История толстушки (гет)

— Это какая-то шутка?

Голос Киры прозвучал резко и напряженно, разорвав неловкое молчание, нависшее между всеми. Наверняка она наблюдала за нами достаточно долго, чтобы понять, что к чему, и сделать какие-то выводы, иначе ее лицо не выглядело бы таким ошеломленным. Ее взгляд показался мне слегка безумным. Через несколько секунд она принялась хохотать, переходя на более громкий, практически истерический смех, пробуждая во мне дискомфорт. Мне было настолько не по себе, что я тут же захотела скрыться от всех из-за непонятного чувства угрызения совести. Раз тебя высмеивают, должно быть за что-то стыдно.

— Что ты имеешь в виду, Кира? — серьезно произнес Рей, закрыв меня своей широкой спиной. — Что такого смешного ты увидела?

— Рей, — она продолжала смеяться, буквально задыхаясь от собственного смеха, — что такого смешного я увидела? Ты с ума сошел? Любую… Я могла представить себе любую на ее месте… Но ты выбрал… Каю?! За что ты так со мной?! Рей?!

Кира наигранно схватилась за живот, продолжая шоу. Теперь и ее смех звучал уж слишком искусственно и, как по мне, крайне раздражающе. Мое тело оцепенело от шока. Меня не впервые высмеивали при всех, но впервые это делала девушка, которую я хоть и не считала близким другом, но по крайней мере, не считала и врагом. Мы часто гуляли вместе, пусть и не говорили по душам, но мы были в одной компании. Так, значит, вот такого она обо мне мнения? В ее лице сейчас я видела всех тех задир, гогочущих мне в лицо, высмеивающих мои недостатки и не видящих во мне и тени живого человека.

— Просто успокойся, Кира, — я вышла из-за Рея, пытаясь отвести ее в сторону, — все совсем не так…

Она оттолкнула меня с силой и такой злостью, будто мы были заклятыми врагами. Мне стоило усилий, чтобы не свалиться на землю от ее неожиданного и, не побоюсь этого слова, предательского толчка. А ведь я хотела попросту перевести все в глупую шутку. Она прожигала меня взглядом, смотря с высоты своего роста, словно я была неким ничтожеством, недостойным даже дышать с ней одним воздухом.

— Даже не смей прикасаться ко мне! — завопила она в сердцах.

Кира не подпускала к себе никого из присутствующих, делая столь душераздирающую драму, что меня практически выворачивало от ее актерской игры на публику. Какова страдалица! Она и не задумывалась, что ее слова словно ножом полоснули меня по сердцу, а я не устраивала истерик на ровном месте. Даже Мел опешила от выходки своей подруги.

— Кира, это уже слишком, — спокойно произнес Кайл, пытаясь подойти к ней, — тебе нужно успокоиться.

— Не успокаивай меня, Кинг! — заорала она в ответ, но отталкивать его как других не стала. — Ты всегда смеялся над ней, а сейчас танцуешь, словно вы две родственные души! Ты ведь хотел уехать только что, так зачем летел как ошпаренный, крича «Кая»? Не ты ли мне клялся в любви до гроба все это время? Почему вы весь вечер с Реем с нее глаз не сводите? Она ведь просто… свинья.

Как же больно мне было в тот момент. В меня словно кинули камнем прямо в лицо. «Свинья»? Это так она видела меня? Мои руки тряслись, а сердце сжалось в груди так сильно, что мешало свободно дышать. Странно, но люди привыкли доверять обидным словам куда больше, нежели тем, что льстят им, но я отчаянно не хотела верить словам Киры. Я внезапно для себя отвесила ей жгучую пощечину — со всей обидой, засевшей у меня внутри. Мое тело двигалось само по себе какие-то доли секунды, я не ожидала от себя такого резкого поступка. Кира схватилась за вмиг опухшую щеку и зарыдала, театрально упав на колени.

— Еще раз позволишь себе такие слова в мой адрес, — спокойно, но до крайней степени угрожающе выдала я, — я выбью из тебя всю дурь.

Сказать, что все были ошарашены моим поступком, не сказать ничего. Все просто «выпали в осадок», как говорила наша химичка, шутя про наше удивление на контрольной. Впервые за долгое время я не стала молча проглатывать оскорбления, а постояла за себя. Впервые я почувствовала в себе силы не убегать, а взять волю в кулак и стоять до последнего. Схватив Киру за подбородок, ведь она не спешила вставать с земли, чтобы другие могли пожалеть ее — жертву, — я хотела, чтобы она смотрела мне в лицо, поэтому крепко держала ее.

Не помню, что говорила ей, ведь во мне накопилось слишком много обид. Так много раз я хотела высказать обидчику в лицо все, что думаю, и так много раз сдерживалась. Кира приняла на себя удар за всех, наверняка не понимая, в чем дело. Она явно не ожидала от меня такого выпада в свою сторону. К сожалению, вряд ли она поняла весь смысл моей пламенной речи, впрочем, как и другие. Единственное, что я донесла своим монологом: больше никто не посмеет обидеть меня! Даже я сама.

Странно, но я почувствовала во взгляде остальных поддержку, хоть возможно и то, что мне это лишь казалось. Никто не помешал мне высказаться, напротив, все внимали мне. Кайл положил на мое плечо руку, когда я договорила свою речь, и еле заметно подмигнул; наверняка в этот момент я заслужила его уважение.

— Пошли, Кира, — вздохнул он, протягивая ей руку, — нам всем нужно немного отдохнуть.

В следующее мгновенье она буквально обмякла у него в объятиях, демонстрируя мне искры былой славы. Я и не думала смотреть ей вслед, теперь этот человек был для меня пустым местом, так как она четко дала понять свое отношение ко мне, а я к ней. Мел и Ник притихли, ускользнув в свою палатку так быстро, что я и не сумела поговорить с ними. Мне было не по себе, они ведь так дружны с той, которой я залепила со всей силы пощечину.

Рей, стоящий все это время в стороне, медленно направился к костру, взъерошив непослушные светлые волосы. Он тяжело вздохнул, прежде чем сесть на раскладной стульчик. В его глазах засела непонятная для меня грусть.

— Что за постное выражение лица? — поинтересовалась я, сев на рядом с ним.

— Ты мне напомнила себя в детстве, — улыбнулся он, — у меня аж дух перехватило от той уверенности, с которой ты говорила. Знаешь, я всегда восхищался тем, насколько ты была решительна и бесстрашна. Всегда старался подражать тебе, но ты тогда всегда была впереди… Я уже и забыл, какой ты была… Ты так изменилась после ухода матери, что я стал видеть в тебе совершенно другого человека. Закрывал глаза на те моменты, когда тебя явно дразнили. Думаю, я был ужасным другом, ведь ты нуждалась во мне, а я лишь радовался тому, что превзошел тебя наконец. Сейчас ты напомнила мне о той Кае, за которой я следовал, словно хвостик.

— Не ты ли недавно признался мне в своих чувствах? — спросила я. — Что изменило твое отношение ко мне? Почему ты хочешь быть больше, чем просто друг? Вот этого я не могу понять. Кира была так резка потому, что ты привык играть с чувствами девушек. Подпуская их к себе поближе для того, чтобы подальше оттолкнуть. Поэтому она так взбесилась, увидев тебя с кем-то еще.

Он опустил взгляд, обдумывая мои вопросы. В его зеленых глазах отражалось игривое пламя костра. В огне потрескивали дрова, недавно закинутые Ником прежде, чем он ушел с Мел в свою палатку. Где-то вдалеке кричала сова, проснувшаяся из-за наших криков. Взглянув на небо, я притихла, смиренно дожидаясь ответа на так столь мучившие меня вопросы.

— С момента нашей первой встречи я смотрел на тебя как на супергероя, — наконец начал он таким тоном, словно произносил исповедь, — ты была кумиром мальчишки, боявшегося все на свете. Ты ведь знала, что моя мать пыталась оградить меня от любой опасности в то время. Хоть мне и хотелось проводить все свое время только с тобой, не отпускать тебя даже домой, пользуясь дурацкими предлогами, как тогда, когда мы полдня просидели на дереве и твоя мама наказала тебя из-за опоздания на обед; я радовался любому наказанию, достававшемуся тебе. Я всегда ощущал, что недостаточно хорош, завидуя, конкурируя и всегда выясняя, кто из нас лучше. Тогда я считал нас соперниками, каждый день вставая с мыслью опередить тебя.

Я рассмеялась, удивленно посмотрев на него. Никогда в жизни я не считала Рея своим соперником, ведь даже не замечала того, как он конкурировал со мной. В начале нашего знакомства я не видела в нем друга, возможно, поэтому держала дистанцию и пыталась показать себя с лучшей стороны, но разве я давала повод ему считать себя хуже?

— Это смешно, — продолжала хохотать я, — я никогда не соревновалась с тобой, Рей.

— Но я соревновался каждый день, — его голос дрожал, — я все это время не видел в тебе друга, лишь соперника. Когда ушла твоя мама, я заметил твою слабость и то, как опустились твои руки. Ты наконец отступила назад. Как же я был рад наблюдать за тем, насколько позади меня ты плелась. Я не общался с тобой в школе, намеренно игнорируя тебя. Я знал, что над тобой издеваются из-за лишнего веса, который у тебя появился столь стремительно. Я сближался с тобой после школы лишь потому, что хотел доказывать себе вновь и вновь, что я впереди.

Мое сердце практически остановилось от его слов. Рей никогда не видел во мне друга? Никогда? Но ведь я, словно собачонка, бежала к нему по первому его зову. Старалась подбодрить и утешить его, а он так же, как и все, лишь насмехался надо мной.

— Ты подлец, — выдавила я, сдерживая слезы, — я всегда думала, что только ты мой настоящий и единственный друг, а по факту я была обманута? Но теперь договори до конца, мне интересно дослушать тебя, Реймонд.

Шмыгнув носом, я одарила его испепеляющим взглядом, приказывая немедленно продолжить.

— Услышав твое признание перед вечеринкой Кайла, я ощутил свою полную победу над тобой. Тогда я был ослеплен своим великолепием, считая, что достиг всех своих целей. Поэтому я перевел стрелки на Кинга, который, как мне казалось на тот момент, просто терпеть тебя не мог.

— Так и было, — перебила я, не выдержав, — Кайл оказался единственным из всех, кто с самого начала был со мной искренним. Он не лукавил в своих чувствах ко мне никогда!

— Я знаю! — в глазах Рея блестели слезы. — Я ужасный человек! Прости меня! Я лишь хочу, чтобы ты знала, что я чувствую сейчас!

— Откуда мне знать, что это не очередная ложь трусливого мальчишки?

Одной фразой я словно выбила почву у него из-под ног. «Трусливый мальчишка» — это то, от чего он бежал все это время, боясь услышать о себе подобное вслух. Я помнила, как он боялся заходить в речку, надумывая себе страхи об утопленниках и монстрах, живущих под водой. Помнила и то, как боялся лезть на дерево, с которого потом не хотел слазить из-за страха упасть. Но ведь он всегда встречал меня с такой искренней улыбкой, выкрикивая мое имя так радостно, что все мои печали отходили на второй план. Какой глупой я была все это время.

— Из-за Кайла ты стала понемногу возвращаться, пугая меня той скоростью, с которой я начал ощущать свое падение с пьедестала. Ты так резко перестала бегать за мной, что это не могло не насторожить меня. Когда ты с Кингом — ты возвращаешь себе былую силу и уверенность в себе. Это поражало меня, и я понял, что начал ревновать. Мне казалось, что ты принадлежишь только мне, и я горько ошибался в этом. Рядом с ним ты расцветаешь, в то время как со мной ты лишь увядала в том омуте, из которого я не желал тебя выдергивать намеренно, видя как ты страдаешь.

— И сейчас ты осознал, что… — язвительно начала я, не закончив.

— Что влюблен в тебя с момента нашей первой встречи, — не дал мне договорить Рей, встав передо мной на колени, — я был настолько глупым, что не заметил очевидной разницы между соперником и девчонкой, которой восхищался, боясь не соответствовать ей. Я искал тебя взглядом, когда тебя не было рядом, считая день прожитым зря лишь потому, что не встретился с тобой. Да, я признаю, что ошибался, и искренне прошу твоего прощения. Я больше не позволю никому обидеть тебя, ведь хочу, чтобы ты была счастлива рядом со мной. Сближаясь с другими девушками, я понимал, что им никогда не сравниться с тобой. Они переставали мне быть интересными так быстро, потому что я постоянно, пускай и не осознанно, сравнивал их с своей Каей. Вот почему я так серьезен сейчас в своих чувствах, стоя перед тобой на коленях. Понимаю, это сложно переварить все за раз, но я тебе обещаю, что добьюсь твоего прощения поступками, а не словами. Как ты всегда говорила мне.

— Ты ранил меня, Рей, — тихо ответила ему я, — так сильно, что я не знаю, почему до сих пор сижу перед тобой и слушаю то, что ты говоришь. Не думаешь ли ты, что это будет испытанием — встречаться со мной. Я, мягко говоря, не слишком уж популярна у тех, с кем ты привык общаться в школе. И как ты планируешь держать меня за руку у них на глазах? На глазах тех, кто сейчас в палатках? Или мы будем скрывать ото всех наши отношения и лишь дома, пока никто нас не видит, позволять себе быть парнем и девушкой? Такому популярному красавцу будет сложно любить такую, как я, даже прилагая к этому титанические усилия. Не думаешь, что это твое чувство пройдет так же быстро, как и всегда, оставив после себя лишь омерзение и неприязнь? Это не просто разобьет мое сердце, это попросту уничтожит меня. А ты знаешь, почему после ухода матери я так резко изменилась, Рей? Последнее, что она сказала перед своим уходом, — это то, что сожалеет о том, что у нас не вышло быть матерью и дочерью. Она бросила меня, Рей, в лицо сказав такое! Как же я винила себя во всем, думая, что каждый мой изъян мог повлиять на любовь мамы, — слезы лились из моих глаза, а горло хрипело от боли, — я винила себя и в том, что ты перестал общаться со мной, как раньше. Все в один миг отвернулись от меня…

Теперь я ревела взахлеб, накрыв лицо ладонями. Это была наша с Реем исповедь, поэтому я открыла свое сердце, выпустив все обиды. Мне захотелось сказать про маму то, о чем я не говорила никому, позволяя боли уйти. Мне сразу стало легче: слова, застрявшие внутри, высвободились. Рей обнял меня, плача со мной вместе, словно мы вернулись обратно в те дни, когда мне казалось, что мы были близки.

— Я покажу тебе силу своих слов, Кая, — прошептал он мне на ухо, — теперь, когда я понял сам себя и свои чувства, я обещаю, что всегда буду рядом с тобой. Ты действительно для меня важный человек, и я в этом убедился.

Он прижал меня к себе еще ближе, гладя рукой волосы, перебирая пальцами пряди. Мы больше не говорили, лишь молча встречали рассвет, боясь отпустить друг друга. Пение птиц, пробуждающихся ото сна, навевало весеннюю атмосферу, которая клокотала на душе. А может, это порхали бабочки у меня в животе. Все было словно в сказке. Я ощущала тепло от объятий Рея, в то время как новый день пробуждал лес ото сна утренней прохладой.

— Скоро проснутся ребята, не хочу, чтобы они увидели нас, — прошептала я, разорвав тишину.

— Ну и пусть, какая разница? Давай посидим так еще? — Рей зарылся своим холодным носом в мои волосы, коснувшись шеи.

— Рей, пусть я и дала слабину, — я отстранила его от себя, одарив серьезным взглядом, — но с этого момента я не потерплю неискренности от тебя. Мы друзья. И я жду от тебя взаимности.

— Прости, — улыбнулся он так ласково, что у меня затряслись коленки, — но именно в дружбе я не смогу ответить тебе тем же. Мы договорились быть честными друг с другом, поэтому я говорю как есть. Ведь я уже испытываю к тебе более сильные чувства, поэтому это я буду ждать от тебя взаимности.

Он приблизился к моему лицу, чтобы поцеловать меня в щеку. Так нежно и долго, что мне показалось, прошла целая вечность, пока он наконец-то отстранился.

— Раньше я бы не ограничился поцелуем в щеку, — произнес он со всей серьезностью, — но тогда я бы бы наплевал на твои чувства. Я хочу поцеловать девушку, которая испытывает то же, что и я. Не переживай, я не позволю себе лишнего по отношению к тому, кого уважаю и люблю. Пошли в палатку и немного поспим перед возвращением обратно. Так как все уже разделились на пары, у нас нет особого выбора. Но я даже рад.

Он подмигнул мне, протягивая руку, чтобы отвести меня в нашу палатку. Какого же было мое удивление, когда, обернувшись, я увидела Кайла, сидящего вдалеке у закрытой палатки, в которую он отвел Киру. Он наблюдал за нами отсутствующим взглядом. Как долго он сидел там?