Исполнитель желаний (джен)

Кинжал и сердце

Чутьё, да и не только оно, подсказывало Уэсу, что на улицах курортного острова Гар-Ин Пашиика ещё никогда не царил такой хаос. Голова шла кругом. Он словно оказался в психоделическом мультфильме. Приходилось уклоняться от апперкота воздуха, сбегать от ходячих домов на жучиных ножках, скрываться от самоуправляемых машин, превращающихся то в блендеры, то в диваны. Какие-то огненные бабочки летали с огромными хоботками, вытягивающимися как хлыст. Непонятно, что эти хлысты делали, но знать Уэсу как-то и не хотелось.

А дракон? Чего только стоил дракон! Уэс впервые увидел реального дракона! Его всё никак не могли догнать местные копы.

Просто... жесть!

Уэс свернул в переулок, надеясь скрыться с глаз, но и там не обошлось без казуса. В конце переулка, на перекрестке, пела обсидиановая статуя, и какая-то девушка с грудью, лежащей на коленях и спускающейся до босоножек, зачарованно ей внимала.

«Дурдом какой-то», — Уэс бочком-бочком, надеясь, что его не заметят, миновал парочку и свернул в другой переулок, прошёл мимо заколоченных окон и оказался возле лавки с табличкой: «Закрыто, приходите никогда».

«О, ну да, конечно, — Уэс встряхнул кистями рук. Поганый ифрит дал подставное задание, и теперь сматывает удочки? Обойдётся! Закрыто для кого угодно, но не для Уэса.

Он с ноги толкнул дверь и...

— А-а-а! — ...заорал. Икроножные мышцы обожгло болью. — Твою!.. И всех!.. Что б... тебя, и твою... мать... А-а-а!

Он прыгал на одной ноге, держась за стопу другой и стараясь её размять. Системы скафандра плохо справлялись с подавлением боли, хотя, по идее, он потратил круглую сумму на обновление скафандра! Могли бы хоть лёгкое обезболивающее в комплекте поставить!

Да и кто ж знал, что на вид деревянная дверь окажется каменной?

Заскрежетал замок — и на пороге показался ифрит, придерживая когтистыми пальцами чашечку с ароматным какао. Его запах проникал в ноздри, заставляя Уэса давиться слюной.

— Уэсли! — Полностью жёлтые глаза ифрита, в которых будто бы текла лава, округлились. Он склонил голову на бок и рыже-красные кудри мазнули плечо.— Ты быстро вернулся, но, я гляжу, посоха у тебя нет.

— Вы очень наблюдательны! — Уэс, скрепя зубы, опустил ногу и выпрямился. — Мы можем поговорить?

За его спиной пробежал орущий раб, размахивая руками. За ним летела мухобойка и, достигая жертвы, шлёпала по местам, до которых могла дотянуться.

— Желательно внутри. — Уэс нервно улыбнулся.

— Хм... — Ифрит вздохнул и, запахнув шелковый халат, тем самым прикрывая старый, но очень яркий шрам на груди, пропустил его в лавку.

Уэсли не зашёл — залетел. Он очень боялся, что хаос настигнет и его. Не хватало ему ещё получить от мухобойки или попасться на пути какого-нибудь сошедшего с ума блендера. Будет не самая завидная участь для охотника за сокровищами.

Он прошёл к заваленному различными картами столу и расстегнул ворот костюма. Регулирование температуры хоть и работало исправно, но всё равно жара душила. Ифрит же, мерно помешивая какао чёрной ложечкой, закрыл за собой дверь и неторопливо прошёл к столу, прихрамывая на правую ногу.

— Мне тебя благодарить за возникший хаос? — Ифрит опустился в кресло за столом. — Неужели ты сумел открыть ларец? Удивлён.

— Я-то ничего не делал. — Уэс почесал взмокшую голову. — И я объясню почему: вы не говорили, «самый честный в ифритском мире заказчик», — ифрит себя так назвал при первой встрече, — что будут другие охотники за сокровищами. Я пересёкся с ними, и они-то и высвободили… Что это, черт побери?

— То, о чём мы с тобой договаривались. — Ифрит поставил какао на стол. — Посох Иштриана Ат-Ахтраша. Посох желаний.

— Посохи обычно выглядят как палки с набалдашниками, — Уэс криво улыбнулся, — а не как пыльца феи, исполняющая случайные желания.

— Потому что ему больше двух тысяч лет. — Ифрит вообще, кажется, не удивился. Его даже не волновали крики и громыхания снаружи. — От магии остались лишь отголоски в виде пыльцы. Открыв ларец, ты... — Он осёкся, а Уэс отмахнулся. — Вернее не ты, а кто-то высвободил силу посоха. Интересно.

— Да ну?

— Ну да, — ифрит криво улыбнулся, — сейчас посох должен насытиться. Тогда-то он и должен принять облик более традиционный. Как ты выразился, палки и набалдашника. Я не закрою заказ, пока ты не принесёшь мне его.

Уэс помассировал шею. И как ифрит предлагает это провернуть? Бегать с сачком и ловить пыльцу, а потом ждать, когда она материализуется в посох? Или поймать пыльцу до последней «пыльцинки», засунуть в банку и передать заказчику, и пусть тот сам мучается с материализацией?

— Ладно-ладно. — Уэс понемногу успокоился. — Так что это за другие охотники за сокровищами? Мне казалось, только вы в курсе про этот посох.

— Откуда же я знаю, Уэсли? — Ифрит изобразил такое искреннее удивление, что Уэс сразу ему не поверил. «Ну да, ну да, вешай мне лапшу на уши дальше». — Конечно, было глупо предполагать, что только я изучил пергаменты, связанные с Иштарианом. Наверное, кто-то из моих сородичей или даже твоих, Уэсли, решил найти посох. И лучшее для этого время, разумеется, сейчас, когда остров с монументом выплыл из Огненного моря. — Он снова отхлебнул какао и поставил чашку на стол. — Мои сородичи любят играть со смертными. — «А ты, конечно, нет!». — Или, возможно, кто-то прознал, что я ищу посох и решил пустить по следу других жадных до наживы охотников. А что, эти охотники настолько опасны?

Уэс отмахнулся.

— Совсем нет. — Он даже стыдился, что хотел застрелить «соперника», с которым они боролись за член. Нет, он бы его не убил, пули просто парализующие, но всё же ситуация возникла неловкая. — Но мы договаривались не об этом.

— Понимаю-понимаю, я увеличу цену в два раза. — Ифрит даже спорить не стал. Уэсу это не показалось хорошим знаком. — Сто тысяч ониксов. Полагаю, для человека это достаточно?

На это можно купить особняк, или выторговать место в Совете, или погасить почти все долги или откупиться от отца...

— Очень щедрое предложение, — Уэс всё же решил задать уточняющие вопросы, чтобы не попасть впросак, как в прошлый раз, — но вас совсем не волнует, что туристический остров сейчас в полной... полный хаоса? Аршахай вопросы задавать не будет?

Ифрит наконец-то соизволил проявить настоящие эмоции. Хмыкнул и улыбнулся. Снова пригубил чашку с какао и пожал плечами.

— В таком случае тебе нужно всё сделать быстро, Уэсли, не так ли? Этот посох в правильных руках поможет всё исправить.

— Вернёт всё, как было?

— Возможно. О его силе ходят легенды, но на практике никто ничего не знает.

Ладно-ладно. Загадки и недомолвки. Это уже похоже на ифритов. Уэсу-то что? Ему важно выполнить заказ, получить деньги и свалить на Землю.

— Эта пыльца куда-то стремится?

— Неужели ты думаешь, что я хоть раз наблюдал подобное? — Ифрит допил какао и убрал чашку в ящик стола. — Иштриан Ат-Ахтраш был хитрецом даже для ифритов.

— Слушайте, ну хоть какая-то подсказка должна быть! — Уэсли запрокинул голову, а потом снова посмотрел на ифрита. — Наверняка в ваших сотнях тысячах вариантах разных легенд есть хоть что-то, что могло бы помочь!

Ифрит отвёл взгляд и ритмично постучал когтями по столешнице.

«Думай-думай, сгусток магмы, думай в мою пользу...»

— Есть одна легенда. — Ифрит посмотрел ему в глаза и ладонью предложил присесть. Уэс тут же плюхнулся в кресло рядом со столом. — Она о любви.

— Конечно, куда ж без неё.

— Действительно. — Ифрит оставил язвительную вставку без внимания. — Слушай...

* * *

Давным-давно, когда Огненное море было Огненным океаном, явился остров. Его обжили ифриты-изгнанники, построили на нём крепость, укрепили, создали гильдию убийц и назвали Алахара. Во времена, когда Единый аршахай желал править всем миром Огня и уничтожал тех, кто ему сопротивлялся, родился Касим. Как отец и мать, он пошёл по пути наёмного убийцы. В двенадцать лет он прошёл ритуал посвящения, в конце которого Огненный океан подарил ему оружие под стать его душе: кинжал. Лезвие было острым, рукоять — крепкой, но на ней изображался прекрасный цветок. Не было для алахарского убийцы позора большего, чем быть отмеченным цветком. Это означало, что дух его не настолько жесток и твёрд, как того требует его ремесло. Над Касимом стали потешаться, и, чтобы избежать насмешек, он постоянно обматывал рукоять кинжала тряпкой. Выкинуть кинжал он не смел: дар Огненного океана священен. К тому же кинжал не раз спасал ему жизнь.

Вскоре Единый добрался до Алахары и разгромил сопротивление. Тех, кто сопротивлялся, рассеял. Тех же, кто присягнул на верность, обратил в рабство. Касим был в числе вторых.

Он умело прятал оружие, даже будучи рабом. Защищался от других рабов и даже от хозяев. Так шли годы. Касим рос, набирался опыта и хитрости, учился давать отпор, а лучшим другом для него оставался кинжал, рукоять которого он всё ещё скрывал.

Один из хозяев увидел в Касиме потенциал и сделал его наёмником. Отправлял убивать врагов Единого, внедряться к оппозиционерам и подавлять мятеж на стадии зарождения. Так дослужился хозяин Касима до советника Единого.

Касим же снискал славу.

Шли годы, Касим служил то одному хозяину, то другому.

И однажды вызвал Касима к себе сам Единый. Давно уж он был не похож на того молодого гордого завоевателя, очистившего Алахару. Ифриты бессмертны, но горе, время и болезни всё равно меняют их душу и тело. Порой необратимо. Быть Единым оказалось тяжело. Он хотел передать трон наследнику, но великая Горгуда, богиня детей пламени, одарила его лишь дочерью — Магмедой.

Ради неё-то Единый его и вызвал. Хотел он, чтобы Касим сопровождал Магмеду и охранял, пока не найдёт она достойного мужа, способного заменить Единого. Касим не выбирал задания, ведь он был всего лишь рабом и наёмным убийцей. Он согласился вмиг. И на следующий день увидел её, Магмеду, и понял, что влюбился. Потому что никогда ни перед кем он не испытывал подобного трепета.

Подавляя чувства, Касим сопровождал Магмеду на церемонии выбора. Она сказала, что сама будет летать на острова в поисках достойного, ей не хотелось всю жизнь просидеть во дворце. И чем дольше Касим путешествовал с ней, тем больше узнавал. Магмеда оказалась проказницей. Она любила шутить над женихами, переодеваться в разные костюмы и бродить по городу. Ей нравилось лазать по скалам, хохотать над глупыми шутками и жить мечтами, что мир Огня — не единственный во Вселенной. Что есть другие миры и полнятся они не только ифритами. Её мечтательность и свободолюбие заразило Касима. Ей первой за долгие годы он показал кинжал с открытой рукоятью. И она не посмеялась над ним. Просто взяла оружие и поцеловала лепесток цветка.

Он проводил с Магмедой день за днём, влюбляясь всё сильнее и забывая, что должен вести её на церемонию, что у него обязательства перед Единым.

Но Единый ничего не забыл. Он отстранил Касима от обязанностей, сообщив, что тот не справляется. И тогда Касим решил, что он и станет достойным для Магмеды женихом. Он ожидал, что их чувства взаимны, поэтому первый отказ огорошил его. Но он не остановился. Восемь лет он добивался любви молодой проказницы, а та отвечала: «Нет! Никогда! Только не ты!».

Не понимал Касим, чем заслужил такие ответы, ведь они с Магмедой провели вместе годы, думали одинаково и чувствовали покой, находясь друг подле друга.

Не понимал Касим и того, как может жить без Магмеды.

И вскоре узнал, что она выходит замуж за наместника Золотого острова. Касим был рассержен, подавлен и в отчаянии. Он понимал, что его жизнь подошла к концу и терять ему нечего.

Он ворвался на свадьбу и пал к ногам Магмеды.

— Что предложил он тебе, чего нет у меня? — воскликнул он.

— Его остров — самый богатый в мире Огня.

Не верил он, что Магмеду очаровало богатство. Слишком уж хорошо он её знал. Уверен был, что всему виной воля Единого, уже не способного удержать власть в одиночку.

— Последнее ли это твоё слово? — с мольбой в глаза вопросил Касим.

— Последнее.

— Что ж! — Касим замахнулся своим кинжалом с оголённой рукоятью. — Он предложил тебе богатство, я же дарю тебе душу.

Касим пронзил своё сердце кинжалом. Однако умер не сразу. Он изъял из груди кинжал вместе со своей душой и заключил её в лезвие. Последнее, что он успел сделать, это положить кинжал к ногам возлюбленной.

Магмеда приняла подарок и сказала, что, невзирая на волю Единого, никогда не выйдет за того, кто не согласится отдать ей всего себя без остатка, кто не готов оголить перед ней душу. Кто не заставит её забыть о Касиме. Она приказала похоронить останки Касима в своих садах и каждый день приходила на могилу, держа кинжал у сердца.

Никто так и не сумел покорить сердце Магмеды.

* * *

Ифрит рассказывал так, словно сам пережил каждое мгновение из легенды. Уэсли слушал внимательно, старался не перебивать.

Но когда ифрит закончил, не удержался от вопроса:

— Простите великодушно, но как это относится к посоху Иштариана?

— Легенды часто оказываются не тем, что мы слышим, их смысл перевирается. — Ифрит сложил когтистые пальцы в замок. — Знаю лишь, что эта легенда часто упоминалась в исследованиях, ведущих к отгадке, как заполучить посох. Возможно, тебе это поможет. Возможно, нет. Ты же просил подсказку, верно?

— Не сказать, что вы прям так уж помогли. — Уэсли откинулся затылком на спинку кресла. Палец постукивал по подлокотнику. — Алахара и сады Магмеды ещё существуют?

— Если они вообще когда-либо существовали. — Ифрит улыбнулся. — Или тыповерил в легенду, Уэсли?

Как сказать? Было в ней что-то человеческое, во что Уэс хотел бы верить. Верность, принятие, любовь не за внешность, а за то, какой ты внутри, жертвенность и прочее-прочее-прочее. Уэс жил совсем в другом мире, реальном, но иногда ему хотелось окунуться в сказку.

— Нет, но вдруг есть похожие названия или что-то вроде того.

— Никогда не слышал, чтобы в мире Огня были сады. — Ифрит провел когтем по скуле, не оцарапав кожу. — Первые сады вырастили на туристическом острове, когда был заключен договор со смертными и появилась искусственная атмосфера. А насчёт Алахары... Возможно, местный картограф и ответит тебе на этот вопрос. Кто знает? Не я выполняю заказ, Уэсли.

Ноль помощи, только больше путающей информации.

— Спасибо уж. Постараюсь найти.

Уэс шлёпнул по подлокотникам, вскочил на ноги и, попрощавшись, вышел за дверь.

Мимо пролетел танцующий рой саранчи, из недр которого доносилось оперное пение. Да кто вообще мог такое пожелать? Ладно, смех-смехом, а ему нужно быть осторожным. Он видел, как люди случайно говорили, чего бы хотели — и их желания тут же исполнялись, пусть и криво-косо.

Так что Уэс дал себе установку ничего не просить.

— Безумие, продолжим. — Он отстегнул от магнитного пояса гермошлем и надел.

Тот с шипением состыковался с воротом.

Сначала — к картографу, если такой есть в Гар-Ин Пашиике, а затем, возможно, стоит найти тех трёх охотников за сокровищами. Кто знает, возможно, они-то и выведут его к злополучной пыльце и, соответственно, к посоху. Всё-таки им удалось отгадать тайны ифритов гораздо легче, чем ему, и они даже сумели открыть ларец.

Так что да, обязательно проведает их.