Рональд М. Уизли (джен)

В начале октября приходит письмо от Чарли. Он пишет, что ушел из факультетской команды. Что в свой последний год хочет сосредоточиться на учебе и не может совмещать обязанности капитана с подготовкой к ЖАБА и дополнительными занятиями по Уходу. Рон недоумевает — не рано ли? До ЖАБА уйма времени, и вообще, как можно ради учебы отказаться от возможности в последний раз завоевать школьный Кубок? Чарли ведь не пойдет в профессиональный спорт, он сам говорил, что хочет работать с животными. Значит, Кубок по квиддичу в этом году для него — не просто последний, а самый-самый последний. Нет, он может, конечно, играть для себя, но это уже другое. Украшенных трибун и полного стадиона зрителей у него больше не будет.

Рон берется за перо. Он уже придумал, что ответит, осталось самое сложное: написать без клякс.

"Привет, Чарли! Зря ты из команды ушел, по-моему, но ладно, это не мое дело. Кто теперь ловец? И кстати, тебя там Вуд не пытался убить за то, что ты не ему отдал капитанскую повязку? Я помню твои слова, что Хейли играет лучше, просто спрашиваю.

Перси тоже привет. Помнишь, я писал про смешную комедию, которую у нас летом крутили? Про ведьм-неудачниц, он еще очень хотел посмотреть?" — фильм шел в кинотеатре Оттери в июне, в самую горячую пору хогвартских экзаменов, и никто из старших на него не попал. А Рон и Джинни с папой ходили. Запутались в деньгах у кассы, сидели под куполом невнимания и прохохотали полфильма, глядя на глупых волшебниц, которые мало того что не могли снять простенькую стригущую порчу, так еще и свое же зелье в супе не распознали. — "Ну так вот, папа достал кассету. Мы только пока не поняли, как ее смотреть, но когда разберемся — напишу.

В школе неплохо, лучше, чем в том году. Хотя бывает скучновато. Хочется скорее в Хогвартс, но мы пока держимся", — Рон немного кривит душой, но написать правду нельзя.

Он поначалу надеялся на школу — вдруг что вспомнится... но нет, не вышло. Про то, что нужно и важно ему, про Древний Рим, на уроках рассказывали очень мало. Наверное, самое интересное приберегли для средней школы, в которую он уже не пойдет, решил Рон, чтобы не совсем уж разочароваться в маггловском образовании. А в библиотеке Оттери он нашел полторы книжки, и только чистое упрямство не позволило махнуть на них рукой. Он бывший аврор, в конце концов! У него есть план и цель — узнать про Древний Рим как можно больше, и в поисках информации он не будет пренебрегать никакой книгой. Может, это ничего и не даст, но ему хотя бы будет не стыдно перед Темным.

Пока же Рон медленно, по страничке в день, но упорно ползет по словарю и справочнику магических растений — и ничего. Он уже готов поверить, что в прошлой жизни попросту не знал грамоты, потому на латинские слова в памяти ничего и не шевелится: нельзя ведь узнать написанное слово, если читать не умеешь. Но как же он тогда учился магии, на слух, что ли?

Тогда, правда, еще и Хогвартса не было, и учили наверняка совсем иначе. Может, только на слух и учились. Рону трудно такое представить и как-то жалко магов древности, у которых наверняка головы пухли от такого количества учебы — это ж они и подсмотреть никуда не могли, выходит, — но объяснить странную пустоту в голове больше нечем.

"Фреда и Джорджа, кстати, поздравляю, привет им и удачи на ближайшем матче. Гриффиндор-Рейвенкло, правильно? Или я путаю?

Мы за них болеем и ждем рассказа, как прошло.

Вот, наверное, и все. Тебе Гул привет передавал, кстати. Рон".

Р — длинный хвостик с кружком под ним. О — перечеркнуть тремя линиями слева направо. Н — три точки над буквой, треугольник острием вверх.

Рон перечитывает то, что получилось. Смотрит на свою забрызганную чернилами руку и еще раз на бумагу — и крепко задумывается. По всему письму разбросаны неанглийские словечки, но вот латынь ли это? Слова, во всяком случае, часть — как будто латинские, но буквы странные. Рон точно знает, что английский алфавит списан с римского. И раз всех этих точек-черточек нет у англичан — значит, у римлян их тоже не было. Так откуда они взялись в его голове?

Он слишком мало пока знает про Рим и римлян. Может, они в самом деле писали именно так, как он только что, разрисовывая каждую букву, а потом им просто надоело?

Рон переписывает те же слова без черточек и точек, и получается странно. Вроде бы все правильно, но что-то не то, и Рон не может понять, что именно. Это не паук-тревога, тут другое, дребезжащее возле уха, как стекло в старой раме, когда поднимается ветер: не то, не так.

Но, во всяком случае, теперь можно сказать наверняка — грамоту он знал.

В памяти Рона ноябрь, девятый месяц римского календаря, непонятно почему называется месяцем Заката солнца. Рон назвал бы его месяцем Бесконечных дождей, если на то пошло. Закат солнца — это октябрь, последние яркие цветы на грядке, мамин день рождения и Хэллоуин. И все это проносится единым духом, не успеваешь распробовать толком, как заряжают дожди.

В ноябре Рон почти ненавидит выходные.

"И что ты ноешь? Когда был аврором — до поздней осени в глуши шатался, в подземельях жил, и ничего. А тут дождь за окном потерпеть не можешь, сидя в теплом доме. Не стыдно?" — он представляет, что это говорит Темный, сидя у походного костра в осеннем лесу, и ему в самом деле становится стыдно за собственное нытье. Но и гораздо легче.

В последнее воскресенье ноября приходит письмо от близнецов, обгоревшее по краям и с подпалинами — так они были злы. Пока мама хлопочет над промокшей измученной Стрелкой, Джинни читает вслух, забравшись с ногами в кресло:

— Капитан из Хейли разве что немногим лучше, чем ловец из этой коровы Таннер; чем Чарли вообще думал, когда уходил? Ах да, у него звери, ЖАБА и проект для Кеттлберна! Но честное слово, если нашего Перси на поле выпустить — и то больше пользы будет...

— Дай угадаю — мы продули Слизерину с разгромным счетом?

— Ну как сказать... — Джинни проглядывает письмо. — Сто восемьдесят — девяносто. Не позорище, но с Рейвенкло были пободрее, конечно.

— У Рейвенкло Флинта нет, или кто там у зеленых на воротах. Он, похоже, крутой вратарь.

— Похоже на то... только Флинт охотник, вратарь — какой-то Блетчли, я его не помню. Но да, они пишут, что он довольно крут. Тут много хорошего про Спиннет, Джонсон и Вуда, много ворчания на Чарли... ворчание на МакГонагалл, на Филча, на Спраут, ну это ты знаешь... и, в общем, больше ничего интересного. О, и Ли Джордан приглашает их на Рождество к себе.

— А Чарли и Перси?

— У Чарли звери и Кеттлберн. Про Перси ничего не сказано.

— Ну, возможно, еще напишет.

— И это будет очень скучное Рождество, — вздыхает Джинни. Перси, если его не отвлекают близнецы и не окорачивают старшие, со своим воспитанием надоедает очень быстро. А каким, интересно, старшим братом был Темный — занудой вроде Перси, веселым парнем, как Чарли, или кем-то вроде Билла, который рад бы поиграть, но некогда? Рон не может вспомнить и снова берется за энциклопедию древнего мира. Отличная книжка оказалась, зря он на нее смотрел недоверчиво... Но книжка эта чем дальше, тем сильнее укрепляет Рона в подозрении, что что-то в его прошлом нечисто. Не помнит он людей, замотанных в простыни-тоги, хоть разбейся! Рубашки, штаны, у женщин еще юбки и платья — не такие, как сейчас носят, но именно штаны и платья, а не что-то другое. Доспехи тоже были совершенно другие, и кираса звалась кирасой, а не лорикой. И дворцов и храмов с кучей колонн он не помнит. "Я не помню, как все выглядело, но точно не так", — дребезжит стеклом возле уха. Рон не знает, откуда эта уверенность — он-то видел только ферму своих родителей и древние руины, — но она есть.

Человек, живший очень давно и говоривший на латыни, родом из теплой страны, но не римлянин. Тогда кто? Финикиец, сириец, грек — это вряд ли, на них тоже непохож. Кто-то, кто жил после них, возможно — испанец, итальянец, португалец? Как это узнать? Хотя...

Папа говорил, да и в школе рассказывали, про маггловские музеи. Такие публичные хранилища вроде библиотек, где хранят старинные вещи — драгоценности там, оружие, и каждый может прийти посмотреть. Рон еще недоумевал, зачем они нужны, а сейчас думает, что идея-то неплохая. Не знаешь, как что-то выглядело, например, в книге картинки нет — сходи в музей да посмотри.

Правда, музеи есть не везде, но вот в Лондоне точно должен быть.

Его выдумка нравится ему все сильнее. В самом деле, почему бы не отправиться на Рождество в музей и не посмотреть, как жили древние люди? Папа обожает магглов, он будет только счастлив прогуляться. Джинни... ну, там же будут какие-нибудь украшения, ей должно понравиться. Мама, наверное, не захочет. Рон даже знает, что она скажет: "В следующий раз, если вам понравится, пойдем все вместе". А Перси... ну кто-то же должен следить за порядком...

— Джинни, Рон, идите-ка сюда! Поможете мне с обедом! — кричит мама с кухни. Джинни срывается с места, будто за ней оборотни гонятся; Рон нехотя откладывает книгу. С изложением блестящего плана придется подождать, а впрочем, так даже лучше. Вечером, когда папа придет, убедить маму и Джинни будет гораздо проще.