Гарри Поттер и темный блеск (гет)

Сознание возвращалось медленно, толчками. Временами откатывало назад, и вновь перед глазами колыхалась багровая муть. Наконец, Гермиона проснулась и открыла глаза. Мягкий свет, задернутые шторы, ряд кроватей, заправленных белоснежными покрывалами. Понятно. Больничное крыло. Сколько прошло времени после того, как она покинула кабинет директора? Вернее, уже не директора. Неужели та страшная образина с горящими глазами — Воландеморт? Урод жуткий. Такой ночью приснится — не проснешься! А Гарри? Ее Гарри! Где он? Ее любимый! Тайный любимый. Она не так плохо воспитана, чтобы отбивать парней у подруг! Конечно, он парень Джинни! Да! Только Джинни! Конечно, Джинни. Боже! Как болит голова!

— Северус! Это невыносимо!

— Закройтесь от нее Оклюменцией!

— А… как же Гарри? Он что, гутаперчевый? ЭТО ЧАСТЬ МЕНЯ!!! Северус! Я сейчас взорвусь!

— Черт! Как вы эмоциональны! Впрочем, этого следовало ожидать. Прекратите истерику! Если бы не ваши необдуманные эксперименты с темной магией, то не было бы этой идиотской ситуации.

— Мне надо переговорить в Гермионой и предупредить ее. Вы не знаете, каково это — осознать, что ты не один в своем теле!

— Поттер, — голос зельевара смягчился, — вопрос намного сложнее, чем вам кажется. Кроме самого факта наличия хоркрукса в Гермионе, не надо забывать о наличии в ней и вашей активированной ментальности. Это, знаете ли, сюжет из магловской фантастики. Мальчик в девочке, девочка в мальчике… Маглы обожают потешаться над подобными придуманными сюжетами из их книг и фильмов. А на практике? Это ведь приговор для Гермионы. Кроме нашей публичной жизни, когда мы на людях, есть ведь еще время, когда человек предоставлен себе. Мысли, мечты, подростковые гормоны, физиология, личная гигиена, наконец! И все это теперь у нее будет происходить в присутствии юноши — подростка! Вы понимаете, что ничего смешного здесь нет? Здесь до генерализованной фобии — полшага!

— И что же делать? — подавленно спросил Гарольд.

— Придется посвятить в эту проблему взрослую опытную женщину. Разговор с Гермионой может провести только она…

— Только не говорите мне, что вы имеете ввиду…

— Профессора Макгонагал. Поймите, Гарольд — это единственный шанс сохранить Гермионе разум.

— А Гарри? От его поведения тоже многое зависит!

— А вот с Гарри поговорить должны вы, Поттер. Он ведь тоже в смятении и не понимает, что произошло. Но сначала Макгонагал переговорит с Гермионой, а затем надо будет усыпить ее, и вы поговорите с осколком своей души.

Гарольд поежился и кивнул.

* * *

Люциус спускался по трапу в аэропорту Хитроу. В его ушах до сих пор звучали прощальные фразы жреца: «Вот вам знак для вашего Господина. Этот знак начертан Рабингранатом Тагором! Не удивляйтесь. В нашем мире истинных магов больше, чем в вашем. Рабин еще век назад знал, что на закате тысячелетия метрополию будут сотрясать братоубийственные войны. Ваш Спаситель уже рожден и обучен. Огромная мощь в его руках! Даже Кали склонит перед ним голову, если он правильно распорядится своим могуществом!»

Малфой крутил в голове воспоминания последних дней, и в его изощренном мозгу возникали схемы — одна круче другой! Как поступить? Может, плюнуть на все и пуститься во все тяжкие? Боже, какая власть! Какие перспективы! Но — нет! Это не его власть и не его перспективы. Он посланец Поттера. Да. Именно Поттера. Какая насмешка судьбы! Его род столетиями боролся за доминирование в магическом сообществе. И что? Все оказалось обосрано папочкой и добито Лордом. При его, Люциуса, непосредственном участии! Как жить теперь? Всю жизнь, свою и своей семьи, своего рода, наконец, поставить в зависимость от настроения этого щенка? Щенка Поттеров? Хотя… почему бы и нет? Салазар был очень харизматичен, но очень нелюдим. Он всех считал грязью под ногами. Гриффиндор, придурок этакий, наоборот, любой нежити старался дать шанс для развития. И что? Домовые эльфы с подачи Годрика — живут, процветают и обслуживают. Плюс. Точнее, два плюса.

Гоблины, с которыми воевали бездну лет — банкиры. Банкиры, блин! А не ассасины с кривым ножом в руке! Еще плюс! Ведь именно Годрик после победы в личном поединке с их вождем провозгласил идею равенства рас.

Великаны, которые бездну лет использовались то как строители, то как разрушители. И стали ведь вполне нормальны, пока Гриндевальд не начал использовать их, как стенобитные орудия. Гриндевальд — отдельная тема. Что-то там Дамблдор накосячил. Идеи Гриндевальда на порядок, а то и на два гуманнее, чем идеи Лорда. Там всего-то и было, что провозглашение волшебной расы основным двигателем прогресса. Господи! Какая мелочь! А ведь нас задело! Еще как задело! Придурок с континента, сопляк, мальчишка, указывает, как нам жить! Нам! Магам Британии! На цепь посадить выскочку! И ведь посадили и уморили. Дамблдор лично изволил ручку приложить. А через десяток лет те же мысли, высказанные Темным Лордом в гораздо более грубой и жестокой форме, вызвали целую волну энтузиазма и жестоких безумств. Непонятно, необъяснимо!

Как сказал один из маглов: «Этот человек конечно мерзавец, но это НАШ мерзавец!

Люциус не успел додумать мысль до конца, как увидел встречающих.

Так, кто меня встречает? Ого! Вот это свита! Мобильный камин из отдела тайн притащили! Такого даже для министра не делали! Здравствуйте, очень рад всех видеть. Отвечают нормально. Неужели новая идеология заработала? Хм. Странное ощущение. Раньше видел раболепные взоры и слышал мысленные проклятья за спиной. В молодости это нравилось. Заводило! Аристократ среди презренной черни. Всеми уважаемый и ненавидимый одновременно. С возрастом начал уставать. Слишком много ненависти давит на сердце, как чугунная гиря. А так легче. Равный среди равных. Хм. Необычно. Надо понять до конца, надо мне это или нет. Дымолетный порошок. Куда?

— Хогвартс!

* * *

Заходящие лучи осеннего солнца окрасили бледную кожу зельевара легкими розоватыми тонами. Дневные пичуги, изредка перекликаясь, устраивались на ночлег. Ночные пернатые пробовали первые трели и посвисты. Запретный лес с заходом солнца терял иллюзию прозрачности и становился все гуще и непроницаемее.

Бейн недовольно хмурился и цедил слова нехотя, словно выдавливая их из себя. Да, Флоренц был резок с Гарольдом. Да, он почувствовал разрыв души. Да, он рассказал на совете. Нет, они не отказываются от обязательств помогать и если надо сражаться на стороне Поттера и его Эй-Пи. Почему? Совет решил, что создание хоркрукса — случайность. Почему? Человек заделался почемучкой? Не ответ? Так показали звезды! Да что человек понимает в лысых Мерлинах!!! С вашим-то огрызочным интеллектом! Не хамить? Хамить могут только люди. Хам — человеческое имя из племени древних людей. Откуда знаю? Так рассказали звезды! Мерлин был не только лысым, но и хромым? Странно, об этом звезды не говорили. Что еще надо человеку? Да, мы охотники и хозяева леса! Домовик? Имя? Кто его хозяин? А я-то понять не могу, какое вам дело до вонючего домовика! Хорошо, если он в лесу, то он от нас не уйдет. Насколько это важно? Даже так? Хорошо, мы найдем его, даже если его нет в лесу. Как? Звезды укажут. Странный какой-то этот ваш Мерлин — лысый, хромой и в кальсонах. И вы ему поклоняетесь! Наши боги намного величавее. Давай твое зеркальце. Жди. Думаю сегодня ночью.

Бейн повернулся и направился в чащу, где его поджидала свита. Когда он отвернулся, полностью исчезло его сходство с всадником. Это было больше похоже на нос корабля, украшенного поясной фигурой божества. Снейп невольно залюбовался. Почему он не родился кентавром? Жаль. Ладно, пора идти на встречу с Макгонагал. Гарольд, наверное, уже бесится от злости. Вот послал Мерлин руководителя. Впрочем, время покажет.

* * *

Гарольд скучающе смотрел в стену. Макгонагал и Флитвик слушали с напряженным вниманием. Рассказ, действительно, был захватывающим. Снейп неторопливо вел повествование. Гарольд поначалу был против подробного рассказа, но уступил. Впрочем, и присутствие Флитвика его не радовало, но Северус убедил юного вождя, что истинные соратники должны быть хорошо информированы. Аудитория у Снейпа была благодарная. Слушали внимательно, вскрикивали в драматических местах, с гордостью посматривали на Гарольда при описании успехов, посмеивались над забавными ситуациями. Правда, когда Северус перешел к описанию последних событий в министерстве, описал расправу с некромантом и создание хоркрукса, лица слушателей окаменели. В глазах Макгонагал плескалось отчаянье, а Флитвик воткнул взгляд в пол и мрачно замер.

— После бегства директора с Воландемортом у Гарольда не осталось другого варианта, как открыто возглавить силы сопротивления. Здесь я его полностью поддерживаю. Он обошелся без моих советов. Но в ситуации с хоркруксом без нашей с вами помощи ему не обойтись.

— Господи, Гермиона! Бедная девочка! Надо срочно с ней поговорить. Надеюсь, что мне хватит деликатности и такта, чтобы подготовить ее к такому удару. Вопрос крайне деликатный! Вы абсолютно правы, Северус.

— Да… Гарри тоже потребуется помощь. У хоркрукса нет возможности причинить физический вред своему носителю. Но при наличии активной ментальности в роли репликации… он может обезуметь сам и наверняка сведет с ума девушку.

— Получается, с Гарри тоже должна говорить я? — спросила Макгонагал.

— Боюсь, Минерва, вы для этого недостаточно сильный легилимент. Скорее, должен говорить Гарольд. Вначале на правах его Хранителя. Что вы морщитесь, Поттер? Вы сами наплели ему эту сказочку! И слава Мерлину! Нам хоть есть за что зацепиться! Вопрос в другом. Надо ли говорить Гарри всю правду или ограничиться полуправдой?

— Вы забываете, что Гермиона знает все, а у Гарри есть доступ к ее памяти.

— Точнее, будет.

— Да, профессор Флитвик, будет!

— Минерва, память можно и подправить… — Снейп смотрел в пол.

— Нельзя, — вмешался Гарольд, — стирание или замена памяти не уничтожает воспоминание, а лишь перемещает его в подсознание. Я, например, в собственном подсознании нашел четырнадцать фрагментов, которые были искажены нашим директором и восстановил их.

Преподаватели громко ахнули. Снейп потрясенно смотрел на Гарольда.

— Вы понимаете, Поттер, что вами совершено научное открытие?

— Я думал, что это известно…

— Нет! Это открытие! Это эпохальное открытие! И оно ставит с ног на голову всю науку психологической магии. У меня просто кружится голова! Излечение сквибов! Восстановление психики, разрушенной заклинаниями или зельями! Непогрешимый и подробнейший детектор лжи! Развитие магических способностей! Доступные для всех анимагия, легилименция и оклюменция! Возможность отказа от большинства магических артефактов! Вот что означает ваше открытие. Я даже не берусь оценить сразу все разделы магических наук, которые затронет ваше открытие. Над этим еще предстоит подумать!

— Это просто невероятно! — вторили Снейпу Флитвик с Макгонагал.

— Эээ… я рад, что это так важно и интересно, но признаться, это вышло чисто случайно… когда я создал вторую ментальность и прятался от легилименции директора.

— Это не умаляет вашей заслуги, мистер Поттер! — Макгонагал сияла от счастья. — Многие научные источники утверждают, что Мерлин тоже многие открытия совершил между делом, решая злободневные проблемы.

— Ну ладно, — спохватился Снейп, — давайте вернемся к нашей проблеме. Гарольду надо сначала победить противников, а потом уже купаться в лучах невиданной славы.

К зельевару вернулась обычная язвительность. Но временами он замирал. Видимо, в голову ученого приходили идеи одна заманчивее другой. И тогда он облизывался, как кот на сметану.

— Так вот, с Гарри должен говорить Гарольд вместе с Гермионой. И только после разговора Гермионы с профессором Макгонагал. Значит, вам, Поттер, надо найти способ изолировать Гарри от сознания Гермионы на время разговора.

— Сэр! Я не знаю, как это сделать!

— Думайте! И мы будем думать. Гермиону пока будем держать в сонном состоянии. Но больше, чем на трое суток, это затягивать нельзя. Хоркрукс может почувствовать беспокойство и попытается захватить тело Гермионы, тогда разум девушки погибнет!

Макгонагал поднялась и обратилась к Флитвику:

— Пойдемте, профессор, нам еще надо разместить группу вновь прибывших.

Они вышли. Снейп поднялся со стула и вдруг замер, прислушиваясь.

— Драко идет сюда, хочет посоветоваться. Вы примете его, мистер Поттер?

— А надо? Не кривитесь, мистер Снейп. После услышанного мне только Драко не хватает. Впрочем, пусть придет. Скоро здесь будет еще один посетитель.

— И кто это?

— Потерпите, сэр, это будет забавно.

Северус слегка скривился. Понятие забавного у него и Поттера часто не совпадали.

* * *

Антонин закончил вечерний обход Блэк-мэнора и направлялся в казарму посмотреть, чем заняты бойцы Эй-Пи.

Его гарнизон состоял уже из семидесяти восьми бойцов. Семь полных патрулей и один в стадии формирования. Вот к этому восьмому патрулю комендант мэнора и решил заглянуть.

Два патруля, сформированных их Упиванцев, сегодня заступили в караул. Это был первый раз, когда назначили караул, составленный полностью из бойцов одной из сторон бывших противников. До этого все патрули были только смешанные. Слуги Лорда в отставке боялись, что их могут всех перебить ночью во время дежурства бывших авроров. Бывшие авроры цедили, что боятся доверить охрану замка «этим бывшим слугам тьмы». Долохов уже привык назначать по одному патрулю от каждой стороны, но время шло и бойцы лучше узнавали друг друга. Совместная служба и тяготы боевой подготовки размывали различия и предубеждения. Теперь они относились друг к другу не как бывшие враги, а скорее, как солдаты разных элитных частей. Ревниво, но по-товарищески. К тому же, бывших авроров было всего на три патруля, а из бывших носителей метки — уже пятый формировался. Заступать в караул по прежней схеме — изматывать часть гарнизона. И Долохов рискнул отдать в приказ заступить в караул двум патрулям из бывших слуг Лорда. Авроры поморщились, но промолчали. Антонин вздохнул с облегчением. Караул заступил. Комендант проверил расстановку постов с начальником группы и пошел в казарму.

Светильник в коридоре был приглушен. Долохов подошел к двери пятого патруля и прислушался. За ней шло жаркое обсуждение:

— Да говорю я вам, Поттер наследник Слизерина по прямой!

— Ну, это ты маханул! Родня Слизерина, похоже, вся вымерла. Лорд себя наследником Слизерина объявил. Только, похоже, это вранье. Наследники Основателей в магловских приютах не ошиваются!

— Во-во! И потом, Слизерин был за чистокровных, но остальных не трогал. Просто не хотел их к магии допускать. А этот истребляет, как одержимый.

— И все-таки, если Лорд наследник Слизерина, то Поттер тогда от самого Мерлина происходит! Чего задумались? Ну, у кого хватит сил заклятье Слизерина снять? А? То-то же!

— По родословной подтверждений нет. Я геральдику изучал. У меня папаша сдвинутый на этом деле был. Род Поттеров хоть и древний, но по корням вообще континентальный. Но вот такое дело: несколько потомков Мерлина в свое время перебрались на континент. И отследить их родословную через смуты и войны пока не получилось. Может, от них ниточка и тянется. Но как мне метку сняли! Как прыщик сковырнули! Раз и нет! А я думал — все! До смерти!

— И мне! Хмелкирк, придурок, в камере стращал, дескать, от боли издохнешь или умом повредишься. А я и не почувствовал ничего. Как будто нитку из руки вытянули и тепло пошло.

— А сам он чего?

— Отказался. Поехал дементоров развлекать. Говорит, Лорд не забудет, выручит и наградит.

— Ребята, а кого вообще награждали и как? Басен много, а кто точно знает?

— Я видел, как у нас одного наградили. Отдали ему магловскую семью — семь человек. Развлекайся с ними, говорят, как хочешь. Но к завтрашнему утру всех убей. А там три ребенка были младше десяти лет. Вот тебе и награда. Бери свежие трупы и на родовой герб вешай. Для почета.

— Тьфу! Мерлин все забодай! Награда! Это больше смахивает на родовой позор. Если мы считаем маглов разновидностью животных, наделенных рассудком, то почему их надо убивать? В наши дела они не лезут. Пашут без магии, как проклятые, каждый день аж по семь часов! Убогие, недалекие, трудолюбивые, безвредные…

— А сквибы? Они ведь могут предать наш мир маглам?

— Если бы могли, то давно предали бы. За сквибами присматривают. И убивать для этого не надо.

— Братья, а сил то у Лорда еще много! А ну как он победит? Пощады ведь не будет…

— Сил много, а сильных мало. Половина гвардии в нашу сторону глядит и завидует, что мы от Меток свободны. У них-то выбора нет.

— У нас тоже нет. Мы обет принесли.

— Погодите, не орите. Есть разница. Наш обет временный, до победы и наступления мира. А Метка — пожизненная.

— Это ты правильно сказал. Да и не верится, что Поттер проиграет. Толково он за дело взялся. Голова у самого на месте, да, видать, и советники неплохие.

— А мне за родных страшно…

Долохов толкнул дверь и вошел.

— Господа армейцы! — начальник патруля вскочил и выкрикнул команду. Все поднялись и повернулись к Антонину.

— Садитесь. У меня краткое сообщение. Все бойцы, родственникам которых угрожает опасность, могут пригласить их перебраться в Хогвартс. Там организуется общее магическое убежище. Руководит сэр Поттер. Кто надумает — напишите приглашения, я отправлю. Ну, все. Отдыхать, бойцы, отдыхать.

Антонин вышел из казармы и пошел к замку на вечернее совещание с Регулусом Блэком.

Повеселевшие бойцы пятого патруля укладывались спать.

— Теперь и воевать будет веселее. У меня отец, мать и младший брат. В Хогвартсе спокойнее, да еще рядом с Поттером…

* * *

— Тревога!!! Тревога!!! Все по местам! Тревога!!! Тревога!!!

Перепрыгивая через три ступеньки, Долохов взбежал на караульную башню южной стороны. Его встретил взволнованный начальник караула:

— Сработали вредноскопы. Все шесть штук. И все на этой стене.

— Караульные кого-нибудь заметили?

— Нет! Но вредноскопы дают сигнал высшей опасности!

— Как-то странно быстро стемнело. И темнота какая-то неестественная. Доложите о приведении гарнизона в полную боевую готовность!

— Слушаюсь!

— Антонин! Дела, похоже, нехороши!

— Регулус, ты здесь?

— Да, за твоей спиной. Тьма действительно неестественная. Это маскировка. Враг приближается. Запускай все защитные чары на высшую опасность!

— Ты думаешь?

— Уверен! Я сообщу в Хогвартс. А вы начинайте обстрел подступов к стенам, хотя бы наугад.

Долохов отдал приказ, и со стен засверкали вспышки лучей из палочек. В этот момент раздался грохот и на ворота мэнора обрушился тяжелый удар. Долохов побледнел и крикнул:

— Резерв! К воротам! Быстро!

Антонин быстро достал из шкатулки червленый перстень и надел на средний палец левой руки. Выбросив руку вверх, он выкрикнул:

— Люмос Максима!

Над замком ослепительно вспыхнуло яркое светило и повисло, заливая местность беспощадными лучами. Картина происходящего сразу стала ясна. Перед воротами, неуклюже размахивая огромными дубинами, топтались два великана. Надо рвом южной стены скользили черные тени дементоров. До сотни черных кентавров в лентах и татуировках гарцевали и осыпали внутренний двор замка зажженными стрелами. Поодаль стоял строй Упивающихся смертью. На глаз — около сотни. Они пока не участвовали в битве, ожидая своего часа.

Долохов мстительно улыбнулся. Сегодня, голубчики, мы с вами не встретимся. Это разведка боем. Если дать отпор их союзникам, то Упиванцы в бой не полезут. Вот только все секреты и возможности обороны показывать нельзя.

— По великанам Обжигающими, по дементорам Ослепляющими, по кентавроидам Оглушающими. Щитами пользуемся, боевые связки не применять! Вперед!

Великаны застряли у ворот. Щиты замка держали ворота, и гиганты скоро изломали свои дубины в щепки. Они заметались в поисках больших камней, но вокруг мэнора было тщательно прибрано. Обжигающие заклинания, наконец, подожгли одеяние одного из них — ткань, изготовленная из переплетенных веревок, вспыхнула. Великан с ревом рухнул в ров с водой, сбив при падении полдесятка дементоров и накрыв выплеснувшейся волной еще полсотни кентавроидов. Дементоры облепили щиты и пытались тянуть с них энергию. Но щиты оказались темномагические, так что они и сами были не прочь высосать энергию из незваных гостей. Почуяв неладное, дементоры кинулись врассыпную, но не тут-то было — два десятка этих тварей намертво приклеились к щитам. Они извивались и дергались, пытаясь освободиться, а затем, теряя силы, постепенно распадались и тонким прахом осыпались под стены. Строй Упивающихся начал медленно отступать все дальше и дальше.

И тут над равниной перед крепостью возник гигантский вихрь. Из него посыпались десятки и десятки кентавров в светлой одежде. Черные кентавроиды завизжали от ярости и попытались их атаковать. Но их луки, обильно орошенные водой изо рва, ослабли, и стрелы бессильно падали, не долетая до врагов. А вот кентавры на ярость время не тратили. Как только из прибывших образовалась первая сотня, масса мускулистых бойцов, ощетинившись копьями и луками, ринулась в атаку. Черные кентавры не отступили, но положение их было безнадежно. Спустя пять минут окруженный со всех сторон отряд кентавроидов таял, как весенний снег, под ударами генетических родственников. Спустя пятнадцать минут все было кончено. Отряд кентавров, держа на пиках отрубленные головы черных кентавроидов, развернулся в сторону строя Упивающихся. Единый вздох пронесся над полем боя. Слуги Темного Лорда группой аппарировали. Но полтора десятка Упиванцев остались на месте. Они побросали палочки и подняли руки вверх. Долохов сразу понял. Это дезертиры. Те, кто решил оставить службу Лорду.

Дементоры увидели, что их бросили, быстро сгруппировались и с нарастающей скоростью понеслись прочь от замка на юг.

— Сонорус! Господа кентавры, просьба не трогать пленных. Мы их заберем.

Предводитель кентавров выкрикнул проклятье, развернул строй, и кентавры со своими жуткими трофеями ринулись в сторону вихря, который лениво кружил поодаль. Воздушная воронка услужливо подхватила их, фыркнула на всю равнину ветром и унеслась вдаль.

Гарнизон к тому времени добил великанов залповыми заклятьями, и столпился на южной стене, осматривая поле битвы.

На равнине и склоне холма валялись обезглавленные трупы черных кентавров. Перед воротами громоздились обгоревшие туши великанов. Под стеной небольшими кучками пепла высились останки высосанных дементоров. Все сработало. И ничего самого секретного не показали. Зачет!

— Ну что встали? Эй, новобранцы! Подходите ближе. Ваши союзнички намусорили вокруг крепости, а вам, ребята, убирать! И побыстрее! Свет погаснет минут через двадцать. Поднимайте палочки и за работу!