Гарри Поттер и Сундук (джен)

Постепенно Гарри привык к жизни в волшебном замке и втянулся в учебу. В отличие от обычной школы, уроки тут действительно доставляли удовольствие и были очень интересными. Даже выполнение домашнего задания не часто казалось угнетающей обязанностью. Мальчик вполне неплохо научился контролировать силу своих заклинаний и теперь крайне редко лупил ими со всей дури.

Единственное, что его огорчало, это то, что даже в волшебном мире в сутках было лишь двадцать четыре часа. И ему постоянно приходилось выбирать, чем именно заняться: почитать про фантастических тварей, про жизнь и быт волшебников; попрактиковаться в магии; или же сделать что-нибудь еще из десятка не менее увлекательных вариантов.

И вот тут-то дружба с Гермионой была просто спасательным кругом. Девочка умела очень лаконично и доступно пересказывать прочитанное, что она с удовольствием и делала во время изучения замка. В основном Гермиону интересовала жизнь волшебников, их обычаи, история. И если Гарри что-то заинтриговывало, то он всегда мог спросить у подруги, и она отвечала ему подробно и вдумчиво. А уж если случалось такое, что по вопросу она не обладала информацией, то можно было дать голову на отсечение: при первой же возможности Гермиона азартно побежит в библиотеку и все разузнает. Гарри тоже старался быть полезным, делясь самым интересным и важным про магических тварей.

Они продолжали кропотливо составлять план замка, зарисовывая все коридоры, ниши и кабинеты, несмотря на то, что оба уже давным-давно научились ориентироваться в замке без карты. Эти изыскания стали привычкой, да и различные находки постоянно поддерживали интерес.

Например, они нашли небольшой зал с камином, креслами и диванами, которым, видимо, давно никто не пользовался. В первый вечер находки ребята кое-как почистили от пыли диван, решив, что это отличное место, где они могут вместе делать уроки, что тоже вошло давно уже в привычку. А на следующий день они с удивлением обнаружили, что помещение идеально чистое, а в камине горит огонь. С тех пор друзья считали этот зал своим и приходили сюда, чтобы сделать уроки, попрактиковаться или просто почитать в тишине.

С Роном Гарри продолжал общаться по-приятельски, но настоящими друзьями они так и не стали. В большей мере оттого, что рыжий по-прежнему крайне нетерпимо относился к Гермионе и наотрез отказывался с ней общаться. Гарри, впрочем, не сильно настаивал. Несколько раз он звал Рона с собой, а потом перестал. Все-таки, если выбирать между ним и Гермионой, то с девочкой было значительно интересней.

Если честно, Рон действительно был достаточно ограниченным. Он почти ничего не знал о магическом мире, несмотря на то, что это его родной мир, и совершенно не хотел учиться и узнавать что-то новое. И никогда нельзя было быть уверенным в правдивости того, о чем рассказывал Рон. Казалось, у него в голове совершенно перемешались выдумки его братьев, детские сказки и всякие глупые слухи с неизвестно чем еще. Гарри взял для себя за правило, что при возможности будет проверять все, что говорит Рон. А пока не проверит, будет считать это выдумкой.

С остальными студентами Гриффиндора у мальчика так же были хорошие или нейтральные отношения. Вообще, Гарри обратил внимание, что в школе нет изгоев. Разумеется, была конкуренция между факультетами, иногда близкая к вражде, и дело доходило порой до потасовок, но внутри факультета не было таких учеников, которых все кому не лень обижали бы и издевались, как это было в магловской школе.

Сундук, по-прежнему не дрессированный, продолжал донимать Гарри, придумывая каждый раз новые пакости. Однажды мальчик не обнаружил свой багаж на привычном месте. Впрочем, в спальне его вообще не было, как и в общей гостиной. Пока Поттер думал, куда объявлять о пропаже, в Гриффиндорскую башню пожаловал профессор Снейп, а за ним с пристыженным видом следовал тот самый пропавший ящик.

С тех пор Сундук взял моду гулять, когда ему вздумается. Как он покидал спальню и башню оставалось загадкой. В один из последних теплых осенних дней, например, Гарри видел, как мерзкий ящик гонял по кругу кур неподалеку от хижины Хагрида, щелкая крышкой как челюстью.

В другой раз Сундук с наглым видом восседал возле стола профессора Снейпа во время урока. Профессор же с самым невозмутимым видом вел занятие и не обращал никакого внимания на новый предмет интерьера в кабинете. Создавалось впечатление, что Мастер Зелий уже привык и смирился с присутствием Сундука рядом с собой.

Но самым невероятным было то, что Сундук пришел на матч по квиддичу: Слизерин против Гриффиндора. Он нагло растолкал студентов, благо острыми углами это было делать достаточно просто, и плюхнулся на лавочку рядом с Гарри. На закономерные вопросы окружающих учеников, о том, зачем тут этот ящик, мальчик не отвечал, всеми силами демонстрируя, что это совершенно незнакомый ему Сундук. Мерзкий багаж в свою очередь, то ли желая отомстить за предательство, то ли просто из-за своего характера, на протяжении всей игры болел за Слизерин, радостно подпрыгивая и хлопая крышкой при каждом удачном броске. И это было обидно! Ладно, что он шлялся к профессору Снейпу. Может, ему нравятся опыты, какие тот над ним проводит. В конце концов, Снейп и самому Гарри нравился. Но вот болеть за противников… Это уж слишком.

Привычный уклад жизни нарушила, как ни странно, Гермиона, которая вскоре после Хэллоуина сказала Гарри, что какое-то время ей некогда будет общаться с ним. Она очень смутно объяснила это, сказав что-то насчет возросшей нагрузки на уроках и большом количестве домашних заданий. Мальчик, хоть и понимал, что это совершенно глупая отговорка, не стал выпытывать правду, признавая право Гермионы на тайну.

Несколько дней спустя после празднования Хэллоуина Гарри бесцельно брел по коридору, размышляя о том, как бы подступиться к исследованию подземелий Хогвартса. Все-таки слизеринцы, живущие в подземелье, были не особо дружелюбны к представителям ало-золотого факультета.

— Привет, Поттер, — дорогу преградил Малфой.

Гарри, как только увидел блондина, подумал, что вот оно, возможное решение задачки, над которой он ломает голову почти неделю.

— Ты пишешь магловской ручкой, — это звучало не как вопрос, а как констатация факта. — Близится Рождество, и ты должен мне помочь купить ручки в подарок родителям. Разумеется, не такие дешевки, как у тебя.

— Услуга за услугу? — максимально сдержанно спросил Гарри, не желая показывать своего ликования и совершенно не обращая внимания на то, что даже просьба у Малфоя звучит как требование. И добавил, дождавшись кивка: — Вот только у меня совсем нет магловских денег.

— Я — Малфой! Не думаешь же ты, будто я заставлю сироту покупать за свой счет подарки для моих родителей к рождеству, — С этими словами блондин расправил плечи и так задрал нос, что при взгляде на него было тяжело удержаться от смеха. — Я тебе дам и деньги, и каталог магазина, откуда нужно заказать ручки.

— А разве маги пользуются такими вещами? — Гарри уже мысленно прикидывал, как убедить тетку заказать и прислать. Он не допускал мысли, что родственники могут просто присвоить себе чужие деньги, но вот вернуть птицу с тем же, с чем она и прилетела — запросто. Или, что еще хуже, прогнать ее, а деньги отдать только летом. Как тогда перед Малфоем оправдываться?

Нужно придумать какой-нибудь подарок, чтобы всех задобрить. Что-то такое, что придется очень по вкусу, и что невозможно найти в обычном мире, но при этом и не слишком волшебное, иначе подарок наоборот вызовет только гнев.

Малфой объяснил, что ручками очень даже пользуются в повседневной обстановке, но по деловому этикету положены перо и чернила. Именно поэтому в школе пишут традиционными перьями.

— А откуда у тебя фунты? — Гарри понимал, что последний вопрос не очень приличный, но не смог удержаться. Он до этого момента вообще не задумывался о том, что тут может быть необходимость в магловских деньгах.

— Деньги мне дали родители, разумеется, — Малфой хитро прищурился. — Ты задаешь много вопросов, хочешь, чтобы ответы стали платой за твои услуги?

— Нет, за покупку ручек я хочу кое-что другое, но если ты расскажешь, где твоя семья берет фунты, я тебе покажу потайной коридор.

Конечно, обещание тайного хода звучало куда заманчивее, чем это было на самом деле. Тот первый, найденный им с Гермионой коридор, был до ужаса скучным, но Малфой то не знал об этом. Глаза его загорелись любопытством и жаждой приключений, на что Гарри и рассчитывал.

Драко поведал, что у его матери налажен бизнес с маглами: она поставляет в буквальном смысле чудодейственную косметику для особо избранных персон и закупает у маглов ткани, которые пользуются популярностью у лучших ателье и портных магического мира.

— Поттер, ты идиот! — в очередной раз обозвал слизеринец Гарри, когда тот изумился факту торговли магов с маглами. — Не все можно получить с помощью магии. Например, для производства того же шелка даже волшебникам придется разводить ферму с шелкопрядами. А вот заживляющую мазь или мало-мальски омолаживающий крем может сварить любой школьник. Понимаешь в чем смысл, да? К тому же маглы изобрели кучу всяких механизмов — тебе ли не знать, — которые облегчают труд и повышают качество. Разумеется, вся торговля строго контролируется с обеих сторон, дабы не был нарушен Статус секретности. И далеко не каждый волшебник может просто так пойти и начать бизнес с маглами, — На последней фразе в голосе Малфоя вновь проскользнули горделивые нотки.

Гарри слушал и поражался тому, насколько мало он до сих пор знает о мире, в котором теперь живет. И не меньше, а скорее всего даже больше, он был удивлен тому, какие глупости рассказывает Рон. Рыжий ведь утверждал, что волшебники считают маглов тупыми и недоразвитыми, и совершенно не в курсе технического прогресса. А оказывается, они не только в курсе, но и активно пользуются достижениями маглов.

Проболтав весь обеденный перерыв, мальчики договорились встретиться у входа в подземелья после уроков. Малфой, в свою очередь, был удивлен, что идея с картой замка не заброшена и с плохо скрываемой радостью согласился помочь изучить подземелья.

* * *

Гарри, ожидая Драко в условленном месте, от скуки рассматривал портрет дружелюбно улыбающейся девушки в полупрозрачном белом платье. Неожиданно она одномоментно преобразилась: с лица как частями слезла кожа, обнажая отвратительный череп с повисшими кусками плоти на кости, оставшаяся кожа посерела и покрылась язвами. В этот же миг упыриха раззявила пасть с рядом острых зубов, пронзительно заверещала и резко подалась на мальчика, будто желая его укусить.

Гарри от неожиданности в испуге отпрыгнул, едва сдержав крик, а в следующую секунду на холсте вновь была изображена милая девушка в светлом платье.

— Это Ла Сихуанаба, — сказал подошедший Малфой, заметив, куда именно уставился гриффиндорец. — Дух проклятой матери, которая обречена на вечные поиски своего сына. Кому только в голову пришло писать ее волшебный портрет, да еще и притащить его сюда из Южной Америки? Ладно, идем смотреть тайный ход.

Гарри повел слизеринца к лестнице, несколько раз опасливо оглянувшись. Чего только нет на свете! Нужно поискать информацию про всяких таких сущностей. Видимо, они не относятся к магическим тварям, потому что ничего подобного мальчик не встречал в прочтенных книгах.

На третьем этаже первое, что бросилось в глаза, когда он поднял гобелен — это полнейшее отсутствие паутины в проходе.

— Малфой, а эльфы всегда начинают убирать помещение, как только там хотя бы раз появляется маг? — шепотом спросил Гарри, вспоминая о том, что и их зал был вычищен на следующий же день.

— Разумеется, Поттер, — так же шепотом ответил блондин. — Домовики вообще не должны допускать пыли и грязи даже в заброшенном помещении. А что там светится?

Гарри с изумлением увидел, что из-за поворота в конце коридора действительно идет слабый свет. Он отчетливо помнил, что там тупик. Стало сильно не по себе, но он снова был не один и не мог позволить себе позорного бегства. Как там говорил Малфой о гриффиндоре? Слабоумие и отвага. Придется соответствовать. И мальчик, стараясь соблюдать тишину, стал подкрадываться к повороту. Драко напряженно сопел за спиной, но не отставал.

Приблизившись к повороту, Гарри оглянулся назад в поисках поддержки, поймал взгляд Малфоя, и только после этого у него хватило решимости заглянуть за угол.