Искупление (гет)

— Он с самого начала развел нас как детей, — мрачно процедила Ира и, не сдержавшись, ударила рукой по столу. — Сука! Развел меня просто как... как последнюю дуру! — Рванула из кармана плаща ключи, на ходу схватила сумку. — Поехали, быстрее! Пора нанести визит нашему недоделанному бизнесмену...

Марат раскололся сразу, едва понял, с кем имеет дело: перспектива загреметь далеко и надолго за нападение на сотрудника полиции восторга у него не вызвала, так что хозяина он сдал сразу и капитально. Назвал и адреса "точек", о которых знал, и имена постоянных клиентов, чьи рожи успели примелькаться, и то, кто и как находил девчонок, которых, если что, точно никто не будет искать. Но самое главное — имя того, кто этим всем заправлял.

— Какая же я дура! — кипела по дороге Ирина, судорожно стискивая пальцы. — Он же вот, все это время был буквально у нас перед носом! И ведь даже своих не пожалел, когда приперло, замочил всех, лишь бы мы ни о чем не догадались...

— Ну а как вы могли догадаться? — впервые за все время отозвался Паша, не отвлекаясь от дороги. — С нами всегда честно сотрудничал, платил вовремя, в темных историях не светился, даже несмотря на такой сомнительный бизнес... Кто ж знал, как оно все обстоит на самом деле.

— А должны были знать! Я должна была знать! Иначе какой из меня, нахер, начальник отдела, если понятия не имею, какая хрень на моей земле творится и кто ее творит!

— Ирина Сергевна, ну теперь-то уж чего? Это вообще счастливая случайность, что мы обо всем узнали. Как говорится, лучше поздно, чем никогда. — Паша остановил машину и, повернувшись к начальнице, осторожно сжал ее ледяные пальцы. — Успокойтесь, не надо вам сейчас нервничать. А может, — все же решился озвучить предложение, уже заранее угадывая возмущенный протест, — может, лучше наших вызвать, ну, чтобы все было как полагается?

— А какой смысл, Паш? — устало ответила Ира. — Предъявить ему нам все равно нечего. Ну указал на него один из помощников, что с того? Те две точки, которые он назвал, давно уничтожены, причем одна по моей же просьбе. Покушение на меня тоже не доказать, раз двое остальных шестерок мертвы. Ничего у нас на него нет, Паш...

— У вас на меня ничего нет, Ирина Сергеевна, — с наглой непринужденностью пожал плечами Ильдар, облокотившись о сверкающий бок машины. — Работаю я честно, все по закону делаю, и с вами тоже делюсь. Сауна моя оформлена как надо, да. Какие еще другие точки? Ничего о них не знаю. А если что, так людей тех мои люди по вашей же просьбе убили, Ирина Сергеевна, помните, да? Так что если что, я скажу, что вы меня шантажировали, моего родственника посадить ни за что грозились... Было, да? Вы же его потом отпустили, когда я все сделал.

— Ну и сука же ты! — выпалила Ирина, не сдержавшись. — Да я тебя!.. Я тебя сгною, понял! Найду, что повесить, уж не сомневайся, и на тебя, и на шестерок твоих! Ты не то что на пожизненное загремишь, ты на такую зону попадешь, где и дня не проживешь, урод!

— Зря вы так, Ирина Сергеевна, мы же с вами вроде хорошо уживались, а? Зачем угрожать? А то ведь, если что, мои адвокаты так все устроят, что вам хуже будет... И вам, — прищурившись, добавил с неприкрытой издевкой, — вам бы лучше не нервничать сейчас, да, а то мало ли что...

Ира явственно ощутила, как кровь отлила не только от лица, но и отхлынула от сердца — так пусто и холодно стало в груди. Только сейчас с опозданием поняла, какую совершила ошибку, в спешке натянув свой любимый приталенный плащ — чересчур цепкому взгляду все становилось понятно сразу. Твою же мать!

— Так что не надо нам ссориться, Ирина Сергеевна, нехорошо может получиться, — договорил с неприкрытой ухмылкой Ильдар и, окинув ее еще раз оценивающим взглядом, сказал какую-то длинную фразу на своем языке — Ира не поняла ни слова, только заметила, как расползлись в усмешках лица стоявших позади него людей и даже уловила сдержанные смешки.

Зато Ткачев, все это время неподвижно стоявший рядом, кажется, понял все: его лицо вмиг страшно побелело, губы сжались. А уже в следующее мгновение Ильдар очутился лежащим лицом на капоте с заломленной рукой и пистолетом у виска. Ира сжалась — в его сторону сразу же обратились несколько стволов охраны. Однако стрелять никто не спешил, видимо, ждали команды.

— Слушай, ты, я не знаю, в каких горах тебя учили обращаться с женщинами, но если ты сейчас же не извинишься перед моей начальницей, я сначала сломаю тебе руку, а потом пристрелю, и никакие твои гребаные шестерки тебе не помогут! — прошипел Ткачев, выкручивая запястье, — еще недавно самоуверенный Ильдар едва не взвыл. — Ну!

— Простите, Ирина Сергеевна, — с ненавистью глядя перед собой, выдавил бизнесмен. — Сказал, не подумал. Простите.

— Паш, оставь его, поехали отсюда, — бросила Ира, чуть заметно поморщившись. Уже почти развернувшись, замерла, взглянув на противника в упор застывшим пустым взглядом. — Но если ты думаешь, что все так легко обошлось, ты глубоко ошибаешься. Я еще найду способ, как тебя достать, уж можешь мне поверить...

* * *

— Я так понимаю, лучше не спрашивать, что он сказал?

— Правильно понимаете, — нервно дернув щекой, бросил Паша, но в ее сторону не взглянул. Притормозив у входа в парк, опустил стекло. — Пойдемте что ли прогуляемся, погода сегодня хорошая. В кафешке посидим, вкусного чего-нибудь себе закажете...

— Ткачев, ну ты прям как на первое свидание меня зовешь, — рассмеялась Ира, чувствуя, как отпускает сжавшаяся внутри ледяная пружина и утихает кипящая в груди бессильная злость. — Ну пойдем, — уже взялась за ручку двери, но Паша сам распахнул перед ней дверцу и помог выйти из машины. И так остановился — осторожно удерживая в своей ладони ее пальцы и как-то сосредоточенно вглядываясь в лицо — как будто размышлял над каким-то сложным и тяжелым решением.

— Паш, да что с тобой?

— Да не, это я так, простите. Задумался чего-то... Вы такая красивая у меня, — выдал вдруг с улыбкой, протягивая руку и отводя упавшую на щеку золотящуюся рыжим прядь.

— Ой, Ткачев, ну ты меня точно до смерти засмущать решил, — фыркнула Ирина Сергеевна, но взгляд заметно потеплел. — Пойдем уже, что-то и правда есть хочется...

За обедом Паша все больше молчал, выглядел задумчивым и непривычно серьезным, только изредка бросал странно мягкие и внимательные взгляды, улыбался на ироничные замечания и сам на автомате бросал что-то шутливое. Спросить, о чем он думает, Ирина все-таки не решилась, не совсем уверенная, что это касается какого-то их общего дела, решив подождать более подходящего случая когда клиент, так сказать, дозреет. Например, сегодня же поздно вечером в приятной семейной обстановке...

* * *

— Слышь, Фомин, на благо общества поработать не хочешь? — Паша тормознул участкового у отдела, когда тот совершенно беспалевно бочком пробирался за территорию, опасаясь наткнуться на непосредственного начальника или, того хуже, на саму Зимину.

— Тьфу ты, Ткач, напугал, так и инфаркт заработать можно! — возмутился Фомин, поспешно поднимая и заботливо отряхивая выроненную от неожиданности бутылку водки.

— Ну если это, — Паша кивнул на драгоценную ношу, — у тебя вместо сердца, то запросто. Ладно, слушай, дело есть одно...

* * *

Трель звонка Ткачев уловил сразу, моментально принимая вызов, чтобы не разбудить Ирину Сергеевну.

— Паша, на выезд срочно, — раздался в трубке взбудораженный голос дежурного. — На Штурвальной пальба, кажется, есть пострадавшие, так что Климов велел не только пэпсов, но и весь оперсостав в ружье поднимать... Пиши адрес.

Паша, сбросив вызов, убрал за пояс пистолет и, покосившись в сторону спальни начальницы, бесшумно выскользнул в коридор. Примитивный, казалось бы, план сработал на отлично.