Подруга для Грегори (гет)

Всеобщее замешательство длилось лишь несколько секунд, пока Рон не вскочил с места и не бросился к сестре, готовой слиться с Паркинсон в страстном поцелуе на глазах у всех.

— Она околдована! — крикнула Грейнджер, вынимая палочку.

— Это любовное зелье! — Браун хихикнула, и ее подружки тоже недвусмысленно прикрыли рты ладонями, наблюдая, как Рон пытается оттащить упирающуюся Джинни от обезумевшей от взаимности слизеринки.

— Надо дать ей безоар! — Поттер оттолкнул Малфоя, ткнул Забини в плечо и, не церемонясь, затолкал шершавый на вид камень в рот бывшей девушке.

Гойлу оставалось лишь гадать, откуда у героя универсальное противоядие, а Слагхорн, недовольно бурчавший что-то из-за преподавательского стола, вдруг нахмурился и поспешил прочь — наверное, проверять целостность своих запасов.

Еще несколько долгих секунд Джинни продолжала отчаянно сопротивляться, но брат крепко сжал ее руки, а Гарри удерживал челюсти, не давая выплюнуть безоар. А потом она затихла. Огонь в глазах потух, и страсть сменилась стыдом за свое недавнее поведение.

— Это ты, да?! — Поттер отпустил Джинни и обернулся к Малфою, но тот лишь развел руками.

— Так круто даже я не смог бы! — вполне серьезно заявил он и нарочито перевел взгляд на Дафну Гринграсс, про которую, казалось, все забыли.

Гарри обернулся, и его глаза полыхнули из-за очков опасным зеленым пламенем. Дафна ахнула и испуганно уставилась на него, часто моргая.

— Это не я, не я! — залепетала она, но Поттер вдруг резко схватил ее за запястье и буквально поволок вон из Большого зала.

Студенты расступались перед ними, надеясь, что в гневе Гарри не прикончит кого-нибудь лишнего.

Гойл покачал головой и посмотрел на Пэнси. Странным образом она тоже изменилась: насупилась, поджала губы и презрительно уставилась на Джинни, которую только что готова была облобызать.

— Ну, и как это понимать? — спросила Гермиона у всех сразу, стараясь, чтобы ее голос звучал строго. — Кто додумался дать Амортенцию двум девушкам одновременно?!

Все молчали и разглядывали друг друга, словно видели впервые.

— Не думаю, что они обе выпили любовное зелье, — подал, наконец, голос Малфой.

— С чего ты взял?! — Грейнджер подскочила к нему и стала подозрительно вглядываться в серые глаза.

— Безоар дали только Уизли, — пожал плечами Драко, — а чары спали с обеих.

Гойл снова поразился уму Малфоя и вдруг подумал, что если правда выплывет наружу, ему несдобровать. Его словно пригвоздило к месту — так важно было узнать, чем кончится дело. Но тут из глубины холла раздался мощный звук колокола, возвестившего о начале занятий, и все, кто еще был в зале, поспешили на уроки.

Грегори тенью последовал за Малфоем в надежде узнать что-нибудь еще. Но время шло, Трансфигурация сменилась Травологией, а Драко не поднимал так волновавшую Гойла тему.

Ни Гринграсс, ни Поттера больше никто не видел.

— Как думаешь, что все же было с младшей Уизли? — решился задать самый важный для себя вопрос Грегори, хотя сам прекрасно знал на него ответ.

Малфой ответил не сразу. Он долго возился со шнуровкой, предпочитая перед вылетом на поле не пользоваться магией, — странная привычка, которую Гойл никогда не понимал. За Драко ответил Блез:

— Думаю, без Амортенции не обошлось — что еще может вызвать такую влюбленность?! А вот касательно Паркинсон... Уизли должна была выпить или съесть еще что-то, чтобы вызвать ответную реакцию.

— Я тоже заметил — Паркинсон давно на нее как-то странно косилась, — Драко поднял голову и взглянул на себя в зеркало. — Значит, Уизли приняла одно зелье задолго до другого. Интересно, где носит Поттера?! Кого я буду натягивать в Квиддич?!

С этими словами он хлопнул дверцей своего шкафчика и вышел из раздевалки.

Гойлу оставалось только тащиться следом. Сегодня он был не в лучшей форме для игры: нервишки пошаливали, к тому же, он не мог перестать думать о Пэнси и Джинни.

— Эй ты! — младшая Уизли ловко подцепила его за локоть и оттащила в сторону. — Есть разговор.

— Это тебя заменили, а мне на поле надо! — огрызнулся Гойл, но Джинни пропустила его замечание мимо ушей.

— Ты нашел Амортенцию, которую я обронила! — выдала она, прожигая его неприязненным взглядом. — Признавайся, ушлепок!

— Отвали!

— Не отвалю, пока не сознаешься!

— Мне не в чем...А! — Уизли больно ударила его в солнечное сплетение.

— Признавайся, слизень! Что тебе от меня было нужно?!

— Да ничего! — Гойл вздохнул, приходя в себя от удара, и тут же перехватил ее руку, готовую нанести следующий. — Ты не можешь меня бить, потому что я тебя спас!

— Какой же ты урод! — на глаза Джинни навернулись слезы. — Если влюбился в эту стерву Гринграсс, так и скажи! Это же ты все для нее делал, твою ж Моргану! Думаешь, она когда-нибудь обратит на тебя внимание?! Когда рядом Гарри?!

— Да плевать мне на твою Гринграсс! — зарычал Гойл рассержено. Нужно было спешить на поле. — Это ты мне все портишь! Это из-за тебя!..

— Что?! — Уизли непонимающе захлопала глазами. — Что из-за меня?

— Ничего! — Грегори оттолкнул ее и в порыве гнева и досады выскочил на поле.

Поттер уже был там, и игра начиналась.

Раздался свисток, и в воздух взмыли квоффл, бладжеры и золотой снитч. Гойл постарался сосредоточиться, но бита словно жила своей жизнью, не желая попадать ни по мячам, ни по спинам противников. Метлу то и дело трясло, и, как ни старался, Гойл никак не мог удержать равновесие.

Внезапно его взгляд упал на трибуну Гриффиндора и встретился с голубыми, как незабудки, глазами Джинни Уизли. Она не могла заговаривать его метлу из-за Долга Жизни, но смотрела так, что хотелось провалиться на месте.

Мимо с вихрем пронеслись Малфой и Поттер. Первый крикнул что-то второму, тот вильнул, но быстро вернулся на верный курс и с силой толкнул Драко плечом. Малфой не удержался, и его отбросило к трибунам.

На счастье Драко снитч тоже резко изменил направление, словно сам шел ему в руки. Приободренный, ловец Слизерина бросился за трофеем и, на излете, чуть не врезался в Грейнджер, сидевшую в первом ряду. Она была слишком поглощена игрой Рона, чтобы даже испугаться, когда Малфой пронесся буквально в нескольких сантиметрах от нее, всколыхнув пряди каштановых волос. Но не успела прическа Гермионы вернуться в исходное состояние, как мимо пронесся Гарри, вздымая воздушные массы в настоящую стихию.

Поттер жаждал победы. Малфой грезил победой. А Гойл желал только, чтобы все это закончилось поскорее. Он удачно отбил очередной бладжер, посылая его прямехонько в Рона Уизли, и даже успел увернуться от гриффиндорского охотника, только что перехватившего квоффл.

— Мочи его! — заорал Харпер, и Грегори, развернувшись, атаковал неприятеля мощным ударом по метле.

— Неспортивно! — выкрикнул Уизли, но Забини уже завладел квоффлом, направляясь к воротам Рона.

Игра набирала обороты. Гойл поднялся повыше, чтобы лучше видеть плацдарм, но вместо игроков сосредоточился на трибунах, где Пэнси шушукалась о чем-то с Дафной и Миллисентой. Булстроуд гладила Паркинсон по голове и была похожа на самку гориллы. Грегори хмыкнул и перевел взгляд на Джинни Уизли. Казалось, она забыла о его существовании, подбадривая брата, пропустившего гол. Рыжие волосы ее рассыпались по плечам, перехваченные красно-желтой повязкой, как ободком.

Мимо просвистел бладжер, попав Гойлу в плечо. Это отрезвило его и заставило вновь сосредоточиться на матче. Грегори рванул вниз, направляя очередной мяч в Поттера, все еще старавшегося переиграть Малфоя. Ловцы лавировали между игроками, а снитч, словно нарочно, крутился в самой гуще событий, не желая подниматься ввысь. Гарри не успел увернуться и получил по спине, прогнувшись и потеряв несколько драгоценных секунд, которые Малфой использовал, чтобы подобраться к снитчу максимально близко. Он уже протянул руку, напряженно стиснув зубы, когда Поттер с силой оттолкнул его, повалив на траву. Сам он тоже не удержался на метле, сорвавшись вниз.

Несколько секунд ловцы лежали, приходя в себя, а потом, словно псы, бросились на дразнящий их снитч, переходя на рукопашную. Они лупили друг друга, хватали за руки и щиколотки, отталкивали, а вожделенный мячик крутился поблизости, поощряя шоу. Гойл, как и все остальные, замер, наблюдая за странной картиной, когда Поттер коротким ударом в нос устранил противника и, извернувшись, схватил снитч за крыло.

Малфой коротко крикнул и схватился за нос, из которого хлынула кровь, а Поттер вскочил на ноги, сжимая победный трофей все сильнее.

— Да!!! — завопил он в исступлении, и трибуны поддержали его, завыв триумфально.

Гойл спустился на траву, помогая Малфою подняться. Тот, бледный, грязный и раздавленный, обильно осыпал Грегори отборными ругательствами, и в этом был схож с Джинни Уизли.

Не успел Грйл подумать о ней, как бладжер, направленный опытной рукой, угодил ему между лопаток, да так сильно, что искры из глаз посыпались.

— Гойл! — окликнула его Уизли, не принимавшая участия в победном танце гриффиндорцев. — Мы не договорили!

— Отвали, идиотка! — простонал Малфой, но Джинни и бровью не повела.

— Моя бита при мне, и если ты, Мордред вонючий, посмеешь еще хоть что-нибудь...

— Ладно! — Гойл отошел в сторону, позволив Уизли снова зажать себя в углу. — Чего тебе еще?!

— Я долго думала, — сообщила Джинни так, словно это было большое достижение. — И знаешь, к какому выводу я пришла?

Грегори закатил глаза.

— Все мои проблемы начались после нашей встречи под трибунами!

— Ну и что? — Гойл напрягся.

— А то, что тогда я как раз отхлебнула из твоего кувшина, — сейчас она была спокойнее. — И после этого неудачи посыпались на меня, как из рога изобилия.

— Про совпадения слышала? — жалкая попытка. Уизли поняла это и фыркнула.

— В таком случае, совпадением можно считать и то, что черная полоса закончилась, как только Гарри дал мне безоар!

— Почему бы и нет?

— Потому, утырок, что это противоядие! Раз подействовало, значит, меня опоили! А раз я пила только из твоего кувшина, значит...

— А как ты поняла, что черная полоса закончилась? — вдруг спросил Грегори уже с любопытством.

— Слагхорн отпустил меня с занятия после темы с безоаром; Флитвик дал двадцать баллов почти ни за что; Гарри обещал, что вернет меня в команду, и... — она перевела дух. — Паркинсон отстала от меня! Да, она снова меня ненавидит, и это куда лучше ее тупых приставаний!

— И локоть зажил, — заметил Гойл простодушно.

— Да... — Джинни осмотрела локоть. — Ты запомнил...

— Я могу идти? — устало спросил Грегори.

— Можешь, — кивнула Уизли примирительно. — Только сначала скажи, что это за зелье такое у тебя было?

— Ну... — он замялся, не зная, что говорить.

— Я поняла — ты сам хотел его выпить, — Уизли выжидательно склонила голову набок. — Зачем пить зелье, приносящее беды?

— Это не твое дело?

— Неверный ответ, Гойл, блин! — она топнула ногой в нетерпении. — Я все равно узнаю!

— Только не от меня...

Не нужно было этого говорить! Уизли подняла биту, решительно собираясь нанести болезненный удар, как вдруг ее рука заломилась, и она вскрикнула, бросая свое орудие.

— Чертов Долг! — выплюнула она и ушла, бросив на прощание: — Я все равно узнаю!

Гойл уныло зашел в раздевалку. Там уже никого не было — лишь в дальней кабинке шумела вода. Медленно раздевшись, Грегори пошел в душ. Он включил воду и закрыл глаза, размышляя над тем, что теперь делать. Внезапно чьи-то теплые руки обняли его сзади, и Грегори почувствовал женское тело, прижавшееся к его спине... Он замер, судорожно соображая, что происходит. Это чья-то шутка?! Проститутка?! Кто еще мог к нему так...

Гойл медленно повернул голову, сам не свой от охвативших его смущения и возбуждения...

— Чертов черт! — только и смог сказать он, отталкивая Миллисенту Булстроуд. — Какого ты?..

— Гойл! — ее лицо перекосило от обиды. — Ты что, вообще что ли?! Девственник?!

— Я... Нет! — соврал Грегори, тщетно пытаясь прикрыться. — Уходи отсюда! Это мужская раздевалка!

— А Дафна сказала, ты на меня запал... — захныкала Миллисента, предпринимая еще одну попытку сблизиться с ним.

— Как вы мне все надоели! — он снова толкнул бедную девушку и выбежал из душевой.

Булстроуд вышла следом за ним, кутаясь в пушистое полотенце.

— Я что, совсем тебе не нравлюсь? — хныкала она. — У всех уже такое было! У Дафны вон с Поттером... У Пэнси с отцом Нотта, а у меня...

Гойл замер, так и не натянув как следует трусы.

— С кем было... У Паркинсон?! — сорвавшимся голосом переспросил он.

— С отцом Нотта! — крикнула Миллисента обиженно. — А ты — козел! Так и сдохнешь девственником!

Гойл смутно помнил, что было дальше. Кажется, он просидел в раздевалке в одних трусах еще очень долго. В его голове крутилась лишь одна мысль, оформленная в виде колдографии: Пэнси под отцом Нотта.