Змея Давида (гет)

Первые шаги дались с неимоверным трудом, ноги подкашивались и болели, а голова кружилась так, словно она только что слезла с бешено вращавшейся карусели. Диана на несколько секунд остановилась, чтобы перевести дыхание, но затем сделала еще несколько неуверенных шагов в сторону незаметной двери больничного бокса, где, по словам Поттера, лежал сейчас Снейп. В этом боксе сама она лежала один-единственный раз, на втором курсе, при подозрении на драконью оспу, оказавшуюся всего-навсего обыкновенной корью.

Кроме нее в Больничном крыле лежало еще трое — каждый за отдельной ширмой, но в общем зале. Первым был мужчина с обгорелым лицом и без ног, без сознания. Диана не удержалась и остановилась возле его кровати, пристально вглядываясь в его лицо, однако человек был ей незнаком. Его соседом был совсем еще мальчишка, в котором Диана узнала одного из студентов Хаффлпаффа. Наверняка несовершеннолетий, подумала она, должно быть, ухитрился как-то обойти всеобщую эвакуацию и остался в Хогвартсе, хотел поиграть в героя, дурачок. И не учел, что придется иметь дело со взрослыми темными магами, для которых уж точно не будет иметь значения ни возраст защитников, ни их факультет, ни чистота крови. Внешних повреждений на нем не было, но выглядел парнишка чуть получше инфернала — смертельно-бледное, до зелени лицо, ввалившиеся глаза, сизые губы.

На третьего пациента Диана уже не смотрела — его койка стояла в трех ярдах от цели ее «путешествия» — двери больничного бокса. Она сделала последние, чуть более торопливые шаги к двери и замерла, держась за ручку и не решаясь войти. Затем глубоко вздохнула и осторожно толкнула дверь.

Та поддалась легко, без скрипа. Сначала Диане показалось, что единственная кровать в самом темном уголке комнатки, пуста, но затем увидела копну спутанных угольно-черных волос на белой подушке и коротко выдохнула.

Осторожно притворив за собой дверь, на несколько мгновений она застыла, глядя на неподвижную фигуру, укрытую по пояс клетчатым одеялом. Было так непривычно видеть Северуса не в привычных черных одеждах или белой рубашке, как бывало по вечерам, а в голубой больничной пижаме, таким неподвижным и таким… беспомощным. Острое чувство жалости и нежности ткнуло под дых и она закусила губу.

-Северус, — тихонько позвала она.

Он, как и следовало ожидать, не откликнулся, даже не шевельнулся, хотя Диане хотелось верить в то, что он все-таки услышал ее зов из своего то ли сна, то ли забытья. Медленно подошла она к лежащему и чуть склонилась над ним. Спина немедленно ответила приступом боли, Диана застонала и осторожно опустилась на краешек кровати, неловко отставив в сторону еще плохо гнувшуюся правую ногу.

— Северус… — еще тише повторила она.

Если бы не равномерно понимавшаяся от дыхания грудь, Снейпа можно было бы принять за мертвого. Лицо одного цвета с больничной подушкой, бескровные губы, запавшие глаза, темные круги под которыми стали только заметнее. Вертикальные морщины на лбу и суровые складки вокруг носа чуть разгладились, зато сам нос на фоне исхудавшего лица казался даже больше, чем обычно.

Диана судорожно вздохнула и дотронулась до его лба, провела пальцами вдоль скул к подбородку, ощущая знакомую шероховатость от пробивающейся щетины. Кто-то, мадам Помфри, а может быть и сам Поттер, видимо, постоянно заботился о том, чтобы даже в таком состоянии профессор не выглядел слишком уж запущено. Волосы его стали короче, чем в их последнюю встречу, как попало обкромсанные пряди теперь едва прикрывали шею, обмотанную плотным бинтом. На кипенно-белой марле виднелось небольшое алое пятнышко поверх расплывшегося грязно-желтого пятна какой-то мази.

«Что это за ранение? — думала Диана, оглядывая Снейпа. — Сектумсемпра? Но других ран не видно. Простое режущее? Может быть, но тогда почему же он в коме? Кровопотеря, если не фатальна, восполняется Костеростом и кроветворным. Черт, неужели она повлекла за собой гипоксию мозга? Это же может быть необратимо! Или он упал и неудачно ударился головой? Дура я, дура, почему даже не спросила Поттера, что с ним случилось, он наверняка должен это знать!»

К горлу подкрался удушливый горячий ком, в глазах защипало, и Диана до боли закусила губу, чтобы не расплакаться от накатившего вдруг чувства безысходности. При мысли о том, что ее мужчина может так навсегда и остаться в таком состоянии, внутри все переворачивалось и еще хотелось найти того, кто сотворил с ним такое, и перерезать ему глотку. Только слова Поттера о том, что коматозники могут все слышать и понимать происходящее вокруг них, удержала ее от проявления эмоций.

«Ничего, посмотрим еще, кто кого, — подумала она, — я его вытащу. Я его тут не оставлю».

Диана осторожно склонилась к его лицу и слегка коснулась губами прохладной колючей щеки, вдыхая резкий запах пота и приторный — мази, исходящий от повязки на его шее. Волосы его, кажется, были непобедимы — даже если на них и накладывали какие-то очищающие чары, сейчас они снова неопрятными сосульками прилипли к вискам, словно не мытые недели две. Диана улыбнулась и, погладив его по волосам, тихо сказала:

— Я пришла, Северус. Не знаю, ждал ли ты меня, да только так просто ты от меня не отделаешься. Ты мне нужен... И не только мне. Гарри тоже приходит к тебе почти каждый день…

Должно быть, у нее просто разыгралось воображение — до такой степени ей хотелось думать, что Северус все-таки ее слышит, но на мгновение ей почудилось, что брови Снейпа чуть дернулись, словно хотели насмешливо приподняться. Она тряхнула головой и продолжила с улыбкой:

— Знаю, Поттера тебе хочется видеть меньше, чем кого-либо, но надеюсь, что тебя обрадует, что он каким-то образом смог избавиться от крестража в своей голове. Хотя, он же наверняка успел тебе похвастаться. И о том, что мы победили — тоже.

Диана вздохнула и, вытащив из-под одеяла руку Снейпа, принялась задумчиво поглаживать его ладонь. Лицо Северуса по-прежнему было неподвижно, сохраняя выражение полнейшей отрешенности и умиротворения. Густые черные ресницы резко выделялись на фоне бледных век и только сильнее подчеркивали темные круги под глазами. Диану всегда забавляли его ресницы — совершенно прямые, они росли неровно и словно под углом к веку, почти перекрещиваясь друг с другом, отчего казались словно слипшимися от влаги. Она вспомнила, что впервые обратила на них внимание еще в школе, благодаря первой красавице факультета Лорелле Фейрфакс, которая тратила уйму времени на то, чтобы придать своим жиденьким и светлым ресничкам хоть какой-то объем. Та, помнится, сокрушалась о том, что природа несправедлива, когда награждает такими густыми и черными ресницами мужчин, а женщин заставляет мучиться, подобно ей.

Диана приложила его теплую и безвольную руку к своей щеке. Когда-то его руки всегда были покрыты пятнышками зелий и реактивов, следами от порезов и ожогов, которые он не всегда успевал залечивать. Видимо, с тех пор как он стал директором Хогвартса, он стал гораздо реже наведываться в свою лабораторию, свалив дело обеспечения Больничного крыла зельями на Слагхорна или кого-то еще. Сейчас руки его казались мягче и даже самые заметные шрамы стали менее заметными.

— Ты мне нужен, — тихо сказала она, прикрыв глаза и наслаждаясь прикосновением теплой, чуть шершавой кожи к своему лицу. — Пожалуйста, вернись к нам. Не уходи совсем, слышишь? Мне так плохо было все это время без тебя, и теперь, когда все закончилось, я просто не могу позволить себе потерять еще и тебя…

Она аккуратно положила руку Северуса поверх простыни и снова провела пальцами по его лицу. Разговаривать с ним, видеть его и не слышать в ответ его голос было тяжело, но Диана готова была приходить сюда хоть целую вечность, говорить с ним каждый день, звать его и не давать ему навсегда остаться «там», в этой вселенной между жизнью и смертью.

Поглаживая его левое плечо, она снова заговорила:

— Как только меня отсюда выпустят, полечу в Израиль и привезу сюда нашего сына. Хочу, чтобы ты его увидел. Его зовут Брайан, ты ведь не знаешь, верно? Я тогда даже не догадалась тебе сказать, а ты и не спрашивал. Постарайся вернуться хотя бы ради него, Северус.

Она снова взяла его за левую руку и осторожно приподняла рукав, открывая Метку. Из груди ее вырвался вздох облегчения: на месте жутковатой татуировки насыщенного темно-серого цвета красовался невнятный рисунок, словно нарисованный шариковой ручкой и стершийся, контуры черепа со змеей теперь лишь едва угадывались. Значит, действительно всему конец. Диана кончиками пальцев погладила Метку и тут же отдернула руку, подумав, что это может быть ему неприятно.

— Прости, — пробормотала она, опуская рукав обратно, — я должна была убедиться… Знаешь, а она стала такой бледной, почти незаметной! Это хорошо, верно?

Диана снова прикрыла глаза. Долгое нахождение не в постели после трех недель пребывания в горизонтальном положении сказывалось — болела спина и голова начинала кружиться от слабости, но возвращаться на свое место не хотелось. Приятная тяжесть руки Северуса, которую она положила к себе на колени, рождала ощущение близости и уюта. Может быть, он и не слышит ее и даже не знает, что она сейчас с ним, главное — он жив, а значит — самого страшного удалось избежать. Она посидит еще немного, а завтра придет снова. И будет приходить до тех пор, пока он не поправится. Привезет сюда их мальчика и главное — архив, врученный ей Дамблдором. Никто в Визенгамоте не осмелится оспорить записи Дамблдора — на каждой странице имеется личная печать покойного директора, подделать которую невозможно. И тогда никто не посмеет назвать ее Северуса предателем. Даже те, кто спит и видит его либо мертвым либо коротающим дни в самой мрачной камере Азкабана в компании дементоров.

— Мисс Беркович, — шипящий шепот где-то за ее спиной вырвал Диану из блаженной задумчивости, она вздрогнула и обернулась. На пороге палаты, воинственно уперев руки в бедра, стояла мадам Помфри и осуждающе смотрела на нее.

— Кто вам разрешил вставать да еще и разгуливать по лазарету?! — сердито спросила колдомедик. — Вы должны находиться в постели еще как минимум два дня!

— Я больше не могу валяться, — шепотом ответила Диана, бережно опуская руку Снейпа обратно на постель, — к тому Гарри сказал мне, что профессор в коме, я решила навестить его. По-моему, ему это точно не повредит.

— Ну-ка, вставайте и марш в кровать, — мадам Помфри профессиональным движением подхватила Диану под локоть, помогая встать с кровати. — Профессору, конечно, не повредит, а вот вам может и навредить. Вы слишком уж резво пытаетесь вернуться к привычному образу жизни, а это может быть чревато. Хотите снова слечь недели на две?

— Так уж и на две, — пробурчала Диана, послушно укладываясь на кровать. — Мадам Помфри, а что с профессором? Кто его ранил, почему он в коме?

— Ах да, вы же не знаете, — вздохнула Помфри, помогая Диане улечься поудобней. — На него напала змея Волдеморта. Вы про нее, наверное, слышали?

Диана похолодела. Северус во время их последней встречи упоминал эту змею, которую считал крестражем. Даже если та и не была им, при мысли, что она могла наброситься на него и искалечить его даже сильнее, чем в свое время Артура Уизли, ей стало нехорошо. Как же она должна была его искусать, чтобы Северус впал в кому?

Она провела рукой по внезапно вспотевшему лбу.

— Что она с ним сделала? Он так сильно ранен?

— Ран как раз было немного, — ответила Помфри. — Она только прокусила ему шею. Гарри нашел его умирающим в Визжащей хижине и доставил сюда. Кстати, мистер Сметвик говорит, что вас принесли в Больничное крыло вместе, даже пришлось поставить носилки рядом — так много тут было раненых, которых нельзя было перемещать. Это потом он распорядился запереть его в боксе, опасался, что найдутся те, кто захочет поквитаться с ним, пока он в таком состоянии.

— А были такие?

— Была одна старуха. Сунулась было сюда, но я ее отвадила. Она все кричала, что пришла отомстить за какого-то Куинси Пеппера.

Диана вспомнила: аврор Куинси Пеппер погиб во время налета на две магловские деревни в ноябре 96-го года. Снейп тогда в этой операции участия не принимал — он в это время по приказу Волдеморта штурмовал Министерство. Но родственникам погибших доказать его невиновность будет крайне сложно. Тем более что большинство настоящих виновников вне пределов досягаемости: или в Азкабане или на том свете, а Снейп — вот он, беззащитен и беспомощен, ату его.

— Говорите, шею прокусила, — задумчиво сказала Диана. — Но ведь если бы она действительно вцепилась ему в шею, его вряд ли бы спасли. С такими клыками, как мне рассказывали, она должна была порвать ему обе сонные артерии, а это — верная смерть в течение минуты!

— Верно, но, похоже, змея немного промахнулась и задела только одну артерию. К тому же мистер Сметвик утверждает, что после того, как все это произошло, кто-то еще заходил в Визжащую хижину. Этот «кто-то» остановил кровотечение и попытался залечить рану. Он явно торопился, потому что не довел дело до конца, но профессора это спасло.

— Тогда почему он в коме? Ведь мистер Уизли все время находился в сознании.

— Я не знаю, — сокрушенно покачала головой мадам Помфри. — И мистер Сметвик тоже не знает. Яд почти выведен из организма, остались только проблемы со свертываемостью крови, но и они со временем пройдут, при правильном лечении. Его не парализовало, мозг его не пострадал. Правда, Сметвик говорит, что этот вариант яда змеи более совершенен по сравнению с прошлыми годами и он просто еще не знает всех возможных последствий.

Диана слушала ее, качая головой. Не до конца изученные свойства змеиного яда, помноженные на природную магию этой твари плюс воздействие крестража. Получается гремучая смесь, действие которой невозможно спрогнозировать. Но ведь когда змея напала на Уизли, она уже тогда была крестражем. Да, ее яд был тогда менее сильным, Уизли страдал только от кровопотери и незаживающих ран. Но он был в сознании и даже относительно бодр, а сейчас жив и вполне здоров. Почему же Северус не приходит в себя? В сердце Дианы закралась мысль о том, что Северус попросту не хочет возвращаться, потому что считает, что здесь он никому не нужен.

«Значит, будем убеждать его в обратном», — подумала она, провожая взглядом удаляющуюся целительницу.

— Мадам Помфри, — поспешила выпалить она, пока та не скрылась за дверью своих покоев, — когда профессор Снейп очнется, сообщите мне, пожалуйста. Сразу же.

Помфри уставилась на нее странным, немного сочувственным взглядом, но ничего не сказала, только кивнула в ответ.

* * *

Поттер заявился на следующее утро. Как видно, он уже успел побывать у Снейпа, потому что проснувшись и выглянув за ширму, Диана увидела, как он выходит из дверей бокса. Тихо произнеся «Пст!», она поманила его рукой к себе.

— Как он? — забыв поздороваться, сразу же спросила она, как только Поттер, повинуясь ее жесту, присел на край ее кровати.

— Без изменений, — покачал он головой. — Но выглядит лучше, чем раньше. Раньше он вообще на покойника был похож, а сейчас просто бледный.

— Как так получилось, что змея на него напала? Она без приказа не набрасывается, разве нет?

Верно, — кивнул Поттер, — Волдеморт сам ей приказал его убить. Сказал «Нагайна, убей», та и набросилась…

— Он его раскрыл? — перебила его Диана.

— Нет, просто он считал его хозяином Старшей палочки…

— Хозяином чего?!

— Эта самая могущественная среди всех существующих палочек при жизни принадлежала Дамблдору, — пояснил Поттер. — Волдеморт давно хотел ею завладеть, но пока директор был жив, не мог к ней подступиться. А так как именно профессор Снейп убил Дамблдора, Волдеморт счел его владельцем этой палочки.

— А Снейп не был ее хозяином?

— Не был. Это довольно долго объяснять, но так уж получилось, что хозяином этой палочки на тот момент являлся я. Так что даже если бы профессор все-таки умер, Волдеморту его смерть ничего не принесла.

— Откуда вы это знаете?

— Я там был… И все видел. Мы с Роном и Гермионой спрятались за какими-то ящиками, и Волдеморт с профессором нас не заметили. И да — после того, как все произошло, как он отдал мне свои воспоминания, мы его прямо там и бросили. Думали, что он умер, да он и выглядел тогда как мертвый…

— Бросили?! И даже пульс не проверили?! — ей нестерпимо захотелось сейчас огреть Поттера чем-нибудь тяжелым, чтобы вправить мозги. Бросил человека умирать и так спокойно об этом говорит! И ладно он или Уизли, Снейп всегда говорил, что они оба — редкостные раздолбаи, но Грейнджер всегда производила впечатление здравомыслящей и совестливой особы, и вот так бросить тяжелораненого и сбежать?!

Должно быть, выражение ее лица говорило сейчас лучше всяких слов, потому что Поттер покраснел и потупился.

— Это теперь я понимаю, что поступил по-свински. Действительно, хотя бы пульс мы обязаны были проверить. Но на тот момент мы все считали его предателем. Было жутко смотреть, как он умирает, но жалко его не было.

Диана резко выдохнула. Искреннее раскаяние Поттера немного поубавило ее злость на него. А Поттер тем временем снял очки и принялся старательно полировать стекла краем своей футболки.

— Я посмотрел его воспоминания, и все встало на свои места, — продолжил он, — Нет, засранцем я себя почувствовал не тогда, не до того мне было. Тогда мне нужно было отправиться на встречу с Реддлом и принять смерть от его руки. А вот когда все кончилось уже по-настоящему, тогда меня и «накрыло». Слава Мерлину, догадался пойти в Визжащую хижину, чтобы забрать оттуда его тело и похоронить по-человечески. А когда увидел, что он жив, сказал себе, что сделаю все, чтобы его перестали считать предателем.

Воцарилось напряженное молчание. Поттер чувствовал ее осуждение и по-прежнему избегал смотреть в ее сторону. Желание врезать ему как следует никуда не делось, просто отошло на задний план. Зато теперь Поттер станет ее связью с внешним миром, пока она торчит здесь. Вывести Северуса из его теперешнего состояния — задача первостепенной важности, но знать, насколько серьезны претензии к нему новой власти, просто необходимо.

— Гарри, — жестко начала она. — Сегодня же вечером вы вернетесь сюда с подшивкой «Ежедневного пророка» с третьего мая по сегодняшнее число. Я хочу знать, как проходят суды над Упивающимися смертью, если вообще проходят, а также о кадровых перестановках в суде, Министерстве и Аврорате. Кто сейчас министр, надеюсь, Толстоватого убрали к чертям собачьим?

— Он в Азкабане, — Поттер, наконец, осмелился взглянуть на нее. — Министром стал Шеклболт.

— Кингсли? — удивилась Диана. — Вообще-то он не управленец, а боевик. Но уж лучше он, чем какая-нибудь министерская крыса, вроде Персиваля Уизли или Амбридж.

— Амбридж, кстати, тоже арестована, — радостно ввернул Поттер.

— У вас есть какие-нибудь связи в Аврорате? — пропустив это мимо ушей, спросила Диана. — Хочу знать, насколько серьезно там взялись за Северуса. Кстати, кто ведет его дело?

— Какой-то Арчибальд Ярдли.

Имя было ей незнакомо, во всяком случае, ни студента, ни сотрудника с такой фамилией вспомнить она не смогла. Это было не очень хорошо, непонятно, чего можно ждать от этой «темной лошадки».

— Что вы ответили им во время беседы?

— Что Северус Снейп — не предатель. Что все это время он тайно помогал мне и Ордену. Что делал все, чтобы защитить студентов Хогвартса от произвола Кэрроу. Наконец, что он убил директора Дамблдора по его же настоятельной просьбе.

— Последнее, конечно же, насмешило их больше всего, — хмыкнула Диана. — В такое действительно сложно поверить без железных доказательств.

— Я отвечал под Веритасерумом! — Поттер вскочил и нервно заходил перед ее кроватью. — Но там, кажется, решили, что я спятил после трех «авад», которые почему-то меня не убили!

— Кроме переданных профессором воспоминаний у вас есть другие доказательства его невиновности?

— Нет, только они. Я потом еще говорил с портретом Дамблдора, он подтвердил, что все они — подлинные.

— Портрет — не свидетель, суд не примет во внимание его слова. Возможно, вам придется предоставить все воспоминания, хоть вы этого и не хотите. Пока же жду вас вечером с газетами. Постарайтесь узнать, кто такой этот Ярдли, откуда он вообще появился в Аврорате. Да, если вы в хороших отношениях с Шеклболтом и если власть еще не запудрила ему мозги окончательно, осторожно расспросите его о деле Северуса поподробнее. Только не говорите, что я вас об этом попросила. После того, как вы во всеуслышание объявили, что считаете Северуса Снейпа героем, он вряд ли удивится, что вы интересуетесь его делом.

— Хорошо, — Поттер послушно кивнул и встал. Прежде чем исчезнуть за ширмой, он как-то неуверенно взглянул на нее и спросил:

— Должно быть, вы с профессором были очень близкими друзьями, раз вы так переживаете за него?

Он замер, явно ожидая ответа. Диана коротко вздохнула и забралась в кровать. Непонятно, какой смысл Поттер вложил в слова «очень близкие друзья», но задумываться на эту тему не очень хотелось. Рано или поздно он все равно узнает, насколько близкими были их со Снейпом отношения.

— Довольно близкими, вы угадали, — сухо ответила она, натягивая одеяло до подбородка.