйной зелени, и только когда Сева появился снова, направился следом.

Доведя уголовника до места назначения — стоявших рядком развалюх на самой окраине, — Паша ненадолго притормозил: звонить своим сейчас, чтобы Севу взяли без лишнего шума, или последить еще, чтобы окончательно прояснить, что происходит и как уголовник, которому еще лет двадцать коротать на нарах, оказался на воле. Покосившись на облупившиеся ворота, за которыми скрылся рецидивист, Паша потянулся за мобильным и не заметил, как от забора метнулась тень.

А в следующее мгновение что-то тяжелое обрушилось на затылок и перед глазами взорвалась темнота.