Сочельник (гет)

Суббота — единственный день недели, который мне хотя бы чуточку нравился. В этот день я работала в одной забегаловке и могла абстрагироваться от суеты, погрузиться в себя и раздумывать на различные философские мысли, пока разносила бургеры и тосты. Ну, в любую другую субботу я это делала, но не в эту.

Немного о прошлом. Через день после моего разговора с Рут она стала снова ходить под ручку с Джаспером. А так же она просто закидала меня смсками. Я не знала, что можно так много печатать за одну минуту. Так же мне писал и Джаспер, но его я гордо игнорировала.

И вот я находилась на моём любимом месте работы, в перерывах читая «Уолден, или Жизнь в лесу» Генри Торо, и могла быть той, кем являлась. Тут от официанток не требовали милых улыбочек и походок моделей, за это я и любила моего босса. «Будь собой, зачем вся эта фальшь?» — всегда говорил мистер Барги. Мне казалось, что этот пятидесятилетний мужичок понимал меня даже лучше моего собственного отца. Крутой мужик.

Половина моего рабочего дня прошла просто идеально. Всё было так же, как и в любую другую субботу. Я уже начала планировать то, что я сделаю после работы, если ещё останутся силы, как вдруг, подойдя к столику, я услышала знакомый голос. О господи, только не это.

— Ари, привет! Не знала, что ты здесь работаешь, — голос Рут от удивления стал похож на мышиный писк. Вообще, он и всегда был писклявым, но сейчас писк зашкалил. Наверное, немного грубо, исходя из того, что она мне помогла, но всё равно. Кстати, я сто раз просила её так меня не называть, но она на это просто наплевала.

— Да, я тут работаю, — я осмотрела Рут. Волосы снова были в идеальном порядке, глаза блестели от счастья, а улыбка была чуть ли не до ушей. Одета она была в чёрную водолазку, серую короткую юбку-солнце, чёрные носки до колена и чёрные кожаные массивные ботинки на шнуровке, а рядом лежало чёрное кожаное пальто, которое выглядело нереально дорого.

— Круто! Кстати, это мой парень, Джаспер. Джас, это Ари, та, кто помогла нам сойтись снова.

Тот притворился, будто не знает меня, мило улыбнулся и сказал, что ему приятно познакомиться. Какой же он придурок. Хотя, нужно признаться, что очень симпатичный придурок в светло-коричневой футболке с круглым вырезом, тёмно-синие брюки чинос и серые слипоны из плотной ткани. В этом наряде он выглядел самым порядочным и тихим мальчиком на свете. Как же это бесило. И как назло, никто из моих коллег не согласился поменяться столиками и мне пришлось обсуживать эту сопливую парочку, которая только хихикала, обнималась и целовалась, самой!

«Ну что за еботень?! Какого хуя единственный день, когда я могла быть нормальной и самой собой, стал таким уёбищным?!»

Наконец-то они собирались уходить, но прямо перед входной дверью парочка остановилась, несколько секунд что-то обговорили, а после Рут ушла. Одна ушла. А этот придурок начал подходить ко мне. Я нахмурилась и начала делать вид, будто что-то делаю. Но это не помешало Джасперу прилипнуть ко мне.

— Мы можем поговорить? — услышав в ответ лишь тишину, он продолжил: — Прошу, нам нужно поговорить, — я поняла, что он не отстанет и легче будет просто выслушать его, поэтому еле заметно кивнула. Джаспер сказал, что будет ждать меня у заднего входа, и ушёл, а примерно через пять минут я тоже туда пошла.

Выйдя, я закурила. Делала я это очень редко, лишь тогда, когда мне было очень отвратно или меня что-то бесило настолько сильно, что мне просто необходимо было куда-то деть руки. Осмотревшись, я заметила Джаспера и подошла.

— Что ты хотел?

— Прости, пожалуйста, за тот случай. Я правда поступил как полнейший мудак. Я... Мне правда жаль. Я не хочу, чтобы наше общение прекратилось, — он начал хрустеть пальцами, видимо, волновался. Ужасный звук.

— Мне всё равно, — мне не было всё равно. — Да и после «знакомства» будет странно, если я сразу начну тебя игнорировать.

— Так... — он немного замялся. — Мы снова друзья?

— Да.

— Круто! — его реакция была слишком радостной. Он чуть ли не запрыгал на месте, а уголки губ поднялись чуть ли не на лоб. Увидев мою реакцию, он немного успокоился. — Это правда круто. Спасибо, что простила.

Мы немного помолчали.

— Слушай, мне нужно... Эм... Идти, меня ждёт Рут, — я кивнула. — Ещё раз спасибо и до встречи.

Он ушёл, а я осталась докурить сигарету. Странно, что в один момент я стала дружить с одними из самых популярных друзей школы. Всё это странно. Слишком странно. И почему-то казалось, что это выйдет мне боком. Всё это былопохоже на глупую шутку судьбы, которая кинет меня лицом об асфальт, когда ей надоест играться со мной. Так же, как она сделала и с мамой.

«Боже, почему я подумала о ней? Надо бы это заканчивать».

Я кинула сигарету на дорогу и затушила её ногой, а после вернулась к работе.

* * *

В 16:43 я была уже около дома. Остальная часть рабочего дня прошла спокойно, и суббота вернула своё волшебное умиротворение, а мысли о судьбе и её шутках канули в лету, чем я была очень рада.

Вернувшись домой, я заметила очень воодушевлённого папу. Это было странно. Я давно его таким не видела. Он спросил, не хочу ли я сходить с ним и Джошуа с магазин, как мы делали раньше, когда мама ещё была с нами. А почему бы и нет? Почему бы, блядь, и нет?!

В итоге спустя примерно пятнадцать минут мы гуляли по супермаркету, набирая огромную тележку продуктов. Странно, что меня это не бесило, как раньше, особенно, когда брат начинал тащить меня в различные отделы со сладким, чтобы я уговорила папу купить что-то из этого. Всё было так спокойно и умиротворённо. Видимо, первый день выходных и вправду был волшебным, способным изменить всё на свете.

— Роберт? — за нашими спинами послышался мягкий женский голос. Я обернулась. Там стояла женщина, лет сорока, с тёмно-коричневыми волосами и карими глазами, нереально милая, худая и довольно-таки высокая. Она была одета в серое пальто, тёмно-синюю футболку с v-образным вырезом, голубые джинсы и белые кожаные туфли на каблуке.

Следом за мной обернулся и папа. По его глазам можно было понять, что он узнал стоящую перед нами женщину. Я знала, что у него было много друзей, но всех их я знала. А эту женщину я видела первые.

— Нора? Боже, сколько мы не виделись? — на лице папы появилась улыбка. Искренняя, счастливая улыбка, которую я была нереально рада видеть. Ну, если эта таинственная Нора заставляла папу так улыбаться, тогда она мне нравилась.

— Со старшей школы. Тебя я уж точно не ожидала увидеть здесь, — они обнялись.

Вроде обыкновенный жест после долгой разлуки, но всё-таки... Было в нём что-то не совсем дружеское. Хотя, может, у меня просто были глюки.

— Почему-то я была уверена, что ты давно переехал.

— Нет, я всё ещё тут, — в этот момент папа вспомнил о своих детях, которые совершенно ничего не понимали. — Нора, это мои дети, Арианна и Джошуа. Мелкие, это моя старая лучшая подруга — Нора, — младший брат пожал женщине руку, а я просто кивнула. Должна же я была держать дистанцию, даже если она мне нравилась.

Я немного постояла рядом с папой, ожидая, когда разговор закончится и мы пойдём дальше выбирать продукты, подслушивая его. Оказалось, Нора — она попросила так себя называть после того, как мой брат назвал её «мисс Дженкинс» — переехала сюда с дочерью после развода около месяца назад и не собирается уезжать из этого райского уголка в ближайшее время. А после я поняла, что разговор не собирается в скором времени заканчиваться, поэтому взяла листок с покупками и пошла искать недостающие продукты.

В отделе с холодильниками, заполненными газировкой, я наткнулась на Рут, Джаспера и того испанца-гея, имя которого я не смогла запомнить. Я постаралась незаметно улизнуть от них, чтобы не завязался разговор. Вечер субботы не должен быть испорчен! Но мой шпионский манёвр не удался, и меня окликнули:

— Ари! Ну это уже не просто совпадение, как в той забегаловке! — Рут со своими друзьями подошла ко мне. Шикарно. Пока-пока, свободное время, которое я собиралась потратить на Генри Торо и пересматривая «Психо» или же «Игры разума». Я развернулась и натянула улыбку, чтобы не выглядеть полнейшей сукой. — Мы идём в кино, не хочешь с нами?

— Если вы идёте в кино, тогда что делаете здесь?

— Мы собираемся пронести в зал колу, она там нереально дорогая, — с супер-жизнерадостной улыбкой сказал испанец. Кажется, его имя было похоже на «угги».

— У меня нет с собой денег на кино, но спасибо за приглашение.

— Я могу заплатить за тебя, — это сказал Джаспер.

Все с удивлением посмотрели на него, и он немного застеснялся.

— Да, он наш личный рыцарь. Носим его с собой, на случай, если понадобится помощь, — испанец подмигнул, а у меня вырвался смешок.

Рут подтвердила, что они могут заплатить за меня, а я не буду ничего должна. Странные они люди.

Я предупредила папу, что ухожу, он лишь кивнул, мило улыбнувшись, и пожелал хорошо повеселиться. Мы с ребятами сели в машину Рут, в которой даже пахло деньгами, и за несколько минут доехали до кинотеатра. Там купили попкорн и сели на свои места. За это время я вспомнила имя того испанца, его звали Уго. Всё было просто отлично, свет выключился, начали показывать какой-то фильм, а после большую половину кинца мои любвеобильные соседи по месту начали сосаться и хихикать, как в той забегаловке. Я начала уже закипать, когда у левого уха услышала шёпот:

— Тебя это ещё не достало?

— О чём ты? — таким же шёпотом спросила я, повернувшись к Уго. Он показал на Рут и Джаспера, которые снова решили засунуть свои языки во рты друг друга. Я скривилась, и испанец это заметил:

— Может, сбежим после фильма?

— Куда?

— Не важно, главное, больше не видеть эти милования.

Я немного подумала и, улыбнувшись, кивнула. Пожалуй, этот испанец был одним из немногих людей, которые меня совершенно не бесили, а даже заставляли улыбаться. Он был крутой.

* * *

После фильма Уго сказал своим друзьям, что у него со мной очень важное дело, из-за которого мы покинем их компанию. Рут наигранно расстроилась, хотя я больше чем уверена, что они после нашего ухода поехали в первый мотель и переспали.

Мы молча шли по какой-то улице, молча наслаждаясь погодой, которая была на удивление хорошей. Уго иногда пытался делать вид, будто он крутой альфа-самец с кучей девушек. Это выглядело смешно и жалко, если понимать, что он гей, поэтому в один момент я сказала:

— Можешь не париться, я знаю, что ты гей.

— Откуда ты... — он явно был больше чем удивлён. — То есть, с чего ты взяла?

Блин, лучше бы он не пытался скрыть свою ориентацию. Тогда к нему многие относились бы лучше. Я знаю об этом милом парне всего три вещи: он гей, его семья приехала из Испании, он самый известный клоун во всей школе. Это даже было грустно, мне реально было его жаль. Он реально так сильно хотел кому-нибудь понравиться, что прятал свою личность за маской клоуна.

— У тебя на лбу написано, — Уго кивнул, мы не много помолчали. — Ты стесняешь своей ориентации?

— Нет, вовсе нет.

— Тогда почему скрываешь?

— Я не скрываю. Я рассказал Рут и родителям. А в школе... Ну... Этого просто не поймут, — он улыбнулся, но как-то грустно.

«Боже, теперь мне стало его ещё больше жалко. Меня могли бесить все люди на планете, но я никогда не была бездушной тварью, не умеющей сочувствовать. Не представляю, как можно бояться говорить о том, что ты кого-то любишь. Хотя нет, не могу представить таких людей, которые готовы убить кого угодно лишь из-за того, что он любит кого-то не того. Мудаки».

— Как давно ты влюблён в того качка?

— Чарльза? Ну... Года три с половиной где-то, а что?

— Тогда почему вы ещё не вместе? Ежу же понятно, что и ты ему нравишься.

— Не знаю. Просто боюсь признаться, но всё равно пытаюсь добиться его внимания.

— Ты бы давно его добился, ты прикольный.

— Тогда я не знаю, в чём дело. Мне даже Рут помогает, я ей очень благодарен, но её советы, скорее, для гетеро.

Я немного подумала и поняла, что у меня есть идея, как всё исправить. Об этом я сказала Уго, отошла и начала звонить одному другу, рассказала ему ситуацию, и мы договорились о встрече. Когда я бросила трубку, я рассказала Уго о моём плане. И хоть он очень переживал, говорил, что всё это бред, всё таки согласился.

Мы направились в кафе и прождали там полчаса. Испанец успел мне уже все мозги выдолбить своим нытьём. Но я прилежно терпела. Не знаю почему, я была уверена, что мой план сработает.

Вскоре в дверях появился парень, шестнадцати лет, с выгоревшими оранжевыми волосами и глазами цвета жжёной умбры, с лицом, усыпанным веснушками, в тёмно-синей футболке с круглым вырезом, белых рваных джинсах, чёрно-белых кроссовках и с рюкзаком с принтом космоса. Увидев нас, он быстро подошёл и сел рядом.

— Уго, это твой учитель и наставник Кристофер — гей с намного большим стажем и количеством партнёров, чем у тебя.

Парни пожали друг другу руки, а после недолгой беседы Кристофер попросил меня оставить их на час, что я и сделала. Я гуляла час, стараясь не думать о том, что сегодня происходило, и что, может быть, жалею, что заново свела Рут и Джаспера.

«Боже, мне захотелось самой себе врезать. Я реально странная».

Спустя час я вернулась к кафе, но не успела даже зайти, как выбежал Уго и обнял так крепко, что у меня чуть глаза не вылезли из глазниц. Он поблагодарил меня, наверное, раз тысячу до того, как отпустил, а после ещё раз двести. Сказал, что он теперь совершенно другой человек и в благодарность проводит меня до дома. Я отказывалась. Но он наплевал на мой отказ и всё равно проводил.

Это вызвало вопросы у папы. У него зародилась в душе надежда, что его дочь не чёртов асексуал, который никогда не испытает истинную любовь. Поэтому я сразу сказала, что испанец является геем, а, чтобы предотвратить какие-то другие вопросы, призналась, что нереально устала, а после быстро ушла в свою комнату, приняла душ и сразу же вырубилась.

* * *

Как всегда, в жизни, следом за чем-то хорошим идёт что-то нереально плохое. Вот так и с субботой и воскресеньем. Проснулась я в нереально плохом настроении от того, что мой «любимый» братец решил, что я превратилась в батут. Я понимала, что если начну с кем-то разговаривать, то очень сильно обижу этого человека, поэтому старалась молчать за завтраком и обходиться лишь качанием головой или кивками. После завтрака я оделась в белую футболку с круглым вырезом, чёрные джинсы скинни с чёрным кожаным ремнём, чёрные кожаные ботинки на шнуровке, чёрную короткую дублёнку и чёрную кепку.

«Как же я люблю чёрный цвет».

А после быстро ушла из дома.

Как назло, все люди на улице посчитали, что девятнадцатое января как-то превратилось в четырнадцатое февраля, и решили сосаться на каждом углу, обниматься, дарить друг другу тысячу и одну розу или огромных плюшевых медведей. Даже сигареты не помогали.

«Как же всё это отвратно! Раз сигареты не помогают, то может помочь только один человек. Боже, почему этот день такой дерьмовый. Пожалуйста, пусть его не будет на месте».

* * *

Через час я добралась до трейлерного парка, находящегося около леса, к которому никто не смел подходить. То место, откуда я когда-то с такой радостью сбежала. Это место было заменой того заброшенного домика наркоманов. Нас оттуда забрал парень, лет двадцати, с чёрно-красными волосами и глазами цвета жёлтых маслин. Нереальной красоты высокий, мускулистый мужчина, способный забрать сердце даже у монашки. Да ещё и главарь «Гоблинов» — самой опасной банды нашего города, к которой даже подходить боялись. И, конечно же, моё глупое сердце начало неровно биться при любом взгляде на парня. И почему-то ему я понравилась. Но теперь он около половины года являлся моим бывшим. Только он мог всегда меня успокоить. Я не знаю, как у него это выходило, но это было так, и спорить было бессмысленно.

Я подошла к какой-то обкуренной девице и спросила, где сейчас мой бывший. Я просто мечтала, чтобы она либо просто послала меня, либо сказала, что его здесь нет, но мечты никогда не сбываются. Поэтому она показала на самый большой трейлер в углу парка. Я поблагодарила, хотя было понятно, что я ни капли не благодарна, и направилась к чёрному трейлеру.

Зайдя в него, я осмотрелась. Всё так же, как и было. Обычный дом на колёсах, выполненный в чёрно-красных тонах. Примерно в тех же были окрашены и наши с моим бывшим души. Мы прогнили насквозь. Только я решила это хотя бы чуточку изменить, а он и думать об этом не желал. Поэтому я и ушла тогда.

Но сейчас я была тут. Смотрела на знакомые, холодные глаза, которые снова взвали бурю в моей душе, самодовольную ухмылку, шикарный торс, который облегала чёрная футболка.

«Боже, как я могла забыть, что он настолько горяч?»

— Ну привет, малышка, я знал, что ты придёшь,- хмыкнул Оливер.

— Давай без сантиментов? — я закатила глаза, пытаясь скрыть панику, вызванную снова проснувшимися чувствами, которые я когда-то, как я думала, убила раз и навсегда. Как же я тогда ошибалась.

Я сняла дублёнку и футболку и кинула их рядом с собой на пол, давая понять мои намерения. Он ухмыльнулся и быстро подошёл ко мне. Оливер обнял меня за талию и властно прижал к себе.

— Я скучал по тебе, моя маленькая сучка, — прошептал он мне на ухо. От его тёплого дыхания по моей коже побежали мурашки.

Он прильнул своими горячими губами к моим, начав страстный поцелуй, опустил руки на мои ягодицы и придавил меня к себе так, что казалось, что он хотел, чтобы я растворилась в нём. Я это и сделала, не буквально, конечно, но всё таки.

Мои руки скользили по его торсу, залезая под футболку и поглаживая его пресс. Оливер прикусил мою нижнюю губу и немного оттянул её. Я нехотя оторвалась от его губ, и он начал расцеловывать мою шею, одновременно оставляя засосы. Одной рукой он залез под чашечку лифчика, отодвигая её, и сжал мою грудь. Я запрокинула голову, а моих губ сорвался тихий, продолжительный стон. Мне пришлось немного отодвинуться, чтобы стянуть с него уже жутко мешающуюся футболку, после я провела пальцами по гладкой коже живота. Оливер же снова поцеловал меня, ища застёжку от лифчика, а найдя, расстегнул её и сорвал ненужную сейчас вещь.

Он снова оторвался от меня, а после швырнул на кровать. Я сняла ботинки, откинув их в сторону, затем Оливер сорвал с меня джинсы так, что бёдра начало жечь, но это была нереально приятная боль. После этого он снял свою оставшуюся одежду и приказал мне перевернуться. Я повиновалась, встала на колени, спиной к нему, выгнулась в пояснице и повела бёдрами, уже не прося, а умоляюще потеревшись об Оливера задом.

— Не спеши, котик, — я услышала, как он хмыкнул.

Оливер начал поглаживать мои бёдра, ягодицы и спину, наслаждаясь этим моментом, будто маньяк, которому необходимо насмотреться на свою жертву, прежде чем перерезать её глотку. Я же мурлыкала от каждого его прикосновения к моей коже. Оливер несколько раз шлёпнул меня по заднице. От неожиданности я дёрнулась и вскрикнула, а ноющее и тянущее чувство внизу живота вперемешку с горящей после шлепков коже на ягодицах просто сводили с ума. Оливер намотал мои волосы на руку и дёрнул с такой силой, что я вскрикнула, а после одним резким движением вошёл в меня почти до самого конца, вызвав громкий стон. Он немного прикусил кожу у меня на шее, сделав очередной засос, выпрямился, сжав сильнее волосы и запрокинув мою голову назад, а после начал увеличивать темп, который и так уже был быстрее некуда. Я сжала простыню, борясь с желанием завыть от удовольствия, которое окутывало меня.

Через какое-то время, когда Оливер что-то задел внутри меня, я ахнула и кончила, сжав сильнее простыню и сильнее прогнувшись. Мои ноги какое-то время тряслись от оргазма, на глазах появились слёзы от жёстких движений, а он не собирался останавливаться. Мне захотелось сжать ноги, помешав Оливеру двигаться, но он не давал мне этого сделать, всё сильнее вколачиваясь в меня. Вскоре за первым последовал второй оргазм, а за ним и третий чуть ли не через минуту. Голова кружилась, по щекам текли слёзы, вся простыня была уже измята, а Оливер всё никак не хотел останавливаться. Но он всё таки ослабил хватку, и мне удалось обессиленно уткнуться лицом в кровать. Почему у него такое дьявольское терпение?! Но при этом и мне не хотелось, чтобы он останавливался. Не сейчас. Не сегодня.

— Н-не смей останавливаться,- прохрипела я. Мой голос был уже к чертям сорван от громких стонов и вскриков. — Н-не смей... М-м-м... Б-блядь, останавливаться!

Но парень не послушал меня и вышел. Я возмущенно вскрикнула, но, когда Оливер перевернул меня на спину, поняла, что он не собирается останавливаться на этом. Он закинул мои ноги к себе на плечи и снова резко вошёл, продолжая вбиваться в меня, заставляя меня скулить и выть от удовольствия. Наверное, сейчас у меня был жутчайший вид: вся вспотевшая и раскрасневшаяся, словно помидор, со слезами, растёртыми по всему лицу и сбившимся дыханием, которое никак не удавалось вернуть в норму. Но мне было всё равно.

Вскоре я почувствовала, как на меня накатывает очередной оргазм, а, когда ноги начало немного потряхивать, только намекая о том, что я кончаю, Оливер сжал моё горло, не давая отодвинуться от него, чтобы его член выпал из меня, и вжал в кровать. Мои стоны превратились в хрипы, стало не хватать воздуха, а вскоре тело начало извиваться в судорогах, вызванными оргазмом. Оливер сделал несколько резких толчков, а вышел, кончив мне на живот. Я посмотрела на парня, полностью охваченного страстью и похотью, и немного улыбнулась. Как я и думала, это смогло мне помочь.

* * *

— Я рад, что ты пришла, — сказал Оливер, одеваясь вместе со мной. Мы были не любители лежать в обнимку и обмениваться милыми словечками и влюблёнными взглядами. Он снова самодовольно улыбнулся. — И что ты снова моя девушка.

Эта фраза ввела меня в шок.

— Что, прости? — я с непониманием посмотрела на Оливера, а, когда увидела перемену в его лице, нахмуренные брови и снова ледяной взгляд, поняла, что зря это сказала. По моему телу в один миг пронёсся леденящий ужас.

— Сделаю вид, что ни вопроса, ни этого неправильного ответа не было и повторюсь, — Оливер нацепил футболку. — Я рад, что ты снова моя девушка.

— Я-я тоже, — он изменился в лице и снова стал «добрым». Пожалуй, я скучала и по этому чувству страха.

Мы немного помолчали.

— Почему ты знал, что я приду?

— О чём ты?

— Когда я зашла, ты сказал, что знал, что я рано или поздно приду. Откуда?

— Неужели ты забыла? Ты же моя королева, котёнок. А королева свой народ и своего короля не бросит, — он подошёл ко мне и, положив руки на мои щёки, быстро поцеловал.

Я отодвинулась от него и взяла в руки дублёнку.

— Ты помнишь, что я не терплю вранья?

— Шрамы не дают мне этого забыть. Вспоминаю каждый раз, когда вижу их.

Оливер улыбнулся и протянул мне кожанку. Я помнила её. Кинула в лицо ему, когда решила уйти. Их носил каждый из банды и, конечно же, на спине был изображён жуткий гоблин, говоря о том, к какой банде принадлежит человек. Я хотела тогда её оставить себе, ведь она была реально крутой, но Оливер потребовал её вернуть.

— Все будут рады твоему возвращению, моя королева, — я немного подумала.

«Я могу спокойно отказаться от неё и буду свободна. Но разве я могу это сделать?»

Поэтому я надела кожанку и ушла.