За границами пустоты (гет)

Сегодня за ужином было тихо. Стучали приборы, скрипели стулья, шелестело дыхание и раздавались шаги меняющих блюда слуг, но никто не издавал ни единого слова. Тоф постукивала пальцами по столу, ловила вибрации и накалывала на вилку раскатывающиеся по тарелке овощи. Ее не волновали ни тяжелое дыхание отца, ни тихие вздохи матери, ни слова шепчущихся за дверью слуг. Мастер Ю, ее учитель, сегодня тоже трапезничал с ними, но он отнюдь не замечал, к каким хитростям прибегает Тоф, слепая и глупая, еще ни разу не промазавшая вилкой мимо картофелины.

Ли стоял за стеной, Тоф слышала его шумное дыхание, то и дело перекрывающее шепотки служанок. Оно действовало на нервы, и она никак не могла сосредоточиться, чтобы не промазать ладонью мимо стакана. Обычно ее столовые приборы и посуду ставили на определенное, строго выверенное до миллиметра место, но в этот раз стакан оказался чуть сдвинут, а Тоф слишком рассеяна. Тонкое стекло упало на бок, зазвенело, стукнувшись о стол, и вода выплеснулась наружу, растеклась по гладкой скатерти.

Никто не шелохнулся и не сказал ни слова. Мама только вздохнула и махнула рукой, и служанка тут же заменила стакан на новый и протерла не успевшую вымокнуть скатерть. Тоф опустила руку на колени и смахнула упавшие на юбку капли, опустила голову, привычно скрывая глаза челкой, и замерла безмолвной статуей. Без разрешения отца покидать стол при гостях было недопустимо, а спрашивать она не собиралась.

— Как успехи нашей Тоф в освоении магии земли? — нарушила совсем не тихую тишину мама.

Ее голос звучал глухо, потому что она прикрыла рот рукавом. Тоф поджала губы и спрятала под столом вторую руку. Мастер Ю набрал воздуха в легкие, чтобы как всегда разлиться соловьем, и Тоф мысленно приказала ему заткнуться. Медитации и дыхательные тренировки — вот и все, что он ей давал, не позволяя даже притронуться к земле голыми руками.

— О, госпожа, у вашей дочери настоящий талант, — горделиво надулся мастер Ю, — еще немного, и мы сможем перейти на новый уровень.

Тоф захотелось плеваться. Новый стакан с водой вибрировал под пальцами, мама шумно вздохнула и хлопнула в ладоши, а отец якобы одобрительно хмыкнул. Никто даже не подумал похвалить ее лично.

— Тоф с самого детства мечтала освоить магию, — кивнул, зашелестев многослойным одеянием, отец, — отрадно видеть, как сбываются мечты.

Кукла на ниточках — вот кто для них Тоф. Неполноценный ребенок, о котором необходимо заботиться до конца его жизни. Тоф было уже двенадцать лет, двенадцать лет она жила в теле слепого мага земли, и с такими родителями, всячески выделяющими ее неполноценность, смириться с этим было попросту невозможно.

Новый стакан тоже покачнулся и шлепнулся боком на скатерть. Вода растеклась и тут же промочила платье на груди и животе, закапала на колени, пропитывая и утяжеляя ткань. Все разговоры тут же смолкли, все взгляды устремились к ней. Тоф не видела, но чувствовала образующиеся в ней дыры с обожженными краями и почему-то хотела смеяться.

— Тоф, — отец не поднялся и даже не отложил приборов, — с тобой все в порядке?

Тоф скупо мотнула головой, и со стороны матери раздался разочарованный вздох. Мастер Ю благоразумно молчал, но Тоф буквально кожей ощущала его ядовитый взгляд.

— Прошу простить мою неуклюжесть, — Тоф склонила голову ниже, стиснула пальцами мокрое платье, — тренировка сегодня была изнуряющая, я, должно быть, слишком устала.

Она злорадно улыбнулась, ощущая подскочивший пульс мастера Ю. Мокрая ткань неприятно липла к телу, и теперь она просто не могла остаться за столом. Ножки отодвигаемого стула скрипнули по полу, звякнули от вибрации лежащие на тарелке приборы.

— В таком случае иди и отдохни, — голос отца самую капельку смягчился, — спокойной ночи, дорогая.

Тоф улыбнулась, складывая руки так, как ее учили. Учителям этикета, лишенным возможности просто показывать ей, приходилось выкручиваться и ставить в ее в нужное положение будто куколку на шарнирах.

— Спокойной ночи, отец, матушка, — Тоф понизила голос до усталого шепота, — до свидания, мастер Ю.

Стоило ей выйти за дверь — разговоры возобновились. Они и не думали даже понижать голос, разговаривали о том, насколько на самом деле Тоф маленькая и неумелая, и как искусно мастер Ю не позволяет ей освоить даже начальные ступени. Мама все время вздыхала, как все это опасно, отец искренне гордился своим якобы пониманием, а мастер Ю потирал руки в ожидании очередного гонорара. Люди в своих жадности и неумении смотреть по сторонам и слушать совершенно не менялись.

Ли, стоявший каменной статуей за дверью, бесшумно двинулся за ней. Тоф, обутая в страшно неудобные туфельки, чувствовала его шаги даже сквозь подошвы. В таком положении она чувствовала себя скованной, будто и в самом деле слепой и глупой, и оттого гулкая улыбка расползалась на ее лице. В редкие моменты Тоф представляла из себя идеальную леди, шагала коротко и невесомо по ровной, будто выверенной по линейке линии, улыбалась кротко и мягко, прятала ладони в рукавах и не прятала глаз. Единственным ее развлечением тогда было ловить сбившиеся дыхание и шаг, ощущать повисшую в воздухе неловкость и внутренне хохотать, топая босыми ногами.

Тоф привыкла к этому образу, он въелся под кожу, вмуровался в самые мысли, и ей даже чуточку нравилось. Люди никогда не ожидали увидеть ее недуг, глубокую трещину на идеальной фарфоровой кукле, и никогда не знали, что с этим делать. Многие пытались говорить с ней о погоде и о цветах, но Тоф с неизменной мягкой улыбкой обрывала их, склоняла голову набок и будто бы случайно бросала, что ничего из этого не видит. В доме семьи Бейфонг всегда было много людей: старых друзей, торговцев и портных, слуг и стражников. Часто гости прибывали с семьями, часто — с молодыми сыновьями. В городе знали, что в этом доме живет юная леди, и никого в самом деле не смущали ни ее мифический страшный недуг, ни распространившийся слухами ужасный характер.

Тоф, конечно, знала каждую сплетню, но теперь не реагировала так ярко на уродливый, поселившийся в умах горожан образ. Тоф искренне считала, что выросла достаточно, чтобы слушать и пропускать мимо ушей. И конечно всех волновали деньги. Единственная наследница богатой семьи со страшным недугом, и при таком раскладе этот недуг становился преимуществом, а не недостатком. Во-первых, глупая уверенность, что уродливую девчонку никто не возьмет замуж, и во-вторых, не менее глупое убеждение, что непременно слабое здоровье не позволит дурочке прожить долго. Все, как и говорили когда-то горожанки-сплетницы: перед воротами поместья выстраивались едва ли не очереди из желающих заполучить богатство Бейфонг несмотря даже на то, что Тоф едва исполнилось двенадцать лет.

Но больше всего Тоф нравилось переодеваться мальчишкой и сбегать в город. Она научилась мазаться грязью так, чтобы никто в жизни не признал в ней дочку знатного дома, и этот процесс на самом деле был едва ли не самым веселым из всего побега. Тоф не была уверена, знал ли обо всем Ли, но он в любом случае не подавал виду и иногда даже прикрывал ее, не позволяя никому войти в ее комнату.

Хотя все-таки, если уж признаваться честно, любимым занятием у Тоф были драки. Проводимый ежегодно подпольный Турнир магов земли она посещала охотно, но ее сила быстро наскучила зрителям, и в этот раз Ксин Фу, руководитель всей этой шарашкиной конторы, пообещал выставить ее только на финальный поединок. Было немножко обидно, но даже так — гораздо лучше, чем постоянно сидеть дома и играть в куколку. Зрителей не волновало, что шоу по большей части постановочное, а участники знали друг друга и некоторые даже были близкими друзьями, они требовали хлеба и зрелищ, и Ксин Фу за скромную плату радостно давал им последнее. Каждый из участников представления получал свою выгоду, так что прибыльное мероприятие в этом году должно было состояться уже в шестой раз. Тоф собиралась победить, потому что у нее кулаки чесались от скуки и широкая улыбка сама собой наползала на лицо от предвкушения.

* * *

Вплетенный в волосы колокольчик мелодично звякнул. Разумеется, это был не тот самый колокольчик, который раздражающе звенел с каждым шагом не-того-Ли, но Тоф соврала бы, заявив, что он нисколько ей о нем не напоминает. Этот колокольчик был совсем крохотный, звенел едва уловимо, и ей нравилось ловить кожей исходящие от него вибрации. Тоф получила его как трофей в какой-то уличной драке и теперь цепляла на себя каждый раз, когда выползала из образа девочки-куколки. Не то чтобы он приносил удачу или что-то вроде, на самом деле Тоф просто нравилось думать, что не она одна занимается подобной ерундой. А еще, что в унисон с ее колокольчиком где-то далеко звучит еще один.

Она не могла назвать того Ли другом в полной мере, но он был первым ребенком более-менее ее возраста, с которым она нормально разговаривала. И Тоф, честно говоря, было плевать, был ли он каким-то там принцем вражеской страны или нет, потому что ее собственные чувства волновали ее гораздо больше. Нет, она нисколько не стала любить магов огня только потому что Ли такой замечательный (потому что он не замечательный вовсе), Тоф помнила, что именно маги огня убили ее брата, но ведь это была война, где люди просто-напросто исполняли приказы. Кто-то с другой стороны остался жив, потому что Фан умер, но Тоф не испытывала по этому поводу ни злобы, ни жалости. Так всегда бывает — кто-то умирает, а кто-то живет — и едва ли она могла бы как-то это изменить. К тому же безымянный Айро ведь обещал, что Лу передаст Фану привет. А уж здесь оставшаяся в одиночестве Тоф справится как-нибудь сама.

Гул вокруг стоял страшный. Камни взлетали, падали и взрывались, лицо обдавало ветром и мелкой крошкой, пол под ногами вибрировал и как будто подпрыгивал, разместившиеся на каменных ступенях зрители отсаживались все дальше, и только кучка каких-то слабоумных продолжала сидеть на первом ряду. Ксин Фу алчно потирал руки, потрясал мешочком с самоцветами, который собирался якобы вручить тому, кто сможет одолеть Тоф. Никто, конечно, не сможет, свистело в его голове, и Тоф почти чувствовала его липкие звенящие золотом мысли. Уже скоро была ее очередь драться, и она никак не могла побороть расплывающийся широкой улыбкой на лице азарт.

Наверное, ее драка с Глыбой — единственное настоящее состязание во всем этом фарсе. Тоф однажды присутствовала на репетиции боев, и все это скорее напоминало представление в цирке, чем настоящие драки. Глыба был силен, сильнее всех остальных магов-актеров, но даже он не мог хоть капельку сравниться с Тоф. Глыба не умел слушать, полагался только на зрение и грубую силу и использовал землю как бездушный инструмент. С ним было чуточку весело, потому что вариантов у Тоф все равно не было, но ей очень хотелось когда-нибудь встретить кого-то достойного. В конце концов ей было всего двенадцать, и она была запертой в клетке с широкими прутьями куколкой, чей мир заканчивался домом и самую малость ближайшим городом.

Ксин Фу создал для Тоф образ этакой девочки-пацанки, хотя все все равно называли ее бандитом — а вовсе не бандиткой. Одним из развлечений Тоф было подслушивать разговоры через несколько дней после очередного турнира. Народ яростно спорил, кто же такой Слепой бандит и какого он на самом деле пола. У Тоф был достаточно писклявый голос, но она сама по себе была маленькой, так что даже так вполне походила на мелкого мальчишку. К тому же они жили в глубоко патриархальном обществе, так что многие даже представить не могли, чтобы девочка с легкостью укладывала на лопатки здоровенных мужиков.

И все равно она победила Глыбу даже как-то слишком просто. Глыба слишком полагался на физическую силу, и Тоф на самом деле не собиралась когда-нибудь объяснять ему, что он делает не так. Он громко топал, шумно дышал и болтал сверх меры, так что Тоф даже не могла растянуть удовольствие от долгожданной драки. Он не попал по ней ни разочка и оказался выброшен за пределы ринга уже спустя минуту. Толпа на трибунах взревела, колокольчик в волосах весело звякнул, и Тоф хмыкнула, складывая на груди руки. Сейчас должно было начаться самое интересное — Ксин Фу приглашал всех желающих сразиться с ней, но едва ли, наверняка думал он, кто-то решится. Во-первых, потому что Слепой бандит — маленькая девочка, и во-вторых, потому что Слепой бандит — маленькая девочка. Кто захочет драться с тем, кому и победить и проиграть стыдно?

Колокольчик звякнул, тьма колыхнулась перед глазами, и какой-то ребенок с высоким голосом заявил, что хочет попробовать.

И все-таки, кто бы что ни говорил, Тоф была достаточно самоуверенной. Пусть она и не встречала никого достаточно сильного, пусть была заперта в своем черном мирке-клетке, Тоф совершенно искренне считала себя лучшей, самой способной и потрясающей, потому что так, как она, наверняка никто никогда бы не смог. А еще потому что иначе она могла попросту потонуть в собственных страданиях и ядовитых словах окружающих, но этот вариант отлетал прочь и разбивался в каменную крошку. Кто захочет считать себя никчемным, если достаточно сильный? И кто позволит считать себя никчемным, если достаточно сильный?

Взявшийся из ниоткуда ветер колыхнул стянутые в пучок волосы, растрепал болтающуюся перед лицом челку, и следом за ним Тоф ощутила тихие мягкие шаги, будто крошечные песчинки падали оземь. Странное чувство яростного азарта вспыхнуло в груди, и она прислушалась, напрягла все, что могла напрячь, вросла в землю почти ощутимо и широко улыбнулась. Это должно было быть нечто захватывающее.

Ребенок сделал несколько шагов и остановился. У него был высокий голос и щуплое телосложение, так что Тоф легко могла бы принять его за девчонку примерно ее возраста, но что-то внутри кричало, что это не так. От него веяло ветром и спокойствием, совершенно не свойственными магам земли, он шагал, едва касаясь ступнями пола, и Тоф приходилось прикладывать все силы просто чтобы слышать. Тоф с уверенностью могла сказать, что встречает такого человека впервые.

В груди закололо, мышцы непроизвольно напряглись, но он не делал ничего. Не нападал, не двигался с места, кажется, даже почти не дышал. Только легкий ласковый ветерок ударялся о колокольчик, и этот звон впервые отвратительно мешал. Тоф не могла его слышать, а значит и не могла видеть.

— Я не хочу с тобой драться, — он заговорил, и Тоф будто бы обдало порывом ветра, — я хочу поговорить с тобой.

В животе завязался яростный клубок, Тоф присела и рванулась, заставляя землю следовать за ее рукой, но ничего как будто не произошло. Ребенок исчез, вздыбившиеся камни врезались в пустоту. Звякнул колокольчик. Легкий, едва уловимый шаг всколыхнул почву, и Тоф хватило мгновения, чтобы заставить ее провалиться. Темнота перед глазами яростно хохотала и клубилась, Тоф чувствовала всех в этом помещении и еще на пару километров вперед, но не видела этого ребенка. Он будто исчез, слился с воздухом и стал невесомым, и Тоф тошнило от собственной беспомощности.

Воздух у щеки покачнулся, и она едва успела отскочить. Волосы обдало порывом сильного ветра, прическа рассыпалась и разлетелась, Тоф прижалась к земле обеими ладонями. Легкое мимолетное дыхание заглушал гул ничего не понимающей толпы, сдавленная ругань Ксин Фу отвлекала, и Тоф никак не могла сосредоточиться достаточно. Этот ребенок издавал меньше шума, чем скрывающийся Ли, Тоф едва ли слышала его дыхание. Он будто ходил по воздуху, вовсе не касаясь пола, а Тоф приросла к нему полностью и уж точно никак не могла посмотреть вверх.

— Эй! — крикнула Тоф, и вибрации ее голоса разлетелись по всей арене. — Ты не собираешься драться?!

Мир вокруг будто замер. Тоф отбросила все вне ринга, отрезала все посторонние шумы и вслушивалась только в собственное дыхание, вибрации под ногами и шелест пришедшего с ребенком ветра.

— Пожалуйста, давай просто поговорим, — его голос раздался у самого уха, будто он был ближе, чем ее колючая ярость.

Тоф рванулась, выбрасывая руку и огромную глыбу, а ребенок просто увернулся, будто перелетел с места на место, так легко и непринужденно. Тоф скрипнула зубами. Стало страшно непонятно отчего, так что кончики пальцев закололо, а на лбу выступила липкая испарина. Ребенок, будто издеваясь, снова исчез, и легкий ветерок тронул коротко звякнувший колокольчик.

— Прекрати валять дурака! — рявкнула Тоф, с силой ударяя землю.

Пол арены рассыпался крошками, брызнул в стороны острыми осколками. Тоф, оглохшая из-за накатившей ярости, ощутила ветер на щеке и ядовитый клубок в горле, взвизгнула и рухнула на землю под самые трибуны. Она не успела смягчить удар, стукнулась головой и рывком поднялась, едва выравнивая равновесие. Горло сдавливало, глаза пекло, а ребенок, будто лесная феечка, прыгал по ступеням и что-то говорил. Все произошло слишком быстро, чтобы Тоф могла до конца осознать, но она стояла у подножья арены, а этот ребенок был над ее головой, что могло означать только одно. Ксин Фу придется отдать этому ребенку деньги, и он будет очень на нее злиться.

* * *

В детстве Фан рассказывал Тоф сказки об Аватаре, единственном на свете человеке, способном владеть всеми стихиями сразу. Аватар был сутью, ключом мироздания, связывал между собой противоположные стихии и враждующих людей, но однажды он просто исчез без следа, не оставив после себя преемника. Разразилась война, и никто не смог помирить враждующие стороны, никто не смог остановить дерзнувших разрушить устои этого мира. Война, длящаяся уже сто лет, не видела завершения, и никто, кроме пропавшего Аватара, средоточия мира, не смог бы ее остановить.

Тоф, слушая эти рассказы, радостно смеялась, обещала, что однажды станет самой-самой сильной и остановит войну, чтобы никто больше не умирал. Тоф обещала Фану отыскать самого настоящего Аватара, и Фан верил ей, гладил по волосам и обещал в ответ никогда не оставлять ее одну.

Тоф фыркнула, сдула со щеки прядь, нервно поправила стягивающий челку обруч. Она не любила оставлять глаза открытыми, но сегодня ее прическу делала мама, так что Тоф приходилось мириться с неудобствами и ругаться только мысленно. На улице было тепло, но не жарко, удручающе скучно и очень-очень обидно. Шишка на голове побаливала, от обиды краснели уши, а громкое молчание Ли бесило до колючих мурашек на загривке. Тоф проиграла впервые в жизни, но теперь она достаточно успокоилась, чтобы подумать.

Тот ребенок точно не был магом земли, их Тоф знала как облупленных. У него были не те привычки, не те движения, не то, в конце концов, дыхание. Тот ребенок дышал ветром, а не стоял на земле, был невесомым и легким словно перышко. Маги земли врастали в землю, были твердыми и непоколебимыми, сами становились куском камня. Тот ребенок был гибким и тихим, шептался сейчас с другими детьми за стеной поместья, и у Тоф от этого пульсировала жилка на лбу.

Он оказался по эту сторону неожиданно, исчез там и появился здесь, за ним шлепнулся его приятель и ловко приземлилась еще одна девочка. Двое других Тоф не интересовали, она прислушивалась к танцующим по воздуху шагам, осторожно уходила из зоны видимости Ли и чувствовала себя преследующей добычу кошкой. В детстве Фан рассказывал ей о магах разных стихий и Аватаре, и Тоф очень хотелось посмотреть, на что способен один из этих ребят.

Земля, повинуясь сильному шагу, вздыбилась, подбросила незваных гостей в воздух, и они шлепнулись в ближайшие кусты. Впрочем, одному мальчишке кустов не хватило, он упал на живот, и Тоф почувствовала на нем чемпионский пояс. Ее чемпионский пояс. Взмах ладони отправил его за ворота, новый — спрятал выступивший из земли трамплин, будто его и не было. Тоф фыркнула, сдувая непослушные пряди, топнула, заставляя ребенка подняться, и сложила на груди руки.

— Сокка! — вскрикнула девчонка. — Эй, что ты с ним сделала?!

У нее был приятный мелодичный голос и плавные, текучие движения. Тоф склонила голову набок, выставила в ее сторону руку и топнула:

— Хочешь полететь за ним?

Земля под ее ногами набухла, выстроилась лестницей, и девчонка оказалась на самой первой ступеньке. Она громко презрительно фыркнула и уселась прямо там, где стояла. Легкий ребенок замахал руками, так что Тоф обдало порывом теплого воздуха.

— Подождите, подождите! — зачастил он. — Я всего лишь хотел… Один безумный король посоветовал мне искать мага, который слушает землю, чтобы он стал моим учителем, и я… в общем, пожалуйста, не могла бы ты…

— Не могла бы, — оборвала его потуги Тоф.

Она хмыкнула и отвернулась, опуская руку, и лестница под девчонкой исчезла. Снова сделалось обидно. Тоф почувствовала, как покраснели уши, и тряхнула головой, скрывая их выбившимися из прически прядями. В детстве Фан обещал никогда не оставлять ее одну, а Тоф обещала найти настоящего Аватара и остановить войну, но что ж, выходит, они оба солгали.

— Аанг имеет в виду, — сердито заговорила девчонка, — что он Аватар, а ты должна научить его магии земли, чтобы вместе мы могли победить Хозяина Огня.

Тоф усмехнулась, топнула ногой, и в стене образовалась дыра. Поблизости не было стражников, так что они могли уйти незамеченными, однако никто не двинулся с места. Девчонка яростно пыхтела, воздушный ребенок снова будто бы исчез. Аанг, поправилась Тоф, его зовут Аанг, и он — Аватар, но Тоф ни капельки ничего ему не должна.

— Уходите, — бросила она, — иначе я позову стражу.

Слезы ощущались жгучим жаром в глазах. Зачем-то вплетенный в волосы колокольчик мелодично позвякивал и ударялся о шею, густой ядовитый клубок сдавливал горло. Тоф никогда никого не винила в смерти Фана, но теперь ей отчего-то очень сильно захотелось обвинить во всем этого мальчика.

— Идем, Катара, — сказал Аватар, и в его голосе ветром сквозила обида.

Дыра в стене за их спинами захлопнулась, и Тоф шумно выдохнула, утирая лицо рукавом. Щеки оказались мокрыми, Тоф растирала кожу пальцами, пока не начало колоть, но тугой комок из горла никак не пропадал. Что-то будто лопнуло и оборвалось, земля под ногами провалилась, и она осталась висеть в черной, окутывающей холодом тьме.

— Они не мои друзья, — буркнула Тоф в ответ на ощутимый на кончиках пальцев немой укор Ли.