Не имея звезды (гет)

24 января 1996г Англия, Хогвартс

Герберт спускался по лестницам. Наверно вас это должно шокировать и удивить, но те больше не норовили прикончить юношу, а вели себя, как и должно лестницам — не испаряли за раз пяток ступенек, не кувыркались по оси, и не стремились к потолку со скоростью света. Будь Герберт Грейнджер, он бы обязательно погрузился в книги, чтобы выяснить причину резкой смены поведения лестниц, но он не имел никакого отношения к Заучке, и поэтому просто махнул рукой на эти перемены и с радостью прогуливался по лестницам, наслаждаясь тем, что может пользоваться коротким путем.

Прошлым вечером Проныра был вынужден терпеть поток насмешек Снейпа, пока рокер пользовался его камином, чтобы дать интервью десятку другому журналов. Не то чтобы профессор зельеварений завидовал, просто суть у него была такая — все целостно прогнившая.

Этим же вечером Герберт просто прогуливался по замку — что-то подсказывало юноше, что совсем скоро он покинет эти стены. Было ли это пророческое наваждение, или интуиция, парень не знал, но он привык доверять своим инстинктам и именно поэтому бродил по ночному Хогвартсу, пытаясь впитать в себя его дух и наследие. Возможно, только возможно, но лестницы тоже чувствовали это скорое расставание и именно поэтому не спешили проявлять свой мерзкий характер, на поверку оказавшийся не таким уж и мерзким. Конечно Ланс никогда не дружил с деревянными стервами, но и враждой это было назвать нельзя. Такие вот очень простые и совсем необычные отношения между человеком и обычными, чуточку волшебными, но все же — лестницами.

Вечер бы прошел во вполне себе сентиментальном и лиричном ракурсе, если бы не появление на горизонте Дружины почти в полном составе из двадцати старшекурсников Слизеринцев. Толпа стояла на четвертом этаже, куда и спустился Герберт. Стоило тому оглянуться, как лестницы мигом испарились, «разбежавшись» по другим этажам.

Что ж, все оказалось куда как более «человечнее» и прозаичнее, чем казалось пару мгновений назад. Лестницы попросту заманили парня в ловушку, а вовсе не испытывали сентиментальный наплыв при скором расставании. Наверно Герберт должен был разразиться гневной, проникновенной тирадой, но ему было плевать — он никогда не боялся и не бегал от драк.

— Так-так, — вперед выступил Драко Малфой, предводитель всей этой котлы будущих аристократов. — Кажется какая-то грязнокровка забыла свое место.

Герберт молча стоял, скрестив руки на груди и с презрением смотрел на кучку «храбрецов» решивших наброситься на него в нечестной драке — двадцать против одного. Нечестной, потому как даже дураку понятно, что численный перевес был на стороне сухопутного пирата Геба-Проныры.

— Сперва ты, отребье, позоришь нашу школу своими плясульками на крыше башни, а теперь еще и ночью разгуливаешь?

Ланс мог бы прочитать лекцию о логическом несоответствии масштабов перечисленных преступлений и расстановки акцентов, но решил сохранять молчание.

— Мы — Дружина, прояви уважение! — рявкнула Дафна Гринграсс, имевшая на Геба неизмеримо огромный зуб.

— И что с того? — подал наконец голос Проныра. — Мне теперь кричать Слава Дружине, Героям сала... в смысле — слава? Еще чего — нашли дурака. Делайте что хотите.

Герберт сделал шаг вперед и тут же Гринграсс вышла вперед и наставила на него палочку. Остальные хоть и обнажили оружие, но уткнули его в пол. Что ж, видимо слизеринцы все же не были полностью лишены понятия чести и достоинства и все же не собирались наваливаться на ненавистного поднополчанина всем скопом.

— Сперва я тебя заколдую, червяк, — шипела Дафна. — А потом сдам профессор Амбридж. Она уже скоро пролоббирует разрешение на применение телесных наказаний к старшекурсникам.

— Пока Дамблдор директор — такого не будет.

И, по молчанию студентов, Герберт понял, что Великому Светлому недолго занимать овальный кабинет в своей башне. Что ж, теперь хотя бы понятно откуда взялось это ощущение скоро расставания. Герберт не питал иллюзий и понимал, что в нынешней ситуации без протекции Дамбдлдора он не протянет в школе и два. Поставив рекорд по абсолютно безупречной учебе, Геб решил поставить рекорд и по абсолютно ужасной учебе. Вот уже полгода он не получал отметок выше, чем «Т». У парня попросту не было времени и желания на учебу, когда музыка так и рвется из сердца на бумагу. И ведь каждую композицию нужно было отшлифовать до блеска. А, пусть и непередаваемо интересное, это трудное, монотонное, и длительное занятие.

— Сдавайте кому хотите, — отмахнулся Герберт и сделал еще один шаг.

Рядом с ногой ударилось мерзостное темномагическое заклятие, сорвавшееся с палочки Гринграсс. Нет, ну что за вопиющая пошлость, слизеринец сражающийся темной магией это так обыденно и скучно. Нет чтобы фантазию прибавить, расширить арсенал до чар, заклятий, трансфигурации, просто какими-нибудь интересными финтами пользоваться, так нет, надо по проторенной дорожке идти. Именно это больше всего раздражало Ланса в темной магии — слишком просто, чтобы уважать или заострять внимание. Никакого шарма и обаяния в том, чтобы выучить мерзостное проклятье и пойти крушить им малолеток-сокурсников.

— Это же было Срепендент, да? — спросил Ланс. — Очень топорное исполнение. Силы у вас, милочка, много, а вот техника плохая.

Бледность дафны исчезла, а на смену её пришла краснота, от затопившей девушку ярости. Она так долго ждала возможности омотстить Лансу, а он, вместо того чтобы обнажить палочку, стоит и потешается.

— Сразись со мной! — разве что не отчаянно крикнула Гринграсс.

— Вы мне не ровня, чтобы с вами сражаться.

Слизеринцы закипели, а Гринграсс сверкнула глазами и выпустила кислотное облако, способное растворить даже алмаз. Серьезная темная магия, которой не обучают в школе, и описание которой сложно найти даже в Запретной Секции (найти-то можно, но мадам Пинс сразу узнает о человеке, который взял книгу с описанием). Видимо обучали дома.

Обо всем этом Ланс думал, пока с легкостью весеннего ветерка проскользнул между Дафной и облако, а потом и между дружинниками, всего за мгновение преодолев много футовое расстояние и оказавшись за спинами противников.

Герберт мог в этот момент сделать с неготовыми к такому слизеринцами все что угодно — мог покалечить, проклясть, подшутить, сжечь, но Герберт не сделал ровным счетом ничего. Эти дети действительно не были ему ровней.

Всю свою сознательную магическую жизнь, а именно — почти пять лет, Проныра потратил на нечеловеческие, убойные тренировки. Он десятки раз рисковал жизнью, проливал галлоны крови, и тонны пота, рвал связки, мышцы и жопу, чтобы в короткие сроки (всего-то те самые пять лет) обрести силу, сопоставимую с мощью второго, после Лорда, Темного Мага в стране. Герберт прошел такие испытания, преодолел такие преграды, сломал все переделы и сокрушил все препятствия на его пути не для того, чтобы избивать младенцев. В этом мире жил лишь один человек, с которым Герберт хотел сразиться — остальные его не интересовали.

Именно поэтому, не говоря ни слова, Герберт побрел дальше по коридору, стремясь впитать в себя атмосферу замка и забыть неприятный инцидент.

За спиной стояли ошеломленные слизеринцы. Они увидели лишь красную вспышку, ощутили только дуновение ветра, но у каждого сложилось такое ощущение, будто рядом с ним прошелестело яростное пламя, готовое пожрать и развеять прахом быстрее, чем сердце отмерит всего один удар.

Дафна так и не смогла опустить палочку — руки её дрожали от страха, а по лбу катились градины пота, но она все еще держала руку. Нет, вовсе не из-за отчаянной храбрости, присущей львиному факультету, а просто потому, что из-за первобытного ужаса, в стальные тиски зажавшего сердце Гринграсс, она не могла пошевелить даже пальцем — все её тело застыло, подобно мертвому, каменному изваянию. Тоже самое ощущали и остальные Дружинники. В первые в жизни эта кучка простых людей столкнулась с тем, что остальные называют чудовищами и монстрами.

17 февраля 1996г Англия, Хогвартс

Герберт стоял в очереди на собеседование по профессиональному ориентирование, или как там называется та фигня, когда мудрые взрослые говорят кем тебе быть, а кем не быть по жизни. Обычно это мероприятие проводится совместно с директором, но де-юре пусть Дамблдор и сидел в кресле, а Долорес, благодаря сотне декретов, обладала более широкими полномочиями. Так что пятый курс столпился в подземельях, чтобы провести беседу со Снейпом и Амбридж. На прошлой неделе такой же диалог состоялся у грифов, а Лансу потом пришлось пару дней удерживать Изабель от смертоубийства — настолько сильно латинос вызверилась на Долорес.

Дело в том, что да-Силва хотела стать модельером, а Амбридж мало того, что заявила что это занятие маглов, недостойное волшебников, так еще и запретила на следующий год отказываться от всех дополнительных предметов, заявив что у девушки будущее в разрушителях заклинаний. Бель еле-еле сдержалась, чтобы не высказать все, что она думает по этому поводу. Ведь, о Мерлин, девушка даже эскизы на беседу принесла, а Долорес развеяла их одним взмахом палочки даже не взглянув. Самое обидное, что возмущенная таким поведением МакГонагалл не посмела ни слова сказать поперек. Благо у эскизов имелись копии, но все же обида с немыслимой силой душила смуглую леди.

И вот теперь подобный диалог предстоял и Гебу. Тот нисколько не боялся встречи со Снейпом и Жабой, ведь, в конце концов. Проныра был достаточно толстокожим чтобы выдержать любые нападки и подколы. Да и эти язвительные шуточки и усмешки не идут ни в какое сравнение с острыми, меткими шпильками, отпускаемыми острым языком почившего профессора Флитвика, земля ему пухом.

После того как из кабинета вышел Нотт, сияющий словно начищенный галеон, внутрь двинулся Проныра. В личной коморке Снейпа был как всегда мерзостно, противно и убого. Эдакий чулан без окон, но с кучей пробирок, в которых плавали разнообразные гадости, а так же застоялый запах поты и вредных испарений. В общем, не надень юноша респиратор, заблевал бы не только весь пол, но еще и Амбридж с деканом. Хм... и тут юноше пришло в голову действительно снять защитную маску-фильтр, но все же юноша решил не обострять ситуацию.

Долорес, прокашлявшись, записала что-то в блокнотике, а потом указала на стул.

— Присаживайте, мистер Ланс, — сказала она.

— Благодарю, — ответил юноша и сел на неудобную табуретку.

— Итак, мистер Ланс, — слово перешло к Снейпу, вглядывающемуся в список. — Не могу сказать, что доволен вашими успехами. С конца сентября вы не получали ни одной отметки выше «Т», учитывая ваши блистательные достижения на первых четырех курсах, возникает закономерный вопрос — вы совсем обнаглели?

— Нет, сэр.

— Что «нет, сэр»? — скривился зельевар.

— Я не «совсем» обнаглел, а в конец обозрел! Так что не принижайте, пожалуйста, мои заслуги.

— Мерлин, Ланс, вы такой же идиот, как и Поттер, — печально вздохнул двуличный шпион.— Вас могло бы ждать удивительное будущее, а вы его, простите за выражение, просрали из-за какой-то девчонки!

— Будущего у меня много, а девушка одна, — пожал плечами юноша.

— Это совсем не похоже на того Герберта Ланса, который сражался со всем моим факультетом будучи первокурсником.

— Что поделать, сэр, — развел руками музыкант. — Я вырос, поумнел, обрел житейскую мудрость и понял, что для меня в жизни главное.

— И что же для вас главное? — приторным тоном поинтересовалась Амбридж.

— А с вами, мисс фашист, я не общаюсь.

Глаза Жаба расширились, но та не успела ничего сказать, потому как Снейп предпочел избежать бури и самому взяться за нахала.

— Мистер Ланс, с нынешним успехами в учебе я вижу для вас лишь один вариант вашего многообразного будущего — стать клоуном.

— А что? Вполне неплохая перспектива. Клоуны, они, знаете ли смех и радость несут детям. Вполне достойное занятие.

— Но, боюсь, — продолжил Снейп. — И вас даже клоун дряной получиться.

— Вам виднее, — хмыкнул Проныра. — Вы же у нас самый умный человек и вообще кругом непризнанный гений.

— Северус, я поражена хамством этой бездарности. Ланс является олицетворением всех ошибок, что Дамблдор допустил на своем посту.

— Несомненно, — с тонной презрения процедил Снейп. Но презрения не к студенту, а к самой Долорес. Впрочем, Амбридж оказалась слишком глупа чтобы понять это. — Так чем, Герберт, вы собираетесь заняться после школы?

— Как это чем? — удивился юноша. — Тем же чем и сейчас — музыкой, конечно же! Я даже планирую группу собрать. Уже и название придумал — «Allin». Знаете ли, такая игра слов, типов ва-банк из покера, и «алл-инклюзив» как все все-включено. Вы спросите почему так? Ну так я отвечу. Потому что я собираюсь на ударники посадить сквиба, на клавишные — вампира, на бас — оборотня, а за фон-гитару, внимание, магла!

Минуту в кабинете висела тишина, а потом Долорес взяла высшую ноту, дико завопив:

— Немыслимо!

— Да, я тоже так думаю, — оглушенный Ланс пытался мизинцем прочистить звенящее ухо. — Такого ведь еще не было.

На этом собеседование по проф.ориентации для Проныры было законченно. Но тот не растраивался, нет-нет, юноша был максимально воодушевлен своей затеей подобрать себе банду и колесить с концертами по всему миру. В конце концов, Бобби Атталсон уже начал подбор музыкантов и летом состоится прослушивание. Самое проблемное — найти магла, но у юноши имелся на примете один парень, отчаянно рубавший на фон-гитаре.

Впрочем, Герберт Артур Ланс никогда не боялся сложностей — это сложности боялись Герберта Артура Ланса.

28 февраля 1996г Англия, Хогвартс

День не задался с самого утра, поэтому, когда к вечеру Дамблдора объявили террористом и преступником, Ланс нисколько не удивился подобному повороту событий. Поттер салился со своим «Отрядом Дамблдора» и Дружина, совместно с Амбридж, свергли Альбуса, заняв его трон. В школу даже пригнали отряд Авроров, но куда этим желторотым тягаться с Великими магом. Альбус свалил, никто его и задержать-то не смог. Зато Долорес тем же вечером объявила себя Директором. Ну мол не она самопровозгласилась, а министерство назначило, но по сути это одно и то же.

Поттера мигом отлучили от квиддича, а Дружина получила еще больше власти. Они теперь могли наказывать провинившихся учеников, что, согласитесь, не добавляло школе атмосферы жизнерадостности и позитива. Сущий бред, под попечительством суки Амбридж. Но даже Ланс не ожидал такого поворота, который он наблюдал в данный момент.

Прямо в лицо юноше смотрели три палочки, а именно — Рональда, Гермиона и Гарри.

— Это ты нас сдал! — крикнула Грейндежр. — Мерзкий пожиратель!

— Ну да, люблю покушать, — кивнул Геб, держа руки в карманах. — По-моему мы вернулись к разговору пятилетней давности. Как я уже говорил — Герберт Ланс не стучит...

— Да твое слово не стоит и ржавого кната! — вопил Рональд. — Ты предал нас летом, предал и сейчас! Из-за тебя профессор Дамблдор был вынужден сбежать!

— Да вы идиоты! — то ли восхитился, то ли поразился Ланс. — Это из-за вас он сбежал! Из-за вашего бездарно организованного кружка по интересам! Черт, да я позволил вам обитаться в моей Берлоге, вы её спалили, а теперь еще что-то мне предъявляете. Совсем домашние детки обнаглели, ну в конец просто борзота прет. Короче идите лесом, карапузы. Хотите — стреляйте в спину.

Герберт развернулся на каблуках и пошел прочь. Пусть выстрел и не прозвучал, но юноша окончательно разочаровался в Золотом Трио. Пока остальные студенты умнели, эти детишки тупели на глазах. Ланс испытывал банальную жалость к ним.

12 марта 1996г Англия, Хогвартс

— Мы готовы? — спросил Джордж, повернувшись к Изабель и Лансу, сжимавшему в руке свой любимый Дрор.

— Конечно, — ответил Фред. — Забастовочные завтраки розданы дистрибьюторам, чары рванут примерно завтра, бомба с болотом успешно заложена в нужном коридоре, шутихи уже подожжены, ну и все в этом духе.

— Осталось только вжарить финальный аккорд, — кивнул Ланс, хлопнув подругу чуть ниже пояса. — Надеюсь из-за тебя метла не треснет.

В итоге треснули ребра Проныры, когда Бель съездила по ним острым кулачком. Сундучище и свой чемодан ловкая ведьма уменьшила до таких размеров, что те вполне комфортно уместились в расширенной в пространстве сумке Геба.

Близнецы подняли свои метлы, и юноши ударились ими, словно чокнулись на троих.

— По коням господа, гусары! — крикнул Джордж.

— Пора откланиваться! — вторил ему Фред.

— Держись крепче, — шепнул Геб на ушко Изабель.

— Сама знаю, — фыркнула леди, но тем не менее крепко обняла юношу и положила голову ему на спину, потеревшись щекой, словно лоснящаяся кошка.

Ребятиа поднялись в воздух, а потом полетели по коридорам. Улюлюкая и гукая словно те самые гусары, они воплощали десятки самых разнообразных пакостливых чар, призванных увековечить в памяти школы день, когда её покидали Близнецы и Проныра, величайшие из проказников, своим сегодняшним финтом затмившие даже славу Мародеров.

Троица (плюс леди, спрятавшаяся за спиной друга) ворвалась в Большой Зал, где Долорес толкала очередную речь о процветании чем-то подобном. Фред, Джордж и Ланс подожгли три шутихи, а потом кинули их на пол. Раздался взрыв и под свод с ревом помчался огненный дракон, сметавший все на своим пути. По углам зала стали взрываться и остальные заряда. Огненные колеса сталкивались с шарами из искр и света, пошлые силуеты сражались с лицами, показывающими языки и корчащими рожи, а так же руками, оттопырившими средний палец в сторону новой директрисы.

Студенты заливисто смеялись, а Дружина пыталась навести порядок, но куда её соперничать с изобретательным гением Дреда и Форджа. Долорес что-то визжала, но никто из профессоров даже не пытался навести порядок. Они, наблюдая за воцарившимся хаосом, даже пальцем не пошевелили, чтобы его предотвратить.

Огненный дракон, вылетев из зала, ударился в стену с декретами, обрушив их на пол, и на этом наступила пора прощания.

— Дамы и господа...

— ... леди и джентельмены...

— ... мы — Близнецы, а так же Проныра...

— ... считаем, что Хогвартс обучил нас всему...

— ... что мы должны знать...

— ... и подарил самые удивительные...

— ... и теплые воспоминания.

— Но всему приходит конец, — подхватил Проныра. — И поэтому мы с вами прощаемся. Но не стоит лить слезы и рвать на голове волосы!

И тут три друга хором произнесли:

— Мы ждем вас в магазинах «Twins&Wriggler!». До скорых встреч!

Под всеобщий смех и аплодисменты, разбив чарами витраж, троица вылетела на свежий воздух, но, не улетев и метра, Близнецы обернулись.

— Эй, старина Пивз! — крикнул Фред.

В зале материализовался полтергейст при полном параде — в камзоле, со шпагой, и даже со шляпой, украшенной перьями павлина.

— Задай Жабе жару за нас! — чуточку печально улыбнулся Джордж.

Впервые на памяти обитателей Хогвартс Пивз не только послушал студента, но еще и высказал им почтение. Пивз картинно поклонился, сняв шляпу и щёлкнув каблуками:

— Будет сделано, Ваше Проказничейство!

И троица исчезла в ночной мгле.

* * *

Где-то через сотню другую миль, ребята пожали ударили предплечьями и разминулись, договорившись о встрече на новом месте жительстве Герберта Ланса. Проныра же взял курс западнее и полетел к океану. Изабель уже уснула, и лишь только чары вечного приклеивания удерживали её крепкие объятья. Пожалуй, на подобной высоте было слишком холодно, но жар Ифритов согревал не только Геба, но и прильнувшую к нему девушку, ставшую для парня роднее и дороже целого мира.

За спиной уже давно исчез древний волшебный замок, а теперь таял и весь Британский остров. В голове парня проносились воспоминания. Порой грустные, чаще веселые, но обычно — обычные, простите за подобный каламбур. Герберт оставлял за спиной место, где прожил всю свою сознательную жизнь, чтобы наконец-то вернуться домой, вернуться на родину. Раньше парень никогда не придавал значения этому слову — «родина», но после того как побывал в Эльдорадо, стал подолгу задумываться над своей жизнью.

«Дом» это прекрасное, теплое слово когда-то вызывало усмешку у юноши, но в последнее время оно крутило и вертело его сердце, заставляя парнишку хвататься за грудь, оставляя на коже длинные царапины. Ланс отчаянно хотел попасть домой, хотел пригласить туда друзей, хотел вырастить там сад, повесить гамак, затопить камин, почитать книгу в тени деревьев. И этот дом ждал его, он звал его. Сперва тихо, но с каждым годом, нет, с каждым днем, все громче и громче.

Да, за спиной оставался великий волшебный Замок и его Лес, так и не открывший юноше всех своих тайн. Оставались высокие стены с бойницами; башни, украшенными прекрасными статуями и сверкавшие цветными витражами; оставались кабинеты, наполненные смехом и жизнью; оставался кабинет Флитвика, ключ от которого никогда не покидал шею юноши, вися там наподобие некоего наидрагоценнейшего амулета; оставались воспоминания, квиддич, залы, косая алея, ссоры, переживания, Флоренц, стервозная Железная Леди, двуличная Комеденти, Слабозадый, Зеленая Травка, Золотое Трио, первые отработки, первые награды, первый сольный концерт, первый отказ, первое согласие, первое выступление, первый бой, последнее «Не за что, Герберт. Абсолютно не за что», старина Хагрид, Озеро с кальмаром, игры с листвой, первые песни, порванные струны, разбрызганный клей вперемешку с кровью, чудовище Темнолесья, духи Светлолесья, Фоукс, Дамдлдор, и многое другое. Все это Герберт оставлял за спиной.

Под ногами юноши тянулись облака, и сквозь их просветы проглядывал океан, спокойный и величественный, он словно поддерживал юношу. Мимо пролетали кричащие птицы, удивленные тому, что кто-т наравне с ними бороздит небесные дороги. Наверно быстрее было бы порталом, но, признаться, Проныра никогда не любил коротких дорог — они убивали все приключение. И пусть юноше придется лететь всю ночь, но он успеет насладиться расставанием с местом, где вырос и провел самые горестные и самые счастливые часы.

За все время полета, Проныра так ни разу и не обернулся — он смотрел только вперед. Как и тогда, когда Дамблдор впервые вырвал его из привычного мира, чтобы сделать магом, Герберт смотрел лишь в будущее, не обращая внимания на прошлое. Там, где-то на другом конце мира, его ждал дом и Ланс наконец-то спешил попасть туда, ступить на родную землю, вдохнуть родной воздух. Герберт Ланс наконец-то осознал смысл трех простых букв, сложившихся в такое великое и непостижимое слово «Дом».

13 марта 1996г США, Гавайи, о. Оаху, Вайкики.

Герберт осторожно спустил с метлы Изабель, разбудив ту дуновением в ушко. Девушка комично потянулась и открыла глаза. Она увидела длинную береговую линию, вдоль которой тянулись аккуратные дома-виллы, у каждого из которых имелся свой, небольшой кусочек пляжа в частном владении.

— Где мы? — спросила леди.

— У нас дома.

— Нас? — прищурилась девушка.

— Нет, ну если ты хочешь улететь, могу купить билет на первый же...

— Какой же ты идиот, — перебила Изабель. — Веди уже, дурачок.

И Ланс повел подругу к небольшому, по меркам виллы, дому. Тот был просторным, двухэтажным, с огромным количеством стен, состоящих из огромным панорамных окон. Все было сделано из стекла и метала, в модном нынче стиле хай-тек. Даже с виду, еще не переступая порог, строение казалось каким-то воздушным, но в тое же время теплым и уютным, очень просторным и солнечным.

Проныра дотронулся палочкой до «калитки» высокого, кованного, забора и исчез волшебный купол. Парень пропустил вперед девушку и замер, посмотрев на другой конце береговой линии. Где-то там, за десяток километров отсюда, родился юноша. Проныра сперва подумывал купить землю именно на месте сгоревшего дома Либефлема, но потом понял, что попросту не сможет там жить и поэтому приобрел площадь именно здесь.

— Ты здесь родился? — спросила Бель, идя к дому.

— Нет, — покачал головой Ланс. — Но я тебя туда когда-нибудь свожу.

— Обещаешь?

— Даю слово.

— Хорошо, — улыбнулась леди и открыла незапертую двери.

Опасно скрипнули петли, и хозяйственный парнишка тут же сделал себе зарубку смазать их. Бросив вещи на пороге дома, Проныра зажмурился и полной грудью втянул свежий, морской воздух, смешанный с ароматом крепкого утреннего кофе, а так же джунглей и леса, раскинувшихся неподалеку. Нет нужды говорить, что в этот запах парень влюбился бытрее, чем осознал это. В конце концов, так пахла его родина.

7 апреля 1996г, США, Гавайи, о.Оаху, дом Ланса

Изабель проснулась от запаха кофе, клубники и сливок. Открыв глаза, девушка увидела стоявший на столике поднос с перечисленными выше «вкусняшками», и сидевшего на краюшке кровати беззаботно улыбавшегося Герберта.

— Доброе утро! — крикнул Проныра так, будто утро действительно могло быть добрым.

Увы, жизненные циклы Изабель и Герберта немного не совпадали. Леди была убежденной совой и считала кощунством вставать раньше двух часов дня, а вот Герберт мог засыпать когда хчоет и вставать примерно так же. При этом парень предпочитал ложиться пораньше и вставать засветло, так что его можно смело называть жаворонком. И в общем-то не удивительно, что этот уже почти месяц, Проныра приносил леди завтраки в постели. И, надо отдать должное, он никогда не приносил два одинаковых подряд. Например вчера были вафли со сгущенкой, а позавчера фруктовый салат.

Вы спросите как это возможно, если Геб не умел готовить, ну так ответ весьма прост — рядом имелись кафе и магазины, а так же Старбакс. А еще за эти четыре недели Проныра подружился со всеми соседями, успел сводить Изабель на ужин к каждой чете, а так же пообещать что когда все устроиться, то они обязательно пригласят сами.

Честно говоря, только дурак глядя на нынешнего Ланса не понял бы, что рокер воистину счастлив. Он уже соорудил себе в комнате звуко-мастерсткую, куда стащил не только все музыкальные инструменты, но так же поставил новенький компьютер, навороченный звуковой-пульт, повесил на стены звукоизоляцию, провел провода для микрофона и распределитель для комбика и... ну, одним словом — сварганил домашнюю студию.

Так же Изабель решительно впряглась в вопрос благоустройства и Гебу пришлось, в дополнение к Ауди-купе и своему хромированному двухколесному коню, купить еще и вместительный хэтчбек, в котором чего только не перекочевало из магазинов в дом. Конечно, то что покрупнее — двудверный холодильник (вот, скажите, нафига нужен холодильник размером с книжный шкаф?!) или кое-какую мебель притаранили грузчики; но вот всякие книжные полочки, тумбочки, люстры, торшеры, буфеты, мини-бары и прочее возили в багаднике, а то и в салоне хэтчбека. Представляете себе итальянскую кожу, а на ней острые углы буфета? Геба чуть удар не хватил, но благо для магов царапины на обивки вопрос одного взмаха палочки...

— Вставай, рядовой! — гаркнул Ланс. — Нас ждут великие свершения.

Изабель закатила глаза и попыталась скрыться под одеялом, но её укрытие было разорено набегом варвара, скинувшее это самое одеяло на пол.

— Ну ты и зверь, — зевнула ведьма, потягиваясь словно кошка. Ланс хоть и сглотнул, но сдержал порыв — дела, дела, дела. — Еще такая рань.

— Уже пол первого! — возразил парень.

— Вот я и говорю — рань.

— Так, оставить разговорчики! Нам еще в маркет за продуктами, потом готовить, потом гостей встречать, потом веселиться всю ночь, а ты тут глаза продрать не можешь!

— Ладно, ладно, — отмахнулась Бель. — Встаю уже, гринго.

— Вот и умница. Ты пока наводи свой марафет, а я пойду двигатель прогрею.

И Ланс выскочил из комнаты, пока гормоны не взяли свои и поездка за продуктами не отложилась еще на полчаса, а то и на два раза по полчаса, если не все три...

— Но сейчас же не зима! — крикнула в догонку Бель, но было поздно.

Некоторое время спустя

— Ну Бель, это просто издевательство!

Волшебники стояли в гараж перед седаном и хэтчбеком.

— Ну посмотри на это уродство! Он же такой большой, что я боюсь в нем потеряться!

Герберт стоял на своем и не хотел ехать в город на гигантском монстре автопрома, вот юркое, аккуратное купе — другое дело, на таком не стыдно показаться в потоке.

— А продукты ты куда положишь? — не унималась Изабель. — Себе на голову?

— В багажник, или на заднее сидение, — тут же ответил Проныра.

— Чтобы там все помялось и перебилось, да?

— Да все будет окей, — чуть ил не хныкал парень, не желающий лишний раз садится за руль монстра на колесах. — Ничего не произойдет.

— Произойдет — либо мы не все сможем увести, либо все нафиг в кашу превратиться.

— ты утрируешь.

— Либо едем в хэтчебеке, либо едешь на чем хочешь и покупаешь что хочешь — сам.

— Так, женщина, какого черта? Как скажу, так и сделаем!

Полчаса спустя

На парковке супер-маркета аккуратно встал синий хэтчбек, и из салона вышла сексуальная, смуглая девушка, чей цвет кожи был лишь чуть темнее обычно-загорелого, а так же высоченный, мускулистый парень, угрюмый настолько, что его можно было испугаться.

Цедя проклятья и ругательства, Герберт плелся вслед за подругой, гневно поглядывая на хэтч и мысленно представляя клятого монстра в образе груды металлолома. Стерва латинос знала, что Герберт не то что не сможет сам продукты выбрать, он еще и в магазине заблудиться! Да ведь Ланс не смог бы отличить паштет от сливочного масла! Герберту никогда в жизни не приходлиось ни покупать еду, ни готовить. Сперва его кормили, если то вообще можно назвать кормежкой, в приюте, а потом откармливали в Хогвартсе, и никогда парень не заморачивался на тему продуктов. А тут нужно сготовить на целую ораву гостей, среди которых есть такие едоки как Алико и Миллер.

В общем, как вы уже поняли, Ланс утешал себя тем, что он вовсе не подкаблучник, а нормальный мужик, который не стал само утверждаться за счет дорогой ему женщины. Что ж, давайте хором посмеёмся над таким жалким оправданием, но потише, а то вдруг Проныра проклянет — он может.

Отодвинулись механические двери и маги оказались в просторном помещении.

— Возьми тележку, — сказала Бель.

Герберт уныло поплеся в сторону, где стояли десятки стальных тележек на скрипучих колесиках.

— Возьми тележку, — кривлялся парень, пародируя голос подруги. — Не гони на красный. Держи левее. Не дергай передачи. Не хлюпай. Не тереби струны. Не дергай рубашку. Сто и одно «не». Гестапо ё мое. Ну ничего, вот научусь готовить и свергну правительство — вот тогда заживем. Ничего...

— Ты что-то сказал? — улыбнулась Изабель, укладывая в тележку бананы.

— Нет, ничего, — тоже улыбнулся Проныра.

Когда девушка отошла чуть дальше, парень сверкнул пиратским оскалом и переглянулся с Роджером. Они синхронно кивнули и задумали разыграть девушку, но наткнулись на опасно горящий кончик волшебной палочки.

Пришлось понуро плестись дальше. По мере того как тележка становилась более манёвренной за счет увеличившегося веса, лицо мага и морда дракона тускнели, а за их спинами буквально материализовались рабские кандалы.

— Ну ничего, Роджи, — шмыгнул носом Ланс. — Мы еще покажем. Мы еще поборемся.

Дракончик кивал, составляя новы вероломный план по вызволенною друга и самого себя из под огромного каблука. Или как там называется синдром боязни разъяренной ведьмы? Не, вообще, если честно, то каждый маг страдает подобным синдромом. Уж лучше грудью на абмразуру, чем в бытовом вопросе спорить с ведьмой — упаси Мерлин, себе дороже.

Через несколько часов хэтч остановился у виллы, и Ланс поплелся к дому. Он больше походил на рождественскую елку, на которую, по недоразумению, вместо игрушек навесили пакеты с разнообразной снедью. Первый круг ада закончился и начался второй — готовка. Признаться, процесс приготовления ужина затянулся, потому как молодым потребовалось несколько раз по полчаса...

Вечер того же дня

Народу на пляже столпилось немало. Герберт, Изабель, Инна, Жанна, Алико, Доктор Зло, Тремонт, мистер Миллер, миссис Миллер, Крам, Энн, Фред, Джордж, Бобби Атталсон, а так же Вики. В общем — все друзья, наконец, собрались вместе. И не важно, что некоторые из них не были знакомы — они все успели познакомиться и сдружиться всего за один ужин.

А сейчас, собравшись на пляже, играли в волейбол. Разделившись на привычное «мальчики против девочек», парни не ожидали оказанного им яростного сопротивления, поэтому уже совсем скоро ретировались в океан под предлогом страшной жары. И действительно, несмотря на то что на Оаху опустилась ночь и давно уже горели звезды, на улице действительно было жарко, хоть и не душно как в тот же полдень.

Накупавшись и насмеявшись, огромная семья с пивом(парни), креветками и вином(девушки) собрались у костра, вокруг которого Ланс, Крам и Миллер повалили бревна. Увы, им пришлось довольно долго объяснять несведущим людям почему бревно в такой ситуации намного круче раскладного стула. Увы, некоторые не оценили порыва и плюхнулись в песок. Кто-то даже парами. Например Давид пристроился головой на коленях жены, Изабель лежала в объятьях Проныры, близняшки оккупировали близнецов, но Уизли стойко держали обороны, блюдя верность Джонсон и Спиннет, которым не удалось покинуть Хогвартс, захваченный Долорес, но не будем о грустном, Крамм стоя, обнимал со спины Энн, тоже стоявшую, потому как ноги затекли сидеть.

Огромный костер в центре трещал и выплевывал в небо сотни искр. По рукам ходили бутылки, пакеты с закуской и сигарета, а беседа, прерываемые частыми взрывами смеха, все не прекращалась. Говорили буквально обо всем на свете, и каждый чувствовал себя среди своих истинно в своей тарелке. Не было ни неловкости, ни показушности, просто огромная семья, собравшаяся у костра.

Весь вечер и полночи ребята провели вместе, но им казалось, что все встретились не раньше, чем полчаса назад. Возможно, даже чуть меньше.

— Слушайте, господа, — привлек внимание Миллер, таки соизволивший открыть глаза и приподняться над подушкой в лице колен жены. — У нас тут два самых известных вокалиста магического мира, а мы без музыки. Не дело!

— Ага! — поддакнули остальные. — Слобайте уже!

Тремонт переглянулся с Гербертом и, пожав плечами, без всяких препятствий и эксцессов взял в руки Малышку...

(п.а. Тремонт исполняет Аvicii — Wake Me Up — http://www.amalgama-lab.com/songs/a/avicii/wake_me_up.html )

Песня оказалось новой, но никто из Ведьминых Сестричек и слова не сказал о палвеве незаписанного материала. Им казалось это несущественным, да и к тому же — все свои. Трек был очень заводной и легкий, и вскоре народ вовсю подпевал, попивая пиво и куря сигареты. Ну а кто из трезвенников-язвенников, те попивали апельсиновый сок и грызли поджаренный на костре зефир. Таким тоже были рады в этой большой, но очень дружной компании.

(п.а. Герберт Ланс исполняет James Blunt — Bonfire Heart — перевод — http://www.amalgama-lab.com/songs/j/james_blunt/bonfire_heart.html )

Когда Алико закончил играть, он передал гитару Лансу. Тот перебрал лады, а потом врубил самую первую песню, написанную в день, когда она впервые запел. Никогда прежде он не ощущал атмосферу, готовой принять эту композицию, но чувствовал, что может сыграть её именно сегодня — перед самыми дорогими ему людьми.

Вскоре песня закончилась и Малышка беспрепятственно пошла по рукам и каждый играл что-то свое. Кто-то довольно хорошо, кто-то совсем неумело, вызывая необидный, доброжелательный смех у окружающих.

До самого утра народ пел, пил, веселился и купался, на лице каждого сияла радостная улыбка и только один сверкал чуточку грустной. Герберт Ланс не знал, что принесет ему день грядущий, но он был уверен в том, что если отправиться дальше, то единственное, о чем будет сожалеть, так это о таких вечерах, потому как Герберт планировал провести ищи десятки, сотни подобных встреч.

Но, как бы то ни было, история подходила к концу — Темный Лорд освободил своих приспешников.