Всегда и навеки (джен)

Ноги волочились по земле, вокруг раздавались мужские голоса, и ещё окрики Понтия. Цицерон едва уловимо слышал, как тот умолял отпустить их, говорил, что всё случившееся — недоразумение. Но его никто не слушал.

— Этот тип оказывает сопротивление! Он куда опаснее, чем я думал! — послышался звук глухого удара и сдавленный стон Понтия.

— Аха-ха! — загоготала толпа.

— Идём к воротам, а ты, Нельс, сбегай за палачом в казармы.

— Д-да! — кто-то сорвался с места и убежал вперёд.

— Ты специально его послал? Спасибо! А то от рожи капитана городской стражи скоро стошнит, — донеслось до Хранителя с одной стороны.

— С кислой рожей капитана охраны, конечно, не сравнится! — кто-то выкрикнул с другой.

— Аха-ха! — со смеху прыснули все.

— Сами проворонили убийцу, а теперь смотрят на нас, как на…

— Дерьмо! Этот урод брыкается! — снова удар, судя по звукам Понтия повалили на землю и вывернули руки. Треск суставов и крик тёмного ассасина не пробудили Цицерона из забытия. В его ушах гремел хохот.

— Ты что! Они же имперская охрана, не какой-то сброд!

— Вообще-то мы теперь тоже не абы кто… А если кому-то не нравится, то пусть пишут жалобы Его сиятельству. Правда, вряд ли кто-то из них на это решится. Никто не хочет терять своё место. Дураков нет.

Новоиспечённые рыцари Колючки внезапно замолчали, продолжив путь в тишине, будто к чему-то готовясь. Хранитель, найдя в себе силы, открыл глаза. Они подошли к распахнутым воротам, а за ними виднелся пригород. А дальше луга и лес… Вырваться бы из чужих рук да сбежать… Цицерон осёкся: Понтий, как он там?

— Вы куда это? Кто это?! — стража у выхода была раздражена.

— Подчищаем после вас! Надеюсь, вы не станете нам мешать? Его сиятельство этого не потерпит, — судя по настороженным голосам, между ними вот-вот готов был взорваться давно созревший конфликт.

— Его сиятельство наказал нам досматривать всех гостей города и горожан. И мы ответственно выполняем приказ.

— Да… Да… А теперь, будьте добры, пропустите нас. Мы поймали парочку наркоманов и уже послали за палачом, виселица ждёт.

— Боюсь, сэр рыцарь, мы не можем выполнить вашу просьбу, — слово «сэр» было сказано с такой пренебрежительной интонацией, что со стороны рыцарей донёсся скрип зубов.

— Нам приказано уничтожать опасные элементы! Которые, между прочим, вы опять проворонили! — запричитал один из тех, кто нёс на себе Хранителя.

— Клевета. Эти люди не проходили, по крайней мере, через эти ворота, — упрямился стражник, не сводя гневного взгляда с толпы рыцарей.

— Откуда ты знаешь? Как вообще с таким козырьком у шлема можно что-то разглядеть? — не без издёвки подтрунивали мужчины над стражниками.

— Попрошу без оскорблений!

— А как тут без оскорблений, когда вы двое встали поперёк приказа графа! Проблем захотели?

— Это вы дождётесь проблем!

Но тут в спор ворвался только что вернувшийся и запыхавшийся Нельс, да не один, а ведя за собой капитана стражи.

— А я на тебя рассчитывал, Нельс! А ты! — сорвалось у данмера с губ, едва он ощутил на себе взгляд капитана.

— Ааа… Ну… Палач отказался идти! Велел вести пойманных в тюрьму… — выпалил, глотая воздух широкой грудью, норд, сильно уязвлённый словами рыцаря. — Я тут ни при чём, честно! — оправдывался Нельс.

— Потом поговорим… — сквозь зубы процедил данмер.

— Пройдёмте со мной, — обратился к ним капитан, уголки губ которого в порыве воодушевления немного приподнялись.

— Как ты смеешь ставить нам палки в колёса, Оритиус? Ты не имеешь права вмешиваться в наши дела, — данмер не находил себе места.

— Для тебя капитан Оритиус Валга, понял, Танур?

Данмер на это лишь поджал губы, казалось, ещё чуть-чуть, и его тело воспылает праведным огнём.

— В таком случае и ты обращайся ко мне на «сэр», — парировал он.

— Капитан! Капитан! Скажите им, что это недоразумение! Мы не наркоманы! Пусть нас отпустят! Я всё смогу объяснить в камере, но никак не на виселице! — вырываясь, закричал Понтий, пытаясь обратить на себя внимание. Удивительно, но о них в пылу выяснения отношений уже все и позабыли.

— Не рыпайся! — судя по звуку удара, тёмного брата огрели по челюсти. Цицерон не смог этого точно увидеть, так как чужие головы загораживали весь обзор.

— Танур, брось это. От их смерти ничего не изменится, тем более сейчас не скумовая лихорадка, к чему столь резкие движения? А пока они живы, тюремщик мог бы допросить их и разузнать связи, места сходок да много чего ещё. Ах… Я забыл… Сэр Танур, — изъясняясь мягким и спокойным голосом, капитан имперской стражи, казалось, хотел вывести Танура и его товарищей из себя.

— Пхах! Как будто ты будешь этим заниматься! Вон пригород, далеко ходить не нужно, однако вы никого не ловите и не допрашиваете. Но именно за этих двоих решили заступиться? Ты смешон! Скажи правде в глаза, всё это затеяно, чтобы нам, рыцарям ордена Колючки, жизнь мёдом не казалась?

— Верно… Мне не нравятся выскочки вроде тебя.

Повисла пугающая пауза. После которой Танур презрительно хмыкнул:

— Оритиус, ты же простой капитан… Откуда такой гонор? Не боишься гнева Его сиятельства? Как ты разговариваешь с рыцарем, да ещё и при свидетелях?

— Ну-ну… Танур. Раз уж ты стал рыцарем, то должен служить городу по правилам, а не устраивать самосуд. Вдруг твои действия опозорят столь великий орден? Может стоит повременить с поспешными выводами и воспользоваться головой? — ответил капитан стражи, пожав плечами.

Данмер бросил разочарованный взгляд в сторону Нельса, ради которого всё это и затевалось. Дурак этот Нельс, стоит ли ради него портить отношения с капитаном? Повеселились и хватит, он, конечно, сын дорогого почившего друга, но нужно расставлять приоритеты правильно.

— Отпустите их, — скомандовал Танур, махнув рукой. Спустя секунды замешательства, рыцари отреагировали на его команду.

Цицерон с шумом в ушах рухнул на землю, боль от удара расползлась по коленям, где-то рядом повалился Понтий. — Забирай, — бросил данмер капитану уже спокойным тоном, видимо, внутренне уже всё обдумав и приняв понятное ему одному решение. — Уж до тюрьмы, Оритиус, как-нибудь сам доведёшь, — хмыкнул Танур, разведя руками. — Ох… Прости… Я хотел сказать капитан Оритиус Валга… — он наигранно улыбнулся капитану стражи и направился в сторону замка. — Идёмте.

Оритиус на это лишь вздохнул, но никак перечить рыцарю на его дерзость не стал. Было заметно, что эти двое давно знакомы, и между ними было некое немое согласие, где они стоически терпели друг друга.

— Сэр Танур! Сэр Танур! — Нельс было сорвался с места. — Могу ли я пойти вместе с вами? Я же помог с их отловом! — слова Нельса заставили данмера остановиться.

— Не в этот раз, малой… Не в этот раз. Займись пока чем-нибудь другим, — попытался он отбрехаться, лишь бы не смотреть в эти наивные глаза молодого здоровяка.

— Но вы обещали замолвить слово… — не унимался норд, ощутив, наконец, некий подвох. Он был слишком молод и горяч: подобный поворот событий был для него как ушат с ледяной водой. А недавние кумиры в его глазах уже падали вниз с воображаемого пантеона.

— Цицерон, как ты? — совсем рядом прозвучал шёпот Понтия. Хранитель ощутил, как его пытаются растормошить за плечи и поднять с земли. — Вставай, не будем выводить из себя капитана.

Цицерон поднялся, держась руками за плечи тёмного брата. Оглядываясь по сторонам сквозь нависающий сумрак, он пытался собраться с мыслями. Взгляд остановился на побитом лице Понтия. Левое веко уже налилось синим оттенком и вздулось, губа треснула, испачкав подбородок кровью — с ним всё в порядке.

— Капитан, вас сопроводить до казарм? — прервал тишину стражник.

— Нет, не нужно. Вряд ли эти двое окажут сопротивление. Твой друг сможет идти? — обратился он к Понтию.

— Да. Спасибо… Спасибо, что заступились…

— Обсудим ваше положение позже, а теперь идёмте, — отмахнулся от благодарностей Оритиус.

— И вы так просто закроете глаза на этого наркомана? Он же еле ноги волочит! Почему вы не отдали их на расправу ордену Колючек?! — возмутился Нельс. Накопившуюся обиду нужно было куда-то выместить, и он не придумал ничего лучше, кроме как обрушить свой гнев на тёмных братьев.

— Выносить приговор преждевременно — неразумно. Прошу, не поднимай панику, ступай по своим делам, — последние слова капитан произнёс уже как-то невнятно и смазано. Его речь будто утонула в бурлящем гуле. Это насторожило.

Цицерон, придя в себя и оглядевшись, понял, они здесь отнюдь не одни, их окружила толпа зевак — весь этот концерт был со зрителями… От осознания этого поистине ужасного стечения обстоятельств в голове новой волной взорвался хохот.

«Я раньше тоже выступал перед толпой зевак! Аха-ха!» — загоготал шут.

— И вы туда же! И вы туда же! Это просто невыносимо! — у норда и в самом деле были планы, правда, все они только что разбились. Что, собственно, его и вывело из себя.

«Мне, кстати, аплодировали… Но кто знает? Может и ты станешь успешным в этой стезе? Виселица — это ведь, своего рода, тоже представление! Пха-ха!»

— Замолчи… Перестань смеяться надо мной хоть на пару минут! — пытаясь перекричать голос в своей голове, надрывно взвыл Хранитель.

— И вы, капитан, хотите его в тюрьму отправить? — спустя мгновение, придя от замешательства, Нельс с новой яростью набросился на тёмных братьев.

— У него… просто расстройство ума… — пытался угомонить норда Понтий. Но если честно, он и сам толком не понимал, что происходит с Цицероном.

— Я думаю, никто не будет против, если этого «расстроенного» повесят! — обратился Нельс к горожанам. Всё-таки ему не хотелось так просто распрощаться с идеей вступления в орден. Жизнь бандита ему уже изрядно поднадоела, особенно, когда перед глазами такой впечатляющий пример друга отца.

— Рыцари правы… — откликнулся кто-то на его зов.

— Я не хочу, чтобы мои дети опять нашли труп в подворотне… — обронила неподалёку стоявшая женщина.

Понтий от происходящего проглотил ком в горле, краем уха слыша, как Цицерон за его спиной опять начинает смеяться. Ему нечего было сказать в оправдание, по крайней мере, сейчас, в этот миг, когда он был в центре толпы, ничего не приходило ему в голову.

— Вы видите, капитан?! Горожане требуют избавления от этих нечистот! Если всех, кто лижет скуму, прощать и спускать всё на тормозах, то скоро мы станем вторым Бравилом!

— Да что ты болтаешь? Говорю же, он болен!

— Болен тут ты, раз хочешь, чтобы мы в это поверили! — норд вцепился в тёмного брата, пытаясь оттащить того от Хранителя, после чего уже заняться последним. Стражники не остались в стороне, стараясь разнять двух мужчин. На заднем плане поднялся шум толпы и громкий голос капитана, пытающегося эту самую толпу унять. И во всей этой неразберихе никто не заметил, как Нельс выхватил кинжал, и со всей силы пырнул Понтия в живот.

— Я сказал, не мешайся! — крикнул он, и тут же был повален стражниками. Нож вылетел из рук к ногам горожан, отчего поднялся визг.

Согнувшись от боли, тёмный брат рухнул на землю. По толпе зевак пробежала новая волна криков и паники.

— Что здесь происходит Оритиус? Почему на площади перед собором так много людей? — высокий священник в строгом сером одеянии, возникший среди толпы зевак, казался призраком из забытых подземелий.

— Ярнар, здесь… — капитан стражи замялся, обернувшись в сторону драки. В кровавой луже лежало ещё тёплое тело, но остекленевшие глаза навыкате говорили, что уже поздно.

* * *

Сквозь брань стражников, что разгоняли толпу, крики Нельса, которого уводили в тюрьму, Цицерон отчётливее всего слышал хохот.

«Настал момент истины! Хах! Посмотри! Посмотри! Ты следующий! Ты следующий!»

Тело Понтия лежало совсем рядом, кругом творилась сумятица и кавардак, в ночной темноте метались огни факелов — ещё несколько стражников прибежали с торговой площади. Над мёртвым телом склонился старый священник, задумавшись в пучине шума о чём-то своём, вечном.

От происходящего вокруг губы Хранителя скривились в улыбке, а смех уже был готов вырваться из груди. Он с силой зажал ладонями рот. Привлекать внимание здесь? Сейчас? Нет… Нужно бежать… Со всех ног, чтобы не поймали. Нельзя, чтобы шут восторжествовал.

Когда капитан городской стражи обернулся, дабы указать прибывшим стражникам на труп и наркомана, последнего и след простыл.

Этой ночью Хранитель записал в дневнике следующее:

«Понтий мёртв. Ассасин Тёмного Братства убит обычным бандитом на улице Чейдинхола. Как столь грустное может быть столь смешным?»