Раскачай лодку! (гет)

3 июля 1996 года, вторая половина дня. Площадь Гриммо

— А чего ты хочешь, в таком случае? — орала на Поттера Гермиона.

Гарри вздрогнул, он должен был предвидеть, что ей это не понравится.

— Тише, тише, Гермиона, — урезонила ее Тонкс. — Гарри просто не желает заниматься боевой подготовкой, пока тебя не подключат тоже. Как по мне, так это даже мило.

Вернувшись после обеда в особняк Блэков, Тонкс отвела Гарри в библиотеку и спросила, не желает ли тот обучаться боевой магии. Парень вежливо отклонил это предложение, объяснив свой отказ тем, что не хочет, чтобы Гермиона чувствовала себя ущемленной. Но Тонкс не отставала, и как раз в тот момент, когда та снова спросила, неужели Гарри действительно не хочет, чтобы его тренировали, и он подтвердил, что да — не хочет, вошла Гермиона и устроила ему разнос.

Услышав причину отказа, юная ведьма пришла в замешательство, но это не охладило ее пыл.

— Почему ты решил приплести меня к твоему нежеланию изучать что-то новое? Что за глупости?

— Ага! Так его, подружка!

— Ну вот, один черт — что так, что этак, а я в ответе, — вздохнул Гарри. — Ну же, Гермиона, мы ведь оба знаем, как сильно ты любишь учиться. Ты буквально глотаешь те книги, что берешь в библиотеке, я в этом убедился, поскольку некоторые из них мы читали вместе. Но если меня допустят к боевой подготовке только потому, что я могу колдовать без палочки, а ты — нет, это разобьет твое сердце. Я просто не хочу, чтобы это стало причиной разлада между нами.

Гермиона не ожидала, что ее парень способен делать такие глубокие умозаключения. Она замолчала, но слова Тонкс вырвали ее из оцепенения.

— Это очень мило, но зачем же отказываться? Вы не забыли, что дом скрыт под Фиделиусом?

— И что? — спросил Гарри, все еще не улавливая, к чему она клонит, зато Гермиона расплылась в улыбке.

— Во-первых, колдовство несовершеннолетних отслеживается только по месту их проживания и в окрестностях. Артефакты Министерства настроены на домашние адреса студентов Хогвартса. Остальное — лишь предположение, что колдовал именно ученик. А во-вторых, как, по-твоему, это сработает для места, само существование которого скрыто от посторонних?

— О, так под чарами Фиделиуса наше колдовство нельзя обнаружить? — наконец-то сообразил Гарри. — Почему же ты не сказала нам это в прошлом году, когда мы руками чистили дом? Ведь магией все можно было сделать легче и быстрее!

Смех Тонкс раскатился по всей библиотеке.

— Это с Молли-то? Размечтался!

Откровения Тонкс были, несомненно, важной новостью, но Гермиона считала, что есть еще более важные вещи, требующие немедленного обсуждения. Она взяла Гарри за руку и бросила Тонкс многозначительный взгляд. Как всякая женщина, авроресса знала, что это значит, и поспешила уйти, сославшись на то, что ей незачем знать чужие секреты.

Оставшись наедине, парочка устроилась на «своем» диванчике, и Гермиона сходу задала вопрос.

— Почему ты решил, что меня это расстроит?

— Ты хотела спросить, откуда я знал, что ты расстроишься? — фыркнул Гарри. — Я столько лет учился распознавать настроение людей и какие вещи могут их вывести из себя. Дурсли не скупились на наказания: за то, что не выполнил работу, за то, что заговорил без спроса, за то, что я вообще живу у них, за хорошие отметки в школе, да практически за все! Мне все время приходилось предугадывать, как вести себя и что делать, чтобы не попадать в неприятности.

— Тебя наказывали за хорошие отметки? — переспросила Гермиона, потрясенная такой ужасной несправедливостью.

— Представь себе. Однажды я получил отличную оценку за контрольную, которую Дадли блистательно провалил, и меня избили, как никогда прежде. После этого я начал намеренно получать плохие оценки. Только к четвертому курсу сообразил, что им безразлично, как я учусь в Хогвартсе.

— А, теперь понятно. Я всегда удивлялась, как такой посредственный студент, как ты, вдруг с приближением СОВ стал показывать высокие результаты. А как ты вел занятия ОД — с твоими познаниями мне достаточно было назвать тебе заклинание, и через несколько минут ты был готов обучать ему других.

— Я просто перестал притворяться. Времени оставалось мало, и нельзя было понапрасну упускать его.

— А теперь ты был готов сделать это — из-за меня? — взгляд Гермионы ясно говорил, что она сомневается в его благоразумии.

— Я не хотел тебя огорчать. В конце концов, я могу разобраться с заклинаниями и прочим по книгам.

— Глупости! — сердито заявила Гермиона. — Ты начнешь брать уроки у Тонкс, и я тоже. И даже если бы я не могла к вам присоединиться, ты все равно должен был принять ее предложение.

— Тем не менее, я оценила твой поступок, — улыбнулась она и чмокнула Гарри в щеку.

Придя, таким образом, к соглашению, они отправились искать Тонкс. Но перед тем, как покинуть библиотеку, Гарри остановился и развернул Гермиону, прижав ее спиной к двери.

— Знаешь, я думаю, что ты заслуживаешь наказания за то, что кричала на меня. И мне кажется, что в данном случае это должно быть телесное наказание.

Гермиона сглотнула и почувствовала, как горит ее лицо. После той беседы с мамой она начала бояться, что в один прекрасный день Гарри попробует переступить черту. Большинство парней наверняка попытались бы. Сможет ли она ответить «нет»?

Гарри улыбнулся и погладил ее по щеке. Потом наклонился ближе и прошептал:

— За то, что ты кричала на меня, для моего же блага, я требую разрешения поцеловать тебя.

И Гермиона с радостью приняла наказание…

На следующий день Генри натолкнулся на Маргарет, которая стояла у приоткрытой двери библиотеки и мечтательно улыбалась. Заметив мужа, она приложила палец к губам и поманила его к себе.

Когда Генри встал рядом, Маргарет прижалась к нему и так же молча предложила заглянуть внутрь.

Через полуоткрытую дверь он увидел свою дочь и ее парня, сидящих рядышком на кушетке и читающих одну книгу на двоих. Эта картина сама по себе была милой, но сверх того, каждый раз, когда Гермиона переворачивала страницу, она целовала Гарри в щеку.

И если Маргарет просто любовалась увиденным, то Генри нахмурился. Впервые с того дня, когда он уяснил, что Гарри не пришибет его на месте, если он неудачно выскажется на тему отношений Гермионы с этим парнем, личина «лапы прочь от моей дочки» в разуме мистера Грейнджера осмелилась поднять свою уродливую голову.

Маргарет понимающе вздохнула, покачала головой и потянула мужа подальше от библиотеки. Пора было завтракать, а там, может быть, найдется время и для более интересных занятий — при условии, что Генри удачно воспользуется обстоятельствами и будет хорошо себя вести.

* * *

Следующие несколько дней принесли волшебному миру возможность немного расслабиться. Темный Лорд бросил все силы на поиски Поттера, в результате чего уже привычно ожидаемые нападения прекратились чуть ли не за одну ночь, и вся магическая Британия облегченно выдохнула, получив короткую передышку.

Жизнь на Гриммо шла обычным порядком, точнее, так, как считалось теперь обычным. Гарри и Гермиона пропадали в библиотеке, разучивая новые заклинания, которые каждый выбирал согласно своим предпочтениям. И если Гарри руководствовался практической полезностью, например заклятиями ближнего боя, то Гермиона искала любые чары, и чем менее известные, тем лучше. Тонкс же при всяком удобном случае устраивала подросткам тренировки, отрабатывая базовые навыки, такие как выполнение заклинаний на скорость, уклонение от проклятий и владение палочкой.

Хотя палочка Гарри и была теперь всего лишь бесполезной деревяшкой, они решили, что ему лучше продолжать колдовать с ней. На то были две причины. Первая — возможность скрыть тот факт, что Гарри освоил беспалочковое колдовство. Возможность продолжать бой после того, как его обезоружат, будет неприятным сюрпризом для противника. Гарри даже сможет ошеломить врага неожиданной контратакой.

Вторая причина была более прозаичной — Гарри нужно было видеть, куда он наносит удар, и палочка помогала прицелиться.

На любовном фронте тоже все было хорошо. Подростки то и дело обменивались поцелуями, и хотя порой эти поцелуи становились весьма страстными, ребята вели себя довольно сдержанно, если учесть характер их отношений и то, что большую часть дня они оставались в доме одни.

Но Гарри оставался верен себе, и даже вся власть, которую он обрел над некоей ведьмочкой, не могла его испортить. Поттер вел себя как джентльмен, хотя чтение «инструкции» заставило его усомниться в том, что от него ожидалось именно это. Он делал все возможное, чтобы не дать Гермионе расслабиться, и удерживал ее в напряжении с помощью приказов, которые время от времени отдавал ей. Бремя власти, сами понимаете…

Однажды за завтраком у Гарри возникла идея.

— Гермиона, не хочешь прогуляться по Косому переулку?

Они сидели за столом напротив друг друга, а Живоглот безуспешно гипнотизировал Гарри, чтобы тот отдал ему остатки бекона и сосиски. Хедвиг все еще клевала свой кусок, сидя на карнизе, но этот мини-тигр, которого Гермиона ошибочно считала котом, слопал свою порцию так быстро, что Гарри и моргнуть не успел.

Гермиона доела кусочек скона⁽¹⁾ и ответила:

— А надо ли? Ты ведь понимаешь, что Орден, скорее всего, держит это место под наблюдением.

— Возможно, но я уже сыт по горло этими стенами. Мне кажется, что если с нами пойдет Ремус или Тонкс, и мы изменим внешность, то все будет в порядке. Послушай, у нас до сих пор не было настоящего свидания, и я уверен, что тебе не меньше моего хочется вырваться наружу.

Видя, что Гермиона все еще колеблется, Гарри шутливо добавил:

— Не вынуждай меня приказывать тебе.

Девушка рассмеялась и уступила. Гарри был прав — ей вовсе не улыбалось провести все лето, сидя взаперти в этом мрачном доме.

Ремус появился около полудня (последние три дня оборотень провел у себя дома, ожидая, пока пройдут последствия обращения) и согласился сопровождать их на время короткой поездки в Косой переулок. Удачно получилось, что как раз сегодня Ремус выполнял поручение Ордена и должен был наблюдать за домом на Гриммо. Фактически это гарантировало, что там не будет других членов Ордена, так как никто не горел желанием дежурить там. Высматривать подростка на оживленной улице — нет уж, увольте. Поскольку Ремус был единственным членом Ордена без постоянной работы, он обычно проводил на этом посту весь день. Это означало, что у Гарри с Гермионой наконец-то появилась возможность устроить настоящее свидание, пусть и с сопровождающим и наложенными чарами Гламура.

* * *

— Ну что, куда пойдем теперь? — спросил Ремус после традиционного обеда в Дырявом Котле.

Он знал, что перед выходом Гарри поднимался к себе взять денег. Золото хранились в хозяйском кабинете, в сейфе, устроенном за диваном и замаскированном витриной с образцами морских узлов. Там же хранились бухгалтерские книги родов Поттер и Блэк.

Когда Ремус разобрался с документами, обнаружилось, что оба рода неплохо вложились в различные предприятия. Причем Поттеры сделали инвестиции даже в некоторые маггловские компании, что обеспечило им весомый и стабильный доход, ну а если говорить о Блэках, то пришлось бы сильно постараться, чтобы растранжирить дивиденды, получаемые с семейных капиталов.

В основном, деньги Блэков были вложены в недвижимость — Гарри теперь принадлежала треть Хогсмида, добрая четверть Косого переулка и почти все здания в Лютном. Остаток средств был разбросан по различным акциям. Все это было замечательно, вот только, как оказалось, Гарри получит доступ к финансам только после своего совершеннолетия. А до той поры всем управляли гоблины, Поттер же мог распоряжаться только своим ученическим сейфом и личным хранилищем Сириуса.

Им удалось изъять из обоих хранилищ около пятидесяти трех тысяч галлеонов, которые теперь хранились в сейфе на Гриммо, так что они не были стеснены в средствах. Вот Гарри и произвел «снятие наличных», планируя баловать подругу при каждом удобном случае.

Разумеется, они не прошли мимо «Флориш и Блоттс», но, поскольку в распоряжении Гермионы была вся библиотека Блэков, она ничего там не купила. Зато новая мантия, которую Гарри купил ей у мадам Малкин, была принята с благодарностью.

Они также подумывали заглянуть к Олливандеру, чтобы купить Гарри новую палочку. Это сделало бы заклинания Гарри более мощными, так как при беспалочковом колдовстве много магии тратилось на фокусировку заклинания. Однако старый мастер был приятелем Дамблдора и, вероятно, сдал бы их директору, поэтому решили оставить все как есть. Прогулка по магазинам продолжалась, причем Ремус держался поодаль, незаметно присматривая за подростками (чтобы не вызывать подозрений и дать подопечным побыть наедине). Наконец, ребята решили сделать передышку и полакомиться мороженым, поскольку ни одно посещение Переулка не было бы полным без дегустации легендарных творений Фортескью.

Гарри и Гермиона сели за столик и заказали на двоих «Всего понемножку» — ассорти, содержащее шарики всех вкусов, предлагаемых в кафе. Пока они веселились, угощая друг друга мороженым, к столику подлетели две совы и уселись на спинке свободного стула. Гарри насторожился — уж очень вовремя появились птицы — и хотел предупредить Гермиону, но опоздал.

— Гарри, это же наши результаты СОВ! — воскликнула девушка и поспешила забрать письма у крылатых почтальонов.

Но едва она надорвала конверт, послышался хлопок, и хорошо знакомый им голос скомандовал:

— Фините!

Гарри словно окатили ледяной водой. Это означало, что чары Гламура разрушены, а затем тот же знакомый голос заговорил:

— Наконец-то мы встретились, мистер Поттер и мисс Грейнджер. У вас обоих прямо-таки талант ускользать от наблюдения.

Подростки развернулись и раздраженно посмотрели на непрошенного собеседника. Никто из них не заметил светловолосого парня, сидевшего в глубине кафе. Тот торопливо бросил несколько монет на столик и выскочил на улицу.

— Как мило с вашей стороны, директор, оповестить всех и каждого о моем присутствии здесь. А я-то думал, что в такие времена, как сейчас, именно вы оцените преимущество моего «выхода в свет» под прикрытием, — огрызнулся Гарри на Дамблдора, который и отменил их маскирующие чары.

Все было ясно — старик наложил на письма чары слежения и просто следовал за совами. Тем временем Гермиона уложила письма в сумочку и достала несколько монет, чтобы расплатиться. Всякое желание оставаться здесь после того, как их раскрыли, пропало.

— Гарри, мой мальчик, — усмехнулся Дамблдор, — тебе с самого начала не следовало убегать из дома, и именно туда мы сейчас и отправимся.

— Ну разумеется, директор. После вашей идиотской выходки оставаться здесь для нас слишком рискованно, — прорычал Гарри, помогая Гермионе выйти из-за стола.

— Очень верное решение, Гарри. Я уверен, Дурсли будут рады вновь увидеть тебя в своем доме, — одобрил Дамблдор.

По правде говоря, директора слегка нервировало то, что мальчик так быстро сдался.

— Сомневаюсь. Да и с чего мне хотеть возвращаться туда? Лично я предпочел бы станцевать танго с дементором, чем снова жить с ними, — фыркнул Гарри.

Гермиона хихикнула, представив эту сцену.

Поведение мальчишки раздражало Дамблдора и сбивало с толку.

— Гарри, в этом нет ничего смешного. Перестань ломать комедию — ты ведь сам только что сказал, что вернешься к Дурслям.

— Неужели? Странно, что я этого не помню. Гермиона, разве мы собирались зайти к Дурслям?

— Ну, если ты этого хочешь, — задумчиво протянула девушка. Она быстро сообразила, чего добивается Гарри и охотно вступила в игру. — Но вообще-то я планировала нанести им визит в следующем году, на твой день рождения, чтобы мы вместе могли проклясть этих ублюдков на ближайшие сто лет.

— Правда? Знаешь, о таком подарке я не смел и мечтать! Теперь я весь год буду с нетерпением ждать моего дня рождения. Спасибо, милая! — воскликнул Гарри.

Он поцеловал подругу в щечку и хитренько улыбнулся, глядя на директора.

Однако Дамблдор не разделил его радость.

— Гарри, пожалуйста, не усложняй свое положение. Ты прекрасно знаешь, что другого варианта нет. Порезвился — и хватит, теперь ты должен вернуться к своим родственникам.

— И как вы собираетесь заставить меня? Вы не сотрудник Аврората, и полагаю, у вас нет никаких прав взять меня под стражу. Юридического основания у вас также нет. И будьте уверены — так просто я не сдамся! — пообещал Гарри, демонстративно касаясь палочки, что выглядывала у него из рукава.

— Пожалуйста, Гарри. Тебе следует знать, что в данный момент Волдеморт прилагает все усилия, чтобы найти тебя, и только защитные чары на доме Дурслей смогут обеспечить твою безопасность. Совершенно необходимо, чтобы ты как можно скорее вернулся туда и зарядил их. Ты и так отсутствовал слишком долго.

— Директор, — вмешалась Гермиона, — вы продолжаете игнорировать то обстоятельство, что Гарри не хочет возвращаться, потому что в этом доме он не знал ничего, кроме издевательств. Неужели вы действительно хотите, чтобы Гарри снова жил с этими ужасными людьми?

На последней фразе она повысила голос, привлекая внимание окружающих.

Разговор явно свернул куда-то не туда, и Дамблдору это совсем не нравилось. Нельзя еще больше восстанавливать мальчишку против себя. Возможно, стоит попробовать роль доброго дедушки?

— Мисс Грейнджер, я согласен, что условия проживания Гарри были далеки от нормальных, но уверяю вас, что я приму меры, чтобы жалоб больше не было.

— Не принимается, — отрезал Гарри. — Я больше не буду жить с ними под одной крышей. Готов дать клятву, если надо.

Этого было достаточно, чтобы заставить старого мага лихорадочно искать другие пути. Нельзя допустить, чтобы Гарри лишился магии. Слишком многое зависело от него.

— Это было бы очень неразумно, — уступил директор. — Но, если ты так настаиваешь, я мог бы договориться, чтобы ты провел лето в Норе, под охраной Ордена.

* * *

Гарри не успел сообщить Дамблдору, куда именно он может засунуть свое предложение. Их разговор был прерван серией хлопков, и почти сразу раздались крики ужаса. В Косой переулок аппарировали пять Пожирателей.

— Отлично! Теперь нас убьют, спасибо тебе, старый дурак! — закричал Гарри.

Он схватил Гермиону за руку, и они побежали к выходу из переулка. Люди вокруг начали аппарировать прочь, а кто не мог, разбегались в разные стороны. К сожалению, Ремус, который держался поодаль, чтобы его прежде времени не заметил Дамблдор, был оттеснен толпой и не мог присоединиться к своим подопечным.

Преследуемые Дамблдором, Гарри с Гермионой добежали до «Флориш и Блоттс», но путь к камину был отрезан. Навстречу им двигались трое Пожирателей.

— Ой, посмотрите! — раздался пронзительный голос. — Неужели это малютка Потти? И Дамблдор здесь. Все еще скрипишь, старая развалина?

Во главе группы шла Беллатриса Лестрейндж, без маски и безумная, как всегда.

Тем временем, остальные Пожиратели начали занимать позиции позади подростков. Впрочем, как с облегчением заметил Гарри, их больше интересовал Дамблдор.

Он вытащил палочку и слегка сдвинулся, чтобы прикрыть Гермиону. Девушка тоже держала в руке палочку, но выглядела далеко не так уверенно.

— Никакой пощады, — прошипел Гарри.

Гермиона дернулась, услышав его слова, но она понимала, что иначе нельзя.

— А, ты еще и свою грязнокровку с собой привел, — оскалился Пожиратель, стоящий на правом фланге, и шагнул вперед. — Наконец-то я смогу закончить то, что начал во время нашей последней встречи, — хохотнул он.

По этой реплике они узнали Долохова.

Гарри, не теряя времени, заслонил собой Гермиону и направил палочку на врага.

— О, какой рыцарственный поступок! Так и быть, Поттер, даю тебе право ударить первым, постарайся не разочаровать меня, — насмешливо произнес Долохов, и Пожиратели рассмеялись.

— Давай же, Поттер, мне что, весь день тебя ждать? — продолжал насмехаться Долохов. — А знаешь, я, наверное, не откажусь поразвлечься с твоей грязнокровной подружкой после того, как мы скрутим тебя. Смотрите, ребята, какая куколка!

Глядя, как смеются Пожиратели, Гарри буквально заледенел от ярости. Ни один из них не посмеет коснуться Гермионы! Он взмахнул палочкой, рассекая воздух.

— Диффиндо!

Долохов усмехнулся и заслонился Протего сразу же, как только Гарри сделал первое движение. Он был уверен, что пацан не сдержится и нападет сразу после его последней насмешки. Как и ожидалось, Поттер атаковал достаточно простым заклинанием, и Протего могло легко отразить его. Пожиратель продолжал улыбаться, но вместо узкого красного клинка магической энергии воздух вспороло трехфутовое ярко-алое лезвие, похожее на косу, и понеслось к его шее.

Понимая, что заклинание такой мощи прорвет его щит как бумагу, Долохов попытался уклониться вправо, но, учитывая расстояние, у него не было никаких шансов. Он даже не успел удивиться, как же так случилось, потому что все его мысли разлетелись вместе с черепом и значительной частью мозгов. Заклинание пробило щит, врезалось ему в голову на полдюйма выше левого глаза и прошло дальше. Уже мертвое тело завершило нырок, упав на землю, а отрубленная часть головы, зловеще постукивая, покатилась по мостовой.

Все замерли, провожая взглядами черепушку, которая, весело подпрыгивая, удалялась прочь.

Беллатриса очнулась первой. Визжа от ярости, она набросилась на Дамблдора, выпуская одно проклятие за другим. Ей удалось ошеломить старого мага и оттеснить его на пару ярдов. К ней тут же присоединились четверо других Пожирателей.

Дамблдор успешно защищался, контратакуя заклинаниями и помогая себе трансфигурацией. Он колдовал с удивительной скоростью, но, сражаясь один против пятерых, был вынужден отступать.

Против Гарри остались только двое Пожирателей, и пока один все еще глупо пялился на парня, другой быстро пришел в себя и атаковал Круцио. На какую-то долю секунды Гарри дернулся влево, но тут же вспомнил, что Гермиона так и стоит у него за спиной. Девушка еще не отошла от шока, и потому Гарри крепче стиснул зубы и остался стоять, ожидая, когда луч проклятия коснется его тела.

Словно десятки раскаленных ножей резали его плоть в бесконечной симфонии страданий! На этот раз боль была не такой ужасной, как от проклятия Волдеморта, но, тем не менее, «мягкой» версии Круцио не существует. В течение секунды Гарри продолжал сохранять контроль над своим телом, а затем его сознание погрузилось в пучину боли.

Когда Гарри с криком рухнул на землю, Гермиона словно очнулась. Она сразу определила того, кто бросил проклятие, и взмахнула палочкой, в ярости выкрикивая словесную формулу. Заклинание Пеллео⁽²⁾ с силой ударило противника в лицо и отшвырнуло его в витрину книжного магазина. Нос у него наверняка был сломан.

Пока Гарри пытался отдышаться, последний из бандитов в панике оглядывался вокруг. По-видимому, он вспомнил, что, хотя их хозяин велел брать Поттера живым, касательно девушки никаких указаний не было. Он выхватил палочку — рука блеснула серебристым металлом — и выкрикнул проклятие, выпустив световое копье мертвенно-зеленого цвета. Гарри хотелось закричать, прыгнуть — сделать хоть что-нибудь, чтобы Гермионы не было на пути этого жуткого луча, — но его тело не слушалось. Все, что он мог сейчас, это встать на колени и смотреть, не в силах ничего изменить.

Гермиона взвизгнула и бросилась на землю, счастливо избежав встречи с брошенным второпях заклинанием. К сожалению, упала она неудачно и сильно ушибла голову, едва не отправив себя в нокаут. Заклинание врезалось в стену, осыпая улицу и всех трех участников схватки обломками кирпичей и пылью. Мир в глазах Гермионы завертелся.

В своих мыслях Гарри уже видел смерть подруги, и когда та осталась жива, он не мог поверить такому везению. Какое-то время он просто глупо улыбался, не помня себя от радости. Но потом он увидел, что Гермиона осталась совершенно беззащитной, и поспешно направил свою палочку на Петтигрю.

— Инсендио!

Хотя некоторые авторы пособий по ЗОТИ указывали на то, что данное заклинание может быть полезным в бою, его применение обычно считается неудачным выбором. Да, оно создает поток пламени достаточно сильный, чтобы поджечь дрова, и практически каждый волшебник способен наколдовать его, но это пламя не распространяется далеко и может быть блокировано обычным Протего.

Но самый большой недостаток заключается в том, что, хотя Инсендио и может сойти за огнемет, большинство магов не способны удерживать заклинание достаточно долго, а щитовые чары потребляют гораздо меньше сил, чем наколдованное пламя.

Тем не менее, есть один аспект боя, где это заклинание работает превосходно — когда противника нужно припереть к стенке.

Гарри понимал, что в своем нынешнем состоянии он не сможет правильно направить заклинание. Тогда на кладбище, когда он сражался с возродившимся Волдемортом, Гарри узнал, что после воздействия Круциатуса удержать цель невозможно. Он не попал в Волдеморта, он вообще промахивался настолько сильно, что не задел ни одного из Пожирателей, что стояли вокруг. Но постоянный поток огня означал, что Гарри мог постоянно корректировать его направление, так что, пока он удерживал заклинание, Петтигрю не мог угрожать Гермионе. И как только она придет в себя, его девушка сможет подменить его и покончить с Питером.

Петтигрю едва успел поднять щит и теперь, как Гарри и планировал, стоял, загнанный в угол. Удерживая щитовые чары, Питер не мог ни колдовать, ни аппарировать, а если бы убрал щит, то получил бы тяжелые ожоги. Он попытался прикинуть, не попробовать ли перекинуться в крысу, но пришел к выводу, что это не выход (если только он не хочет поджариться до хрустящей корочки).

Поначалу Питер не сильно беспокоился, так как знал, что ему нужно только удерживать щит и ждать. Поттер довольно скоро выбьется из сил, а потом… Потом он скрутит мальчишку и доставит его к Лорду. Во всяком случае, так рассуждал Питер. Спустя двадцать секунд на его лбу выступила первая капелька пота. Еще через пять секунд рука, удерживающая палочку, начала дрожать. Прошло еще десять секунд, и ноги Питера подогнулись. К этому моменту он уже не беспокоился. Он был испуган до трясучки!

В свою очередь, Гарри продолжал уверенно держать заклинание. Да, его палочка слегка отклонялась то влево, то вправо, но это не имело никакого значения, поскольку на таком расстоянии факел пламени расширялся по меньшей мере до трех футов и все равно накрывал цель. Не прерывая колдовства, Гарри с трудом встал на колени и теперь понемногу подбирался ближе к Гермионе, заставляя мышцы работать и не обращая внимания на боль.

Краем глаза Гарри заметил, что Ремус тоже ввязался в драку, поддержав Дамблдора. Но до них было не менее полусотни футов, так что на помощь рассчитывать не стоило. Тем более, что Беллатриса сражалась как бешеная, швыряясь мерзкими проклятиями во все стороны. А авроров что-то не было видно.

— Я сдаюсь, пожалуйста, хватит, я сдаюсь! — плачущим голосом выкрикнул Хвост.

Он был весь покрыт волдырями от ожогов, мантия Пожирателя на нем дымилась в нескольких местах. Питер привалился к стене, чтобы не упасть.

Он уже несколько секунд просил о пощаде, вцепившись в палочку обеими руками и думая только о том, чтобы удержать щит. Кирпичная стена позади Питтегрю пошла трещинами, а кованый фонарь, что висел у него над головой, раскалился докрасна. Воздух был горячим настолько, что обжигал тело, несмотря на щит.

Гарри злобно взглянул на Питера. Он по-прежнему стоял на коленях, свободной рукой поддерживая Гермиону, которая буквально повисла на нем. И тут кто-то положил руку ему на плечо.

— Гарри, отпусти его! — попросила Тонкс. — Мы им займемся.

Мимо пробежал Кингсли Шеклболт, торопясь вступить в схватку против Беллатрисы и ее команды.

Гарри повернулся к Тонкс и мотнул головой.

— Он… пытался… убить Гермиону, — выдохнул он через стиснутые зубы.

Рука слегка дернулась от мышечных судорог, но палочку не выпустила.

— Гарри, не убивай его. Я обещаю тебе, что он получит по заслугам, — уговаривала Тонкс, не решаясь вмешаться в поединок.

— Он… пытался… убить… — повторил Гарри.

— Гарри, остановись! Он нужен нам живым! Он может помочь оправдать Сириуса. Неужели ты хочешь, чтобы Сириус навсегда остался в людской памяти, как Пожиратель Смерти и предатель? Пожалуйста, Гарри!

На секунду Тонкс подумала, что Гарри не слышит ее, но вот он тяжело вздохнул и опустил палочку, которая уже обуглилась и дымилась. Гарри притянул к себе Гермиону и зарылся лицом в ее волосы. Тонкс поспешила обезоружить и связать еле живого Петтигрю.

Гарри коротко коснулся губами волос девушки, которая все еще не совсем пришла в себя и цеплялась за его руку, и пристально посмотрел в глаза Тонкс.

— Ты лично… отвечаешь мне… за него… Постарайся… не накосячить… — выдохнул он, превозмогая боль.

Тонкс кивнула, понимая, что Гарри вовсе не шутит, и ей совсем не хотелось узнать, что он сделает, если такое (будем надеяться, что маловероятное) событие случится. Она присела на корточки возле подростков и протянула им портключ. Миг, и все трое исчезли.

Примечания автора

Четвертый курс. Турнир трех волшебников, проверка палочек.

Мистер Олливандер почти что выбежал из комнаты, где проводилась церемония, бормоча что-то нечленораздельное. Этот Поттер! Это просто преступление — так обращаться с его творением. Мало того, что палочка была грязной и вся в царапинах и щербинах, так вдобавок, когда Мастер взял ее в руки, он едва почувствовал отклик от сердцевины. Мистер Олливандер был настолько потрясен состоянием волшебной палочки, что даже забыл упомянуть, из каких материалов та сделана. Он очень нервничал перед тем, как проверить работоспособность палочки. Мастер наколдовал одно из простейших заклинаний, которое пришло ему на ум, и обрадовался, обнаружив, что палочка все-таки работает. Торопливо объявив, что все в порядке, он покинул комнату.

«Только представить себе, что сердцевина окончательно выгорела бы после этих простеньких чар! Грегорович припоминал бы мне это всю оставшуюся жизнь. А европейские газеты разорвали бы меня на части! Этот мальчишка едва не уничтожил мою репутацию!» — кипел Олливандер, тяжело шагая к выходу из замка.

Никогда больше он не станет использовать перья феникса в качестве сердцевины. Да и стоят они дорого, такие палочки продавать — себе в убыток…

О родственных связях (ответ автора на многочисленные комментарии).

Двоюродные, троюродные, шмоюродные… Все это многоюродные кузены и племянники с племянницами — ужасно запутанная штука (это американская система?). В нашем фанфике все проще: Гарри и Андромеда находятся на одном уровне фамильного древа, значит, они кузены (какой-то степени родства). Тонкс на один уровень дальше от корня, значит, она племянница (опять же, какой-то там степени, но кого это волнует).

Это называется Эскимосской системой родственных связей, которая занимает видное место среди таковых, используемых в Европе, и я предположил, что Британия использует тот же самый подход.

https://ru.wikipedia.org/wiki/Системы_терминов_родства

https://ru.wikipedia.org/wiki/Родство#Кровное_непрямое_родство_(по_линиям_матери_и_отца)

1) Скон — маленький хлебец (булочка), традиционно приготовляемый в Шотландии и юго-западной части Англии. https://ru.wikipedia.org/wiki/Скон

Вернуться к тексту

2) Пеллео — в оригинале Pelleo bludgeoner. Пеллео — вероятно, от греческого πελλέο (камушек), или латинского pellere — отталкивать, отбивать. Bludgeoner — то, что бьет как дубинка (bludgeon). В общем, сильный удар камнем.

Вернуться к тексту