Эпоха Наследника (гет)

Люциус Малфой лежал на полу, не в состоянии пошевелиться. Он слышал, как один за другим с глухим стуком на пол падают тела охранников и скрежещут ключи в замочной скважине двери от комнаты Гермионы.

Как он мог так глупо попасться? Стоило с самого начала понять, что Перси, несмотря на взаимную ненависть, не стал бы вести своих братьев на верную смерть. Теперь из-за своей же ошибки он, Люциус, лежит на холодном полу подземелья, парализованный заклятьем, выпущенным из его же палочки. Уизли были обысканы еще перед тем, как их привели к Лорду, но Люциусу стоило самому убедиться в том, что у них не осталось ничего опасного. Но нет, он положился на этих недотеп Кэрроу, и в итоге Рональд пронес с собой делюминатор.

— Люмос! — коридор осветил голубой огонек.

Дверные петли протяжно скрипнули и освобожденная Гермиона кинулась к Рону, заставив его сердце затрепетать от счастья и облегчения — она с ним, и он нужен ей.

— Рон! Джордж! Как вы здесь оказались? Что случилось? — девушка смеялась и плакала одновременно.

— Гермиона, — Рон нежно накрыл ее губы пальцем, не давая говорить, — я безумно по тебе скучал, но сейчас не время и не место — нам надо быстрее уходить.

Джордж связал трех Пожирателей и отлевитировал в комнату, предварительно наложив на них «Силенцио».

— Что дальше?

— Так, сестренка, — Джордж, разобравшись, наконец, с Пожирателями, взял инициативу на себя, — мы, конечно, понимаем, что тебе тут хорошо и все такое, — парень весело подмигнул Гермионе, — но Рон нас всех уже довел своими причитаниями… Так что сейчас мы пойдем наверх, выйдем в сад, где нас должен ждать Перси вместе с порталом, а оттуда сразу домой.

— Перси? — глаза Гермионы буквально округлились от удивления. — Вы уверены, что ему стоит верить? Может, там нас ждет уже сотня Пожирателей!

— Гермиона, хотя бы раз в жизни прекрати думать и просто доверься мне, — Рон заглянул девушке в глаза, и ей ничего не оставалось, как кивнуть головой и пойти за ними.

* * *

Лорд только что отпустил посланника волшебной диаспоры соседней Франции, явившегося утром для заключения мирного соглашения. Все-таки французы не зря славились своей осторожностью, и теперь, когда угрозу, исходившую от захваченной Великобритании, нельзя было игнорировать, они сразу прислали своего представителя во избежание в будущем больших потерь.

Метка на руке Лорда пульсировала последние пятнадцать минут, давая понять, что кто-то из его подданных пострадал и находится в опасности. Такое периодически случалось, но ощущение обычно было менее неприятное, однако, теперешняя боль говорила о том, что это произошло где-то очень близко. Демонстрировать наличие проблемы перед посланником было крайне неразумно, и потому Лорд позволил себе обратить внимание на метку, только когда шаги француза затихли за дверями залы. Нехорошее предчувствие кольнуло в груди. Лорд коснулся палочкой метки и в воздухе, переливаясь в чуть заметной дымке, всплыли имена Люциуса, Серпанто и Одиуса — все трое должны были быть сейчас в подземелье с заключенными. Лицо Наследника перекосила гримаса ярости — объяснения не требовались, случившееся было очевидным. Зал сотряс взбешенный рев.

Черная тень, не касаясь пола, скользила по коридорам древнего замка, оставляя за собой едва ощутимый холодок. Обитатели картин, развешанных в золоченых рамах по стенам коридоров, при ее приближении в ужасе разбегались кто куда. Никто из сотен предыдущих поколений Малфоев не желал становиться свидетелем того, как их плоть и кровь, захваченная темным разумом, вершит свое правосудие над нарушителями.

Беллатрикс, буквально физически почувствовав приближение Лорда, вышла из своей спальни, и молча последовала за скользящим в воздухе силуэтом. Внутри начинало разрастаться чувство эйфории, появлявшееся обычно перед битвой, а повышающийся от возбуждения адреналин делал ее походку по-кошачьи мягкой, невесомой, практически не слышной, но хищно-опасной.

* * *

Трое ребят, накрытые мантией-невидимкой, бежали по коридорам Малфой-менора, заглушая шаги магией и пытаясь ничем не выдать своего присутствия. Лишь колыхающиеся огоньки свечей свидетельствовали о том, что кто-то прошел мимо. Дойдя до дверей в главную залу, ребята сбавили шаг, прислушиваясь к каждому звуку. Убедившись, что у Лорда с кем-то аудиенция, и он не проявляет признаков беспокойства, а Пожиратели, тихо беседуя, собрались в дальнем углу, ребята уже чуть более расслаблено двинулись в сторону сада.

Мантия Гарри, найденная Роном в лесу после последней битвы, уже не раз спасала им жизни, и Гермиона чувствовала, как от легкого земляничного аромата, исходившего от мантии, так не вовремя всплывают воспоминания.

Вот они — Гарри, Рон и она — под мантией крадутся по ночным коридорам Хогвартса, в попытке проникнуть в запретную секцию библиотеки. Мантия скрывает их, когда они подслушивают разговор профессора Дамблдора и Люциуса Малфоя в домике Хагрида. И опять волшебный артефакт спасает их, когда они прячутся во время поисков Крестражей от Пожирателей.

Следующее воспоминание заставило Гермиону вздрогнуть и остановиться — они опять прячутся под мантией, выслеживая Драко Малфоя…

— Гермиона, ты что? Нам надо торопиться! — шепотом сказал Рон и уставился на подругу.

Сердце девушки разрывалось на части. «Это безумие», — подумала она, но уже ничего не могла с собой поделать — чертово гриффиндорское благородство дало о себе знать.

— Прости, Рональд, — Гермиона умоляюще посмотрела в светло-карие глаза этого такого близкого, но снова такого далеко ей человека, — я не могу уйти с вами, — соленая слеза сама покатилась по щеке, подгоняемая следующей.

— В каком смысле? — именно этого Рон боялся с самого начала. Он никогда не отличался особыми интеллектуальными способностями, но в хорошей интуиции ему отказать было нельзя.

— Это из-за него, да? — голос Рона стал хриплым, а глаза потемнели.

Джордж непонимающе смотрел на эту парочку, решившую выяснить отношения в самом центре логова их заклятого врага.

— Рон! Он же не виноват, как ты не понимаешь! Я могу попробовать помочь ему и заодно мы сможем избавиться от Лорда, — Гермиона знала, что это лишь часть правды, знала и то, что Рон все отлично понял, но сказать вслух три слова, преследующие ее по ночам уже больше месяца, не могла.

— Ты уверена в своем выборе? Я не буду тебе мешать, если ты уверена, но знай — обратного пути уже не будет, — он сказал это тихим ровным голосом, полным холодного безразличия, означавшего для хорошо знавшей каждый его оттенок Гермионы то, что Рон находится на грани.

— Да, — душащее молчание повисло между ними.

Вдалеке послышался приглушенный рев — их побег был раскрыт. Ребята, не произнося больше ни слова, бросились к спасительному свету, лившемуся из стеклянной двери, ведущей в сад.

Вечерняя прохлада забралась под мантию, и по телу Гермионы поползли мурашки. Каждый удар сердца болью отзывался у нее в груди — так отвратительно она себя еще никогда не чувствовала. Рон рисковал своей жизнью и братом, отправившись спасать ее, а что она? Отплатила черной неблагодарностью. Хотелось, чтобы это глупое сердце, из-за которого она причинила боль некогда самому дорогому на свете человеку, остановилось и перестало ее мучить.

В кустах послышалось какое-то движение, и оттуда выглянула рыжая кудрявая голова Перси.

— Рон, Джордж, это вы? — парень буквально трясся от страха.

— Да, Перси, — Рон скинул мантию и быстрой походкой подошел к брату. — Где портал?

Перси достал из кармана маленький наперсток — наверняка из запасов миссис Уизли.

— Хорошо. Нас раскрыли, надо быстро уходить.

— Гермиона? — Рон посмотрел на нее умоляюще, но ей ничего не оставалось, как опустить глаза и покачать головой.

— Какие милые голубки, не так ли, Белла? — Темный Лорд, сопровождаемый Беллатрикс, стоял в каких-то двадцати шагах от ребят, которые при звуке этого шипящего голоса вздрогнули и резко развернулись, выставив перед собой палочки.

— Как же это некрасиво… Неужели мама не учила вас, что уходить из гостей, не попрощавшись, неприлично? — Лорд сделал легкое движение рукой и палочки вместе с наперстком-порталом выскочили из рук защищающихся и упали на землю чуть в стороне.

— Перси, Перси… Стоило мне догадаться, что гниль, сколько ее не чисти, все равно остается гнилью… Белла, дорогая, — блондин нежно посмотрел на стоявшую рядом женщину, — девчонку не трогай, а с остальными можешь делать все, что хочешь. Хотя, пожалуй, оставь одного из Уизли… Думаю, их папаша оценит этот щедрый жест, когда явится сюда за ними.

В глазах Гермионы застыл ужас, она не могла позволить им убить Рона или Джорджа, миссис Уизли этого просто не переживет, да и ей потом никогда не отмыться от пожиравшего ее чувства вины.

Гермиона бросилась к темным волшебникам, пытаясь отвлечь их внимание — она знала, что убивать ее, рискуя потерять рецепт Зелья, они не станут. Лорд одним движением отбросил ее в сторону, вызвав чувство дежа вю — точно также было в день, когда она второй раз попала в темницы Малфой-менора.

— Авада Кедавра! — страшным голосом закричала Беллатрикс, направив палочку на Рона.

Одновременно с этим произошло несколько событий: Гермиона пришла в себя и, нащупав лежавший рядом портал, кинула его стоявшему ближе всех Джорджу; Перси бросился вперед, прикрыв младшего брата от удара смертельного заклятия свои телом, и рухнул на землю; Джордж схватил ошалевшего Рона и уже мертвое тело Перси, произнес кодовое слово и они втроем исчезли в голубом вихре.

Последней мыслью, посетившей Перси Уизли, было: «Рон, братишка, я люблю тебя… Мама, прости…»

* * *

Беллатрикс с истеричным смехом упала на землю, периодически выкрикивая: «Я убила еще одного Уизли!», в ее глазах, как и каждый раз после убийства, блуждал огонек сумасшествия.

Лорд стоял над дрожавшей Гермионой, всем видом выражая брезгливость.

— Я был к тебе добр, грязнокровка, пожалуй, даже слишком добр. И чем ты мне отплатила? — Лорд раздраженно фыркнул, борясь с Драко внутри себя. — Теперь я не дам тебе повода думать, что ты хоть сколько-нибудь владеешь ситуацией. Отныне ты продолжишь работу уже в камере, в кандалах и никаких больше поблажек. Ну, а за сегодняшний проступок… Круцио!

Девушка, одолеваемая приступами невероятной боли, корчилась на холодной земле, покрытой тонким слоем снега. Боль прожигала все изнутри, а снежинки, будто не замечая творившееся насилие, все также мирно продолжали падать ей на лицо…

* * *

Где-то за окраинами Лондона, в маленьком, но уютном домике, спрятанном под кронами старых деревьев дикого леса, над телом Перси Уизли в горестном молчании склонились четыре фигуры с такими же рыжими, как и у него волосами, и только плач упавшей поверх его тела женщины, полный раздирающей печали, выдавал то, что здесь еще есть жизнь.