Гарри Поттер и темный блеск (гет)

— Поттер, вставайте!

Гарольд открыл глаза. Темно. Но помещение он узнал мгновенно. Больничное крыло! Самое знакомое место в жизни, за исключением чулана у Дурслей и спальни Гриффиндора. Да. Почти каждый раз, когда ему приходилось терять сознание, очнувшись, он видел перед собой эти стены. Кто его звал? И что вообще произошло? Последнее, что он помнит — сосредоточенное лицо Гермионы и ее палочка, направленная ему в переносицу. Кстати, Гермиона в тот момент была просто дьявольски красива. Глаза горели, на щеках полыхал румянец, а высоко поднятые брови придавали глазам неотразимую выразительность. Да! И грива каштановых волос, разметавшись по плечам в стремительном коротком полете, чертовски элегантно подчеркивала абрис девичьего лица! Наваждение. Просто наваждение. Э, да не врезала ли она ему Привлекающими чарами?

— Поттер! Если вы не прекратите мысленно орать, то через минуту своими романтическими бреднями перебудите половину замка с Дамблдором включительно.

Не может быть! Кто это? Этот холодный язвительный голос может принадлежать только одному человеку во всем мире:

— Северус!!!

— Да тише вы! Ради Мерлина, тише! Я тоже очень рад нашей встрече, век бы вас не видать! Я восхищен вашими деяниями, особенно последними, дементор вам в дышло! Я так скучал, что проскакал на идиотской палке с прутьями пол-Англии, за что искренне вам благодарен! Великий Салазар! Когда же вы, наконец, свернете себе шею так быстро, что бы я не успел вмешаться!!!

— Профессор…

— Поттер, да у вас совсем с мозгами плохо. Вы их, похоже, отсидели напрочь в своих мэнорах! Молчите! Вставайте и одевайтесь! Сам, сам. С меня хватило той затычки в вашей заднице. В тот раз я твердо решил, что камердинером к вам, Поттер, не пойду. Шатает? Выпейте зелье и поторапливайтесь. Помфри я усыпил, но у нас не более 4-х часов до рассвета. Больше жизни, сюзерен, больше жизни!

Но Гарольд уже разобрался со слабостью в теле и небольшим концертом под черепушкой. Они проскользнули в двери больничного крыла и начали быстро спускаться по лестнице. Через две площадки в неверном свете факела возник Пивз.

— Ваше Темнейшество, разрешите поздравить с выздоровлением, — жутким шепотом прошелестел полтергейст.

Снейп, не останавливаясь, показал Пивзу кулак, и тот мгновенно нырнул в какую-то низенькую закрытую дверцу.

— Это он мне сказал или вам? — слегка задыхаясь на бегу, спросил Поттер.

Снейп иронически покосился на него:

— Это он сказал шнуркам ваших ботинок, Поттер! Все остальное у вас уже гораздо круче, чем у Темного Лорда!

Гарольд заткнулся и обижено сопя, продолжил быстрый исход из Хогвартса рядом со Свободным Мастером Зельеварения Северусом Снейпом.

* * *

— Ну, что ж. Одевайтесь, Поттер. Мне надо пойти полистать пару книг. Через пятнадцать минут я присоединюсь к вам в главном зале.

Зельевар, как всегда, стремительно вышел из спальни Гарольда. Только крылья мантии фыркнули в дверях.

— Сэр Поттер, — Добби протягивал Гарольду свежую мантию.

Юный маг сидел на своей кровати и вспоминал подробности осмотра, который устроил ему Снейп. Все было вежливо и спокойно. Видимо, зельевар уже спустил пар и вошел в состояние полного конструктива. Конечностям Гарольда (всем) Снейп совсем не уделил внимания. Внутренние органы он исследовал несколько минут, но, похоже, ничего от этого и не ждал. Зато голова Гарольда вызвала у Снейпа самое пристальное внимание. Здесь зельевар крутил и вертел своей палочкой как пропеллером, временами сквозь зубы командуя Поттеру, что сделать, а иногда изрыгая вполголоса невнятные проклятья. Наконец, он оставил Гарольда в покое, рекомендовал одеться и вышел.

Гарольд одевался, слушая вполуха трескотню Добби о новостях в мэноре. Одна новость ему решительно не понравилась. Найденыш Гринни пытался отлучиться из мэнора. Был пойман, а на вопросы монотонно отвечал, что его позвали, но кто и куда — молчал. Добби изолировал его и ограничил возможность аппарировать. Как он это сделал, Гарольд не понял, но это его и не интересовало. Он знал, кто хозяин юного домовика, и это его сильно встревожило. В сочетании с воспоминаниями, вырванными у некроманта и Макнейра, картина складывалась такая, что считать Поттер-мэнор на сто процентов безопасным местом уже не приходилось. Один раз его защиту уже обошли. Обошел Дамблдор, а результатами воспользовался Воландеморт! Вот и думай! Да, пока лучше здесь политическую и военную верхушку Эй-Пи не собирать. Может, Снейп что подскажет? Ладно, надо идти в главный зал. Пора уже.

Когда Гарольд вошел в главный зал замка, Снейп уже сидел за столом и быстро просматривал длинный свиток. Поттер подошел к столу и встал у своего обычного кресла.

— Можно я не буду вскакивать при вашем появлении? — спросил Снейп, не поднимая головы. Гарольд недовольно поджал губы. За последние месяцы он привык к знакам уважения, почтения и соблюдению протокола. Циничный нигилизм Снейпа раздражал и коробил. С кем разговаривает этот полукровка без рода, без племени? С Главой двух магических родов и руководителем Эй-Пи!

«И императором всея дерьма…», — всплыло в памяти. Гарольд покраснел. Все-таки ему еще шестнадцать. Вправе ли он требовать от взрослых и опытных людей особого пиетета и субординации? В бою — да! В обычной жизни… как-то не очень это все… блин! Вечно припрется этот Снейп и все испортит!

— Вы опять громко думаете! Научитесь, наконец, контролировать свои мысли! Совершеннолетний вы наш!

«Блин, и это знает! Похоже, Снейп был все это время не слишком далеко от места событий. Видно и прессу получал постоянно. В курсе, так сказать, событий. Ну и чудненько — меньше рассказывать».

— Конечно, вы можете сидеть и не вскакивать, Северус, — мягко, но ядовито произнес Гарольд, — ваши занятия стократ важнее мелких родовых обычаев и законов вежливости.

Снейп поднял голову и несколько секунд разглядывал Гарольда:

— А вы выросли, Гарольд Поттер! Заматерели. Но боюсь, перекосов в сознании при этом не избежали. Смотрите — это опасно. Сегодня вам показался оскорбительным тон вашего бывшего преподавателя — завтра вам захочется поставить перед своим креслом на колени всех остальных. Точнее, перед троном!

Гарольд опять устыдился, но при этом все же отметил обращение по имени -«Гарольд». Знали его лишь ближние, значит кто-то из них с Северусом в контакте.

— Да, сэр. Вы правы, сэр. Это действительно увлекает.

— Знаю. По себе знаю. Бесконтрольная власть увлекает. Какой вы все-таки еще ребенок, Поттер. Хотя надо отметить, что в вашем возрасте я сделал куда больше глупостей ради этой самой власти, чем вы. Возможно потому, что никто не принес мне ее на блюдечке…

— Однако мы отвлеклись. Ваше обследование ничего не показало. И это очень плохо, потому что косвенно подтверждает мои самые мрачные предположения. Вы должны очень точно — по минутам, по шагам и жестам описать мне ваши последние три дня. А потом я попрошу вас показать мне те участки ваших воспоминаний, которые вызовут у меня наибольшие сомнения или вопросы. Начинайте.

Рассказ занял больше получаса. Подробнее всего Северус расспрашивал о схватках в министерстве и допросе некроманта в Визжащей хижине. Участие Драко при этом допросе Снейпу сильно не понравилось. Наконец, Снейп попросил провести сеанс Легилименции, при этом Поттера вежливо попросили беречь самого легилимента и бетономешалками в него не кидаться. На столе появился Омут памяти — в качестве регистрирующего прибора. Гарольд вспомнил первый урок после гибели декрукса и решил быть предельно осторожен, когда Снейп полезет в его мысли.

— Легилименс, — шепнул Снейп, направив палочку Гарольду в переносицу.

Смутные образы замелькали в мозгу юного мага. Он постарался сосредоточиться на допросе некроманта. Вот начало. Белый как мел Драко хватается за ручку двери. Некромант сопротивляется, борется, наконец, ломается и начинает говорить. Вот стало известно, кто обошел защиту Поттер-мэнора. Вот гневный выкрик Гарольда. Юный Малфой мешком оседает на пол. В его глазах плещется животный ужас. А в глазах некроманта плещется кровь. Обезумевший от ненависти Гарольд выдавливает некроманту глаза каким-то заклинанием. Откуда оно взялось? И еще незнакомое заклинание. Некромант с пустыми глазницами и разорванным ртом бессильно обвисает в веревках. Драко, выбив головой дверь на улицу, стоит на карачках и безудержно блюет в придорожной траве.

Смена плана. Дьявольски красивая Гермиона нацеливает незнакомую новую палочку Гарольду в лоб: « Summa mentis home!!!». Обрыв…

Гарольд открыл глаза. Снейп стоял перед ним с искаженным от ярости лицом и шипел, как змея перед броском.

— Лысый, гребаный Мерлин!!! Поттер!!! Что это такое??? Вы идиот!!! Вы кретин!!! Вы…

Он захлебнулся и бессильно осел на холодный пол. Гарольд, испугавшись, вскочил и схватил зельевара под руки. Снейп мгновенно пришел в себя и отпрянул. Поттера поразило выражение ужаса и отвращения на лице зельевара. Он разжал руки и встал. Растерянность и даже обида на его лице проступили так явно, что Снейп заколебался.

— Гарри, вы же не хотите убедить меня, что не понимаете, что произошло?

Весь облик зельевара говорил об обратном. Страшно, если парень совершил все сознательно. Правда, вот девчонка… она-то здесь причем? Ее-то он впутал почему?

— Да что произошло? — Гарольд не закричал, а спросил шепотом. Как будто опасался, что кто-то подслушает. Что он услышит о себе нечто постыдное.

Снейп вздохнул. Может совпадение, так сказать, роковых случайностей… тогда и роль девчонки понятна. Ну, надо же! Вечно этот Поттер вступит, то в орден, то в грейнджеровское Г.А.В.Н.Э., то в… клуб имени Темного Лорда?

— Сядьте, Поттер. Нет, спасибо, мне помогать не надо. Я уж как-нибудь сам. Итак, что произошло? В принципе ничего особенного для Лорда, и из ряда вон выходящее для вас… и меня, к сожалению. Вы в ярости применили несколько толком неизвестных вам темных заклинаний, а ваша подруга весьма некстати вознамерилась поправить вашу ментальность. Как результат — создан хоркрукс Гарри Поттера — со всеми вытекающими из этого последствиями…

…ейная барышня! Вы же мужчина! Ну, очнитесь, наконец. Как заклинания разбрасывать — он первый, как последствия разгребать — он в обмороке валяется. Ну, наконец-то! Что вы вырубились, как будто помирать собрались? Вам теперь это не грозит. По крайней мере, с первого раза. У вас теперь будет долгая жизнь. Правда, не знаю, счастливая ли.

— Я не чувствую…

— Что не чувствуете?

— Гарри не чувствую. Я пытаюсь уступить ему место, а его как нет. Нет его! Я его потерял!

— Твою… бабушку по отцовской линии, Гарольд! Вы создали вторую ментальность? Упрощенную, конечно. Или усеченную. А я все думаю, как мог начаться процесс инициации хоркрукса без вашего прямого приказа! Теперь понятно! Тьфу, как вы меня напугали!

— Сэр, это… можно поправить?

— Нет, нельзя. Но это не главное. Главное, что хоркрукс создан не вашей волей, а стечением обстоятельств.

— Мерлин! Я ничего не понимаю!

— Сейчас объясню! Теперь ясно, что случилось. А что делать дальше, подумаем потом.

— Итак, во время допроса некроманта вы узнали о предательстве. О предательстве диком, не поддающемуся вашему пониманию. Ярость захлестнула ваш разум, а жажда мщения заполнила все сознание, подняв со дна памяти самые жуткие и страшные заклинания Темного Лорда. Беспорядочно выкрикивая их, вы случайно начали ритуал создания хоркрукса! Первым этапом было заклинание фиксации разрыва души. Это заклинание произносится первым, когда маг собирается не просто убить, а использовать убийство в своих целях. Потом вы сподобились убить некроманта. Причем не Авадой, а Секо Мортус. Это заклинание высвободило всю жизненную энергию некроманта, и она ударила по вашей душе, расколов ее. Вы этого не ощутили. Вы смотрели на рассеченный от уха до уха череп некроманта и остро переживали триумф мщения. Это сильнейшее чувство — старший брат ненависти — зафиксировало раскол. Процесс создания хоркрукса сопровождается сильнейшими темными эмоциями, так что условия выполнялись абсолютно точно. Дальше возникла пауза. Вы опомнились. Вернули эмоции в норму. Отправили несчастного Малфоя домой и даже проинструктировали его по дороге. Душа ваша была уже расколота, а раскол зафиксирован. Но хоркрукс создан еще не был! Оторванная часть души оставалась при вас и со временем рассечение зарубцевалось бы.

Убийцы ведь имеют не разорванную душу, а изрубцованную! Убийцы по злому умыслу имеют рубцы грубые, неисчезающие. Убийцы поневоле или солдаты войны — рубцы более легкие, которые со временем почти пропадают. Ваш разрыв души ждала такая же судьба, но… ваша подруга Гермиона, опасаясь за вашу магическую, так сказать, ориентацию, решила зафиксировать в вас ту ментальность, которая более соответствовала ее представлениям о рыцаре Ланселоте. Читали сказочку? Вижу — читали. Так вот, это заклинание Summa mentis home и есть заключительное заклинание создания хоркрукса. Оно помещает оторванную часть души вместе с репликацией ментальности в материальный объект, который отныне является хранилищем и защитником хоркрукса.

— Но откуда взялась эта, как ее… репликация ментальности?

— Гарольд! Вы сами создали ее! Это ваш пресловутый Гарри!!!

— Твою мать!!! Это безумие!

— Нет, Гарольд, это реальность. Причем суровая! Пока я находился в больничном крыле, я пытался обнаружить, во что запечатан ваш хоркрукс. Он ведь создан немного, хм, необычным способом. Над ним можно было бы поработать, но… я ничего не нашел. Обычно волшебник, создающий хоркрукс делает палочкой финальный пасс — ото лба к предмету, где будет запечатан осколок души. Давайте посмотрим еще раз движение палочки Гермионы после заклинания.

Гарольд и Снейп склонились над чашей Омута памяти.

Вот палочка Гермионы направлена Гарольду в переносицу. Губы шевелятся. Это она произносит заклинание. Гарольд обмякает и валится на нее. Девушка инстинктивно хватает его за плечи, и при этом развернувшаяся палочка упирается своим концом ей в висок!

Два вопля разорвали тишину главного зала замка Поттер-мэнор:

— Нееееееет!!!

— Гермиона-а-а-а!!!