Искупление (гет)

Она безумно устала. Сначала — нервный вечер, когда обзванивала всех, кого можно, а Савицкий носился где-то, пытаясь найти пропавшего друга, потом почти бессонная ночь, а следом — суматошное утро, когда на уши подняли почти весь отдел... И вот теперь, когда появилась хоть какая-то ниточка, зацепка, надежда, эта наглая девица только кривится, хамит и выставляет их за дверь! В то самое время, когда Паша...

Что-то убеждающе говорил Климов, давил и наступал Щукин. Но Ира поняла отчетливо, едва встретившись с наглой девицей взглядом, — она впрямь ничего не скажет, даже если и знает что-то. Нахлынула, затмила злость, а еще страшная, всепоглощающая безнадежность — они могли не успеть. И рука практически рефлекторно рванулась к сумке, где лежал пистолет.

Поднялась тяжело, осторожно, сделала несколько шагов вперед, не сводя с девушки холодного, прицельного взгляда, отмечая, как со смазливого личика постепенно стекает самоуверенность.

— А теперь послушай меня, — голос звякнул закипающей сталью. — Я, в отличие от этих джентльменов, деликатничать с тобой не собираюсь. Твой хахаль замешан в пропаже моего мужа, и если он еще жив, то это чудо. Конечно, я могла бы например запихнуть тебя в камеру к наркоманам и бомжам, и я думаю, тогда ты сказала бы мне все, что нужно, но у меня совершенно нет времени возиться с тобой, поэтому спрашиваю в первый и последний раз: где может скрываться твой любовник?

— А то что? — с вызовом отозвалась Лиана, хотя в глубине глаз отчетливо плескался испуг.

Ира щелкнула предохранителем и вытянула вперед руку с пистолетом — все движения были отточены до автоматизма.

— А иначе я выстрелю. Выстрелю и даже не подумаю оказать тебе первую помощь или позвонить в "скорую" до тех пор, пока ты не скажешь мне, как найти Червонца. А ты скажешь, рано или поздно обязательно скажешь, потому что я уверена, что твой будущий ребенок для тебя намного важнее, чем твой хахаль-уголовник. Важнее же?

— Вы этого не сделаете...

— Хочешь проверить?

В повисшей оглушительной тишине только нервно щелкали стрелки настенных часов.

— Хорошо... Я скажу... то, что знаю, — прострелило наконец бесконечную паузу.

Ира медленно опустила пистолет и разжала стиснутые в кулак пальцы— на внутренней стороне ладони Щукин заметил длинные кровавые полосы.

* * *

— Ир, тебе лучше остаться, — заметил Климов, когда вышли из дома. — Давай я возьму парочку ребят и мы сами все проверим, а Костя тебя отвезет...

— Я поеду с вами, — не терпящим возражений тоном перебила Ирина и распахнула дверцу машины, усаживаясь на заднее сиденье.

— Но, Ир...

— Поехали, я сказала!

Климов только покачал головой, но ничего не сказал и послушно завел автомобиль. Спорить с Ириной Сергеевной на взводе было бы совершенно бесполезно.

В унылой веренице покосившихся развалюх на окраине нужное здание нашлось не сразу. Климов остановил машину в начале улицы, чтобы не привлекать лишнего внимания, и остальной путь им с Костей пришлось пройти пешком.

— По-моему, это здесь, — произнес Щукин, заметив приземистое строение в стороне. Климов, оглядевшись, кивнул — судя по всему, это было то самое место.

Спустя пять минут они вышли, озадаченно переглядываясь.

— Ну я даже не знаю, как Ирине Сергеевне сказать, — пробормотал наконец Костя

— Что мне сказать? — вскинулась Ира, выбираясь из резко притормозившей машины.

Климов, помявшись, рванул узел галстука, отвел глаза.

— Ир, дело в том, что... Паша, он...

— Ткачева здесь нет, Ирина Сергеевна, — договорил Костя и осторожно придержал пошатнувшуюся начальницу за локоть. — Но...

Договорить он не успел. Что-то страшно грохнуло позади, ударило жаром, затем что-то взметнулось, вспыхнуло, затрещало, и наконец наступила тишина. Прогремевший взрыв оставил от здания лишь обломки.